call me home and I'll build you a throne

      Каждый день Вэй Усянь думает о поцелуе с Лань Ванцзи.       Это старая мысль, желание прильнуть к нему и прижаться губами друг к другу. Оно возникло еще до того, как он узнал, что такое хотеть мужчину, когда он фантазировал о поцелуях и при этом лгал себе, что это просто еще один способ подразнить его.       Но он здесь, сейчас, и от этого никуда не деться. Нельзя притворяться, что его чувств никогда не было. Он расчесывает волосы Лань Ванцзи и наклоняется, чтобы вдохнуть его запах, и каждый раз ему приходится закрывать глаза от желания зарыться в них с головой. Почти каждую ночь он любуется видом только что помывшегося Лань Ванцзи и думает о том, чтобы провести языком по каплям воды, которые остаются на его теле. Он перекидывает руку через талию Лань Ванцзи, чтобы заснуть, или поворачивается к нему лицом и притягивает его ближе, и с каждым вдохом чувствует, как покалывают пальцы и немеют губы от желания получить еще.       Эта мысль в равной степени ужасает и возбуждает. Кожа Вэй Усяня горит от голода каждый раз, когда он чувствует, что прильнул к нему слишком близко. Ирония в том, что чем ближе они становятся, тем сильнее его тело жаждет прикосновений Лань Ванцзи. Как будто легче было не думать об этом и не скучать, когда они были далеко. Как будто Лань Ванцзи — магнит, который притягивает его, и чем ближе он, тем больше ему хочется.       Вэй Усянь находится на грани того, чтобы сделать что-то очень, очень глупое. И есть маленькая, постоянно растущая, часть его, которая думает, что, возможно, Лань Ванцзи позволит ему это.

***

      — Вэй Ин.       Вэй Усянь останавливается, свешивая ногу с окна. Сегодня он слишком долго пил, погрузившись в размышления, и к тому времени, как он вернулся, свет в Цзинши был погашен. Он думал, что Лань Ванцзи уже спит. Очевидно, нет.       — Прости, Лань Чжань, я был…       — Вэй Ин, — раздается его низкий голос в темноте.       Вэй Усянь вскакивает в комнату и развязывает верхнее одеяние. Теперь он спит здесь каждый день. Ему больше не нужно спрашивать разрешения. Лань Ванцзи освободит для него место на кровати. Он всегда так делает.       — Нет, — говорит Лань Ванцзи, и Вэй Усянь замирает, наполовину сбросив с плеч ханьфу.       — Что?       — Вернись, — шепчет Лань Ванцзи, и что-то в его голосе звучит не совсем правильно.       — Лань Чжань? — зовет он, но ответа нет.       Он наклоняется, чтобы осмотреть лицо Лань Ванцзи. Его глаза закрыты, между бровей пролегла маленькая морщинка, а все тело слегка дрожит. Вэй Усянь наблюдает за ним, тот подрагивает, губы шевелятся в такт словам, которые он не может расслышать.       Спит.       — Нет, — бормочет Лань Ванцзи, его рука сжимается и разжимается в кулак, снова и снова. — Нет, нет, нет, нет…       Вэй Усянь опускается на колени рядом с ним.       — Лань Чжань, проснись.       — Вэй Ин, — лицо Лань Ванцзи искажается в гримасе. По его лицу скатывается одинокая слеза. Неужели Лань Ванцзи снится кошмар?       — Я здесь, — говорит он.       — Вэй Ин, — зовет он снова, низко и хрипло, отчаянно, и Вэй Усянь чувствует, как что-то щелкает внутри него. — Вернись.       Он опускается рядом с ним, не зная, что делать. Он никогда раньше не видел Лань Ванцзи, которому снится кошмар. Он не думал, что такое возможно.       С сжавшимся в груди сердцем Вэй Усянь замечает руку Лань Ванцзи, все еще сжимающуюся и разжимающуюся вокруг чего-то, чего там нет. В его мозгу возникает картинка, воспоминание из далекого прошлого. Его желудок опускается.       — Вернись, — повторяет Лань Ванцзи, по его лицу течет еще одна одинокая слеза.       Вэй Усянь вытирает ее большим пальцем, чувствуя, что глаза начинает щипать. Эти слова кажутся ему слишком знакомыми. Он думает, что никогда не забудет этот момент своей жизни.       Да и как он может забыть? Ему постоянно снится тот же самый кошмар.       Лань Ванцзи снится день его смерти.       — Лань Чжань, проснись, — трясет он Лань Ванцзи за плечо.       Никакой реакции. Слезы все еще стекают по его лицу. Вэй Усянь осторожно вытирает их и трясет его сильнее.       — Лань Чжань. Проснись. Я здесь.       — Вэй Ин, — зовет он тихо, душераздирающе, но его глаза все еще не открываются. Его рука снова дергается, и Вэй Усянь хватает ее без раздумий.       Пальцы Лань Ванцзи сжимают его руку так крепко, что кажется, они могут сломаться, но это не имеет значения. Вэй Усянь сжимает пальцы в ответ, а другой рукой проводит по лицу Лань Ванцзи, слегка похлопывая его по щеке.       — Лань Чжань! — снова зовет он, и на этот раз, наконец, его глаза открываются.       Своими золотыми, расфокусированными глазами Лань Ванцзи смотрит на него, открыто, уязвимо и слишком знакомо. Вэй Усянь переносится в тот момент, когда они держали друг друга за руку на краю обрыва, а Лань Ванцзи смотрел на него именно так. Как будто он вот-вот потеряет все, что имеет для него значение в этом мире. Как будто он вот-вот бросится следом.       Не успевает Вэй Усянь что-то сказать, как-то среагировать, как падает. Его центр тяжести смещается, и есть один ужасающий момент, когда он думает, что это происходит, что он снова падает, и на этот раз это был даже не его выбор…       Руки Лань Ванцзи обхватывают его, отчаянно, до синяков, и Вэй Усянь, задыхаясь, понимает, что он не упал с обрыва, а его одним движением вытащили с пола на кровать.       Он лежит на боку на кровати, а Лань Ванцзи крепко обнимает его за талию, все еще не совсем проснувшись.       — Это сон, — слышит он слова Лань Ванцзи, голос его ломается. — Вэй Ина здесь нет.       Вэй Усянь чувствует, как слезы капают ему на ключицу, а его собственное сердце бешено колотится в груди. Он делает глубокий вдох и прижимает Лань Ванцзи ближе.       — Тсс, Лань Чжань, это не сон, — говорит он. Лань Ванцзи вдыхает и обнимает его еще крепче. — Это действительно я, я здесь.       В ответ Лань Ванцзи утыкается в изгиб его шеи. Все его тело все еще дрожит, кончики пальцев сильно впиваются в спину Вэй Усяня.       — Я здесь, все в порядке, — говорит он.       И затем, потому что он хочет, потому что он думает, что может, Вэй Усянь дарит долгий поцелуй в лоб Лань Ванцзи.       Кажется, это срабатывает. Его дрожь стихает. Вэй Усянь целует его макушку, линию волос, брови. Лань Ванцзи снова начинает нормально дышать, его тело расслабляется под губами Вэй Усяня.       — Вэй Ин, — говорит он, выглядя… гораздо более бодро, чем должен быть.       Его губы замирают на переносице Лань Ванцзи. Как раз в тот момент, когда тот разлепляет ресницы, Вэй Усянь поднимает голову.       — Вэй Ин? — Лань Ванцзи снова зовет, определенно, определенно проснувшись.       Сердце Вэй Усяня бешено колотится. Он чувствует себя ребенком, которого поймали на краже конфет. Он не должен был целовать спящего Лань Ванцзи, не так. Не тогда, когда завтра он, возможно, даже не вспомнит об этих поцелуях.       Лань Ванцзи пытается поднять голову, но Вэй Усянь кладет руку ему на затылок и осторожно опускает ее обратно на свои плечи.       — Спи, Лань Чжань, — говорит он, надеясь, что тот еще достаточно сонный, чтобы сразу послушаться.       Вместо того чтобы сделать то, что ему сказали, Лань Ванцзи еще больше прижимает голову к его груди. Он слегка поворачивает лицо, подносит руку к ней.       — Не сон, — говорит Лань Ванцзи, положив руку прямо на сердце Вэй Усяня. — Живой.       Вэй Усянь тает от его прикосновения.       — Живой, — повторяет он успокаивающим голосом.       Они остаются так, обнимая друг друга, на протяжении, кажется, всей бесконечной ночи. Вэй Усянь прислушивается к неровному дыханию Лань Ванцзи, а Лань Ванцзи — к биению его сердца. В конце концов, ритм их тел синхронизируется, и Вэй Усянь наконец-то чувствует, что успокаивается.       Ему кажется, что он снова слышит слова Лань Ванцзи перед тем, как заснуть. Как молитву, которую шепчут только для его ушей. Живой, живой, живой, живой…       На этот раз Вэй Усянь счастлив.

***

      С каждым днем его ядро становится все сильнее.       Он легко побеждает всех младших, которым раньше проигрывал поединки. Он медитирует с Лань Ванцзи и даже пробует стойку на руках, которую тот так любит. Он ходит на ночную охоту с учениками и чувствует, как его собственная сила струится по его венам, пульсируя вместе с кровью.       Он и забыл, как это хорошо — чувствовать себя таким способным.       Когда на ночной охоте он впервые получает ранение, Вэй Усянь чуть не плачет от счастья.       Это серьезное ранение. Из-за просчета одного из учеников ему пришлось закрыть собой мальчика, прежде чем гуль успел до него добраться. В результате он получил глубокую рану на животе, шрам, который он будет носить с гордостью в ближайшие годы.       Пока Лань Ванцзи разбивает для них лагерь на поляне, Вэй Усянь наслаждается ощущением того, что его недавно приобретенная духовная энергия работает.       Ученики видят улыбку на его лице, даже когда его слабое тело приходится осторожно нести и укладывать, и думают, что он сошел с ума. Сначала они беспокоятся, но, видя, что Вэй Усянь оживленно разговаривает, успокаивают свои сердца, и они быстро садятся в круг, чтобы поговорить между собой. Лань Ванцзи — единственный человек, который обращает на него внимание.       — Не передавай мне свою духовную энергию, Ханьгуан-цзюнь, — говорит он как можно игривее, но капли крови, стекающие по его губам, портят весь эффект. — Давай посмотрим, сколько времени мне понадобится, чтобы исцелиться в одиночку, а?       Лань Ванцзи бросает на него раздраженный взгляд — это означает, что он слегка приподнимает одну бровь — и игнорирует его просьбу.       — Так шрама не останется, — отвечает он, касаясь двумя пальцами его запястья.       — Ай, мужчине нужно несколько… — начинает протестовать он, но слова замирают в его горле, когда он чувствует, как энергия Лань Ванцзи, свежая и бесконечная, проникает в него. Его тело впитывает ее, словно голодает, и, учитывая его состояние, вероятно, так оно и есть.       Он закрывает глаза и опускает голову на дерево, к которому прислонился.       — Вэй Ин?       — Я в порядке, Лань Чжань, — улыбается он. — Просто… я даже не могу вспомнить, когда в последний раз я чувствовал, как кто-то передает мне духовную энергию.       Лань Ванцзи молчит, сосредоточившись на помощи ему. Боль в животе притупляется до ощущения пульсации, дышать становится немного легче.       Внезапно в его голове вспыхивает воспоминание, вызванное отчетливым присутствием энергии Лань Ванцзи внутри него.       — Лань Чжань, — шепчет он, пытаясь уловить разрозненные образы в своем мозгу.       Он хмурит брови, ошеломленно наблюдая, как перед глазами мелькают картинки. Сюаньу. Пещера в невыносимом холоде. Меч, наполненный темной энергией, голоса сотни мстительных душ, взывающих к нему.       Лань Ванцзи, словно свет во тьме, поддерживающий его, помогающий ему пройти через все это, спокойно говорящий с ним. И…       — Вансянь, — задыхаясь, выпаливает он это слово. Он открывает глаза, мгновенно фокусируясь на том же человеке, все еще находящемся рядом с ним, даже после всего.       Лань Ванцзи замирает.       — Вансянь, — Вэй Усянь хватает Лань Ванцзи за запястье со всей силой, которая еще осталась в его теле. — Это название.       — Вэй Ин, — челюсть Лань Ванцзи сжимается, когда он произносит его имя.       — Это название песни! — Вэй Усянь пытается встать, подойти к нему ближе, но в животе возникает жгучая боль, когда он двигается. Он падает обратно на дерево, кашляет, пока руки Лань Ванцзи поддерживают его.       — Лань Чжань, ты не ответишь мне?       — Не двигайся. Ты ранен.       — Но ведь я прав. Разве нет? — спрашивает Вэй Усянь. — Ван… Сянь, — медленно произносит он, пробуя слоги на язык. Они хорошо сочетаются, думает он.       Лань Ванцзи усаживает его поудобнее, избегая смотреть ему в глаза. Он плотно сжимает губы и снова берет запястье Вэй Усяня, подчеркнуто игнорируя его.       — Лань Чжань…       Нет ответа. Вэй Усянь зовет снова, понимая, что его голос звучит слабее, чем ему хотелось бы. Он поднимает свободную руку, чтобы коснуться подбородка Лань Ванцзи, заставляя его поднять голову.       Когда его золотые глаза встречаются с его глазами, их интенсивность становится разрушительной. Он выглядит ужасно уязвимым, ужасно красивым, его уши покраснели привлекательным оттенком красного.       Вэй Усянь почти забывает о том, что собирался сказать.       — Я помню это, Лань Чжань, — вздыхает он, проводя большим пальцем по щеке Лань Ванцзи. — Название песни.       Глаза Лань Ванцзи закрываются, и на короткую секунду он склоняется к его прикосновению. Вэй Усянь смутно осознает, что вокруг них есть люди, ученики, сидящие с ними в лесу, но ему все равно. Единственное, что есть в мире, — это Лань Ванцзи. Его взгляд на нем, ощущение теплоты его кожи.       — Да, — едва слышно шепчет Лань Ванцзи. — Ты вспомнил это.       Сердце Вэй Усяня разрывается от почти неописуемой нежности. Он любит Лань Ванцзи. Любит его, любит его, любит его. Крошечный смешок срывается с его губ при одной мысли о том, что это чистая правда. Он поглаживает кончик уха Лань Ванцзи между пальцами, чтобы почувствовать тепло, пытаясь успокоиться.       — Оно подходит к мелодии, — говорит он. — Красивое название.       Когда Лань Ванцзи наконец снова смотрит на него, он улыбается.       Вэй Усянь собирается поцеловать его. Он собирается встать, будь то ранение или нет, и сократить расстояние между ними прямо сейчас. Его взгляд скользит вниз к губам Лань Ванцзи, мягким, слегка изогнутым вверх, и он уверен, что никакая потеря крови не остановит его.       — Лань Чжань, — говорит он, снова пытаясь встать, не обращая внимания на стреляющие боли в животе.       Где-то рядом раздается кашель, звук ломающейся ветки. Вэй Усянь резко вспоминает, что они не одни.       Он снова приваливается к дереву, разочарованно надув губы. Ладно. Не стоит целовать его, когда он почти умирает. Он может подождать до следующей прекрасной возможности.       — Что такое, Вэй Ин? — спрашивает Лань Ванцзи, мягко отводя руку Вэй Усяня от своего уха и переплетая их пальцы.       Вэй Усянь снова улыбается. Он идеален.       — Я голоден, — говорит он, надеясь, что эмоции не слишком заметны в его голосе.       Лань Ванцзи кивает, медленно моргая и глядя на него с нежностью, как он иногда делает, если Вэй Усяню повезет.       Он наклоняет голову и целует руку Вэй Усяня, проводя губами по каждой костяшке, точно так же, как Вэй Усянь делает это с ним. Только в тысячу раз сильнее.       — Тогда я принесу тебе поесть, — говорит он и медленно поднимается.       Вэй Усянь смотрит ему вслед, тело слабеет, а сердце бьется о ребра, пока он пытается перевести дух.       Он отчаянно пытается понять, что Лань Ванцзи может не только хотеть его, но и любить его так, как любит его Вэй Усянь.

***

      — Просыпайся, Вэй Ин.       Вэй Усянь ворочается в теплой постели, полусонный, и еще глубже зарывается лицом в подушку.       Рука касается его плеча, слегка встряхивая его. Он издает слабый стон в знак протеста, изо всех сил пытаясь удержать сон, который ему снился, но все тщетно. Он даже не может вспомнить, о чем тот был.       Прикосновения становятся все настойчивее, и наконец Вэй Усянь поворачивается к нему, открывая глаза от утреннего света.       Лань Ванцзи, словно сошедший с небес, сидит рядом с ним на кровати. Солнечный свет проникает через окно и падает на его лицо, окрашивает волосы в светло-коричневый цвет. Вэй Усянь протирает глаза, пытаясь убедиться, что он не спит.       Вэй Усянь обычно не видит его по утрам. К тому времени, когда он встает с постели, Лань Чжань уже слишком занят своими делами, выполняя тысячи поручений, которые он должен выполнить.       — Лань Чжань?       — Доброе утро, — отвечает он, уже с мягкой улыбкой на лице. Чем Вэй Усянь заслужил ее в столь ранний час?       — Доброе утро, — он подносит руку ко рту, чтобы скрыть зевок. — Все в порядке?       — Да, — отвечает Лань Ванцзи. — С днем рождения.       — Что? — Вэй Усянь быстро садится на кровати. — Сегодня?       — Тебе не обязательно вставать, — продолжает Лань Ванцзи, мягко направляя его вниз. — Ты можешь еще немного поспать.       Вэй Усянь откидывает голову на подушку, испытывая невероятное искушение принять его предложение. Но теперь, когда он проснулся, невозможно снова заснуть, особенно зная, что сегодня его день рождения. Он не праздновал свой день рождения уже много-много лет. Он даже не знает точно, сколько ему лет.       — Ай, Лань Чжань, если я могу продолжать спать, то зачем ты меня разбудил, а? — слегка смеется он.       Лань Ванцзи опускает глаза.       — Прошу прощения. Я хотел… поздравить тебя, — говорит он. — Я принес завтрак.       Он указывает на стол, где стоит миска с чем-то не опознаваемым, пар виден даже издалека. Желудок Вэй Усяня издает громкий звук.       Он мгновенно встает и вытягивает руки над головой. Когда он садится, то понимает, что Лань Ванцзи наблюдает за ним, и широко улыбается.       — Запах невероятный, Лань Чжань! Разве ты не собираешься есть?       Лань Ванцзи качает головой, собираясь встать перед ним.       — Мне нужно идти. Есть уроки, которые я должен вести. Но…       Он останавливается. Вэй Усянь наклоняет к нему голову, ожидая продолжения.       — Но что?       — Когда солнце сядет, я… я бы попросил тебя встретиться со мной, если это возможно, — он колеблется. — На опушке западного леса.       Сердце Вэй Усяня забилось в предвкушении.       — Конечно. Я буду там.       Лань Ванцзи кивает.       — Очень хорошо. Тогда увидимся, — говорит он странно официально. Может быть, немного нервничает? Думал ли он, что Вэй Усянь откажется?       — Тогда увидимся, — повторяет он в ответ, даже не пытаясь скрыть улыбку.       Лань Ванцзи задерживается еще на несколько секунд, просто глядя на него. Затем, взмахнув белым одеянием, он разворачивается и выходит за дверь, оставляя позади очень смущенного — и очень нетерпеливого — Вэй Усяня.

***

      Весь день он чувствует себя на грани взрыва.       Он изо всех сил старается заполнить свой день делами, которые его интересуют. Он обедает с Лань Сычжуем, рисует с Оуян Цзычжэнем, берет свой лук, чтобы потренироваться в стрельбе из него, чего он не делал уже много лет.       Однако его мысли постоянно возвращаются к Лань Ванцзи и его просьбе. Он продолжает пытаться угадать, чего тот хочет, прося его встретиться с ним именно в этом месте. У него возникает искушение пойти туда до того, как придет время, и исследовать это место, чтобы узнать, нет ли там чего-то особенного, например, спрятанной еды или огромной заначки Улыбки Императора.       Он даже наряжается для этого, что в здравом уме кажется… чрезмерным. Он использует одно из своих более элегантных одеяний, с подкладкой, которая увеличивает его плечи. Немного глупо так много думать об этом, но он считает, что его можно извинить. В конце концов, это его день рождения.       Когда последний луч солнца исчезает за горизонтом, окрашивая небо в темно-фиолетовый оттенок, Вэй Усянь уже ждет Лань Ванцзи там, где они договорились встретиться.       Он лениво крутит Чэньцин между пальцами, больше по привычке, чем по чему-либо еще. Энергия обиды в нем уже не зовет его так сильно, как раньше. Теперь, когда у него есть сильное золотое ядро, легче игнорировать ее и отталкивать от себя.       Он ненадолго задумывается, не поприветствовать ли Лань Ванцзи нотами Вансяня, и от одной мысли о его лице его охватывает головокружение.       Прежде чем он успевает начать, перед его глазами появляется голубой свет. Лань Ванцзи спускается с меча и выглядит так же великолепно, как и всегда. Вэй Усянь спрашивает себя, перестанет ли он когда-нибудь терять дыхание каждый раз, когда видит его.       — Вэй Ин, — говорит он, едва слышно даже в тихом лесу. — Здравствуй.       — Привет, — улыбается Вэй Усянь.       Лань Ванцзи снова смотрит на него так же, как и утром. Это немного нервирует, когда на него так пристально смотрят, но Вэй Усяню кажется, что ему нравится это внимание.       — Итак… Почему мы здесь? — спрашивает он.       Лань Ванцзи вздохнул.       — Следуй за мной, — говорит он и входит в лес.       На них опускается ночь, но заклинатели умеют видеть в темноте. Тем не менее, он хватает Лань Ванцзи за руку и наваливается на него всем весом, следуя так близко, как только может. Он знает, что никого не обманывает, делая вид, что ему нужна помощь, чтобы идти по правильному пути, но Лань Ванцзи не отталкивает его.       — Ханьгуан-цзюнь, зачем ты ведешь меня в лес ночью, а? — говорит он, приближая губы к уху Лань Ванцзи и чувствуя себя немного смелым без дневного света, который помогает контролировать его порывы. — И что за невыразимые поступки ты собираешься совершить со Старейшиной Илина?       Лань Ванцзи напрягается под ним.       — Бесстыдник, — отвечает он.       — Я бесстыдник? Это ты ведешь меня к скрытому…       Вэй Усянь останавливается, все слова быстро замирают на его губах.       Они вышли на поляну посреди леса, достаточно большую, чтобы вместить небольшое озеро. Лань Ванцзи делает быстрый жест рукой, и маленькая огненная сфера освещает воду перед ними. Вэй Усянь никогда раньше не бывал в этих краях, поэтому он не готов к открывшемуся перед ним зрелищу.       Его рот приоткрылся, и он крепко сжимает руку Лань Ванцзи. По всему озеру из воды прорастают десятки стеблей лотоса, некоторые еще растут, некоторые уже показывают намеки на распускающийся цветок.       — Лань Чжань, — говорит он, но в горле у него пересохло. Он сглатывает, пытаясь вернуть самообладание. — Что… Как давно это здесь?       — Недолго.       — Когда… Как… — он делает глубокий вдох. — Почему?       — Ты сказал, что скучал по этому, — просто говорит Лань Ванцзи. Как будто он не перевернул весь мир Вэй Усяня одним предложением. Как будто он не меняет его жизнь и судьбу простым подарком.       Озеро прекрасно. Это то, что он пытался сделать на Луаньцзан и потерпел неудачу. Это то, чего ему не хватало с тех пор, как он покинул Пристань Лотоса, когда его сестра все еще была с ними, и радость красть стебли лотоса и есть семена была чем-то само собой разумеющимся.       — Это ты… посадил здесь семена лотоса, Лань Чжань?       Лань Ванцзи опускает взгляд.       — Мгм. Цзинь Жулань помог.       — Тем не менее, я… Э-э… — он прочистил горло. — Это была твоя идея?       — Да.       — Для меня?       — Мгм.       Вэй Усянь смотрит на него, совершенно потеряв дар речи. Лань Ванцзи по-прежнему не смотрит ему в глаза.       Этот человек, его… его лучший друг, его родственная душа, равный ему, единственный человек в мире, который действительно знает его… Создал для него место в своем доме. Не раз находил для него место и принимал его в своем ордене, в своей комнате, в своей постели.       — Лань Чжань, — шепчет он, но не знает, что сказать.       Не думая, даже не осознавая, что делает, Вэй Усянь подходит к нему ближе и хватает за воротник его ханьфу. В глазах Лань Ванцзи мелькает удивление, когда Вэй Усянь придвигается к нему, прижимая свои губы к его губам, целуя его так сильно, насколько он только осмеливается.       На мгновение, затаив дыхание, он замирает, пульс учащается, а глаза плотно закрыты. Он хочет двигаться, брать, наслаждаться ощущением мягких и полных губ Лань Ванцзи на своих.       Но страх берет верх, и Вэй Усянь отступает, лицо его пылает от смущения.       — Я… — пытается сказать он, но Лань Ванцзи смотрит на него широко раскрытыми глазами, его губы все еще слегка приоткрыты и выглядят так, так маняще, что Вэй Усянь чуть не совершает одну и ту же ошибку дважды. — Я просто хотел…       Лань Ванцзи хватает его за талию и снова прижимает их губы друг к другу, вырывая из него вздох. Вэй Усянь, не теряя времени, скользит руками к его шее и притягивает его ближе, так близко, насколько это возможно. Он целует его страстно, беспорядочно, их тела прижимаются друг к другу и соединяются так, как Вэй Усянь мог только мечтать.       Он высовывает язык и облизывает губы Лань Ванцзи, пробуя его на вкус, и звук, который издает Лань Ванцзи в ответ, проходится по его позвоночнику.       Вэй Усянь отстраняется первым, разгоряченный и задыхающийся. Он продолжает обнимать его, не желая отпускать, и упирается лбом в лоб Лань Ванцзи. Прикосновение к холодному металлу в ленте успокаивает его ровно настолько, чтобы он смог вымолвить одно слово:       — Черт.       — Вэй Ин, — шепчет Лань Ванцзи более уязвимо, чем Вэй Усянь когда-либо слышал его.       — Подожди, Лань Чжань, не говори, — говорит он, немного испугавшись того, что может услышать. Но мысль о том, что Лань Ванцзи будет молчать, почему-то пугает еще больше. — На самом деле, пожалуйста, скажи что-нибудь. Это… Это было нормально, да? Я не… я не переборщил?       В ответ Лань Ванцзи снова целует его, медленно и гораздо более нежно. Его губы влажные, теплые и двигаются навстречу губам Вэй Усяня в идеальном ритме, которому он охотно следует. Он чувствует головокружение, смущение, словно его разум не был готов к тому, как хорошо будет позволить своему телу действовать так, как оно хотело годами. Как хорошо, что Лань Ванцзи так идеально помещается между его руками.       Вэй Усянь вздыхает в его рот, и тот раскрывается для него, влажный и совершенный, а их языки прижимаются друг к другу. Лань Ванцзи издает низкий, сводящий с ума, прекрасный, потрясенный звук, и Вэй Усянь погружается глубже, не в силах остановить голод, который, кажется, хочет завладеть им.       На этот раз Лань Ванцзи отстраняется первым и тут же опускает голову на плечо Вэй Усяня, еще крепче обхватывая его руками.       — Лань Чжань, — тихо произносит он, голова все еще немного кружится. Если это то, на что похож поцелуй, то он не уверен, что сможет выдержать что-то еще.       Лань Ванцзи не отвечает. Его пальцы впиваются в спину Вэй Усяня, и если бы они коснулись голой кожи, то определенно были бы достаточно сильными, чтобы оставить синяки.       — Лань Чжань, ты в порядке? — спрашивает он, поглаживая волосы Лань Ванцзи и целуя его в макушку. — Ты дрожишь.       Лань Ванцзи отстраняется и смотрит на него. Его глаза покраснели по краям, но в его выражении появилось умиротворение, сытость, которой раньше не было. Вэй Усянь поджимает челюсть и ухмыляется.       Улыбка, которую он получает в ответ, почти выбивает воздух из его легких. Он еще раз быстро целует губы Лань Ванцзи, потому что, когда любовь всей его жизни выглядит так красиво, он обязан это сделать.       Тень скользит по глазам Лань Ванцзи, и на секунду у Вэй Усяня возникает отчетливое ощущение, что его сейчас швырнут в дерево или повалят на землю и зацелуют до смерти. Дыхание сбивается, предвкушение становится почти невыносимым, но прежде чем что-то успевает произойти, лицо Лань Ванцзи снова разглаживается.       — Ужин, — выдыхает он, как будто думает совсем не о еде. Вэй Усянь тупо смотрит на него. Через некоторое время тот поясняет. — Мы должны пойти внутрь и поужинать.       Вэй Усянь опускает руки на руки Лань Ванцзи.       — Хорошо, — говорит он. — Пойдем куда-нибудь в более теплое место.       — Иди первым, — говорит Лань Ванцзи.       Медленно, словно сожалея об этом, он убирает руки с талии Вэй Усяня и осторожно отступает назад.       Вэй Усянь сопротивляется желанию прижаться к нему.       — Почему?       — Я кое-что забыл. Я ненадолго.       На его лице глубокий румянец, заметный даже в темноте. Вэй Усянь изучает его, пытаясь понять, почему он хочет уйти именно сейчас, а не в любой другой момент.       — Ловлю тебя на слове, Ханьгуан-цзюнь, — говорит он, все еще немного смущенный.       Лань Ванцзи кивает, затем разворачивается и уходит так же быстро, как и пришел. Вэй Усянь молча наблюдает, как он уходит.       Он ждет. Один, два, три удара сердца.       И следует за ним.

***

      Вэй Усянь находит его в Холодных Источниках.       Он осторожно подходит к нему, стараясь не издать ни звука. Одежда Лань Ванцзи аккуратно сложена на земле, а сам он сидит у большого камня с совершенно прямой спиной.       Как только Вэй Усянь подходит достаточно близко, он видит сосредоточенность на его лице, легкую морщинку между его бровей. Улыбаясь про себя, он подходит. Он понял, что что-то не так, как только Лань Ванцзи ушел от него.       Медленно он снимает с себя ханьфу и обувь, оставляя на себе только штаны. Он не знает, почему Лань Ванцзи так внезапно ушел, но считает, что он не был бы Вэй Усянем, если бы не стал донимать его расспросами. Если он чему-то и научился за свою жизнь, так это тому, что чаще всего, даже если Лань Ванцзи говорит, что хочет побыть один, это не так. Не совсем так.       — Странное время для медитации, — говорит он, погружаясь в ледяную воду и стараясь не дрожать от перепада температур.       Глаза Лань Ванцзи распахнулись.       — Что…       — Зачем ты пришел сюда, Лань Чжань? — спрашивает Вэй Усянь, огибая его по воде. Волны кружат вокруг его тела, а Лань Ванцзи смотрит на него, его бледные мышцы напряжены. Вэй Усянь даже не пытается отвести взгляд. У него не хватает силы воли, не после их поцелуя.       — Прости, — отвечает Лань Ванцзи, кажется, так же пристально глядя на него. Его руки сжимаются в кулаки на коленях там. — За то, что заставил тебя ждать.       — Я не ждал, не так ли? — улыбается он.       Он делает еще один шаг ближе к Лань Ванцзи и наблюдает, как тот сжимает челюсти.       — Лань Чжань, как ты можешь купаться здесь, когда так холодно? Разве не лучше было бы принять теплую ванну?       Глаза Лань Ванцзи скользят по его обнаженной груди. Это короткий взгляд, длится едва ли секунду, прежде чем он отворачивается, но Вэй Усянь замечает.       — Не сейчас, — отвечает он.       — Хм, — Вэй Усянь наклоняется к нему, вставая так, чтобы его грудь была на уровне взгляда Лань Ванцзи. — Знаешь, я кое-что знаю о Холодных Источниках.       — Мгм, — Лань Ванцзи закрывает глаза. — Это очищает разум. Лечит раны.       — Верно, — Вэй Усянь тянет руку для того, чтобы заправить прядь мокрых волос за ухо Лань Ванцзи. Когда его пальцы коснулись его кончика, он почувствовал тепло. — Это также успокаивает сердце…       Он очень нежно проводит пальцами по налобной ленте Лань Ванцзи.       — …и гасит огонь в теле.       Лань Ванцзи встает и хватает его за запястье, вода плещется вокруг них.       — Вэй Ин, — говорит он. — Не дразни.       — Ай, Лань Чжань, это ты оставил меня одного в мой день рождения, — говорит он, придвигаясь еще ближе. Их тела уже почти соприкасаются, кожа к коже, и Вэй Усяню становится все труднее дышать. — Я не могу даже немного подразнить тебя в качестве мести?       Лань Ванцзи качнулся в его сторону, почти случайно. Вэй Усянь вдыхает, готовясь к тому моменту, когда они соприкоснутся, но он так и не наступает.       — Не так, — Лань Ванцзи закрывает глаза. — Пожалуйста.       Сердце Вэй Усяня падает. Лань Ванцзи выглядит огорченным, в его голове миллион противоречивых мыслей.       Он… Он не хочет…       Черт. Вэй Усянь снова ошибся. Ему действительно следовало лучше подумать, прежде чем сделать ход, вместо того, чтобы действовать глупо и импульсивно, как он всегда делал.       — Я… Лань Чжань, прости меня. Я думал… — он опускает руку, но Лань Ванцзи не отпускает его. — Я думал, что видел, как ты реагируешь определенным образом, и, возможно… возможно, ты хотел… Но я ошибался. Я больше не буду этого делать.       Глаза Лань Ванцзи распахиваются.       — Что?       — Все в порядке, — Вэй Усянь сжимает его руку, пытаясь звучать обнадеживающе. — Я сожалею, что… надавил.       — Нет, — говорит он.       — Это какое-то правило? — спрашивает он, внезапно желая понять смысл отказа, ведь несколько минут назад Лань Ванцзи выглядел невероятно открытым для него. Представлял ли он себе жар в его глазах? Представлял ли он, как Лань Ванцзи прижимается к нему, впиваясь пальцами в его спину? — Или ты просто… не заинтересован в таком виде…       — Вэй Ин, — Лань Ванцзи сжал его запястье почти до боли. — Дело совсем не в этом.       Вэй Усянь моргает, чувствуя, что уголки его глаз начинают гореть. Он всегда знал, что получить отказ от Лань Ванцзи будет больно, но… Почему-то в реальности все еще хуже.       — Тогда в чем дело? — спрашивает он, хотя знает ответ. Он неправильно понял сигналы. Любовь Лань Ванцзи к нему всегда была братской, а вовсе не романтической.       Лань Ванцзи легонько касается его подбородка.       — Я ушел, потому что был не уверен, смогу ли я… — он колеблется. Когда он наконец заговорил, слова его сказаны были тихим шепотом, а глаза были отведены от глаз Вэй Усяня. — Сохранять сдержанность.       — Что?       — Ты поцеловал меня, — выдыхает он, и обе его руки поднимаются, чтобы обхватить лицо Вэй Усяня, кончик его большого пальца касается его губы. — Ты поцеловал меня, и я почти…       Он замирает. Смыкает губы. Вэй Усянь берет его за талию, притягивает ближе, пока их тела не соприкасаются, и о, о…       Он чувствует стояк Лань Ванцзи, прижимающийся к его бедру, и они оба резко вдыхают. Он не пытается отстраниться, но руки Вэй Усяня все равно крепко сжимаются на его талии, желая удержать его как можно ближе.       — Лань Чжань, ты… — начинает он, потому что ему нужно, чтобы он что-то сказал. Отвечающее тело — не отвечающий разум, он знает, знает, и Лань Ванцзи уже однажды убежал от него. — Что почти? — спрашивает он. — Я поцеловал тебя, а ты почти что?       Лань Ванцзи закрывает глаза и прижимается лбом к его лбу.       — Почти потерял контроль, — шепчет он. — Я хотел… Вэй Ин, я…       Вэй Усянь целует его снова, позволяя своим рукам обхватить его спину и притянуть к себе. Лань Ванцзи издает крошечный, почти хныкающий звук, и толкает его дальше в воду.       Он идет назад, не глядя, доверяя Лань Ванцзи направлять их шаги, пока его спина не упирается в валун позади него. Лань Ванцзи прижимает его к нему, загоняя в ловушку, но у него нет ни малейшего намерения вырваться.       Первое прикосновение их тел друг к другу приводит в экстаз. Вэй Усянь знает: что бы это ни было, что бы они ни собирались сделать, он не сможет долго продержаться. Он наполовину на грани от одной мысли, что человек, прикасающийся к нему, это… это…       — Лань Чжань, — зовет он, его контроль ускользает от него и он позволяет своим рукам скользить по телу Лань Ванцзи, впиваясь пальцами в его кожу. Из горла Лань Ванцзи вырывается звук, когда Вэй Усянь находит на спине его шрамы, неровные и чувствительные, но он утыкается лицом в его шею и подается бедрами вперед, потирая их друг о друга.       Вэй Усянь издает низкий стон в ухо Лань Ванцзи и прикусывает его кончик, чтобы не шуметь. Он прижимается телом к бедру Лань Ванцзи, их члены трутся друг о друга, и острое удовольствие, которое он получает от этого простого действия, в тысячу раз превосходит все, что он когда-либо делал с собой.       Он отстраненно замечает звуки, которые издает вода вокруг них, когда они двигаются, гораздо более явные и громкие, чем он ожидал. Но Лань Ванцзи прижимается к нему всем телом, а затем движением руки развязывает завязки на его штанах, и все мысли в его голове, которые не были Лань Чжанем, Лань Чжанем, Лань Чжанем, внезапно исчезают.       Лань Ванцзи на мгновение отстраняется, голодный взгляд путешествует по телу Вэй Усяня, вбирая его в себя. Вэй Усянь старается не покраснеть от такого… пристального взгляда, и использует возможность притянуть Лань Ванцзи ближе и развязать его штаны.       — Вэй Ин, я хочу… — говорит Лань Ванцзи, его губы покраснели, а лицо окрасилось сильным румянцем. Он прикусывает губы Вэй Усяня, после чего приникает губами к его шее. — Могу я прикоснуться к тебе?       Вэй Усянь смеется низким и хриплым смехом ему в ухо.       — Если тебе приходится спрашивать, значит, ты уже на шаг позади, — отвечает он.       Когда они берут друг друга в руку, в голове Вэй Усяня становится пусто. Он может поклясться, что перестал дышать, он должен был перестать дышать, потому что воздух выбивается из его легких. Лань Ванцзи целует и целует его, его рука быстро движется по его члену, и Вэй Усяню кажется, что он может сойти с ума от одной мысли, что это действительно, действительно происходит.       Он хочет отдышаться, собраться с мыслями, что-то сказать, но не может. Глубоко в его животе разгорается пожар, а губы Лань Ванцзи холодны от родниковой воды. Ни о чем другом Вэй Усянь больше не может думать. Ни о чем другом, что имело бы значение.       Лань Ванцзи двигается вместе с ним, тяжело дышит, захлебываясь звуками, вырывающимися из его горла, в шею Вэй Усяня. Он чувствует себя чистым инстинктом, просто чувством, когда Лань Ванцзи запускает руку в его волосы и сильно тянет. Вэй Усянь плачет, сжимая руку на члене Лань Ванцзи, наслаждаясь тем, как тот подмахивает бедрами вверх, встречая его руку.       — Лань Чжань, — шепчет он, а может, кричит. — Лань Чжань, ах, я…       Лань Ванцзи снова целует его, и с тихим стоном на языке Вэй Усяня все его тело содрогается, удовольствие одолевает его за несколько движений.       Вэй Усянь отстраняется и смотрит, как тот кончает, завороженный выражением блаженства на его лице. Он никогда не думал, что Лань Ванцзи может выглядеть красивее, чем он есть. Очевидно, он ошибался.       Он продолжает поглаживать его, слишком загипнотизированный, чтобы заметить, как Лань Ванцзи начинает дрожать от перевозбуждения, а его стоны превращаются в крошечные хныканья.       — Ах, Вэй Ин, пожалуйста… — говорит он так громко, как Вэй Усянь никогда не слышал, и это, как ничто другое, подводит его к краю.       Оргазм обрушивается на него, затмевая зрение и заставляя его колени подгибаться. Лань Ванцзи наблюдает за ним, приоткрыв рот и тяжело дыша.       Вэй Усянь падает на камень, а Лань Ванцзи наваливается на него, пытаясь отдышаться.       Он обнимает Лань Ванцзи и кладет голову ему на плечо, чувствуя себя так, словно плывет по воздуху. Некоторое время они молчат, наслаждаясь теплом тел друг друга, приятным комфортом физической близости.       В конце концов, Вэй Усянь чувствует, что его начинает трясти, и не в хорошем смысле.       — Лань Чжань, мне холодно, — хнычет он, чувствуя себя невероятно цепким. — Пойдем домой.       Все тело Лань Ванцзи напрягается над ним.       Черт.       Он отступает и пристально смотрит на Вэй Усяня.       — Что?       — Пойдем поедим чего-нибудь, — поправляет он себя. Он не может просто отбросить тот факт, что уже некоторое время считает Цзинши своим домом, после того, как они только что сделали… это. У Лань Ванцзи и так достаточно поводов для размышлений. — Я голоден.       — Вэй Ин, — рука Лань Ванцзи сжалась на его талии. — Ты…       Вэй Усянь чувствует, как у него пересыхает в горле, когда он глядит на него. Он выглядит… испуганным. Испуганным. Лань Ванцзи явно думал не об этом. О чем же думал Вэй Усянь, позволяя себе говорить так?       — Ну же, Лань Чжань, здесь холодно, — смеется он, чтобы скрыть дрожь в своих словах. — Дай мне немного теплой еды. Сегодня мой день рождения.       Лань Ванцзи на мгновение колеблется, но потом видит, как Вэй Усянь надувается, и его лицо смягчается, он слабо улыбается.       — Хорошо, — говорит он, и напряжение, к счастью, исчезает из его голоса.       Он подтягивает штаны Вэй Усяня и аккуратно завязывает их. Это… нежно. Заботливо. По какой-то причине глаза Вэй Усяня начинают гореть.       — Суп ждет, — говорит Лань Ванцзи.       Вэй Усянь улыбается своей самой яркой улыбкой, зная, что если он не улыбнется, то может просто заплакать.       — Суп звучит превосходно, — отвечает он.       Они одеваются вместе, почти в оцепенении, и когда они подходят к Цзинши, Лань Ванцзи берет его за руку и переплетает их пальцы.       Вэй Усянь позволяет проводить себя обратно в еще не его дом, решив, что, возможно, это разговор для другого дня.