Как мы вообще оказались вместе?

      Тихий шелест бумаги и стук клавиатуры раздаются в кабинете. Под потолком и на столе мерно шумят лампы. Мужчина за столом тихо вздыхает, снимает наушники, очки и потирает переносицу. Бумаги и документы всегда были частью его работы, но после целого дня в городе и разговоров с людьми хотелось вернуться домой, в объятья любимого человека, и просто молчать, слушая истории о том как прошел его день, рассказанные в лицах и действиях.       Аль-Хайтам всегда был человеком с планом, почти запрограммированным роботом, как многие считали, поэтому он и сейчас выполняет уже механические действия в определенном порядке: складывает стопку бумаг в органайзер, выключает компьютер, выключает настольную лампу, кладет ручку в держатель и выходит из-за стола. Мужчина накидывает свое пальто на плечи, выключает верхний свет в кабинете и покидает его, закрывая дверь на ключ с зеленым брелоком-лиском.       Шаги гулко разносятся по всему коридору Академии, никого не тревожа, в это время обычно остаются только редкие профессора, проверяющие работы студентов или сами студенты, задремавшие в темном уголке и только проснувшиеся. Звук шагов будто гипнотизирует и аль-Хайтам не может не вспомнить как он сам, будучи студентом, проходил здесь, прячась от внимания важного человека в его жизни или как они «слегка» пьяные бродили по коридорам в поиске места уединения, а потом снова убегали друг от друга.       Все это напоминает качели или магниты, они то рядом, то порознь и даже не вспоминают друг о друге. Качели в итоге сломаются, заржавеют или вокруг них будет виться плющ, не давая никому их больше раскачивать, чтобы они навсегда остались в таком положении.       Ночной воздух омывает приятной прохладой, сразу становится легче дышать. Аль-Хайтам думает, что и кабинет стоит завтра проветрить, но это будет уже завтра. На сегодня он уже не должен думать о работе, пора переключаться в «домашний» режим.       Многие люди, что видели аль-Хайтама в Академии или работали с ним, всегда считали его странным, зацикленным на истине, на работе, на чем угодно, кроме человеческого, живого. Но те, кто действительно знали мужчину, могли сказать, что он явно не бездушная машина или достоверный андроид, он мог быть очень человечным, когда находился в правильной компании. Его щеки приобретали румянец в споре, глаза разгорались интересом, когда он находил новую загадку для расшифровки, голос срывался на шепот, когда он был близок к пику удовольствия… но стоит повторить, что таким его знали очень малочисленные избранные.       На улицах Сумеру даже ночью многолюдно. Кто-то собирается в бары, кто-то идет на поздние концерты в театре, кто-то проводит свои исследования для дипломной работы… все заняты целый день и ночь. Аль-Хайтам медленным шагом идет через площадь у Академии к своей машине и также не торопясь едет домой в пригород Сумеру.       Машина остается на стоянке под навесом у дома, а мужчина еще раз вдыхает свежий ночной воздух. Дом был построен по специальному проекту только для них, здесь все по необходимому порядку, который понимают только двое живущие здесь. В саду пахнет еще недавно распустившимися цветами, которые на ночь снова закрылись в свои бутоны. В комнатах не горит свет, но аль-Хайтам все равно знает, что его дома ждут, он открывает ключом с брелоком буквой К в листе кордилины и проходит внутрь.