The Wrong Side of Reality

К несчастью, Дазай и Чуя возвращаются в Токио за два часа до того, как им надо отбывать в школу. Чуя встревоженно смотрит на часы и спрашивает: – Стоит ли вообще пытаться спать? Дазай мычит: – Наверно, нет. Хей, а что ты думаешь случится, если я вместо воды заварю кофе энергетиком? В ужасе Чуя смотрит на Дазая, отчаянно надеясь, что на его лице есть намек на смешинку, которая сможет подтвердить, что тот шутит. Но нет, Дазай кажется полностью серьезным. – Если ты только дотронешься до кофемашины, то я вырву тебе ногти и засуну их тебе так глубоко в нос, что ты задохнешься, – в ответ произносит Чуя. Дазай вздрагивает: – Ахх, я неожиданно подумал об этом получше. Из Чуи вырывается вздох облегчения, ему может понадобится кофеин, чтобы прожить следующий день в школе, но сердечный приступ вызванный кофеином – это не то, как он хочет умереть: – Отлично, если хочешь получить передозировку кофеином, то используй другую машину. Дазай мычит в ответ, опустив глаза. Чуя фыркает: – Черт, я не ожидал, что отсутствие сна всю ночь так сильно ударит по тебе. Дазай посмеивается, больше похоже на горький лай, чем на веселье: – Знаешь ли, постоянно активная причуда имеет свои недостатки. Чуя хмурится, когда до него доходит значение того, что сказал Дазай. – Ты говоришь мне, что постоянно находился в состоянии чрезмерного использования причуды? Как долго? – рычит он. Дазай хмыкает и мычит, притворяясь беззаботным, прежде чем сказать: – С момента, когда в возрасте четырех лет проявилась моя причуда. Чуя резко выдыхает. – Черт, – бормочет он, – неудивительно что ты такой ненормальный. – Грубо, – смеется Дазай, более натурально, чем в прошлый раз.

— — —

Чуя почти не обращает внимания на то, что произносит Кан-сенсей. Что-то об отсутствии уроков геройства сегодня, по причине полевой практики завтра, что 1А сегодня на ней и тому подобном. Чуя внутренне ухмыляется. Лучше пусть Дазаю, а не ему придется заниматься физическими активностями после бессонной ночи. Он аккуратно отбрасывает чувство тревоги на задний план. Это, безусловно, из-за абсолютного истощения тем, что что-то может случится. В конце концов, лучшие герои Японии защищают эту школу, кто может быть настолько тупым, чтобы атаковать UA? Измученный Чуя, вероятно проглядел один инцидент произошедший днем ранее.

— — —

Автобус – это ад. Дазай даже не драматизирует. Он умер, и находится в аду. Дазай слишком чертовски устал, для того, чтобы мирится с бессмысленной болтовней одноклассников. (Мидория, пожалуйста, заткнись нахуй) Признаться, он бы мог счесть это забавным, если бы был в лучшем настроении и не употреблял кофеин, но сейчас он максимально не в духе. Возможно именно поэтому Айзава все еще не выдал ему ножи. Вероятно умно, потому что если он еще раз услышит, как Бакуго кричит на кого-нибудь… К счастью, они достигают USJ прежде, чем Каминари успевает вывести Бакуго из себя вновь. Иногда Дазай задумывается, делает ли Каминари это нарочно, но нет. Он просто идиот. Они выходят из автобуса. Айзава останавливает Дазая, положив руку ему на плечо, и Дазаю нужно дать Оскар за то, что в своем состоянии он не уклонился. – Твои ножи, – сует ему Айзава в руки два боевых ножа, – тебе все еще не разрешено использовать их в спаррингах, но они могут помочь тебе в спасениях. Дазай улыбается, надеясь, что Айзава не замечает насколько улыбка фальшива, или круги под его глазом: – Спасибо, сенсей! Они заходят в фойе абсолютно огромного здания, перед ними герой в скафандре. Тринадцать, причуда черной дыры, мозг Дазая уточняет цель этой тренировки. Его взгляд блуждает, что-то не так. Черный туман начинает скапливатся в центре атриума. Глаза Дазая расширятся, но прежде чем он успевает что-либо произнести, Айзава приказывает им уходить. Люди начинают появлятся из тумана, включая две узнаваемые фигуры. Томура Шигараки и человек, которого, как думал Дазай, он убил ночью ранее. – Это часть тренировки? – спрашивает Киришима. – Нет, – качает головой Дазай. – Смотри, – он показывает на злодея в первом ряду с пушками, заменяющими ему руки. – Он ранее был в новостях. Они злодеи. – В точку, и именно поэтому вам надо убираться отсюда, – произносит Айзава, готовясь прыгнуть в толпу. – Айзава-сенсей, вы не можете! Ваша причуда не подходит для затяжных боев! – выкрикивает Мидория, перед тем, как Айзава приступает к действиям. Ни один герой не является односторонне развитым человеком, – и, с легкой улыбкой маньяка, Айзава уходит, а злодеи начинают падать направо и налево. Затем, Шигараки начинает свой монолог. Хах, убийство Всемогущего? Что ж, Все За Одного амбициозен. Вопрос в том, знает ли Мори? Зная его, скорее всего. Если бы он не обнулял Элис много раз, то думал бы, что причуда Мори – всеведенье. Тринадцать начинает сопровождать Дазая с его классом наружу, но прежде чем они достигают выхода, злодей с причудой телепортации появляется перед ними. Тринадцать готовится использовать причуду, но Киришима и Бакуго кидаются сражатся со злодеем. Черный туман вновь обволакивает USJ, и Дазай чувствует, как "Больше Не Человек" гудит в его венах. Он протягивает руку, и с пульсацией голубого света и полосами архаичных надписей туман развеивается. У Дазая уходит секунда, на то, чтобы рассмотреть окружение, все его одноклассники все еще на месте, за исключением Бакуго, Киришимы, Тодороки и Мидории. – Черт, – ухмыляется Дазай злодею. – Я рассчитывал, что твою причуду будет слегка сложнее обнулить, но оказывается она – простой излучатель. – Дазай! – выкрикивает Иида. – Что ты пытаешся сделать? Спровоцировать его? – Да, – засовывает Дазай руки в карманы, намеренно включая своего внутреннего одиннадцатилетку. Тринадцать указывает Ииде бежать за помощью, что злит туманного человека еще больше. – Вы действительно заносчивы, раз разрабатываете стратегию прямо перед врагом, – рычит он. – Неа, – ухмыляется Дазай, – мы просто знаем, что пока я здесь для того, чтобы стереть твою причуду, ты никуда не уйдешь. И я сомневаюсь, сможешь ли ты драться с нами физически. Хотя, мне любопытно, чем ты пожертвуешь: гордостью, за отступление от кучки детей или своими людьми, которые не смогут отступить случае, если ты проиграешь бой здесь. – Твое высокомерие повлияет на твое падение, мальчик, – выплевывает злодей, прежде чем посылает струи тумана в сторону одноклассников Дазая. – Это не высокомерие, если оно оправдано, – кидает в ответ Дазай. – Дазай, уйди с дороги! – кричит Тринадцать. Дазай, впервые в своей жизни, делает то, что ему говорят без возражений, зная что последует. Тринадцать активирует свою причуду и начинает притягивать туманного злодея к себе. Злодей смеется: – Ты герой спасения, у тебя нет осведомленности о поле боя. И Дазай это видит, варп-врата открываются прямо перед атакой Тринадцать. Приняв взвешенное решение, Дазай бросается между незащищенной спиной Тринадцать и варп-вратами. В конце-концов, кто знает, какая помощь понадобится герою, чтобы уничтожить того, кто, черт возьми, может восстановиться от пули в мозгу. Еще одна вспышка, и Больше не человек обнуляет и варп-врата, и черную дыру. Дазай вздрагивает от обратной реакции. Обнуление двух причуд за раз всегда вызывало у него головную боль. И затем он слышит вскрик Урараки: – Айзава-сенсей! Дазай матерится и переводит свой взгляд в центральный атриум, и понимает, чем чревато отведение взгляда с врага. Если Чуя спросит, то он будет винить в своей невнимательности чертово истощение. Как только он отвел взгляд, и увидел большое существо над Айзавой, раздавившее руку того, телепортирующий злодей переместил другого злодея, с большей физической силой в бой. Как только Дазай осознает свою ошибку, более сильный злодей посылает его в полет в направлении центрального атриума. Но что ж, Дазай всегда умел пользоваться обстоятельствами, поэтому рванул в сторону Айзавы, несмотря на сломанные ребра и подобное. Чуя может что угодно говорить о боевых навыках Дазая, но Осаму всегда был быстр. Не говоря о том, что он отлично справляется с болью, особенно когда он весь онемел от недостатка сна. И кто знает, может одно из его ребер проскользнет ему в легкое и избавит от страданий. Кроме того, Шигараки слишком занят злорадством, чтобы отдать приказ об убийстве, вот и все. Но прямо сейчас Дазай сосредотачивается на Айзаве. Если тот умрет, это будет не особо хорошо, по ряду причин, наименьшая из которых заключается в том, что Дазай уважает этого человека. Злодей в его руках, и все, что ему нужно сделать, это прикоснуться к нему, что и делает Дазай. Острая боль вспыхивает в голове Дазая, когда его обзор застилает голубой свет. Боль такая, будто кто-то вонзает ножи ему в череп. Существо вскрикивает и начинает сжиматься. Отдаленно, он слышит крик Шигараки: – Ному, убей его! Но Ному не отвечает, поскольку причуда за причудой покидают его тело. Дазай замечает, как из его носа стекает кровь, что неудивительно, учитывая ощущение плавящегося мозга. Он издает сдавленный стон, когда последняя причуда выскальзывает из Ному, а затем падает. Дазай смутно помнит, как услышал слова Всемогущего: – Я здесь! Прежде чем впасть в беспамятство

— — —

Тодороки проклинает варп-злодея перенесшего его, Бакуго, Киришиму и Мидорию в зону оползня. Бакуго, видимо, разделяет его мнение. – Черт возьми, – рычит тот, – оползневая зона – наиболее отдаленная от входа. – Вам, дети, есть о чем беспокоится, кроме возвращения ко входу, – хихикает голос позади них. – Вы, блять, хотите идти? – рычит Бакуго, прежде чем бросится на злодея. – Так что, мы просто позволим этому, – Тодороки указывает на место, где Бакуго разрывает слабых злодеев, одного за другим, – происходить? Киришима пожимает плечами: – Ну, что ж, я не понимаю, почему бы и нет. Он довольно мужественный. Мидория вдумчиво мычит: – Вы знаете, что злодеи были хорошо проинформированы о нашем расписании, но они кажутся совсем неподготовленными к противодействию нашим причудам. Тодороки размышляет над этим. – Как будто планирует их действия кто-то другой, – бормочет он. Мидория резко вздыхает: – Что ж, блять. Киришима давится, будь то из-за того, что Мидория сматерился, или из-за того, что сказал Тодороки, но это останется загадкой.

— — —

Два лидера телепортируются, оставляя своего питомца Ному позади. Айзава, пошатываясь, поднимается, толкая разительно изменившего вид Ному, теперь тощего блондина, а затем проверяет пульс своего ученика. Он вздыхает с облегчением, почувствовав более медленные, чем обычно удары под пальцами. Он не ожидал, что из всех людей именно Дазай будет рисковать жизнью и здоровьем ради него, и не может не быть благодарным. Может, все же есть на этого ребенка какая-то надежда. Айзава смотрит на Ному. Ранее, он пытался стереть причуду того, но не смог. Насколько же сильна была причуда, удерживающая эту штуку вместе, чтобы вывести из строя его ужасающе хорошего ученика-актера? Урон, нанесенный его телу, наконец доходит до Айзавы, и тот падает рядом с Дазаем. Тодороки, Бакуго, Мидория и Киришима врываются в атриум со стороны зоны оползней. Они в замешательстве оглядываются. Айзава слышит полицейские сирены снаружи. Что ж, пора бы уже, блять, говорит себе Сотриголова.

— — —

Старатель поднимает взгляд от документов двух учеников UA из Йокогамы и улыбается. Наконец-то у него есть что-то на Портовую Мафию, что он может использовать. Они пожалеют о том дне, когда высунули голову из канализации, где крысам вроде них самое место.