Sleepwalking

Я боюсь подойти ближе и ненавижу одиночество. Я жажду того ощущения, когда ничего не чувствуешь. Чем выше я забираюсь, тем глубже проваливаюсь. Я не могу потопить своих демонов, они умеют плавать. Bring me the horizon — Can you feel my heart

Аромат только что заваренного кофе заполнил собой всё пространство небольшой кухни, перемешиваясь с терпким запахом сигарет. Саске не любил ждать, пока напиток остынет, потому приходилось коротать время, разглядывая причудливые узоры дыма, медленно поднимающегося к потолку, и находя в них своё секундное успокоение. Тишина, разбавляемая лишь шуршанием змеи, оседала приятным лёгким привкусом, а утренние солнечные лучи только начали появляться из-за горизонта, разукрашивая небо. Желудок взвыл не в силах больше терпеть ожидание. Недовольно тсыкнув, Учиха потянулся за упаковкой дешёвого шоколадного печенья, гадая, насколько отвратительным оно будет после горького табака, что немного осыпался на стол, не долетев до пепельницы. Пожалуй, не лучшее решение, но треклятое кофе всё ещё слишком горячее… Затушив недокуренную сигарету, брюнет принялся за сладкое, морщась от приторного вкуса отдававшего дешевизной. Знал ведь, что съест одно, а остаток будет лежать на полке, пока не покроется плесенью, и в итоге полетит в мусорное ведро. А на смену ему скоро придёт такое же, и участь его ждёт примерно та же. Сложно избавиться от старой привычки, когда, будучи ещё подростком, покупал сладкое для брата. Саске потянулся к телефону, продолжая убивать такое обычно нужное время. Как оказалось, та недокуренная сигарета была последней, а до начала рабочего дня оставалось ещё около трёх часов. Мысли о том, что мог до сих пор крепко спать, не волновали, в прочем, как и всегда. Человек ко многому мог привыкнуть, и даже к четырёхчасовому сну. Это было дело времени. Прочитав надоедливое сообщение-напоминание о том, что завтра нужно пополнить счёт, Саске принялся листать чужие истории в Инстаграме, засоряя мозг бесполезной информацией о бывших одногруппниках, некоторых сотрудниках и знаменитостях, жизнь которых никогда особо и не интересовала. Взгляд зацепился за мигающий аватар парня, который был его одногруппником в университете. Они в то время хорошо общались, и даже можно было назвать их друзьями до того момента, пока парень не отчислился после второго курса. Иногда Учиха вспоминал ту непринуждённую связь между ними, которая ничем не обязывала, но обдавала приятным теплом изнутри. И становилось немного тоскливо от того, что эти практически невидимые нити так резко оборвались. Отложив телефон на стол, Саске сделал глоток подостывшего кофе и закашлялся. Резанувшая боль где-то в области грудной клетки заставила глаза рефлекторно заслезиться и зажмуриться, а рукой он бил по груди, пытаясь хоть как-то убрать жгучее внутри чувство. Отставив чашку, Саске попытался откашляться, в голос матеря новый день. Он не был верующим и считал, что всякие приметы — маразм скучающих бабушек и дедушек, что доживали последние дни в доме для пристарелых. Но в этот раз он был более чем уверен, что сегодняшний день выйдет по-настоящему херовым. То, что напиток пролился на телефон, Саске заметил только спустя несколько секунд, когда окутавшая грудную клетку боль начала понемногу отступать. Шикнув что-то несуразное, он принялся вытирать экран о тёмно-серые спортивки, совсем не заботясь о пятнах, которые наверняка останутся и будут напоминать о его безмозглости. «Пусть, — подумал он, — ко мне всё равно никто не ходит». Оглядев потрёпанный мобильник, Учиха облегчённо выдохнул, отмечая, что аппарат живой и вполне способен выполнять примитивные функции, по типу листания ленты. А значит — не придётся пялиться ночами в уже надоевший потолок. Проведя пальцем по телефону в попытке вытереть остатки капель, брюнет нечаянно задел мерцающий аватар, после чего открылась трансляция. — Блядь! — крикнул он так громко, что даже питомец перестал издавать тихий шум. И соседи тоже. Он бы немедленно вышел, отписался и заблокировал профиль бывшего одногруппника, лишь бы не вспоминать свой настолько глупый провал, но впал в ступор, когда услышал чужие слова: «Всем привет! Это моя последняя трансляция, потому что я иду умирать.» Тело замерло, не в силах сделать и одного движения, рука зависла над телефоном, а лёгкие забыли, как нужно дышать. Внутри начинало ныть неприятное тянущее чувство, охарактеризовать которое Саске не мог даже в голове. Он пристально следил за экраном, видел, как парень перевернул камеру и показал колесо обозрения, которое, как он помнил, находилось на Центральной площади. И красный пешеходный мост он помнил, ведь не раз прохаживался на нём, когда мысли не давали покоя. Он слышал, как бывший некогда друг говорил что-то о любимом месте, рассказывал о моментах несчастного детства, давя из себя кривую улыбку. И шёл к мосту. Тряхнув головой, Саске поднялся, напрочь забыв о кофе, которое ещё недавно было главным героем его утра. Волнение раздражающе запульсировало в груди, а тело прошибло несильной дрожью. Он практически не замечал, как натягивал чистые штаны и обувь и выходил с квартиры, — сознание было далеко не здесь, оно покинуло его ещё в тот момент, когда услышал те слова. Вылетев с подъезда, не заботясь о громко хлопнувшей двери, Саске побежал на остановку, надеясь, что автобус вот-вот приедет.

***

Лёгкий ветерок трепал светлые кудри, золотом переливающиеся на восходящем солнце. Наруто смотрел на слишком яркую оранжевую полосу на небе, разглядывал редкие кривые облака, плывущие мучительно медленно. Вот она — жизнь. Ничтожна и безумно нелогична. Неужели это справедливо? Неужто это нормально, что смерть рада каждому, стоит лишь руку ей протянуть? Один маленький шаг, секундное желание, и существование может настолько резко оборваться, будто его и вовсе не было. — Знаете… — говорил он вновь к зрителям, которых было уже пятеро. Наверное, людям было интересно наблюдать за чужими страданиями. — Мы поругались с отцом, и он меня выгнал из дому. Тихий шелест воды не успокаивал, как это было в детстве. Он нагонял лишь новую порцию удушающей тревоги. — И с работы меня уволили. Ну и пусть. Людям взаправду нравится смотреть на чужое горе. А когда спектакль подходит к концу, только тогда они начинают сожалеть. Если, конечно, у них ещё осталось это чувство. — Я больше ничего не хочу. Не было сил и говорить о том, что медленно убивало изнутри. Да и нужды особой — тоже. Наруто выдохнул, прикрыв глаза. Охота говорить исчезла также неожиданно, как и появилась всего несколько мгновений назад. В голове была привычная тяжесть, которая уже много лет не давала возможности почувствовать такой желанный сейчас покой. Да уже было как-то без разницы. Осталось ещё совсем капельку мучений, и он больше никогда не увидится с этой фоновой невыключаемой болью.

***

Автобус ехал слишком медленно. Саске стоически противился навязчивому желанию ворваться в кабинку водителя и раскричаться, заставить ехать быстрее, чтобы это глупое ожидание чего-то неизвестного — страшного — оставило его в покое. Спасти. И неважно, что связывающие нити уже давно оборвались и истлели, что не виделись три года и не помнили звучание голосов друг друга. Тело мелко било дрожью, но Саске упорно пытался не обращать на неё внимания. Чужой голос, звучавший в наушниках крайне редко, распорол в душе все те шрамы, которые он так долго пытался залечить. И открытые раны кровоточили, заставляя жмуриться и безуспешно сглатывать жгучий ком в горле. Лёгкие сдавливало от недостающего кислорода, несмотря на окно, которое он открыл практически полностью. Саске сжал кулаки, пытаясь прогнать почти забытое состояние, которое не настигало уже несколько месяцев.

***

Усталость появилась совсем даже ожидаемо. Она была его тенью и покидала лишь в очень редких случаях. Пожалуй, пора было заканчивать с этим цирком. Наруто потрепал взъерошенные волосы на затылке, с насмешкой хмыкнул, ещё раз прокручивая в голове происходящее. Ведёт себя, будто школьник, срочно захотевший чужого внимания любым способом. И не будь эти минуты действительно последними, ему было бы даже стыдно, что он таким отвратительным способом пытался привлечь к себе людей. Это же бессмысленно и просто смешно. Но разве плохо перед смертью поделиться хотя бы с кем-то наболевшим? И пусть эти люди находились за экраном — это не имело совсем никакого значения. — Я рад, что вы провели со мной это время, — обратился Наруто к зрителям. — Мне не хочется умирать бесследно. Мысль о том, что он умрёт и никто об этом не узнает, будто такого человека, как Узумаки Наруто, и вовсе никогда не существовало, наводила тоску. Он понимал, что его поступок можно считать практически жестоким, и чувство вины начало бы трезвонить во все колокола, если бы не сложившаяся ситуация, но винить себя уже было бесполезно. — Спасибо тем, кто когда-то был рядом. Наруто кое-как установил телефон, чтобы тот мог во всей красе запечатлеть скорый полёт в водную гладь наверняка холодной реки — солнце ещё не было настолько жарким, чтобы согреть её после прохладной ночи. Тяжёлый вздох. Наконец-то всё закончится.

***

Ноги сами вынесли его с автобуса и побежали в том направлении, где должна была находиться почти истлевшая жизнь. Телефон выпал с дрожащих пальцев, глухим стуком дав о себе знать. Саске тихо выругался, нервно поднял почти забытый аппарат, и понёсся дальше — в сторону старого пешеходного моста. Он уже не слушал, что говорили на трансляции — наушники давно выпали с ушей, повиснув где-то на шее. В голове пульсировала лишь надежда, что не опоздал, что успел на этот раз и сможет избежать чужой смерти. Саске перестал бежать, когда мост был уже совсем рядом. Взгляд метался по нему, выискивая знакомую фигуру. Он больше не чувствовал той сжимающей вибрации в груди, а голова, будто нарочно, стала совсем пустой. Вместо мыслей был слышен лишь звук колотящегося сердца. Он в один момент словно стал на паузу, забыв, зачем и куда так бежал. Только глаза прищуривались на автомате, чтобы лучше видеть. Нашёл. Знакомый силуэт, с большой скоростью летящий с моста, тут же запустил все механизмы назад. Пары секунд хватило, чтобы неподвижность рассеялась, и Саске со всей силы помчался к побережью. Он несколько раз зацепился ногами за сорняки, чуть не упав, пока бежал со склона, и маниакально твердил одно и то же: «Нет!» Он остановился у реки, тяжело дыша. Видел всплеск, воду разлетевшуюся около него, и людей, которые любопытно перегибались через перила моста. Времени на ругань не было, даже осознавать свои действия сейчас было слишком долгим занятием, поэтому он кинулся в воду, оставляя все раздумия о последствиях на потом. Успеет. Должен успеть. Холодная река мрачно встретила нового гостя, обдав ледяным хлюпом. Суровая прохлада затормаживала, заставляла тело дрожать, но Саске упорно погружался в водоём, пытаясь не обращать внимание на весь дискомфорт. Он практически не осознавал, как нырнул вслед за утопающим, как схватил уже обмякшее тело и вытащил его на себе на берег. И только после осознал, как сильно стучали его зубы и содрогались замёрзшие конечности. Откинув мокрую чёлку, дабы та не лезла в глаза, он принялся осматривать бездвижно лежащего парня. Он совсем не долго пробыл в воде. От этого же не умирают так быстро, правда? Из раздумий выбил чужой хрип. Саске, мигом вернувшись в реальность, вновь окинул взглядом блондина. Живой. Нужно было срочно что-то сделать, а не сидеть бездвижно и терять время. На счету каждая минута. Шестерёнки в голове работать отказались, отдав своё место предательской панике. Все знания будто выбили футбольным мячом, которым кто-то метко прицелился в затылок. Он ведь знал, как подавать первую помощь в таких ситуациях, не раз проходил это обучение. Так почему теперь не мог сделать ничего, только трясся в липком страхе? Прозвучал второй хрип. Нервно передёрнувшись, Саске, дрожа, быстро ощупал запястья, в поисках пульса, и облегчённо выдохнул, когда тот обнаружился. Хоть и медленное, но осознание, что перед ним не труп, немного успокоило вырывающееся с груди сердце, и, тяжело вздохнув, он неловко перекинул Наруто через колено и начал хлопать того по спине. Хорошо было бы сделать искусственное дыхание, да от одного только представления черты лица невольно искажались в брезгливой гримасе. Пожалуй, теперь, когда страх отступил на второе место, а Наруто, вроде как, не умирает, он сможет справиться и без этого. Наруто закашлялся, пытаясь ухватить хоть грамм воздуха, сплёвывая воду. Вытерев тыльной стороной ладони губы от противной влаги, он кое-как сполз с чужих колен, размещаясь на земле спиной к человеку. Он плохо соображал, что происходило, кто сидел позади, а зрение вовсе подводило, смешивая всё в одну большую кляксу. Наруто чувствовал, как его схватил озноб, но не мог сделать ни малейшего движения — настолько он чувствовал себя побитым. — Эй, ты как? — послышалось сбоку, но Наруто так и не обернулся. Взгляд зацепился за точку, что медленно начала фокусироваться. Колесо обозрения. Он хотел было сказать что-то, но смог выдавить только хрип, режущий уши и ему самому. Надо было бы сказать хоть что-то человеку, который спас и пристально наблюдал за ним — Наруто это затылком ощущал — или же послать куда подальше за то, что вмешался и не дал исполнить настолько давнее желание, которое преследовало его уже несколько лет. — Лучше не говори ничего, — вновь звучал чужой голос, казавшийся довольно знакомым. Только обладателя он вспомнить не мог, а глаза видели лишь одно — Центральную площадь с колесом. — Тебе бы согреться, — продолжал неугомонный, сверля взглядом светлую макушку. — Поехали. Саске поднялся, отряхнул штаны и принялся подымать валяющегося парня. Тот шатался, стоял неровно и, кажется, совсем не соображал, что происходило. Но, к большому счастью, сопротивляться не стал и послушно пытался перебирать ногами, чтобы добраться к остановке. Осуждающие, иногда заинтересованные взгляды окружающих Саске пытался всеми силами игнорировать, подавляя желание покрыть всех крупнейшим матом. За то, что стояли молча и смотрели, как на их глазах угасала чья-то жизнь. Кондуктор в автобусе был совсем не рад видеть их, промокших до ниточки, но ничего не сказал, дав возможность доехать домой в относительном покое.

***

Наруто не спал всё время. Отвернувшись к стене, он лежал в чужой квартире, слушал звуки с другой комнаты, чувствовал противный запах едкого сигаретного дыма. Встать бы, посмотреть на лицо человека, который отобрал у него ключ от врат в мир иной, но он не мог и пальцем двинуть. Голова, привычно наполненная свинцом, неприятно гудела, заставляя желание ударить ею об стену усилиться в несколько раз. Тихо замычав от собственной ничтожности, Наруто опёрся на руку, пытаясь поднять слишком тяжёлое, как показалось, тело. Вина и злость из-за своей беспомощности закрадывалась медленно, но уверенно, заставляя что-то знакомо сжиматься внутри — будто кто-то крепко сдавливал сердце когтями. На шорох откуда-то из коридора выбежал парень — наверняка владелец этой квартиры. Наруто поднял взгляд, пытаясь уловить чужие черты лица, которые оказались достаточно знакомыми, и он точно был уверен, что где-то уже видел показавшегося в проходе брюнета, но мозг тщательно заблокировал все воспоминания, не дав возможности вспомнить хоть что-то. — Ты как? — обеспокоенно звучало от спасителя. Наруто пожал плечами, продолжая пилить собеседника взглядом. Он хотел было спросить, зачем этот человек полез за ним в холодную воду, жертвуя не только жизнью, а и здоровьем, но сил хватило только на краткое: — Мы когда-то виделись? Казалось, вопрос застал брюнета врасплох. Об этом говорил его удивлённый взгляд и слегка приподнявшиеся брови. Поправив мешающую чёлку, он довольно спокойно ответил: — Мы учились вместе два курса. — Два курса… — задумчиво повторил Наруто, пытаясь вспомнить хоть что-то. Мозг, неохотно поддавшись, начинал подкидывать разные воспоминания с того времени, когда Наруто был ещё студентом. Чужие осквернённые взгляды, косящиеся на него, недовольные возгласы преподавателей и частые посещения деканата; постоянное отсутствие сил и невыполненные задания; человек, проявивший к нему интерес, чужая улыбка и узкие тёмные глаза… — Ты… постой. Ты разве… Учиха? Брюнет кивнул, улыбнувшись уголками губ еле заметно, будто совсем не хотел показывать, что чужое узнавание приятно согрело душу. — Ты изменился. В голове сохранился образ не очень высокого паренька с коротенькими чёрными волосами, что постоянно торчали в разные стороны, а после дождя и вовсе завивались, и притягательными чертами лица, которые определённо располагали к себе. А сейчас перед ним стоял совершенно иной человек, с внимательными, немного колючими глазами и с синяками под ними; отросшие волосы были собраны в забавный хвостик на затылке, а лицо совсем не светилось прежней радостью и выглядело до безумия уставшим. Разве что рост остался таким же. — Ты зачем это сделал? — Что? — не понял Наруто, находясь где-то в прострации. Поиск различий между прежним Саске и тем мужчиной, который стоял перед ним, ему казался намного интереснее, чем говорить что-то и уж тем более объяснять. — Прыгнул зачем? Забавный вопрос. И если бы не зверская усталость, Наруто бы ответил. Возможно. Потому что это не то, о чём можно рассказать в двух словах, и уж точно не то, что постижимо уму каждого. Далеко не все смогут его понять, и никто не даст гарантии, что Саске относился к тем самым исключениям. Но ответить блондин не сумел, продолжая (не совсем) бездумно смотреть в чужие глаза. — Ладно, не отвечай, — выдохнул Саске, потирая лоб ладонью. — Иди хотя бы переоденься, что-ли. Я не стал тебя переодевать, мало ли, вдруг тебе не понравится… — Да, извини… Саске застыл, нелепо уставившись на сидящего. Он понимал, за что Наруто только что перед ним извинился, но ведь это он сам полез в реку, и никто его об этом не просил. Чувство собственной неловкости становилось ощутимее с каждым разом, когда он окидывал взглядом мокрого и такого уставшего Наруто, каким сам, наверное, с роду не был. — Если ты за мокрую постель, — Саске кивнул на кровать, по-доброму усмехнувшись. Он надеялся, что хотя бы получится разрядить обстановку, — то не страшно. — Нет, не за постель. Наступившее молчание звоном отдавало в ушах. Саске поджал губы, самому себе говоря, что Наруто совсем не стоило извиняться. Немного поразмыслив, он решил, что лучшим вариантом будет отложить неприятную для обоих тему на потом, а пока — перевести разговор в другое русло. — Я тебе одежду на кресле положил, — жестом руки Саске показал на стопку. — Там штаны и футболка. Поешь что-то, можешь сходить в душ. Только змею не трогай. Питон не очень любит посторонних. А мне нужно на работу собираться… — Змею? — вдруг удивился Наруто. Он практически не слышал, о чём ему говорил Саске, но слух выхватил одно единственное слово из чужого набора звуков и предложений и уцепился за него, чтобы не терять хватки и не выглядеть слишком загнанным. И если бы он только мог, с радостью ударил бы себя со всей силы, лишь бы не вести себя настолько глупо и беспомощно. По-детски. Но Саске, казалось, чужую отрешённость и вовсе не замечал. Или делал вид. — Королевский питон. Он на кухне у меня живёт. Наруто неуверенно кивнул, пытаясь вникнуть хотя бы в эту информацию. Зачем она ему — чёрт его знает. — А, ещё… с окна лучше не прыгай, я всего на втором этаже живу. Сомневаюсь, что ты инвалидом хочешь остаться. А если зацепишь тюльпаны соседки снизу, она тебе голову оторвёт… — Учиха осёкся, понимая, что такой исход событий его гостю может очень даже прийтись по вкусу. — Словом, не делай глупостей. Или тебя лучше в ванной закрыть? Слишком много слов слилось в один неприятный гул. Узумаки прищурился, сам не понимая: то ли от слишком большого количества информации, то ли от усилившейся головной боли, но потом всё же кое-как кивнул. — Тогда я на работу. А ты отдыхай. И не уходи. Ни через окно, ни через дверь. Достав из шкафа белую рубашку и замученные временем джинсы, Саске принялся собираться на работу, отмечая, что желание туда идти не то, что уменьшилось, — оно ушло в минус. Перспектива видеть недовольную рожу начальника и слушать его вечный ор «радовала» почти также, как и утренние воспоминания. Единственное, чему Саске был по-настоящему благодарен, — горячий кофе, который разлился на его телефон. Если бы не он, никто не сказал бы, как могла закончиться жизнь Наруто. Хотя все последствия были предельно ясны. Натянув обувь, он ещё раз заглянул в комнату, проверяя, не сделал ли какую глупость Наруто с собой за эти несколько минут, а потом покинул квартиру, проворачивая замок в дверях. Он знал, что это будет худший день за последние полгода.

***

Он не смог. Что бы он ни сделал, какой поступок ни свершил и каким бы героем ни был, а большое чёрное пятно из жизни и души вывести было невозможно. Ничто не сможет до конца заживить все те раны, которые уже пару лет кровоточили. Недавние надежды теперь и вовсе казались смешными. А на что он расчитывал? Думал, что спасёт другого, и вся боль, будто её и вовсе никогда не было, исчезнет, не оставив после себя и следа. Считал, что, не дав погибнуть другому, сможет стать свободным. Вот только с каждой новой попыткой эта свобода отдалялась больше, а петля на горле становилась всё туже. И вроде бы пережил ту трагедию, даже научился дышать более ровно, но отвратительное чувство собственной бездарности и вина преследовали и не желали оставлять. Он соврёт, если скажет, что неузнавание в глазах Наруто совсем его не задело. Они ведь раньше были хорошими знакомыми. Друзьями. Наверное, только он и придавал значение их минувшему общению, только он видел те связывающие нити, которые хоть и были неосязаемыми, но были. Но больше всего поразили чужие пустые глаза. Стеклянные, непонимающие, с бликом безумия где-то на дне. Отчаяние в них пыталось поглотить всё, что только видело. И Саске также соврёт, если скажет, что оно его не испугало. — Учиха! Ты опять спишь? — Н-нет! — подорвался Саске, резко подняв голову. Он чувствовал, как на щеке остался резной рисунок стола, и недовольно скривился. — Не сплю… Саске устремил сонный взгляд на мужчину перед собой и отметил, что тот достаточно сильно потолстел. Интересно, почему он только сейчас это увидел? — Вижу я, как ты усердно работаешь. У тебя что, работы нет? Если не успеешь всё сделать сегодня — задержишься. И плевать я хотел, какие у тебя там дела. — Есть ведь ещё завтра… — Сегодня пятница! Нам нужно эту газету выпустить в понедельник, а с такими работниками, как ты, мы это не сделаем и через месяц. Кинув напоследок «Если сегодня вся работа не будет сделана, выпишу штраф», — мужчина скрылся за дверью, сопровождая собственное исчезновение негромким хлопком. «Истеричка», — подумал Саске мысленно. Саске тяжело вздохнул, потирая глаза. Работы было и правда много, а до конца рабочего дня он вряд-ли успеет разгрести и перечитать все те бумаги, на которых он так сладко только что дремал. «Чёртов начальник со своей чёртовой работой!». Придётся оставаться. Опять. — Что-то ты сегодня слишком какой-то… никакой, — отвратительным голосом прокомментировал парень неподалёку. — Доставал суицидника с реки, — устало усмехнулся Саске, обернувшись на напарника. Суйгецу был, как всегда, в хорошем настроении, а значит — вряд-ли воспримет его слова всерьёз. — Меня бы позвал, я так давно не купался, — звучало мечтательно и с лёгкой тоской. Признаться, иногда Саске даже завидовал ему, потому что сам совсем не мог относиться к жизни с такой лёгкостью и спокойствием. — Следующий раз будем вместе вытягивать. — Нужно создать организацию по спасению суицидников. Достаём человека с реки, а потом выбиваем из него деньги. За проделанную работу. Лёгкий смех заполнил маленький кабинет. Наверное, Саске впервые за долгое время забыл о всех проблемах и просто улыбался. Искренне и по-настоящему. А назойливое, такое родное чувство тревоги отошло на второй план, дав малую возможность вдохнуть капельку неотравленного воздуха. Каким бы дурачком он ни считал Суйгецу, у того отлично получалось ляпнуть что-то такое, что могло поднять настроение даже в самые отстойные дни, как сегодня. — Слушай, — вновь заговорил белобрысый, — не знаю, кого ты там доставал с реки, — он издал смешок, — но вид у тебя… хреновый. Я могу доделать твою работу, а ты иди отдыхать. Будешь должен потом. А ещё, каким бы дурачком Суйгецу ни был, душу он имел широкую. Довольно поблагодарив, Саске усердно принялся за бумаги, внимательно вчитываясь в написанные статьи и стараясь совсем не думать о том, что (точнее кто) ждало его дома.

***

Спокойствие испарилось сразу, будто его и не было, стоило перешагнуть порог квартиры. На голову сразу навалились все воспоминания, желая напрочь раздавить под своим весом. Нервно повернув ключ в скважине, закрывая дверь, Саске скинул обувь и выглянул в комнату. Она оказалась пустой. Он старался не думать о том, что вариант с тюльпанами соседки смог заинтересовать Наруто. «Он может быть на кухне», — успокаивал себя Саске, выходя с комнаты и сворачивая направо. Наруто и правда был на кухне. Сидел сгорбившись и смотрел всё тем же пустым взглядом на белого Питона. Или, если точнее, мимо него. Картина казалась жутковатой. — Ты ел что-нибудь? — спросил Саске, пытаясь отогнать от себя не самые приятные мысли. Наверное, Наруто только заметил присутствие другого, что можно было прочитать в секундном удивлении, мелькнувшем в глазах. А потом к ним вернулось прежнее безразличие, усталость и холод. — Нет, — выдохнул он шёпотом. — Хочешь, могу приготовить что-то? Яйца пожарить или… — Я не голоден. Что ж… очередная попытка выйти на контакт оказалась даже более чем провальной. Скорее, самым фэйловым фэйлом. Саске больше не пытался заговорить. Молча покормил питомца и достал с кармана только купленную пачку сигарет. Дым одарил пространство тёрпким, немного горьковатым запахом и с удовольствием отравлял лёгкие. Всего на секунду прикрыв веки от наслаждения, Саске обернулся к Наруто, что до сих пор неподвижно сидел и смотрел на белую змею. Его глаза что-то напоминали. Что-то давно забытое, но такое острое и до ужаса знакомое. Будто он уже где-то видел этот потухший взгляд, не выражающий ничего, кроме бесконечной пустоты. Громко выдохнув, он крепко зажмурился, а потом вновь посмотрел на Наруто, почувствовав, как к телу прилил жар. Чужие светлые волосы быстро потемнели и выросли, а голубизна чужих глаз чернела, становясь непроглядной тёмной мглой. Саске не видел, как сигарета выпала с пальцев. И кухни перед собой тоже не видел. Был только он, громко стучащее сердце, отдающее болью в висках, и… этот настолько близкий, но такой недоступный, недосягаемый силуэт. — Итачи?.. Брат — точнее, его подобие — бесшумно поднялся со стула, где ещё недавно сидел Наруто, и стал напротив. Близко. Смотрел внимательно и, как что-то подсказывало, с ненавистью. Её даже не пытались скрыть — напротив, выставляли напоказ во всей красе, чтобы точно не осталась незамеченной. — Это из-за тебя, — тихо, подобно кобре, шипел Итачи. Саске готов был поклясться, что даже видел острые клыки, готовые рвать чужое тело на части. — Нет… — слишком резко дёрнул брюнет головой. — Нет. Нет! — повышал он голос. — Ты спас его, а меня даже не пытался! — уже громче говорило видение. Саске понимал, что это не его брат. Это просто не мог быть он, ведь Итачи никогда бы не сказал ничего подобного. У него бы и мысли подобной не появилось. Итачи всегда был добр. Слишком добр, и брал вину на себя за любые промахи, которые делал его младший брат. А сейчас перед ним — картонка. Иллюзия, не достойная никакого внимания, но ранящая в глубину души. — Ты никто, — на грани слышимости говорил Саске, пытаясь взять быстро бьющееся сердце под контроль. Он безвольно сжал кулаки и насупил брови, чувствуя, как появившаяся паника ослабевала. — Ты никто, — увереннее проговорил он, и всё вокруг померкло.

***

Наруто видел, как тело Саске потеряло равновесие, пошатнулось и начало заваливаться на бок, и подорвался так быстро, как только мог. Саске оказался совсем не тяжёлым, чему Наруто ни капли не удивился, ведь он ещё утром заметил нездоровую худобу парня, его слишком острые скулы и тонкие руки, которые тот прятал за рукавами чёрной кофты. Тогда чувство, будто перед ним стоял скелет, обтянутый тонкой бледной кожей, совсем не хотело покидать. Дотащив до кровати обмякшее тело, Наруто положил его у стены и сел рядом. Зажмурился несколько раз, оглядел небольшую комнату и совсем не понимал, что делать дальше. Звонить в скорую или Саске сам очнётся? А если нет? Что тогда? Наруто пытался не думать о плачевном исходе, но мысли — они любили делать на зло — уже привычно сдавливали виски. Он хотел не думать о плохой развязке сегодняшнего дня, но не мог. Самые неприятные картинки лезли в голову подобно стае комаров, желающих насытится людской кровью. Тяжело вздохнув, Наруто лёг рядом с уснувшим (как он надеялся) Саске, прикрыв веки. Он знал, что не сможет уснуть, но стоило хотя бы попытаться. Совсем в скором времени Наруто почувствовал копошение сбоку, а после него и сильное облегчение — Саске не умер. Будто с его плеч сняли тяжёлый груз, он радовался с такой силой, с которой только мог (а радоваться он практически не мог), что не придётся ломать голову над тем, что нужно делать с трупами. По секрету, Наруто соврёт, если скажет, что чувствовал благодарность по отношению к Саске. Тот только усугубил ситуацию, и теперь к спектру всех возможных неприятных эмоций присоединилась ещё и вдвое усилившаяся вина. Вина за то, что хотел покончить со всем на камеру, заставил людей наблюдать за ним и, возможно, даже оставил им травмы. Вина за то, что из-за него Саске кинулся в реку и мог вместе с ним отойти в мир иной. Он рисковал жизнью для того, кто его даже не поблагодарил и априори этого чувства не испытывал, может, даже немного обвинял в новой порции ненависти к себе. Саске рядом вновь пошевелился и на этот раз поднялся. Видно было по его прищуренным глазам и скривившимся губам, что чувствовал он себя плохо. — Что случилось? — спросил он тихо, убирая волосы с лица. — Ты вырубился, — коротко, почти незаинтересованно. Как-то рассеянно кивнув, Саске принялся разминать шею. — И долго я так… был в отключке? — Минут десять. Воспоминания понемногу начали возвращаться: видение Итачи, которое вылило на него поток самых отвратительных обвинений, и пустота, мгла, которая не хотела отпускать со своих цепких объятий — всё это заставляло тело не только нервно передёрнуться, а и крупно задрожать. Саске глубоко вдохнул, прикрыв глаза. Стоило успокоить быстро бьющееся сердце и попытаться забыть о том, что видел, выкинуть с головы чужое шипение, полное презрения, и налитые ненавистью глаза. Это не был его Итачи — Итачи никогда бы такого не сказал. Наруто видел резкую перемену, которая произошла на лице Саске, и у него возникло несколько вопросов, задавать которые он не собирался. Не потому, что не хотел, и точно не потому, что было плевать. Просто не было сил разговаривать. Что уж говорить о беседах, если даже дыхание давалось с огромным трудом. Неплохо было бы поспать, отдохнуть, но и это казалось чем-то далёким и непостижимым. Поесть бы — да от одного запаха еды желудок скручивало в болезненном спазме. — Почему ты сделал это? Упрямо нависшие над головой мысли рассеял чужой хриплый голос. Наруто попытался сделать вид, что не слышал в нём никакой тоски. — Повторяю историю своих предков, — кривая усмешка. Не хотелось говорить об этом, но нужно было уже давно понять, что его не оставят с этим вопросом наедите и будут вытряхивать всю правду. Будь здесь кто-то другой, он наверняка бы плюнул на это дело, но здесь был Саске. Тот самый Саске, благодаря которому студенческая жизнь Наруто приобрела хоть какие-то краски. Саске смотрел на Наруто, в его потухшие глаза, утратившие всякую надежду и веру в лучше, и понимал, что когда-то он не был таким. Какая-то неизведанная печаль всегда звучала в его голосе, и даже смеху не удавалось спрятать её до конца, но этот тихий шёпот, различить который теперь было практически невозможно, и измученный взгляд, порой совсем не соображающий… — Хреновую историю ты выбрал, чтобы повторить. Уловить какие-либо эмоции на лице Наруто не удавалось. Он сумел спрятать их настолько хорошо, что еле заметный проблеск чувств во взгляде сможет заметить далеко не каждый. Только вот Саске, к сожалению, смог. Ведь это было именно то, что он видел когда-то в глазах Итачи. — А ты выбрал хреновую роль спасителя. По сердцу будто лезвием провели. Саске ещё совсем немного подержал взгляд на Наруто и отвёл его, поджав губы. Что ж… этим было всё сказано. Даже больше. Он резко поднялся, из-за чего в глазах заплясали звёздочки, а голова закружилась. Кое-как удержав равновесие, он побрёл на кухню, желая поскорее исчезнуть с поля зрения этого человека. Хотелось курить. Неприятно и тошно. Саске сам себе так и не смог до конца объяснить, что он чувствовал и почему его так задело от чужих слов. Он бы обязательно об этом подумал, но накрывшая организм усталость сделала своё дело: голова отключилась и отказывалась выстраивать хоть какие-то логические цепочки. В губах уже тлела сигарета, а взгляд скользил по белым чешуйкам королевского питона. Красивое и грациозное создание. Даже если поднапрячь мозги, Саске не мог вспомнить, откуда когда-то появилось то сильное желание завести себе именно этого зверя, но он и дня не жалел о своём выборе. Рассматривание Питона было особым видом терапии, которая успокаивала нервы получше никотина. Другие бы посчитали странным и, наверное, пугающим удержание дома змеи, пусть и не опасной, но для Саске Питон был чем-то особенным. Спокойное животное, которое не мяукало и не просилось на улицу по три раза в день. За ним было приятно вот так наблюдать, расслаблённо держа сигарету меж пальцев, и ни о чём серьёзном не думать. Психотерапевт, который не требовал денег за каждый сеанс. А Наруто… наверное, Наруто был прав. Глупо применять на себя роль спасителя, героя. Глупо бросаться в реку, забыв о собственной безопасности. Выходит, что и обижаться на его слова было таким же глупым занятием. Жаль только, что это не получалось объяснить своему сердцу. И как бы Саске ни хотел, но именно чувства всегда затмевали его разум. Грёбаные ничтожные чувства! Вдох. Выдох. Горький табачный дым. Нужно взять себя в руки. Успокоиться.