Be your little spoon.

Зимнее утро. Солнце ещё даже не смеет давать намёки на своё существование, в то время, как наш главный герой уже собирается в университет. Очень нехотя, но выполняет все водные процедуры, иногда, если не забудет, может даже позавтракать или выпить витаминов. Но не сегодня. В последнее время, Комаэда начал часто задумываться о том, как тщательно Хаджиме выполняет свои рутинные дела. То есть, как часто стирает форму? Гладит её? Ест ли во время, попадая в приёмы пищи? Принимает ли каждый день душ? Он жаворонок? Он, конечно, не может знать подробностей, но кое-что отметить всё-таки возможно: у парня, о котором постоянно думает Нагито, всегда достаточно презентабельный вид: волосы уложены, очень редко секутся; одежда всегда выглажена и хорошо подобрана; выглядит он бодро и не вяло, значит, по утрам хоть что-то да ест; а ещё.. —Ох, уже почти пол восьмого! Мне пора закругляться! — в пустоту выкрикнул обеспокоенный парень, хватая Сумку и выбегая из дома в накинутой наспех куртке. Надо сказать, что он собирался на встречу со своими друзьями из параллельной группы: Кокичи Омой и Шуичи Сайхарой. Так что, было бы лучше придти к месту встречи пораньше, чем за 15 минут до начала урока. Встретится они, к слову, собирались у супермаркета, в который часто ходят втроём.

***

Солнце уже позволило своим лучам окутать застеленные белым, пушистым ковром окрестности Токио. Комаэда подходит к месту назначения. Обычно, в те моменты, когда он намеренно идёт на встречу со своими единственными друзьями, упомянутыми выше, он не чувствует былой тревоги, которую испытывал раньше, выходя на улицу без всякой весомой для него цели. В конце концов, он идёт на встречу с важными для него людьми, так что, как он считал, было бы уважительно выглядеть сдержано и не показывать своих злокачественных расстройств. В такие дни, как ни странно, всё кажется другим: вот солнышко взошло, так и наровя согреть жителей города в этот угрюмый рабочий день; а вот бабушка, выглядывающая из киоска, что обычно злится и ворчит на всех, но сегодня она дарит миру лучезарную улыбку; вот остриженный газон у непримечательной лавки, который казался таким нелепым и неуместным в таком месте, но сегодня он почему-то казался неплохим дополнением и весьма уместным «аксессуаром». «Я рад, что могу смотреть на такой мир, полный надежды» — воодушевленно думает парень, идя в припрыжку от переполнения хороших эмоций. День был не из тех, когда Комаэде хотелось стесняться своего поведения и себя в первую очередь, что было на редкость радостной новостью. Но, ему не позволили окунуться в свои мысли глубже, чем «на весёлые», так как его окликнули спереди. —На-а-агито! — прокричал подбегающий к Комаэде лилово глазый коротышка в огромной куртке, явно ему великоватой, волоча за собой ели поспевающего парня в будто демисезонной кепке, что значительно отличался с ним в росте. Здравствуй, Кокичи! — машет тому он, улыбнувшись. —Ни-хи-хи, приветик! Выглядишь слишком хорошо сегодня, в честь чего так? — Шуичи, всё это время стоявший рядом, слегка толкнул того в плечо, давая понять, что он звучит не очень дружелюбно, — что не так, Шумай? Думаешь, раз ты такой большой, то можешь толкаться? Думаешь, тебе можно обижать маленьких? Какой ты, однако, плохой, Сайхара-чан! — наиграно злясь, хмурится на него Ома. Комаэда, уже привыкший к подобной брани между его друзьями, лишь неловко стоял, молча наблюдая за ними. —Тебе-ли упрекать меня в несправедливости, Ома-кун. Что ж, нельзя не отметить тот факт, что Шуичи мог бы ругаться на Кокичи достаточно долго и обильно, но то, каким нежным голосом он обращается к нему, перекрывает любое бранное слово, сказанное им ранее. —Да, мне! А кому же ещё? И вообще, Сайхара-чан обещал купить мне виноградные мармеладки, ведь сегодня ночью я почти не ёрзал! — с достоинством в голосе хвастается тот, обхватывая запястья своего возлюбленного. —Ох, К-комаэда, мы отлучимся не надолго..— отчего-то покрасневший Сайхара уводит Ому в магазин, свободной рукой хватаясь за козырёк кепки, пряча свой взгляд. —Всё хорошо! Я понимаю! — в след выкрикнул парень, в ожидании присаживаясь на скамейку, оставаясь на едине со своими мыслями. «Не взирая на то, какие они разные, они выглядят счастливыми вместе.» «Интересно, смогу ли я быть таким же счастливым с Хинатой-куном? И сможет ли он быть таким со мной?» «Ведь говорят, что противоположности притягиваются..» «Нет, мне нельзя думать об этом! Как такой мусор, как я, может ставить себя рядом с Хинатой-куном? Тем более, в такой высокий рейтинг.. Да никогда!» Но его мысли опять чреваты быть прерванными, так как его друзья уже вернулись. Ома радостно сжимал в руках пакетик со сладким содержимым. —Теперь,полагаю, мы можем идти в универ? — устало спросил раскошелевшийся парень. —Конечно, мой любимый Шумай! Всё, что прикажешь! — Кокичи захлопал в ладошки. Компания из троих студентов направилась в университет, слушая только звуки раскрепощённого ветра и ездящих с утра машин, изредка обмениваясь комментариями о почти прошедшем полугодии и планах на новый год.

***

По окончанию уроков Нагито вызвался помочь Кокичи с уборкой в аудитории, которую ему поручил преподаватель, так как из своих одногруппников он, кажется, самый ленивый, а к тому же тот ещё бездельник. У него времени не отнимать. Но Комаэда, благо, не такой глупый, и из будущего времяпровождения некоторая выгода ему всё же выпадет: он может попросить у Омы совета по избавлению себя от своих мыслей и эмоций. Хотя, наверное, Ома — это последний человек, к которому стоит обращаться за поддержкой, но он всегда выглядит таким весёлым и беззаботным, что не только Комаэде, но и всем остальным кажется, будто он просто строит из себя клоуна. Ну, за то, он точно знает, как убрать свои негативные мыслишки в сторону. По крайней мере, парню так казалось. Нужно было прийти к той ещё безысходности, чтоб бросаться в лапы к зверю. Идти на буквальное самоубийство. Он устал быть таким, какой он есть. Он не может быть другим. Не может. Не может. Не может. Эта слишком тяжёлая роль для него — быть осиротевшим мальчиком, который прорвался через своё горе, борясь со злом, а не премыкая к нему. Это слишком тяжёлая ноша — потерять родителей так рано. Он был не готов с ней бороться. Не готов. Не готов. Не готов. Ему никогда не мерили температуру поцелуем лба, его не водили в парки на аттракционы, ему не давали слизать сладкое тесто с ложечки, когда мама готовит шоколадные блинчики. У него всего этого не было. Не было плеча, на которое он мог бы устроить свою голову и спокойно заснуть без этих чёртовых голосов в голове, которые не прекращались. Иногда он слышит и своих родителей — они зовут его к себе. Но он знал — знал, что родители не стали бы звать его туда. Пересматривая «Короля льва» в душной, беспорядочной комнате в одиночку, он всегда плачет. Плачет и верит, что и его родители тоже смотрят на него с неба. Что каждая звезда в его кромешной темноте — это чья-то душа. Он верит, что, когда-нибудь, его родные тоже подскажут ему верную дорогу. По которой он точно пойдёт, иначе загрызёт самого себя от чувства вины. Которое и без того преследует его уже уйму лет. «Они бы были разочарованы в тебе, будь только живы.» «Они бы возненавидели тебя» «Ты не сын, ты лишь неудачное ему подобие.» Он выбегал на улицу, выпивал воду литрами, слушал громкую музыку, но ничего не заглушало эти голоса. Он всегда оставался на едине с ними.

***

—Комаэда, не будь таким нудным! Напиши на листике свои эмоции, порви и выкинь. Не знаю, что тебе ещё предложить. Я не психолог, ты это знаешь. Психологи — донельзя скучные люди! А я не такой! Я весёлый, жизнерадостный и импатичный! —Я..— парень тяжело вздыхает, слегка разочарованный этой дискуссией, — Я попробую. Он неуверенно заносит руку над листом альбомной бумаги, вот-вот выведет там что-то.. Но не решается. Рука в мгновение останавливается, а после обессиленно падает на стол. Он снова в истерику. Он запрещает себе писать о своих эмоциях на таком чистом, гладком листе. Он запрещает пачкать его такому мусору, как он. Ома только сочувственно смотрит на него, тяжело вздохнув. — Комаэда, знаешь, ты каждый день пачкаешь подобные листы, только в тетради, — мальчишка посмеивается, пытаясь подбодрить друга. —Но это было бы не уважением к преподавателю..— Он нервно обнимает себя руками, тревожно посмотрев на Кокичи, — К тому же, я не думаю, что мой подчерк настолько ужасен, чтобы не писа- —Комаэда, дело не в подчерке. И даже не в тебе, — парирует он, вновь тяжело вздыхая, — дело в твоём отношении к себе. —Но я отношусь к себе справед- —Мармеладки закончились.. — перебив собеседника, обиженно бормочет мальчишка, надув щёки и сводя брови к переносице, — мне срочно нужно найти Сайхару-чана! Только он снабжает меня ими! Коротышка выбегает из аудитории, громко хлопнув дверью. —А ведь он так и не полил цветы.. — разочаровано и несколько раздражённо бубнит Нагито, беря в руки пластиковую лейку, наполненную водой. Следующие десять минут парень аккуратно поил растения водой, после чего протёр листья каждого влажной тряпкой. Заняло это совсем немного времени, но даже тут его друг поленился. Но он, задержавшийся, не был обижен. Во-первых, это происходит вообще не в первый раз, он уже привык к подобным выходкам от Омы. Во-вторых, это отняло от силы двадцать минут, что совсем никак не повлияет на планы Комаэды. А учитывая его обычное времяпровождение в течение дня, сегодня они были довольно насыщенными. Быстро накинув сумку и забрав куртку, он закрывает кабинет на ключ, а после направляется к университетской библиотеке. *** Комаэда медленно отворяет двухстворчатые двери, стараясь быть максимально тихим, чтобы не привлекать лишнего внимания. На цыпочках подкрадывается к нужному стеллажу, что находится чуть ли не в конце читательного зала. «Там всегда есть нужные ему книги и нет не нужных людей.» Улыбнувшись собственным мыслям, он продолжает смотреть под ноги, не поднимая взгляда, прячущегося под объемом кудрявых волос. И очень зря, потому что через пару секунд он внезапно врезается в кого-то, из-за чего тот человек роняет небольшую стопку книг. По-прежнему не поднимая глаз он начинает судорожно извиняться, уже наклонившись, чтобы оказать помощь в поднятии книг, как вдруг.. —Нагито? Сверху слышится до боли знакомый, бархатный голос. Голос, в который парень был готов вслушиваться вечно. Голос Хинаты-Куна.