Грязная любовь

Феликс стоял напротив зеркала, смотря на себя. Однако ему казалось, что перед ним находился незнакомец. Красные глаза от бесконечных слёз без интереса бегали по всему тощему телу, заглядываясь на ушибы, что разместились на оголённых коленях. Серая, поношенная кофта, едва прикрывала бёдра. Взъерошенные, пепельные волосы, завораживающе переливались из-за лучей желтой лампы, которая уныло освещала небольшую комнатушку. — Может спать ляжешь? — донёсся знакомый голос позади. — Феликс, тебе стоит отдохнуть. Эти дни были слишком тяжёлые для тебя... — тон резко изменился на заботливый, а макушка бельчонка отразилась в зеркале. — Джисон, скажи, — Ликс обернулся лицом к лицу к новому другу. — их моя внешность заставляет мучать меня? Или... не знаю, может, моё тело? Само моё существование? — Ликс... Это жизнь. Кому-то повезло и он родился на вершине — имеет права над другими... Может издеваться над кем пожелает. Ты ведь знаешь, в мире подпольные аукционы достигли высотки, но для них же нужны товары. Большой спрос берут молодые тела. Поэтому берут нас, скажем так, приручают как собачку и продают. — Я не об этом, Хан. Я ведь уже тебе всё рассказал. Про те мои десять лет адских мук, что именно из-за Хёнджина я страдал. А у его обещание, что он заберёт меня, уже истёк срок. Я так ненавидел его всеми кусочками разбившегося сердца. Я молил, чтобы он исчез с этой планеты, но кончено... Судьба нашла меня — человека, на котором она будет отыгрываться. И поэтому именно Хван купил меня. Он ведь сразу узнал меня, но втирал чушь, что думал, что я скончался на сцене. Было забавно играть в эту игру, мы оба всё знали, помнили, но я рассчитывал, что игра будет вечной. Мне даже понравилось. Однако он решил напомнить мне, кто я такой, и как я стал им. Но зачем? Зачем он разрушил это? Зачем опять... — Феликс почувствовал, как по его щекам вновь полились слёзы. От отчаянья он вцепился в рубаху Хана, рыдая ему прямо в теплое солнечное сплетение. — Тише... Младший Ли... — парень медленно поглаживал Ликса по спине, сочувствуя. — Знаешь, я был шокирован, что ты и господин знакомы с детства. Но я и не знал, что всё закручено настолько. Это все так сложно, ты так не думаешь? — Сложно... — соглашаясь, промямлил Феликс, шмыгая носом. — Ну вот. А я, обычно, если понимаю, что что-то сли-ишком сложно, то просто смахиваю это, подобно пыли на тумбочке. — Я не смогу сделать также... — Я и не говорю тебе так делать, ты должен сделать иначе, ты, в отличии от меня, способен стать сильнее, на ровне с проблемой, да даже можешь превзойти её. Так что... Ну же, вперед! Становись сильнее! Ты сможешь! Я верю в тебя, ты должен во всём разобраться, сесть, подумать, одновременно обнимая меня — своего друга, если нужен будет совет, то я всегда под боком. Идёт? — Хан... — в глазах виднелся отблеск благодарности. — Ты лучший! — Феликс крепче укутался в чужой кофте. — Ты такой разный... В первый день знакомства был загнанным и пугающим, а сейчас как котёнок, но это даже лучше. Просто интересно, какой ты на самом деле? Ёнбок на мгновение задумался, закусив щеку изнутри. — Не знаю, мне и самому интересно. Вскоре оба юноши плюхнулись на кровать, накрылись одеялом и провалились в царство сновидений, сладко похрапывая. 06:05 Последняя свеча догорала: ещё немного, и её время будет окончено. В комнате была полная темнота, лишь огонёк освещал один полупустой угол. Вдруг шторы, что прекрасно выполняли свою задачу, не пропуская лучи солнца, резко раскрылись от рук незнакомого парня, впустив лучи раннего ослепительного солнца. Феликс тут же раздражённо разлепил глаза, точно также обратно зажмурив их от яркого света. Вместе с ним проснулся и Хан, но на его лице удивления не замечалось. — Какого... что происходит? Джисон вздохнул. — Учеба. — Какая ещё учеба? — в недоумении спрашивал Ликс, натягивая одеяло на лицо. — Учеба на роль слуги. Я тут уже второй год, а ты будешь впервые, — пояснил Джисон, зевая. — Вставайте, хлопцы, — раздался строгий мужской голос спереди. — Господин Бин?.. И вам доброе утро, — по-детски мило улыбнулся Хан. — Ох, а я помню его... — прищурился Ликс, оглядывая парня впереди, что так дерзко нарушил его сон. — Я тебя тоже. Это так, к слову, — фыркнул наркодилер, смотря на него с неким вызовом. — Почему я слышу нотку недовольства в его голосе? — ухмыльнулся Фел, изгибая бровь. — Он ко всем так относится. Особенно, когда Господин Минхо просит его побыть вместо Субина, — потянувшись, приподнялся с теплой кровати Джисон. — Если что, Субин учитель тут. Он добрый и хороший. Но когда он отсутствует из-за дел — его заменяет Господин Чан Бин. — Даю вам четыре минуты. Потом чтобы были в общем зале. Гостям не мешаем, на глаза им вообще не попадаемся. Если на вас кто-то из знатных лиц пожалуется — голову с плеч, поняли? А теперь быстро вскочили и ручками с ножками заработали... — поторопил их господин и вышел, дабы не мешать. — Я спать, — зевнул Ликс, обратно заворачиваясь в одеяло. — Ага, ещё чего! Если опоздаешь, тебе как минимум дадут десять ударов хлыстом по спине! Так что встал и потопал! — воскликнул Джисон, уже судорожно копаясь в шкафу. Он достал скомканную кучку разнообразных вещей и кинул их Фелу. — Вот твои, переоденься и поспешим. — Не-ет... если уж и идти, то пойду в том, в чем сейчас одет. — В ночнушке? Ладно, дело твоё, — дёрнул щекой Хан, и начал переодеваться. Через минуту он уже стоял напротив зеркала и любовался немного поношенной, н безумно красивой рубашкой с рюшами, а так же темно-синими брюками, что великолепно подчеркивали его ягодицы. — Зашибись, а теперь пошли. Феликс вяло вздохнул, но всё же поднялся и сонно последовал за другом. Уже идя по коридору, ощущалось необъяснимое напряжение. Массивные люстры, позолоченные углы стен и высоченные потолки отлично давали понять, что место в котором они находились, спонсируется явно значимым человеком. Привычной вони крови или разлагаемых тел не чувствовалось, хотя во дворце Хёнджина плотью несло даже через запертую дверь. Тут же чувствовался аромат вишни и давно сгоревших свечей. Они спустились по лестнице, прошли по остальным коридорам и наконец попали в зал, где присутствовали ещё пару парней и одна девушка, которая явно не была подчинённым. Она беседовала с Бином недалеко от всех, но завидев двух вошедших, преобразилась в лице и с нескрываемым интересом устремила взгляд в Феликса. — Помню его... — она тихо шепнула себе под нос, не сводя глаз. — Йеджи, ты знаешь его? — осторожно поинтересовался наркодилер, услышав её шепот. — Да. Встретила как-то раз на аукционе старшего Чана. Но он был другим в тот день... Таким что ли... Не знаю... Сверкающим? — вспоминая тот вечер, рассуждала вслух. — Понятно. Он с Хваном был, верно? Этот сукин сын... Если бы не его скверный характер, то не пришлось бы Феликса сюда тащить. — Я догадывалась, что брат преследовал свою цель с самого начала. Только вот какую? Убить его — слава на всю жизнь. Так почему он бережно хранит его? — Да умный наш решил, что он полная мразь. Поэтому замучает морально Феликса так, что тот и шага без него не сделает, будет извиваться при всех на его коленях, слизывать и зализывать с его рук всякую чертовщину. В общем, собачкой на коротком поводке станет для него. И вот тогда его будут боятся все, даже Чан, что уж говорить о других организациях. Ведь мол заставил сына Аогавары делать всё, даже самое грязное. У него могло получиться, правда, его крохотный мозг оказался не на радость наивным. — Может быть... Только вот у него забота о нём не наигранная была. Он даже со мной так не сюсюкался, как с ним. Такое ощущение, что позволил этому мальцу прикоснуться к своему сердцу. Чан Бин закатил глаза, переступив с ноги на ногу. — Да у него сердца нет. — Не говори так о нём. Хёнджин мил, добр и заботлив, но только с теми, кто ему действительно важен. — Для него важен лишь он сам. Ладно, по делу... Я подумаю об твоём предложении, а пока можешь идти к себе в номер. — Спасибо, — она еле заметно кивнула, а после пошла к выходу из помещения. По пути девушка столкнулась взглядом с Феликсом, когда проходила мимо и пыталась понять, что же в нём изменилось на самом деле с их первой встречи. — На тебя госпожа странно смотрела... — сообщил Хан, странно глядя сначала на Ли, а потом на Йеджи. — Надеюсь они не сиамские близнецы и не бегают как щенята друг за другом, как за хвостиком. Это Йеджи, она сестра Хёнджина. Джисон уверенно кивнул. — Знаю, а ты что, знаком с ней? — Ну вроде того. Помню её прямо в лицо красивой называл. Она милая конечно, но явно знает больше, чем я думаю. Чую, мне в будущем придется побегать за ней, дабы выпросить из неё хотя бы слово. — Шестое чувство обострилось? Я бы не доверял твоей чуйке. — Ой, хватит... Когда начало уже? Я спать хочу, а тут ждать заставляют. Сзади послышались тяжелые шаги. — Наглости тебе даже сейчас не занимать, — грубо прыснул Бин, подойдя к парню со спины. — О какой наглости идет речь? Ты же учитель, верно? Так вот, учитель, соизвольте сказать, когда эти ваши занятия будут? — обернулся на него Феликс, сложив руки на груди. — Ой тупой... — Хан стукнул себя ладонью по лбу, отворачиваясь. — Феликс, ты обязан называть меня Господином Бином, а не учителем, — шагнул ближе, наклонившись вперёд, дабы младший оказался под давлением его тела. — Тебя что, Таён в подвале совсем не учил этикету? — Учил, — спокойно пожал плечами. — но говорил, что этикетом нужно пользоваться только при виде знатных лиц. — Ты просто язвишь, — ухмыльнулся господин. — но послушай, сын правителя Аогавары, если с Хваном такое прокатывало, и он просто мило улыбался на твои шуточки, то я, просто не думая, снесу тебе голову с плеч. Запомнил? — Нет, — нахмурился. — это меня и волнует. Почему ты, обычный наркодилер или парой нянька для слуг, не будешь церемониться со мной, а Хёнджин, которого прозвали самым жестоким главой мафии во всех столетиях, спокойно улыбался. Помню, помню, он меня использовать хотел, а чего силой не заставил? Или хотя бы границы дозволенного не поставил. Он был так нежен со мной, как не были даже родители. — Ничего больше кроме как использовать тебя, он не хотел. Не строй всякие догадки, сам ты ему не нужен. Ему нужно... скажем так, твоё значимое имя, — увидев вдруг появившуюся тень на лице юноши, Бин, словно сытый кот, отошёл. Затем похлопал в ладоши, привлекая внимание. — И так, везунчики, слушайте. Первое, чему я буду вас учить, это безусловно этикету. Своего покровителя вы обязаны называть либо Хозяином, если его статус таков, либо же Господином. Так же вас может купить Старший или Младший. Такие прозвища им дают, если должность максимально высока и ценится огромными состояниями. Как различить старшего и младшего? Так вот, слушайте... Его нудная болтовня продолжалась несколько часов, порой сопровождаясь живыми примерами. Когда он закончил, то учащихся оставил одних, дабы те подготовились к практике: в зал к ним зайдут несколько гостей, а они должны будут определить их звание и правильно к нему обратиться. В противном случае — наказание. Сам господин Бин стоял выше, на втором этаже, наблюдая за всеми. — Феликс! — судорожно встряхнул Хан того за плечи. — Я ни-че-го не понял! Как определить старшего или младшего? По возрасту или... — Нет... по статусу. Старший или Младший даётся с рождения. Тут только изначально нужно знать всех кто зайдет, иначе не понять кто есть кто. Бин на это и рассчитывал. Вот подлая козлина... Не успевает Джисон возмутиться, как его перебивают раскрывающиеся двери со скрипом. Лампы на потолках слегка пошатываются от появившегося порыва ветра. Ледяной воздух обдувает босые ноги Ликса, из-за чего те покрываются мурашками. Стараясь не обращать на это внимания, он начал следить взглядом за только что вошедшими. — Господин Минхо? Он тоже гость? Но его же все знают... — озадаченно шепчет Хан. — Молись богу, чтобы он попался именно тебе. — Господи, прошу, молю... Всё сделаю, стану хорошим, греха все искуплю и... — Я пошутил вообще-то. Ликс приподнял брови, но почему-то ни капли не удивился такому поведению друга. Затем он огляделся по помещению. До этого его особо не волновали остальные учащиеся, но его привлёк заинтересованный взгляд парня, что стоял чуть позади. В нём он быстро узнал знакомое лицо. — Чонин? Услышав своё имя, тот неожиданно вздрогнул, через секунду неловко кивнув и подойдя ближе: — Я сразу узнал тебя... Но подумал, что ты не помнишь меня. Феликс странно наклонил голову в бок, оглядев нерешительного знакомого. — Как видишь, помню. Ты какими судьбами тут? — На обучение снова приехал. Я тут второй раз. — Ясно, — дружелюбно улыбнулся Ликс. Появившееся гости осмотрели каждого перед ними и, советуясь, решали кто к кому подойдёт. Дело это заняло не больше минуты. К Джисону неспешно подошёл мужчина, держа руки за прямой, как лезвие, спиной. На лице его проскальзывала едва отличимая улыбка. Он слегка кивнул, словно приветствуя. — Господин Минхо, здравствуйте, — кланяется Хан, сдержанно ответив на улыбку, которую тот посвящал только ему одному. Все взгляды устремились на него. Каждого удивило, насколько быстро он среагировал, несмотря даже на то, что знал его. — Почему он к нему подошёл? Знает же, что Хан в курсе о его звании, — недовольно цокнул Хван, стоя рядом с Со и опираясь руками об перила впереди. — А сам-то. Тут гостей не пятеро, а четверо. Где хозяин Джин? — Понятия не имею. Клянусь, — пряча язвительную улыбку, слегка отвернул голову. — Не смей. Чан узнает — рад точно не будет. Опять всё испортить хочешь? Говорил, что для тебя Феликс не имеет значения, а сам припёрся. Что, дел других нет? — зло запричитал Бин, схватив рукой за локоть товарища и повернув его лицо на себя. — Я ведь тебя знаю не первый день. — Не лезь не в свое дело, — он отбросил чужие руки от себя, скривив верхнюю губу и закатив глаза. На первом этаже одиноко стоял Ликс, понимая, что только он остался без гостя. — Это прямой намёк, что я даже без участия из игры вылетел? — возмущённо скрестил руки Фел и принялся глазами искать Чан Бина, дабы со всей душой предъявить ему. Но к большому сожалению, его взгляд поймал парня, который спускался по лестнице и явно направлялся в его сторону. Но пугало другое, что этот чертов лисий взгляд чувствовался уже давно. Сердце бешено завыло от тревоги. Даже проморгав, мутный силуэт не пропал, а лишь уменьшал расстояние между ними, пока не оказался настолько близко, что пора было бить тревогу: "Осторожно, смертельно опасно!" С других сторон послышались уже варианты званий других учеников для их гостей, которые начали торопиться, завидев самого Хван Хёнджина, и мысленно пожелав тому, кому он достался, мягких облачков. — Господин Ёнджун? — непонимающе моргал ресничками Нин, не осознавая ситуацию. — Брат? Что ты сделал? — Согласился на это, — кратко ответил Чхве, наблюдая за двумя парнями неподалеку. Его глаза скользили с гостя на гостя, остановившись на двух последних. Они действительно привлекали внимание — от них исходила необычная атмосфера, но настолько пленительная, что на них хотелось смотреть. И Ёнджун смотрел. Внимательно. Но интерес его был далеко вызван не тем, чем у других. — Твоя очередь, не молчи, — вновь этим знакомым голосом произнёс Джинни, не сводя глаз с хлопца. — Ну? — Ох ну... Дай-ка подумать, — Фел яростно набрал воздух в легкие, готовясь взорваться подобно надутому шарику. Его мысли забегали, не находя внятного оправдания тому, почему этот гнусный человек снова явился. Ведь должен знать, как сильно пострадало ментальное здоровье Ёнбока, что того пришлось даже увозить сюда, к Минхо. — Феликс, ты знаешь кто я, просто скажи, — поторапливал того Хёнджин, озадачено рассматривая эту злую тучку перед собой. Остальные с интригой наблюдали за этим, не понимая, как младший ещё в силах дышать, да и вообще не впечатан в стенку господином. — Хозяин?.. Нет-нет... — драматично надул губы и нахмурился, делая вид, что глубоко задумался. — Вспомнил кажись! Ах... или нет. А! Хотя нет. Хотя! Нет, всё же нет... А, погоди! Ты же этот, ну как его, корм собачий делаешь, точнее главный или типа того, верно? — поднял глаза полные хитринки на Хвана. А у того в зрачках черты забегали, кончики волос словно загорелись, а на руках выступили вены. Сжав губы в тонкую полоску, он, полный острого недоумения, смотрел на комочек впереди, который завидев его реакцию, будто поджал хвост и опустил кошачьи ушки, даже если и их вовсе нет. — Не играйся со мной. Из тебя тут без моего присмотра не только корм сделают, а платье сошьют, а после продадут маленькой девочке на рынке. Представь только, носить плоть человеческую будет. Все еще весело? Феликс, осознавая, что довел впереди стоящего практически до точки невозврата, поспешил загладить вину, не на шутку напугавшись такого Хёнджина. Ибо раньше ему не доводилось видеть его столь рассерженным. — Прошу прощения, мой Господин Хван, — мальчишка виновато опустил голову, понимая, что впервые так стоит перед ним. — Молодец, правильно назвал, — уже с неким снисхождением улыбнулся Джинни, скрестив руки. Он еще пару секунд смотрел на него, что-то обдумывая с серьезным лицом, но вздохнув, убрал ладони в карман брюк. Слегка наклонившись, он поровнял рост с мальцом, точно также заботливо улыбаясь, как и раньше. — Как самочувствие? Ёнбок косо глянул на него, не понимая, вопрос этот задан из вежливости или искреннего интереса. — Не ваше дело, Господин, — уже вернув свое недовольство, поднял глаза, полные желания продемонстрировать свое негодование. Пепельный наблюдал за тем, как Хван начинает снова терять терпение. — Ударишь? Задушишь? Или застрелишь меня, как твой отец мою семью? — Эй, эй... — быстрым шагом подошел к ним Минхо, подозвав Хана за собой. — Хёнджин, ты тут вообще что забыл? Потерялся? Мне проводить тебя до выхода? — Феликс, ты в своем уме? — уже позабыв, что перед ним стоят два господина, Джисон подлетает к другу и хватает его за рукав, дёрнув на себя. — Но это же правда не его дело, — Ликс обвил руками шею юноши и слегка повис на нем, начиная оправдываться. — Понимаешь, я не хочу даже разговаривать с этим человеком... Я нужен ему только потому, что являюсь сыном правителя Аога... Не успевает он договорить, как его грубо затыкает Хван своей ладонью, округлив глаза от шока и в то же время от закипавшей в одно мгновение злобы. Фел пытается активно промычать оскорбления, но получается плохо, поэтому он успокаивается, недружелюбно смотря на него и явно ожидая объяснений. К ним подбегает Со, который понял, что ситуация явно портиться, а то, что именно его компания из четырёх парнишек не замечает взглядов всех присутствующих, всё куда ухудшает. — Черт бы вас побрал, — зашипел Бин. — Минхо, ты-то хотя бы почему в оба глаза не смотришь? Вы совсем не чувствуете чужих глаз на ваших спинах? Все тут же обернулись. Но вот незадача, каждый и правда с подозрением наблюдал за ними, а интерес их укрепился, когда три рядом стоящих господина шепчутся, при этом спокойно держа в близи обычные, даже, скорее, дешевые тела с аукциона. Ко всей дискуссии не по случайности подключается Ёнджун, используя этот шанс. — Что-то случилось? Весьма необычно узреть господина Хвана, который своей рукой затыкает рот своего слуги... — с ноткой брезгливости отзывался Чхве, указывая кивком головы в его сторону. Хёнджин встречается взглядом с наркодилером, который явно намекал на что-то. «Ну же, дай, например, пощёчину Ёнбоку, подозрения рукой снимут.» — думал Чан Бин, подняв брови и поджав губы, пока глазами пытался сообщить своим мысли приятелю. «Ещё чего.» — догадываясь о чём просит Бин, Хван ухмыляется своей вдруг появившейся идее. Он убирает ладонь с пухлых губ Феликса, опускаясь ею же ниже, обводя стройную талию, и придвигая юношу ближе к себе. Он грубо сжимал чужие изгибы тела, после на которых, вероятно, останутся красные пятна. Ликс в полном недоумении быстро кидает взволнованный взгляд вниз на чужую руку, после сразу на хитрые глаза Хёнджина, пытаясь хоть как-то разглядеть в них ответы на свои появившееся вопросы. — Господин Ёнджун, его тело принадлежит мне. Я могу делать с ним всё, что только взбредёт мне в голову. Я заткнул ему рот рукой в этот раз, но кто знает, чем я его заткну в следующий раз, верно? — Хван специально делает паузу, давая всем сделать свои, возможно, неприличные предположения в мыслях. — Но не подумай скверно, я говорю в жестоком умысле. — Оу, я... — приподнимает брови, неловко кашлянув в кулак. Чхве сразу в суматохе переводит тему. — Прошу прощение, однако всё же, что вы тут делаете? Хёнджин тактично улыбнулся, давая явно понять, что это не касается его. Ёнджун понимающе кивает, косо поглядывая на Ликса. Отворачиваясь, уходит к младшему брату. — Скажи, Нин... Кто этот Феликс? — Тело Господина Хвана, — с сомнением отвечает младший, скрестив руки, словно обнимая себя. За окном шумно ударяет молния, озаряя пасмурное небо внезапной вспышкой. Когда теплая, солнечная погода успела смениться на дождливую — не ясно. Но свежий запах травы, пробираясь сквозь открытые окна, отрезвлял разум. — Конкретнее знаешь что-нибудь? «Брат, я не хотел бы, чтобы ты сделал с ним что-то, но ты даже меня не послушаешь...» — разочаровано пронеслись мысли в голове Чонина. — Он говорил, что ценность Господина. Что Господин Хван сам так сказал ему. — Ценность?.. Занятно. Кажется, я понял, — ухмылка медленно касается его губ.

***

— Цирк, да и только, — Бин кладет руку на бок и вяло оглядывается. — Я ситуацию разрулил вообще-то, — изгибает брови, чуть по-дуратски прыская смешком прямо над макушкой пепельного. — Смешно, да? — обидчиво дует губы Ликс, опуская голову и чувствуя, как хватка Хёнджина ослабевает с каждым движением. Но Феликс всё равно решает остаться стоять в его руках. — Ликс, тебе не больно? — тянется Хан к юноше, осматривая место, в которое так сильно вцепился пару минут назад Джинни. — Сначала больно было, сейчас нет, — равнодушно пожимает плечами. — Но я правда поверил уже в то, что он мне проломит парочку костей. «Мы играли с ним в глупую игру, делая вид, что не знакомы. Сейчас мы оба понимаем, что десять лет назад уже стояли точно также. Однако он больше не истерит.. Думаю, на прошлой недели он просто был в переизбытке стресса. В любом случае, он должен мне верить, иначе я не сделаю то, что планировал с самого начала. Только вот... Планы у меня, похоже, меняются с каждым новым днем. Но почему меня это не пугает? Ты удивителен, Ёнбок.» — размышлял Хван, разглядывая затылок парня. — Феликс. — Чего тебе? — вновь кидает взгляд вверх на господина. — Как ты? Помолчав пару секунд, Ликс возмущённо закусывает щеку, но всё же отвечает: — Как и всегда на краю от смерти, а что? — Значит отлично чувствуешь себя. Я рад, — мило улыбается Хван, обнимая мальца рукой. Он проводит взглядом по всему Фелу, сразу остановившись на оголённых коленях и босых стопах. Улыбку словно рукой снимает. Вдруг ему становится жутко дискомфортно. Он оглядывается, все еще замечая изучающие взгляды гостей, которые бегают глазами по идеально созданному, стройному, тельцу парня. Он свободной ладонью скидывает с себя черное пальто и укутывает им младшего. — Простынешь, — сразу объясняет тот, даже не посмотрев на Ликса. Его волновали чужие глаза, которые неловко увели в разные стороны, стоило прикрыть интересные участки тела Феликса. «Твари плешивые... В следующий раз глаза вам вырву.» — злится Хёнджин, по собственнически прижимая к себе юношу. — Хван, не говори, что решил ослушаться Чана? — интересуется Со, уже отойдя в сторону с остальными. Его действительно заботило халатное отношение Джинни ко всей ситуации. — Я всегда веду дело по своему, — коротко отвечает Хван. — ты вот скажи мне лучше, что Йеджи тут забыла? — Пригласила в казино западное, ведёт там главную роль. Хотела, чтобы мы с ней объединили ветку наших казино — прибыли больше стало бы. Я вот, наверное, соглашусь. — Западное казино? Она с ума сошла? Там на аукционы нападают каждый чертов день. Для них казино самой Хван станет подарком небес. — Так обеспечь ей защиту, — бестактно влезает в разговор Ликс, что до этого внимательно слушал их только что начавшийся диалог. — Толку не будет, у них если с первого раза не выйдет, будут круги гонять вечно, пока до цели не доберутся, — спокойно реагирует Хван на такую вольность парнишки. — Ты всё такой же наивный. — Вот как, — холодно отвечает Фел, отвернув голову. На удивление, его очень задели эти слова из уст того, кого ждал около десяти лет. — Феликс, твоя наивность прекрасна. Не думай, что я хотел тебя обидеть. Я знаю, что ты повидал многое, поэтому наивным назвать тебя сложно, но твоя беззаботность в столь сложный момент жизни вызывает восхищение, ты... волшебный, — нежно произносит Хёнджин, поглаживая рукой по спине мальца, все еще обнимая. — Тебе надо уметь вовремя закрыть рот, потому что это было похоже на признание, Хван, — говорит Бин и брезгливо шикает на него. — Ничего подобного, просто не хочу, чтобы этот цыпленок вновь на меня сердился, — тянет ухмылку Джинни, подняв глаза на друга. — Бин, про казино кстати... — начинает Минхо, что до этого стоял рядом с Ханом. — Соглашайся. Следующей целью пауков, — переходя на шепот, продолжает. — будет именно ваш союз. Объясню почему я так считаю позже, сейчас быстрее отправляй договор Йеджи, чтобы слухи разлетелись за долго до начала. На всякий, дабы те узнали и были в ряду первых, кто точно явиться. — Ладно... — недоверчиво щурясь, соглашается наркодилер. — Хёнджин, — поворачивается в его сторону. — Пусть через Кима письмо передадут. На бумаге я предупрежу твою сестру. Думаю, ей нужно знать нашу настоящую цель на тот вечер. Будет плохо, если посреди перестрелки она пострадает, только потому, что мы не рассказали ей. — Хорошо, отдашь ему сразу в руки, скажи куда доставить и все будет готово самым чистым способом, — кивает Хван, отводя взгляд на других в помещении, ища глазами семью Чхве. — Ёнджун подозрительный. — Я тоже так думаю, — подхватывает мысль главный борделя. — Он что-то скрывает. Что если он связан с саботажем? Сами посудите, кому доступны будут такие возможности. Особенно если сопоставить тот факт, что он торгует оружием. Ему будет под силу раздать те же дробовики группе людей, отправив их на перестрелку. Да и главный этой ситуации точно не ниже звания господина, ведь умело руководить может далеко не каждый, а знать строение зданий, в которых проходят известные аукционы, может не больше пятидесяти человек. — Пригласим на чай, а там и не далеко до камеры пыток Хёнджина, — в шутку предлагает Фел, хихикнув. — Идея не плохая, но с пытками повременим. Ёнджун значимое звено всей этой каши, да и между прочем, он обеспечивает моих людей оружием, так что... — хмыкает Хван, задумчиво кусая свою щёку изнутри. — Я не всерьёз про камеру пыток сказал, — скривив лицо, младший Ли глянул на господина. — Кстати, та... Как её там, ну семнадцатая. Или восемнадцатая. Не помню, если честно... Она жива? — Нет, — спокойно отвечает Джинни, даже не обратив особого внимания на этот вопрос. — Жаль, я думал смогу еще поболтать с ней. — Она навредила тебе, помнишь? Несмотря на то, что ты уже привык к такому, теперь тебе предстоит отучиваться от этого и уметь постоять за себя, — полный уверенности, заявил Джинни, опустив глаза на парня под боком. — Допустим, — коротко закрывает эту тему. — Она говорила что-нибудь про Таёна? — Ничего особенного. Не волнуйся, я узнал всё, что требовалось и только потом оборвал её жизнь. — Я и не сомневался, — Ёнбок ухмыльнулся, переведя взгляд на наркодилера, слова которого тут же пронеслись в голове: Ничего больше, кроме как использовать тебя, он не хотел. Не строй всякие догадки, сам ты ему не нужен. Ему нужно... скажем так, твое значимое имя. Феликсу стало не по себе: он чуть съежился, ощущая внутри себя ледяной ветер, обдувающий истекающее сердце. В груди больно закололо, а в глазах притупились искры, которые только начали появляться. Захотелось вдруг убежать настолько далеко, что всем будет казаться, что ты вовсе исчез. Зарыться под землю и уснуть, больше не терзая себя тревожными мыслями. Иногда желание стереть себя из чужих воспоминаний столь сильно, что сопротивляться сил больше нет. Ноги парня начали подкашиваться, а лицо бледнеть. Он вяло поднял глаза на Хвана, который в это время разговаривал с главным борделя. — Тогда решили, — закончил Хёнджин, кивнув Минхо, а затем повернул голову на Бина. — Ты едешь с Чаном, да? Так удобнее, да и тебе легче. Джисон, обучение продолжится в начале следующего месяца, ты поедешь обратно или останешься в борделе? — обратился Хван к своему слуге. — Господин, могу я временно послужить господину Минхо в благодарность за то, что он приютил меня когда я был ранен? — боязливо спрашивает Хан, согнувшись в почтении. — Конечно. Минхо позаботься о нём. — Обязательно, — парень беззаботно кивнул, поглядывая на Хана, и сложив руки в карманы. — Младший Ли, а ты? Останешься со мной или вернёшься? — друг глянул на растерянного юношу. — Он поедет со мной, — не оставив и вариантов, Хван ответил за него, потому что знал, что лучше Ёнбок уедет ним, а не останется в этом месте. "Прости, Феликс, но тут, я боюсь, что ты не в безопасности."

***

Парень разглядывал в маленьком сером зеркальце свои веснушки, что разнообразно разместились на его миловидном лице. Он подушечкой среднего пальца проводил по каждой, словно пересчитывая их. Прерывает его Сынмин, вдруг вошедший в комнату. — Феликс, господин велел привести вас. — Куда? — спросил без интереса, не отвлекаясь от своего дела. — К нему в кабинет. Он хочет вам сообщить что-то. Вы потратите не больше пяти минут, — спокойно пояснил Ким, стоя в дверном проёме. — Ладно, — вздохнув, Ликс отложил вещицу на кровать, а сам уныло поднялся. Идя по коридору за дворецким, малец рассматривал знакомые ему коридоры и комнаты. Когда они спускались по лестнице, он встретился взглядом с тем самым мужчиной, что ранее колотил мёртвые тела. Сейчас же он просто стоял около выхода, скрестив руки. «Быть снизу этого человека слишком двусмысленно. Никто не знает от чего вы будете стонать — от боли или наслаждения... И чего мне такие мысли в голову лезут, жуть.» — Феликса передернуло от таких рассуждений и он, фыркнув, отвёл взгляд на спину Кима. — Прошу, заходите, — он рукой плавно указал на дверь Хвана, сам оставшись стоять чуть поодаль. — Ага, — Ликс почти уже потянулся за дверной ручкой, как вдруг обернулся на дворецкого. — Обращайся ко мне на ты. Мне не по себе, когда кто-то вежливо относится ко мне. — Как скажешь... — Сынмин скептически поднял бровь, смотря на младшего. Ему показалось, что тот ведёт себя слишком странно, но это даже забавляет. Фел заходит в кабинет Хёнджина. В нос ударяет аромат горького цитруса и морского бриза: такое сочетание будоражит. Парень чувствует, как его сердце опять начало ускоряться, а воротник становиться слишком странно тугим. — Феликс? — господин поднимает глаза с бумаг на силуэт в тени, щурясь. Тусклое освещение от свечей не дотягивается и разглядеть знакомую фигуру удаётся с трудом. — Да, я, — он спешно подходит, начиная тараторить от волнения. — Что случилось? О чем хочешь предупредить? Что-то важное? — Завтра утром мы едем в западное казино. Слышал что-нибудь о нём? Это место входит в троицу самых опасных мест в криминальном мире. Нападения там привычное дело. — Немного слышал про него, — задумчиво опустил взгляд себе под ноги. — Кстати, из разговора в борделе я примерно понимаю что мы делаем. Хоть и не на все сто... — Мы поедем в это казино, так как там точно будут участники саботажа и возможно... Кто-то ещё. — Пауки? — Да. Также все считают, что будет перестрелка... Я тоже так думаю. Поэтому предварительно уведу тебя в безопасное место, — голос Хвана заметно принял более мягкие ноты. «Я прекрасно помню, как ты был напуган в момент перестрелки твоей семьи и моей. Я очень не хочу тебя брать туда, но иначе мы не сможем узнать дополнительную информацию от Чонина. Поэтому прости, Ликси.» — Будет драка? — насторожено спросил Ёнбок, рефлекторно обняв себя руками. — Ты будешь в безопасности, а когда всё утихнет, я заберу тебя, — ласково начал успокаивать господин. Поднявшись со стула, он обошел свое рабочее место. Хёнджин аккуратно взял за локоть парнишку и повел на край кровати, а после усадив его туда, присел рядом. Наклонившись ближе, их взгляды столкнулись... Начав переплетаться, вести ожесточенную битву, но вскоре успокоившись, они просто заглядывали друг другу в душу. Такое спокойное молчание, их ритмичное биение сердец, теплоту дыхания, прервала лишь одна фраза Феликса. — Я тебе не верю. По его молочным щекам вновь бы лились слезы, если бы не ужасная усталость от всего произошедшего ранее. Он вымотался подобно младенцу, задыхался уже в этих загадках и лживых ответах, он хочет просто лечь, заснуть и больше никогда не открыть глаза. — Я боюсь... боюсь, что твое обещание не исполниться вновь. И я буду вынужден скитаться совсем один по ночным улицам дождливого города, промерзший до ниточки. Босиком, по обломкам разбитых стеклянных бутылок, с изуродованными ступнями, ладонями, совсем худой и еле как противостоящий ветру... — Я не смог забрать тебя десять лет назад потому, что был отправлен на учебу в другую страну. Но даже когда я вернулся, я помнил о тебе, знал, что ты будешь злится, но не был уверен лишь в одном, жив ли ты. Мое обещание всегда будет исполняться, не важно сколько времени пройдет, я исполню каждое свое слово. Прости, мне стоило нормально поговорить с тобой еще в первый день, — договорив, Хван опешил на мгновение от собственных слов. Он сам не понимал значение некоторых строк, хоть и выглядел уверенным. Но даже так, Феликс продолжил молчать. — Я знаю, что не смогу вернуть твое доверие одними словами, поэтому покажу на действиях правдивость своих сладких речей. Ёнбок всеми силами пытался уловить хотя бы частичку чужих мыслей в глазах напротив, но с каждой такой неудачей решил просто сдаться, выбора-то у него действительно нет. Он обессилено опустил голову, все же приняв решение плыть по течению, созданному его судьбой. Раздался стук. Хёнджин посмотрел на дверь, а после обратно на Ликса. — Ким отдаст тебе вечером новую одежду, а когда переоденешься, он отведет тебя к машине, — господин помог приподняться мальцу, после взглядом следя, как тот плетется к выходу, внимательно наблюдая за его каждым неуклюжим движением.

***

Под ногами противно хлюпала слякоть и грязь, смешанная с остатками снега. Слышались разговоры за спиной, но все внимание парня было сконцентрировано на дороге, дабы авось не плюхнуться в лужу лицом. Боковым зрением он увидел, что кто-то нарочно догоняет его, явно, чтобы что-то сказать, поэтому он решает замедлиться. — Феликс! — наконец шагая на одном уровне, бодро произнёс Джисон, шмыгая красным носом. — Тут та-ак клево! Да? — воодушевлённо продолжил Хан, поднимая ладонь вверх в небо. На нее упало пару снежинок, что быстро растаяли от его исходящего тепла. — Холодно — ужас, — фыркает парень, сильнее укутываясь в чужом черном пальто. Поправляет красный шарф и незаметно оборачивается на парней позади, что активно обсуждали предстающую перестрелку. — Джисон, а ты... — Боюсь ли? — понимая, о чем тот хочет спросить, смотря на ребят сзади, Хан задумчиво опускает свою руку и ныряет ею в карман, нащупывая листочек и протягивает его Ликсу. — Посмотри, — переходит на шепот. — Мне это Господин Минхо сделал. Я вчера говорил ему, что очень переживаю. Он нарисовал на бумажке сердце в пламени и сказал, что оно будет меня греть в самый опасный момент. Еще говорил держать всегда рядышком, в кармашке там... Еще где-то, не важно, — рассказывая, его щеки чуть покалывало от холодного ветра, а также от бушующих чувств внутри, что переполняли его со вчерашнего вечера. — Ерунда, — хмыкнул Фел, смотря на красное, от возмущения, лицо друга. — Ой да ты!.. Ничего ты не понимаешь, придурок! — Джисон обидчиво сложил руки на груди и надул губы, демонстративно отбегая на шаг вперед. Ёнбок хихикнул в ладошку. Но все сильнее ловля смешинку с реакции парня напротив, он звонко рассмеялся, вызвав этим удивление идущих позади. — Тише будьте, — шикнул Минхо, подойдя со спины. Ликс хоть и умолк, но его глаза продолжали гореть разными искрами счастья, этим самым радуясь и радуя всех присутствующих еще больше. Вскоре все поспешили в здание, в котором позже они спустились на нулевой этаж, а там попали в огромное помещение, где люди уже активно ставили свои ставки, либо горько рыдая от проигрыша, либо радостно прикрикивая от выигрыша. Слышались вечные шорканья карт, звук падения фишек об столы и тиканья рулеток. То там, то сям быстрым шагом передвигались официантки, крупье, горничные и вечные мужчины в похожих пиджаках. Носа же касался сигаретный дым — не свежий, а уже въевшийся в ковры, стены и воздух, иногда улавливался также запах дешевых парфюмов и дорогих одеколонов — смесь, как плохой маскарад: будто поверх гнили натерли золотом. Металлический отголосок крови... Как бы его не пытались стереть с этих комнат — эта зловония все ровно тонко перебивала другие ароматы. Джаз вперемешку с электроникой, будто саксофон пытается закричать сквозь бетон — забавное сравнение, но слишком реалистичное. У охраны — автоматы, у дилеров — нейтральные лица, натренированные не реагировать, даже если кто-то проигрывает собственного брата. Зеркала на потолке или стенах, но не для красоты. Они позволяют следить. Или пугать. Или напоминать: ты видишь себя в тот момент, когда продаёшь свою человечность. Где-то в углу — клетка, в ней кто-то смеется. Слишком громко. Неестественно. Будто это часть шоу. Деньги тут шуршат реже, чем приглушённые крики, резкие вздохи и щелк открывающегося замка. Время здесь не тикает. оно затихло, как сердце перед выстрелом. — А тут людей продают? — спросил Джисон, снимая с себя уличную одежду. — Могут поставить как ставку. Но не сравнивай с аукционами, тут все иначе, — ответил старший Ли, отдавая свое пальто прислуге. По телу Феликса пробежали мурашки. Его бросало в дрожь только от одной мысли о будущей перестрелке. «Неужели вечером, когда звезды сменят солнце, тут начнутся звонкие выстрелы... Будут крики, кровь, много крови... Смерть за смертью... А что, если Хёнджина зацепит пуля?» — Ликс испуганно обернулся на Хвана, уже сделав шаг вперед к нему, но сразу отошел, когда тот поднял на него глаза. — «Не понимаю ничего. Так сердце колотится, безумно страшно...» Перед глазами вспыли пугающие сцены смерти Хёнджина. Вот так резко — он видит, он ощущает словно своим собственном телом момент, когда останавливается сердце, когда горячая кровь стекает по подбородку, а глаза медленно слипаются, будто тебя клонит в сон. Но на этот раз в сон, из которого уже нельзя очнуться. Эта боль и страх, парализующая всего тебя мимолетно, а после — необъяснимое спокойствие с осознанием конца. Смерть — это так страшно. Ликс встал на месте, глядя застывшими глазами на парня. Он так переживал, он так боялся. Почему его заботит чья-то кончина? Почему так не хочет стоять под дождем у гроба? Почему желает встречаться взглядом с ним вновь и вновь до бесконечности? — Ты в порядке? — А? — поворачивает свои щенячьи глаза на Хана, который взволновано взял его за руку. — Ты весь побледнел. Это пугает, ведь ты и сам по себе белющий, но сейчас... Что случилось? Тебе страшно? Ликс тяжело сглатывает, все еще не выйдя из своих раздумий. — Нет, нет. Я в норме, просто задумался о прошлом, прости, — он быстро моргает и улыбается, пытаясь стереть всю тревогу с лица. — Ничего. Главное не отвлекайся больше, иначе слишком глупая смерть получится, — Джисон подбадривающе толкнул того локтем в бок, ухмыльнувшись. Феликс нервно усмехнулся, смотря на него и аккуратно высвобождая свою ладонь из чужой. Джисон спокойно подмигнул в шутку и отошел ближе к господину Минхо, сжимая тот самый обрывок бумаги в кулаке. Когда все отдали свои пальто и остальные вещи под охрану, они поспешили на свою рекреацию, где их уже ждали. Хёнджин и Минхо шли позади Ликса с Ханом. Первый с особой внимательностью следил за Ёнбоком: за каждым его пугливым вздохом, за каждым нервным глотком, за дрожью крохотных рук, даже за тем, как его колени сгибались вдруг с нечего, как он пошатывался из стороны в сторону, как полный нежелания, медленно перебирал ногами, не имея выбора уйти. «Потерпи немного, прошу... Я сделаю все для твоей безопасности, обещаю. Главное доверься, не убегай, не прячься... Лгать тоже не обязательно.» — Как давно тут? — невзначай спросил Минхо у Чана и остальных, подойдя ближе со всеми. Все восьмеро отошли чуть поодаль от всех, дабы быть неуслышанными. — Мы тут с самого открытия. Бину и Йеджи надо было обговорить пару деталей, а я поехал с ним, заодно расставил наших людей по бокам помещений и коридоров. Думаю, успеем окружить нападавших быстрее, чем те откроют огонь по нам, — коротко поведал якудзе пришедшим, скрестив руки и для вида вежливо кивнув. — И кто пал под ваши подозрения? — поинтересовалась сестра Хвана, вальяжно покрутив бокалом с вином. — Имею в виду, кто входит в этот отряд саботажа? — Особо пальцем указать не на кого, но есть лишь мутная догадка. Думаем, что один из них Ёнджун, — шепотом сказал Хёнджин, принявшись глазами искать того, о ком идет речь. — Он сейчас с Чонином на втором этаже, можешь не искать его здесь, — сразу оповещает Йеджи, посмотрев на старшего. — Догадка уместная... Однако как именно вы пришли к ней? Впрочем, насколько я слышала от девушек в борделе Минхо, Господин Ёнджун часто упоминал о Аогаваре. Так что стать тем, кто мстит за нее, вполне себе мог. Просто подумать так, зачем ему это? Его семья не имела взаимоотношений с их. Поэтому откуда взяться мотивам отомстить, верно? — Мы обсуждали это, но тоже не вышли к логической завязке, поэтому эта догадка и является мутной, — пояснил Минхо, отведя взгляд на большие часы в стене сверху, что уместились в самом центре зала для того, чтобы каждый мог следить за своим драгоценным временем. — Начало скоро, вам пора оповещать открытие голодных игр. — И то верно. Пошли, Бин, — позвала девушка. — Иду, — тот, вздохнув, осматривает каждого, понимая, что возможно в следующий раз может столкнуться с ними взглядами во время кровавой бойни. Кивает на прощанье и скрывается с дамой за поворотом. — Странно. Все так глазами провожают, словно эта перестрелка у нас первая, — комментирует Минхо, посмеиваясь. — Те люди осмелились напасть на мои аукционы. И нападение было успешным. Никто не уверен, что еще те отморозки могут, — нахмурившись, сухо объяснял Хван, убрав руки в карманы черных брюк. — Наверное, поэтому каждый так сейчас и печется о предстоящей стрельбе. — Думаю, все не так уж и плохо... Если все будет в нашу пользу, то проблема будет быстро решена. Особенно при том, что проблема эта делиться на еще одну, ведь факт того, что младшего Ли возможно ищут, не отменяется. — Джисон, ты прав, но удача может повернуться и к нам спиной, — спокойно отвечает главный борделей. — В любом случае, не переживай за Феликса, он будет в безопасности. — Хорошо... я вам верю, Господин, — смотря в глаза напротив со своим собственным смыслом, Хан берет Ликса за руку, кивает Хвану и Минхо, а после уводит Феликса в толпу, нервно ожидая момент, когда будет нужно резко рвануть прочь вместе с ним. Чан Бин и Йеджи феерично доносят новость гостям о начале этого приятного и долгожданного мероприятия, желают всем отлично провести вечер, а затем скрываются за стенами в пустых коридорах, слыша ритмичные шаги какой-то группы людей. Бин сразу предупреждает о новоприбывших одному из вооруженных рядом. Тот принимает стойку и целиться в поворот, готовясь обороняться и атаковать. Сестра Хёнджина быстрым движением руки сдергивает с себя юбку, на месте которой красуются шорты, что были обвешаны ножами, пробирками и другими вещами. Завязывает густые волосы в тугой хвост и берЕт в нежные ладони ствол, сощурив глаза. Посетители, не догадывающиеся о том, что сейчас будет происходить, разбрелись по всему зданию, изучая все помещения и их содержимое. В главном холе осталась всего пара людей, а именно те, кто знал о накалившейся ситуации. Хан крепко сжал чужую руку в своей, несясь по пустым коридорам, уходя все дальше от толп. Не обращая внимания на сбившееся дыхание, он продолжал бежать вперед, как ему приказали. Джисон наизусть выучил строение этого казино заранее, поэтому путаться в поворотах не приходится. Наконец они останавливаются напротив одной из дверей. Быстро нащупав ключ в кармане, Хан отпирает ее, заталкивая друга внутрь и забегая следом в темную комнату. Взявшись за сердце, он скатывается по стене, пытаясь вернуть контроль над телом. От нахлынувшей тревоги сносит крышу, а от понимания, что сейчас, возможно, уже ведется стрельба, переворачиваются все внутренности вверх дном. — Как включить свет? Я ничего не вижу в этой темноте... — передвигаясь наощупь, Феликс присаживается на корточки перед напуганным юношей. Голос заметно стал мягче, после осознания чужого страха. — Эй, ты как? Все же хорошо, мы быстро и тихо добежали сюда. У тебя не найдется спичек? — Господин говорил, что в одном из ящиков они должны быть вместе со свечами... — в пол голоса отвечает Джисон, обняв себя за колени. — Извини, я... Почему-то перепугался. Не думал, что будет настолько страшно. Ликс снисходительно погладил парня по волосам, начиная привыкать к темноте, получая этим возможность осмотреться: маленькая спальня, в которой по ощущениям совсем недавно убрались. Рядом с кроватью стояла маленькая тумбочка, а на ней несколько бутылей с водой. Младший Ли подошел к ней, потянув на себя ее дверцы. Там действительно лежали свечи и коробок со спичками. Однако рядом лежало еще что-то, что нельзя было рассмотреть во мраке. Ёнбок аккуратно достал все содержимое, озадаченно рассматривая предмет. "Стоит ли мне говорить Джисону о том, что нам оставили еще и нож? Наверное, они просто перестраховывались и все же..." — покрутив острие в ладони, он решил спрятать его за тумбой, сделав вид, что копошится со спичками. — Ну ты чего там? — уже более спокойно окликнул его Хан, приподнимаясь. Быстро проведя спичкой по шершавой стороне коробка, показался огонь, что осветил серьезное лицо младшего. — Я уже все, просто в темноте это делать труднее, — Феликс поднес пламя к свечам, расставив их по всей комнате. Хан присел на кровать, вздохнув. — Мы далеко от всех, эта рекреация была закрыта уже пару лет, но ее открыли для нас с тобой. Мне кажется, что люди из саботажа заметят это. Феликс плюхнулся рядом на спину, наслаждаясь мягким матрасом. Помолчав с минуты, он ответил: — Если от этого была бы угроза нам, а точнее конкретно мне, то Хёнджин бы это предусмотрел. Ты ведь уже заметил, как он печется обо мне. — Да, но произойти же может все что угодно. Парень согласно кивнул, прикрыв глаза. Ему нужно было держать себя в руках и не давать панике взять верх. Слава всему святому, у него всегда получалось сохранять хладнокровие в экстремальных ситуациях, однако расслабляться все ровно нельзя, ибо он давно заметил, что начал ощущать ответственность за Джисона. Наверное, у друзей это нормально? Переживать друг за друга больше, чем за самого себя. Минуты протяжно тикали, а тишина была не в силах унять поток их бесконечных мыслей, от которых голова так и трещала. Кажется, уже прошел час с момента, как кто-то из них открывал рот. Напряжение витало в воздухе, а необъяснимое предчувствие чего-то плохого залезло под самую кожу и осело на костях. И как оказалось, не зря. Приглушенно послышались шаги, что все быстрее набирали темп. Джисон вскочил с кровати, навострив уши и оглянувшись на такого же непонимающего Феликса. Последний взял друга за запястье, не дав тому подходить к двери. На его лице читался страх вместе с решительностью. — Сядем за кровать. Быстрее, — зашептал младший, потянув Джисона за собой. Пригнувшись, они затаились. Было тихо, казалось, только бешено стучащееся сердце может выдать их нахождение здесь. — А свечи? Нас так точно спалят! — тихо воскликнул Хан, подскочив. Он подбежал на носочках к источникам света, начиная задувать их, несмотря на возмущение за спиной. Дойдя до последней восковой палочки, он потушил фитиль, довольно улыбнувшись. Но не успевает он дойти до их укрытия, как дверь позади слетает с петель, рухнув прямо в сантиметре от него. В этот момент, похоже, сердце вовсе остановилось, а мир для него замер. — Опа, а вот и нашелся, — держа в руках огромный молот, который был весь испачкан в свежей крови, мужчина грубо засмеялся. — А нам-то сказали, что найти тебя будет трудно. Сзади выглядывает его товарищ, что держал огнестрельное оружие перед собой. — А ты уверен, что это он? — Какой человек будет, по-твоему, запираться в самой дальней рекреации? Причем один, — закатив глаза, он сделал шаг вперед, взяв онемевшего Хана за кисть. — Хочешь доказательств, то вот, смотри. Ожидая увидеть татуировку с номером, протянул его запястья коллеге, который внезапно нахмурился: — Нету... Пометки нет. Первый шокировано поворачивает руку Джисона на себя, всматриваясь в чистую, не тронутую кожу. — Вы не того поймали, — выходя из не освещенного угла, Ликс держал нож у своего горла, надавливая им в самую артерию. — Отпустите его. Оба мужчины переглядываются, пытаясь правильно осмыслить момент. На запястье вышедшего виднеется тату с набором цифр, а значит это действительно тот самый сын правителя Аогавары. Позволить ему самому себе вскрыть горло, они не могут, а значит придется идти ему на уступки. И в правду, только кровный родственник этих психов решится на такое. — Феликс, нет! — вдруг очухивается друг, громко крикнув. — Не нужно делать глупостей! Слышишь?! Игнорируя выкрики юноши, Ёнбок продолжил: — Вы отпускаете его, даете уйти. Иначе не видать вам головы от Ёнджуна, — серьезно проговорил парень, прижав острие еще сильнее. Покатилась тонкая струя крови, запачкавшая воротник. — Откуда тебе известно о нем? — озадачено отпуская руку невиновного, спрашивает первый. — Дайте выйти Джисону, — не отвечая на вопросы, продолжил настаивать. Подчиненные Чхве молча отошли в сторону, открывая дверной проем. — Я никуда не пойду, Ликс, ты что, с ума сошел?! — в уголках глаз начали скапливаться слезы, а губы дрожать. — Я ни за что не брошу тебя! — Ты и не бросаешь меня, глупый. Иди скорее, пожалуйста, — многозначительно вглядевшись в дрожавшего парня, он кивнул на выход. Хан умолк, смотря в его глаза, все еще ничего не понимая. "Он... Он хочет, чтобы я что-то сделал? Почему говорит идти? О, боже, ну конечно! Я тупой как бревно. Мне нужно позвать кого-то из наших на помощь!" — наконец догадался слуга Хёнджина, наполняясь надеждой. — Очень трогательно. Вы всегда спасаете ближнего, жертвуя собой. Только вот незадача, ведь грехи ваши это никак не смоет. Твой жалкий род обязан вымереть, чтобы не отравлять матушку-землю. И Господин Ёнджун тот, кто поставит точку в этой грязной истории, — величественно заговорил второй, скривив лицо в пугающей гримасе. — Не вам судить. Я не знаю, что наделали мои родители, но уверен, что от их действий не должны были пострадать мои сестры и сам я, — Провожая взглядом Хана, который только скрывшись, сразу перешел на бег. Наверное, он впервые в жизни бежит настолько быстро, не оглядываясь. — Бог судья и он дал понять нужным людям, что они должны избавиться от такого мусора вроде твоей семьи, — действительно веря в свои слова, пожимал плечами второй. — Мы сделали, как ты сказал. И если ты нас вздумал обмануть, то будь уверен, что мы догоним твоего друга и будем его пытать так долго и мучительно, что вы еще нескоро встретитесь на том свете. Понял? Феликс внимательно вслушивался в отдаляющиеся шаги Хана, пока не прекратил их слышать вовсе. Лишь тогда вздохнув спокойно, он убрал нож с горла, но так и не выпустил его из рук. Отдаваться так просто он не собирается. Главное сейчас — тянуть время. — Господин Минхо выпустит вам кишки, если будете угрожать его любимчику, — усмехнулся Ли, следя за оружием в чужих руках. — Поверь, парнишка, этот Минхо занят сейчас совершенно другими заботами...

***

Серебряная пуля звонко пролетает над головой, как только Хван приседает за перевернутый стол. Под ногами валялась разбитая посуда и множество игральных фишек с картами, но даже это не мешало ему уверено перемещаться по помещению, не попадая под обстрелы. В здании резко погас свет, погрузив этим всех во мрак. Не привыкшие глаза к темноте не могли ничего разглядеть, когда же самодовольный Чан бин распахнул свои очи, сидя все это время в засаде. Ему было легче всего ориентироваться в пространстве, а потому он сразу поспешил к обезоруженным врагам, что не могли стрелять не видя нужную цель, так как шанс попасть в своего был крайне высок. Каждая секунда была важна как никогда, нельзя было дать успеть противникам освоиться во тьме, поэтому наркодилер быстрыми движениями полоснул двух парней лезвием по горлу, а третьему со всей силы ударил кобурой по сонной артерии. Свалившись у его ног, первые два захрипели, захлебываясь в своей горящей крови, когда последний же бесшумно расшиб себе череп, упав на пол. Не задерживаясь над трупами, Бин проскальзывает мимо них, подкрадываясь к оставшимся, которые услышав шум, напряглись. Но не успевает он занести руки над их головами, как тех простреливает один винтовочный патрон с разрывной пулей. Ошметки густой крови и внутренностей разлетаются по округе, запачкав сзади стоящего господина. Чан Бин недовольно поворачивается на Минхо, который, видимо, решил помочь добить. — Ну и чего ты наделал? Ты меня запачкал! — с отвращением отряхивая свою одежду, жалуется наркодилер. — Я и сам в крови весь. Так что не ной, — убирая оружие, подошел старший Ли. Он огляделся в поиске третьего друга, который все это время таился в углу. — Хёнджин? Названный добирается до них через мертвые тела, начиная говорить: — Чан скоро врубит свет. Если не ошибаюсь, через две минуты. Вы всех добили? — не обращая внимания, Хван шагал прямо по головам, дабы быстрее оказаться рядом. — Они сами часть своих же завалили, когда свет отключили. Каких-то люди Старшего Чана убили, каких-то я и Бин в других рекреациях, — задумавшись, считал Минхо. — Ну и ты первых положил. Сейчас остатки были, так сказать. Мы справились быстрее, чем думали. Как эти дохляки неопытные вообще твой аукцион сорвали? — Видимо, они просто оставили на нас свой мусор, а нормальных бойцов в ход не пустили. Со стороны дверей слышаться шаги, к ним спешно входит Сынмин, держа в руках записную книжку. Оказавшись вблизи, он совершенно спокойным голосом оповещает их: — Мы закончили. Ни одного живого от людей из саботажа нет. Наши люди осмотрели все здание целиком, и как вы и думали, Господина Чхве мы не обнаружили. Но смею напомнить, что лишь рекреацию с Феликсом и Джисоном нам было велено не проверять, дабы не привлекать этим внимание. В эту секунду из других дверей напротив вылетает Хан, сразу спотыкаясь об труп неизвестного под ногами, с воплем вписавшись в пол. Его руки дрожат, когда он пытается подняться, а с из носа капает кровь. — Джисон? — удивленно оборачивается Минхо, услышав знакомый голос. Он мигом подбегает к нему, помогая встать. Однако тот растерял свои, похоже, последние силы, когда летел сюда, поэтому единственное, на что он способен, это хрипло произнести эти слова: — Господин Хван... Феликса нашли... — и потеряв сознание, он полностью падает на руки Ли, пока темно-красная жидкость продолжает стекать по его белоснежному лицу. Услышав это, внутри Хёнджина будто все рухнуло. "Нет... Только не опять, только не снова... Я не могу позволить этому случиться. Если понадобиться, я готов убить всех, кто будет мне мешать, я... Я переверну весь мир верх дном, заставлю гореть, пылать, но не смейте вновь отбирать у меня его!" Как давно он мчался по темным коридорам, он не знал, но опомнился лишь тогда, когда до его ушей донесся родной, полюбившийся голос, который почему-то сейчас срывался в страшном крике.

***

— Ты же в курсе, что долго играть тебе с нами не получится? Тебя приказано взять живым, но не значит, что целым и невредимым, — скалится вооруженный, оперившись спиной об дверной косяк. Запыхавшийся Ликс держался рукой об стену, пока по его лбу стекали капли пота. Мокрая одежда неприятно липла к телу, а в скользких ладонях держать нож было крайне затруднительно. — Правда? Ну я так и понял, — продолжал огрызаться младший, согнув колени. Он снова готов отбегать от очередного удара молотом. Ёнбок уже минут пятнадцать назад осознал, что травм ему не избежать, но пока он дышит, он будет продолжать пытаться спастись. И если не ради себя, то хотя бы ради кого-то, кто его, может быть, хоть немного, но ждет. — Что же ты такой тупой? Серьезно злишь нас, чтобы мы нарочно причинили тебе вред? У вас в роду все мазохисты? Нет бы просто сдаться и покорно принять свою участь, но нет! Надо повыделываться нашему никчемышу. — Как же вы любите потрещать языком, — цокнул младший Ли, вытирая потные ладошки об штаны. Грозно нахмурив брови, мужчина занес молот над юношей, бросив напоследок: — Надоел. Феликс решается отскочить влево к кровати, как тот хватает его за шиворот и оттаскивает назад. Тяжелый молот прилетает по левой коленке Ликса, которая неестественно выгибается после удара. Свалившись, он опирается руками об пол, вбирая в себя кислород обрывками, путь к которому будто преградили неведомые силы. Глаза пестро краснеют, а губы бледнеют. Воздух рывком выходит из легких Ёнбока, а изо рта вылетает жалкий стон. Кости внутри треснули с хрустом, будто кто-то переломал стул изнутри. И в следующую секунду — тишина. Рука сама метнулась ко рту — как дрессированная. Сжал зубы. Стиснул губы. Так учили. Так выживал. Но боль была человеческой. Жгучей, нестерпимой, отвратительно настоящей. И вдруг — в груди что-то надломилось вторично. Не кость — привычка. Он дернулся. Рука дрожала. Горло рвало на крик, но он все еще держал. ...Однако сейчас он уже давно не на ферме Таёна, а значит и сдерживать себя... необязательно? Он сорвал руку с лица — будто кожаную маску. И закричал. Не от боли. От всего: от тех лет, где за крик били, от ночей, где нельзя было плакать, от попыток быть удобным, от себя. Крик был хриплый, непривычный, как будто голосовые связки обросли ржавчиной. Он не звучал как крик человека. Он звучал, как будто изнутри выдирают зверя. Как будто что-то рождалось и умирало одновременно. Его всего трясло, но не из-за крови или боли — а потому что его тело впервые разрешило себе жить. И он плакал. Страшно, некрасиво, с судорогами, с всхлипами, которые ломались на вдохе. Феликс бил кулаком землю, будто хотел провалиться сквозь нее. Он тянул волосы, грыз губы, шептал что-то на автомате — то ли извинялся, то ли молился, то ли просил, чтобы не убили за это. Наконец, за столько лет он выпустил все то, что панически боялся выпускать. Он не нашел ключ от замка, но смог сломать его, разгромить вдребезги. — Что за... — в недоумении оттаскивает молот мужик, ошарашено повернувшись на товарища. — Его сейчас на друго... Запнувшись на полуслове, его перебивает точный выстрел, который обрывает жизнь его напарнику прямо на глазах. Бездыханное тело с глухим ударом располагается у лежавшей рядом двери. Тихими шагами к ним входит Хван, с перекошенным в злом оскале лице. Он без слов направляет дуло пистолета на первую ногу мужчины, сразу же стрельнув. Затем во вторую, прямо в ляжку. — Я позже разберусь с тобой, — низким голосом утверждает господин, проходя мимо. Он опускается на колени перед парнем, который все еще вопил, схватившись за горло и согнувшись в спине. На заднем плане орать начал еще и лежачий с молотом, выкрикивая разные ругательства, однако на него Хёнджин больше не обращал внимания. — Тише, я рядом, я пришел... Хван достал мягкий, белый платок из кармана, принимаясь нежно вытирать мокрое лицо Ёнбока, что начинал потихоньку затихать. Правда, вероятно, только из-за усталости. — Феликс, прости, — тихо начал Джинни. Его руки задрожали, то ли от страха, то ли от гнева. — Я виноват перед тобой. Ты снова пострадал из-за меня. Моя слабость стала причиной твоих мучений. Он тускнел с каждым новым словом, все заботливее стирая слезы с лица напротив. Закончив, он убедился, что Фел больше не плачет. Тот лишь молча смотрел в одну точку перед собой. — Мерзко слышать это из уст такого жестокого мафиози. Какой идиот будет просить прощения перед этим дохляком? Вы оба педики что ли? Вот смеху то будет, если сын правителя Аогавары окажется еще и заднеприводным, — гадко рассмеялся мужчина, наблюдая за ними лежа, по прежнему истекая кровью. Вены на висках Хвана взбухли, а лицо потемнело. Он подошел к отпрыску и бесцеремонно схватил его за волосы, приподняв за них. Тот взглянул на него, заткнувшись, но явно намереваясь ляпнуть что-то еще. Но этому было не суждено сбыться, так как в ту же секунду господин начинает вдалбливать его лицо в пол каждый раз с новой силой, не обращая внимания, что крови и выпавших зубов становится все больше. Отвратительный, хлюпающий звук продолжался на протяжении минуты, пока Хёнджин не начал понимать, что такими темпами убьет его. А такой простой смерти эта скотина не заслуживает. — Знаешь ведь, что перед смертью не надышишься. Так что молча лежи и жди своего часа. Брезгливо откинув его от себя, он вытирает руки, смотря на это месиво из крови на полу. Проходит время. Через пару минут Хёнджин уже нес Ёнбока на руках вдоль тех же коридоров, не решаясь заговорить. Хван правда умирал внутри себя от мыслей, что его мальчику опять пришлось ощутить боль по его вине. Опять. — Джисон в порядке? — севшим голосом задал вопрос Феликс. На его лице не играли какие-либо эмоции, он просто уставший облокотился на Хёнджина, глубоко дыша. — Да... Вроде. Он потерял сознание, но там с ним Минхо, так что все будет хорошо, — поспешил успокоить его старший. Он чуть приободрился, когда тот заговорил первый. — Феликс, ты... — с искренним воодушевлением начал он же, но сразу умолк, поняв, что не знает, что и как ему сказать. — Злюсь ли на тебя? Обижаюсь ли? Нет. Ты ни в чем не провинился передо мной сегодня. Наоборот ведь спас. Не приди ты, я бы... умер, наверное, — медленно говорил Ли, прикрыв глаза. — Я напугал тебя? Хван удивленно опускает на него голову, продолжая идти. — С чего ты это взял? — более ласково произнес Джинни, ощутив, как какой-то груз рухнул с его сердца. Дышать стало легче, а передвигаться удобнее. — Я был громким. На твоем месте, если бы я услышал такие крики, то наверное, убежал бы куда подальше. — Нет, Ликси... Я наоборот поспешил к тебе. Я боялся лишь одного... Что могу не успеть.

***

Близилась глубокая ночь, в которую мало кому удастся поспать. Буря к концу дня практически улеглась, открывая вид на полное звезд небо. Запах медикаментов, шприцов и латексно-нитриловых перчаток больше не раздражал, став привычным носу. Звук шуршащих халатов и шорканья об пол обуви убаюкивал, заставляя в очередной раз представить насколько было бы прекрасно сейчас оказаться дома в теплой кровати. — Ему очень повезло, что рядом оказались вы, — прокашлялся врач, перевернув бумаги. — У Хан Джисона и так проблемы с капиллярами в носу... Но все обошлось, кровотечение не сильно ему навредило, главное не нагружайте его. — С самим носом все хорошо? Он ударился им, — сидя в кресле и потирая кисти, интересовался Минхо. Доктор кивнул, протянув ему рентгены. Затем мужчина отошел к столу, начиная подписывать какие-то документы и перебирать их, собирая в одну небольшую кучку. Главный по борделям рассмотрел снимок Хана, тихо выдохнув. — Держите, — врач, сложив все в одну папку, отдал ее сидящему парню. — Это все его личное дело. Каждая травма описана. Господин Минхо, вам не составит труда позвать Хвана? Ли кивает, быстро поднявшись. Он выходит из кабинета и молча ладонью зовет Хёнджина внутрь. Тот, тревожно стоявший напротив двери, сразу входит, почти не снеся друга с пути. — Что с Феликсом? — ворвавшись, спрашивает Джинни. И если ему сейчас же не ответят, то он точно разнесет все вокруг. — Он в порядке. Мы успешно провели операцию. Однако ему все еще необходимо находиться в клинике, так как нужный присмотр за ним мы сможем оказывать только здесь, — спешит успокоить его врач, принимаясь искать в ящике все необходимые сведенья о пострадавшем. — Я могу зайти к нему? — нетерпеливо топчется на месте, хрустя пальцами. Доктор вздыхает, прекратив копошиться в бумагах. — Да, он как раз недавно очнулся. Но не заставляйте его испытывать стресс. Хван, не ответив, обходит мужчину в халате и открывает за ним белую дверь, что вела в одиночную палату. Внутри помещения, на койке, облокотившись на подушку, полулежа находился Ликс, что смотрел в окно, из которого на его белоснежное лицо падал лунный свет. Услышав шум позади, он оборачивается, выдавив легкую улыбку. — Феликс... ты как? — закрыв за собой, Хёнджин медленно подходит к нему, обеспокоено оглядывая лежащего. — В порядке, — косо посмотрев на свою ногу, тихо отвечает Ёнбок. — Могло быть и хуже. Сам-то в норме? Бледный какой-то. А, кстати... как давно я тут? Господин облегченно улыбается, присаживаясь на край кровати. Кладет руку на чужую светлую макушку и начинает неспешно гладить влажные волосы, убирая непослушные пряди за уши. — Я тоже в порядке, просто волновался, — дает ответ на первый вопрос. — С той ночи прошло три дня, тебе недавно делали операцию... Побудешь здесь какое-то время. — Три дня... — тихо повторил Феликс, вглядываясь в лицо напротив. Оно казалось очень уставшим, а мишки под глазами выдавали долгие, бессонные ночи, вместе с покусанными сухими губами. — Ты что, не ложился спать? Хёнджин, скажи, что это не так, — взволновано отодвинув от себя одеяло, коснулся ладонью его щеки, почувствовав насколько та холодна. — Пустяки. Было много дел. Вы с Джисоном пострадали, еще сестра руки в кровь стерла. Я сам чуть в обморок не свалился, когда ее костяшки увидел. Такие обычно только у парней, — сменив тему, неловко рассмеялся сказанному. Ликс нахмурился, убирая ладонь. — Ты должен был лечь поспать. Хёнджин, ты вообще понимаешь, как сон необходим человеку? Улыбка медленно сползала с лица Хвана, пока тот слушал нравоучение от того, кто сам не следует своим словам. — Я не спал, потому что переживал за тебя. Ясно? Феликс замолк, опешив. Настолько прямо чувство тревоги за него еще никто не выражал. Особенно его ошарашило понимание, что перед ним сидит, вроде как, непробиваемый Хёнджин, который может волноваться исключительно о своих собаках и сестре. Да, он помнил его слова о доверии, но насчет того, что он собирается вызывать у него такой шквал эмоций, он слов не припоминает... Вбирая воздух в легкие, оба ничего не говорили, смотря друг другу в темные, но сверкающие глаза. Щеки Ёнбока покрылись румянцем от мыслей, что Хван не спал именно из-за него. Из-за страха, что он не оправится. Наверное, волнение господина было настолько велико, что высосало из него все соки, заставив даже не скрывать своего явного шаткого состояния. — Хёнджин, но ведь теперь я цел. Ты можешь идти отдыхать, — неуверенно пролепетал младший, отведя взгляд. Какое-то трепещущееся ощущение пробегало мурашками по коже, забираясь под нее. Дыхание с каждой секундой начало давать сбой и вытеснять из головы информацию о том, как правильно дышать. Сердце далеко не ушло, также решив жить своей жизнью, набивая какой-то адский удар в секунду. — Я так боялся... — прошептав, Джинни прикрыл глаза с легкой, уставшей улыбкой. Он придвинулся ближе, заключая Ликса в свои крепкие объятия. — Боялся всего на свете. Что ты снова возненавидишь меня, не захочешь разговаривать... А вдруг твоей ноге было бы уже не помочь? Если бы... если бы от болевого шока ты вообще... навсегда... — на последних словах голос дрогнул, выбив этим последние силы на разумное поведение. Хван встревоженно вздохнул, уткнувшись лицом в шею напротив. Феликс чувствовал, как бешено бьется сердце прижатого к нему Хёнджина, а также слышал свое, которое не уступало тому в быстрых ударах. Что это было? Как оно называется? Странное ощущение, что окутывает тебя подобно одеялу в холодную погоду. Теплое, нежное... манящее?