Во свете трех лун

Чёрная пантера припала к земле готовясь к броску. Мужчина мельком обернулся на край обрыва в котором оказалась Тарилис, и приготовился к обороне. Он резко взмахнул клинком метясь в то место, где была шея животного, но вместо привычного хруста вспарываемой плоти в его глазах тягуче растеклась тьма. Эдар не понял, как очутился в воздухе. Нечто чужеродное зацепило его изнутри, резко вздёрнуло и швырнуло вбок, как подсечённую рыбу. Зависнув высоко над землёй, Эдар замер. Не в силах осмыслить происходящее, он однако понимал, что столкнулся с чем-то неведомым. Вдруг руку, держащую меч, пронзила боль. Ладонь разжалась, роняя оружие. И теперь Эдар в изумлении наблюдал, как Хрустальный клинок плавно парил опускаясь. В прозрачном лезвии заструился лунный свет. Сияние поило клинок, как вешние воды поят проснувшиеся ото сна деревья. Внезапно оружие ослепительно ярко вспыхнуло голубым пламенем. Эдар зажмурился. И в тот же миг сила, завладевшая его телом, исчезла. Эдар кубарем сорвался вниз. Он ударился о землю с такой силой, что перехватило дыхание. В рёбрах хрустнуло. Бок пронзила боль. Закрыв глаза, он сосчитал до десяти и медленно втянул воздух. Прощупав рёбра, Эдар убедился, что они целы и осторожно сел. Он огляделся, с удивлением отметив, насколько далеко оказался от места боя. Скала, под которой соратники разбили лагерь, возвышалась метрах в трёхстах. Он посидел ещё немного, борясь с пьяным ощущением тумана в голове. Вскоре сознание прояснилось. Туман в голове развеялся, и на его месте стала зарождаться тревога. Эдар осмотрелся в поисках меча, но поблизости клинка не обнаружилось. Прихрамывая, Эдар пошёл осматривать окрестности. Отблеск хрусталя он увидел в десятке метров у зарослей можжевельника. Внезапно инстинкты взвыли, предупреждая о близости врага. Эдар повернулся к источнику опасности. Доставая кинжал, он принял боевую стойку: широко расставил ноги, чуть согнув колени. Свет луны отразился в кривом зазубренном лезвии, и Эдар перекрутил кинжал в ладони. В левую руку метательным хватом он взял сай. Вес оружия в руках успокаивал его. Перед ним заклубилась уже знакомая тьма. Но Эдар не спешил действовать. Он наблюдал выжидая. Вот в чёрном мареве злобно блеснули глаза. Неясные очертания проступили и тут же развеялись. Потом ещё раз и ещё. ОНО постоянно менялось, словно не могло определиться с формой. Наконец цвет стал глубже. Тьма почернела и обрела плотность. Перед Эдаром предстала уродливая химера. На паучьем теле возвышалась козлиная голова с двумя изогнутыми рогами и ртом, полным клыков. Длинные остро-изогнутые паучьи ноги имели обсидианово-чёрные когти. Глаза твари горели зеленью. В их глубине не было разума. Лишь мертвенная пустота. Тварь прыгнула. Эдар метнул сай. Увернувшись вбок, он стремительно выбросил перед собой руку с кинжалом, целясь в паучьи ноги. Лезвие прошло, как через масло, отрезав конечность. На паучьей культе заклубилась чёрная дымка. Извиваясь, она быстро плела твари новую ногу. Эдар достал ещё сай и метнул в голову. Химера пошла рябью. Казалось, она вот-вот исчезнет, но через мгновенье силуэт уплотнился. Оружие не навредило монстру, словно тот был бесплотен. — И как же тебя убить? — Эдар озадаченно смотрел на химеру. Уже ясно, что своим оружием он не может навредить твари. А она ему? Могут ли когти химеры пронзить человеческую плоть? Проверять на себе желания не было. Эдар, не отрывая взгляда от монстра, начал пятиться к лежащему в кустах мечу. Мимо просвистела горящая стрела. Наконечник с шипением впился в тварь и та развеялась. — Эти уроды не любят живой огонь, — пробасил Ждан, подойдя ближе. — Как ты тут… С Тарилис всё нормально? — спросил Эдар у друга. Страх за княжну заставил его на миг забыть об опасности. — Алмос вовремя появился. Когда ты решил полетать, он как раз вытаскивал её из пропасти. — Алмос? Но… Зачем он пришёл? Ты уверен, что видел именно его? Медведь не успел ответить. Где-то далеко в горах раздался вой. Ждан достал кресало и пояснил: — Нужен огонь: небольшой пожар их отпугнёт. Подойдя к кустам, Ждан высек искру и поджёг сухостой. Он проделал это несколько раз, до тех пор, пока всю округу не озарило пламя. — Думаешь поможет? — усомнился Эдар, гладя на огонь. — Надеюсь. — Я схожу за клинком и сразу двинемся в лагерь. Нужно поскорее вернуться. Подобрав клинок, Эдар внимательно осмотрел его, подмечая перемены: глифы проступили чётче, лезвие стало ещё прозрачнее, а острие казалось окутанным дымкой. Древнее оружие, выкованное по преданию из упавшего с небес хрусталя, обладало особенной значимостью для Эдара. Когда-то оно было частью озёрного трона: символом правосудия, чести и конечно же, славы рода Озёрных владык. Всю дорогу Эдар чувствовал холодящий спину взгляд. Ветер доносил до его ушей шёпот, но он не мог разобрать слов. Изредка вдалеке появлялись твари. Или ему только мерещились их уродливые силуэты? Они возникали в самом уголке глаз, если смотреть вскользь. Но стоило ему чуть дольше задержать взгляд, как чудовища растворялись в сумерках. Соратники прошли ещё немного, когда слева в тени уступа возникла она. Силуэт напоминал девушку с длинными чёрными волосами. За её спиной, подобно крыльям, переливалась тьма. Эдар остановился, рассматривая видение. Оно не исчезало. Девушка продолжала стоять и смотреть. — Ты видишь? — спросил Эдар указывая на силуэт — Там ничего нет, — ответил Медведь. — Смотри внимательнее. Ждан долго всматривался в сумерки, но без толку: — Ничего, — повторил Медведь. — Я вижу там девушку. Ждан рассмеялся, но во взгляде мелькнуло беспокойство: — Бабы у тебя давно не было, вот и мерещится. Эдар в ответ только закатил глаза: — У тебя одно на уме… — Красивая хоть? Подержаться есть за что? — продолжил подначивать Ждан, — Эх… Я бы сейчас придумал, как её помять. — Теперь понятно почему она тебе не показалась, — усмехнулся Эдар, — Ты Медведь, такой озабоченный, что даже призрачные дамы опасаются за свою честь. Эдар задумался… Возможно у него появился дар видеть то, что таится в тенях. А может он слишком сильно ударился головой при падении. Да и сам «полёт» Что за сила способна на такое? Преодолев очередной подъём, Ждан выругался: — Да ладно, что за нахер. Мы давно уже должны вернуться. Эдар посмотрел на друга, и осторожно спросил: — Тебе не кажется, что за нами кто-то постоянно наблюдает. — Нет, слава богам. Но… Такое поганое чувство, что лешак за жопу вот-вот укусит. Так что валим отсюда поскорее. Опавшая мягкая хвоя делала их шаги почти неслышными. Иногда приходилось перебираться через скрытые корни и обходить крупные валуны. Эдар беспокойно вслушивался в тишину. За его спиной раздавались негромкие пыхтение Медведя, стрекотали цикады, ветер доносил звуки гор. Ничего потустороннего. Когда до лагеря осталось метров тридцать, путь им преградила расщелина. Ждан выругался, подозрительно оглядывая провал. — Её тут не было, Эд. Клянусь своей бородой! Не было! Эдар подошёл к расщелине и заглянул в неё, дно не просматривалось: — Попробуем обойти или найдём место поуже. — Эдар бросил в пропасть камешек, но так и не дождался звука падения. Идя вдоль края расщелины, Эдар вновь почувствовал пробежавший по спине холод и достал меч. Затылка коснулись ледяные пальцы. Развернувшись, Эдар выставил оружие вперед, но лишь рассёк пустоту. Сердце пропустило удар, и он с удивлением осознал свой страх. Тоскливый гул ветра, шёпот сухой травы, уханье филина — всё порождало тревогу, всё сковывало душу животным ужасом. Справа мелькнула тень. Эдар крутанул клинок и нанёс удар. Пустота… Опять показалось? Вдруг держащую меч руку стало пощипывать. На рукоятке клинка полыхнули глифы, серебристое марево заклубилось по лезвию. — Эдди, — донёс шёпот ветер. Он узнал этот голос. Её голос… Только его госпожа — Марэйн, называла его Эдди. Силуэт юной чёрноволосой девушки с сияющими зеленью глазами приближался к нему. — Почему ты спас мою сестру, Эдди? Почему ты выбрал Тарилис, оставив меня на растерзание? Меня лишили чести и жизни. Как ты мог выбрать Талли. Потому, что она была ещё ребенком? Разве мы не любили друг друга? Он безотрывно смотрел в глаза Марейн. Тонкие пальцы коснулись щёки лишая тепла и воли. "Он никого не выбирал. Он хотел спасти всех, но успел только маленькую княжну" — Иди за мной. Эдди… "Марейн... Марейн. Марейн." - гудело в его голове. — Прости меня Марейн, — прошептал Эдар едва шевеля губами. Мощный удар в челюсть привёл его в себя. Он лежал на земле, придавленный мощным телом Ждана. Голова гудела, как после сильной попойки. — Очнулся? — глаза Ждана смотрели с беспокойством и недоверием. — Да… Слезь с меня богов ради. — Слыхал я, что на мёртвую луну мороки сводили людей с ума, но чтоб своими глазами видеть, первый раз, — сказал Ждан поднимаясь. — Всё это глупые россказни. — Россказни?! Ты упрям как осел, Эд. Эти россказни только что чуть не поимели тебя. Ещё шаг и ты свалился бы в пропасть. — Я не верю в детские страшилки. Это что-то другое. Лагерь встретил их потухшими кострами и тишиной. Поёжившись от недоброго предчувствия, Эдар осторожно подобрался к валунам у входа в пещеру. Посреди ночной тьмы в свете лун угадывались силуэты лежанок и оставленных в явной спешке вещей. Над чуть тлеющими головёшками висел на вертеле недоеденный окорок. — Ну и где все? — Ждан поворошил угли и подбросил хвороста. — Чует моя борода жопу… Ой чует! Воздав молитву безымянным духам гор, Эдар извлёк меч из ножен и громко позвал: — Эй! Есть тут кто живой? Отзовитесь. Это свои. Одна из лежанок зашевелилась. Из-под старого плаща показалась лохматая голова Марка. — Тише, — с опаской оглядывая пещеру прошептал юноша, — Эта нечисть может быть ещё тут. — Марк, ради богов, где все и что с княжной? — Влад мёртв, Огнян пропал. Остальных Алмос увёл искать княжну: он её почти вытащил, когда всё это случилось. Я так до конца и не понял… Алмос сказал, что Тарилис буквально вырвало из его рук. Боль потери выбила из Эдара слёзы — слёзы злые, отчаянные, мучительные в своей непоправимости. Но единственное, что он смог из себя выдавить, это сухой вопрос: — Как умер Влад? — Эта сила… Чем бы она ни была. Она схватила его, и насадила на ветку, словно барашка на вертел. Что… Что будем делать дальше? — Эй, вы слышите? — Ждан поднёс палец к губам, призывая к молчанию, — Какой-то гул. Звук такой… Словно через трубу. Эдар прислушался. Звук шёл из глубины пещеры каменоломни. Он подошёл к дальней стене и приложил ухо. Негромкое, едва слышное гудение доносилось из толщи камня. Оно показалось Эдару смутно знакомым. Он уже слышал его. В ту самую ночь, когда они с маленькой княжной пробирались через подземелья замка. А наверху предатели проливали кровь тех, кому поклялись в верности. — Ну-ка, Эд, отойди, — попросил Ждан, постукав обухом топора по камню. — Слышишь звук, там пустота. Ждан ещё раз, прилагая больше усилий, ударил обухом, и камень пошёл трещинами. Разбежавшись, Медведь врезался плечом в стену, проломив её. — Она фальшивая, — удивлённо подытожил Медведь, рассматривая вымазанные грязью кирпичи. Эдар осторожно протиснулся в образовавшуюся брешь. Остатки человеческой руки белели костями на алтаре. В отполированной до блеска кисти, как в оправе, лежал кристалл. Его грани освещали пространство призрачно-белым светом. Подозрения Эдара тут же получили ещё одно подтверждение. Пространство вокруг кристалла подёрнулось рябью и с треском разорвалось, выплюнув сгусток тьмы. Из черноты пещеры скользкими змеями к нему устремились тени. Сгусток напитывался мраком, рос, увеличиваясь на глазах. На миг хаотичное движение теней замерло, а затем вверх взвились чернильные щупальца. Переплетаясь, они создавали женский силуэт. Высокая и стройная девушка вышла из сумрачной дымки. Её порочную красоту не портила даже тёмно-серая кожа, покрытая блестящими чешуйками. Глаза девушки меняли цвет с зелёного на ярко-жёлтый. Длинные чёрные волосы колыхались на ветру. Остатки тьмы за спиной существа пришли в движение и преобразились в шипастые костяные крылья. У Эдара не было сомнений, что эти крылья способны разорвать человека на части. Эдар достал меч из ножен, и ладонь обдало холодом. Мужчина на мгновение поражённо впился глазами в оружие. Глифы вспыхнули голубым пламенем, морозная дымка вырвалась из лезвия, и клинок запел на высокой хрустальной ноте. Эдар мог поклясться жизнью, что понимал эту песнь. Меч поведал Эдару, что более острого клинка ему не найти, клялся разить врагов хозяина. А взамен просил лишь одно — ИМЯ. И Эдар знал это имя. — Марейн, — шепнул Эдар, почти касаясь губами эфеса. Душа его клинка будет носить ЕЁ имя. В ответ ему пришло чувство радостной благодарности. Эдар услышал, как дыхание с долгим шипением вырвалось из груди Ждана. Он перевёл взгляд на девушку. Вокруг черноволосой гостьи сновали бесформенные тени. Из их черноты проступали силуэты: такие искаженные, что казались кошмарной фантазией обезумевшего художника. — Назад! — крикнул Эдар, и метнул сай в ближайшую тварь. Кинжал пролетел насквозь. Два других ушли следом. Как и в прошлый раз тень пошла рябью, но потом вновь уплотнилась. Соратники выбежали на улицу. Бросив хворост в костёр, Эдар скомандовал: — Спиной к огню, в круг! Не выходите из света. Перед ними появилась химера, из её тени возникла вторая, четвёртая… В горящих зеленью глазах не было ни разума, ни эмоций. Чернильные узоры на хитиновой броне делали их почти невидимыми в тенях. Несколько тварей приблизились вплотную, они кружили рядом не пытаясь пересечь очерченную огнём границу. Вдалеке Эдар заметил черноволосую женщину из пещеры. Она наблюдала и казалось, не вмешивалась в происходящее. Он не мог сказать сколько, простоял так, не решаясь действовать, бросая ветки в костёр, чтобы горел огонь. Но вот что-то изменилось. Тени стали сливаться обретая плоть. Сотканная тварь кинулась на Эдара, рассекая когтями воздух. Он закричал и отчаянно бросился вперед. Обеими руками занёс струящейся дымкой меч и рубанул им сбоку, вложив в удар вес всего тела. Клинок прошёл сквозь тварь, словно заморозив её. Ждан, выступив вперёд, ударил по обледеневшей твари топором и отсёк голову — Ну что, двужопые уроды, теперь попляшем. Ийе-ха!!! — с отчаянным весельем взревел Медведь, крутанул топоры и ринулся в бой. Эдар обрушил свой клинок на нового монстра, второго, третьего. Отступил, пропуская вперед Медведя, давая волю его топорам. Потом новый вихрь ледяных ударов, и снова назад. С визгом, отозвавшимся эхом в горах, очередная химера бросилась в атаку. Приняв удар на меч, Эдар увернулся. Пригнувшись, ударил снизу. Но когтистая лапа всё же успела достать его. Эдар упал на колени, с хрипом прижимая руку к груди. Кровь проступала между его пальцев. Когти чудовища зависли над ним в смертельном безмолвии. Всё прекратилось внезапно. С трудом повернув онемевшую шею, Эдар увидел возвышающегося над ним Ждана. В руках медведь держал когтистую конечность твари. Конечность из плоти и крови. И не важно, что плоть твари мало походила на человеческую, а капающая из неё кровь была черна как аспид. Главное, её можно отсечь. По ушам ударил пронзительный стрекот, и оставшиеся твари стали отступать, растворяясь в свете. Над горами поднялось солнце.