небо над нами

Существовала только одна ма-а-аленькая проблемка - они находились в кромешной темноте. Баран хотел быстро подняться с массажного столика, но понял, что сейчас или наступит на Дилан, или шлепнется на пол и вывихнет что-нибудь, и потом уже не сможет изображать из себя самца-доминанта, когда драгоценная жена будет вправлять ему, например, лодыжку. - Стой. Дай мне руку… не видно ничего! Дилан! В ответ на этот призыв её ладонь ткнулась ему в живот, нагло ощупала кубики пресса и так же нагло исчезла. - Ой, - прошептала она испуганно совсем близко. Вот тебе и «ой». Пар продолжал наполнять хамам: дровяной котёл в парилке никак не зависел от наличия или отсутствия электричества в доме и работал стабильно, на совесть. Барану показалось, что он сейчас лишиться сознания - настолько жарко ему было. Он с трудом сел, свесил ноги со столика и стал шарить руками по черному пространству вокруг себя в надежде всё-таки нащупать девчонку. - Да где же ты?! - рявкнул Баран. - Не вздумай прятаться от меня в этой темноте, я не пощажу тебя, когда найду! - Я здесь, - раздался усталый голос жены чуть левее. Баран тут же протянул туда свою ручищу и ему повезло ухватить Дилан за плечо, а не за любое другое интересное место. - Ай! Вот тебе и «ай». Опираясь на неё, Баран соскользнул на пол, и тут же с его потного, влажного тела на пол соскользнуло махровое полотенце. - Проклятье, - зашипел он раздосадованно. - Полотенце упало. Дилан угодливо рванулась поднимать пропажу, но её руки по странному стечению обстоятельств вновь наткнулись на тело мужа: вначале провели по голому бедру, а затем слегка задели лобковые волосы. Барану сделалось щекотно, он дёрнулся и всё еще налитый кровью член бодро ткнулся девчонке в ладонь. - Ой! Ай! - всхлипнула она, отбиваясь от внезапного презента. и куда-то попятилась. - Не истери, он не кусается, - сквозь зубы сообщил Баран, которому стало совсем не до смеха, хотя в другой обстановке он бы вдоволь потешился над женой. - Вот, я нащупал полотенце ногой. Когда защитный барьер между Дилан и его пахом был вновь водружен, Баран схватил её за руку и по памяти стал пробираться к выходу. - Иди строго за мной, ни шагу ни влево ни вправо, - бурчал он по дороге. - А то ещё наткнешься на что-нибудь острое, ухаживай за тобой потом два дня… Почему именно два дня? Баран поймал себя на мысли, что обстановка ему нравится перестала, и он существенно нервничал. Они сумели добраться до двери, открыв её, Баран убедился, что света нет и в коридоре, и стало окончательно ясно, что весь загородный дом Карабеев погрузился во тьму. - Да чтоб и этот свет, и этот дом… - бубнил он, держась за стенку и двигаясь по коридору в направлении лестницы. Хамам находился в полуподвальном помещении, и чтобы выбраться из него, необходимо было преодолеть десять ступеней. Баран не помнил точно, где оставил телефон. Вообще не мог сказать, когда последний раз брал его в руки. Ему нужно было найти любой источник света: фонарик там, или свечу, но чтобы добраться до места их хранения свет был тоже необходим - ориентироваться наощупь не совсем получалось. Ещё и эта девчонка мешалась под ногами… - Стой. Так не пойдёт. - Баран старался говорить беспристрастным, не терпящим возражений тоном. - Я иду за фонариком, а ты ждёшь меня здесь. - Мне страшно, - прошептала Дилан, и от этого простого и честного признания у Барана что-то кольнуло в груди. - Не бойся, - пересохшим от жары голосом постарался успокоить он жену. - Ничего плохого не случится. Я быстро найду фонарь, починю электричество и вернусь к тебе. Хорошо? Она крепко сжала его ладонь, не решаясь перечить мужу, но и не желая его отпускать. Баран вновь приготовился закатывать глаза. Возись теперь с этой безродной и её нежными, ранимыми чувствами… - Ладно, дойдём до гостиной вместе, останешься там. Он понимал, что в доме совсем не та же температура, что в хамаме, и Дилан, скорее всего, скоро замерзнет в этом своём купальничке. Держась за стену, Баран медленно шёл вперед, проклиная старую домашнюю проводку. А, главное, интересно, почему отключилась электрика? Работы какого именно прибора она не выдержала, учитывая, что в доме горел только свет на первом этаже и работал холодильник? Внезапный шум отвлёк Барана от его увлекательных размышлений. Ему вдруг показалось, что в доме, кроме них, есть кто-то ещё, и по спине пробежал холодок. Этого не может быть. Просто не может быть, верно? Наткнувшись по дороге на деревянный стеллаж, стоявший у самого входа в гостиную, Баран дотащил девчонку до дивана, велел закутаться в плед и, наклонившись к ней, туда, где по его мнению должно быть какое-то из её ушей, прошептал: - Не смей никуда уходить отсюда, поняла? - Поняла. Ночь, как на зло, выдалась пасмурная, и сквозь окна и кроны растущих вокруг дома деревьев не пробивалось даже единого лучика лунного света. Отделавшись от Дилан, Баран поспешил покончить с надоевшей тьмой. Он вспомнил, что ручные фонари хранились в корзине у входа в дом. А вот электрический щиток с автоматом находился в подвале, вход в который был с улицы. С полотенцем на торсе и маломощным фонариком в руке, Баран Карабей стремительно распахнул входную дверь. Сердце его сжалось от беспокойства. Правильно ли он сделал, что оставил жену одну в тёмном доме, где ему слышались какие-то посторонние шорохи? Конечно же, нет! До подвала с щитком было не больше сотни шагов, но тяжесть в груди от неясного предчувствия чего-то плохого не оставляли Барана. Что ж, он может надеть на Дилан одну из старых теплых курток, висящих на вешалке у входа в дом, и потащить с собой в подвал, чтобы лишний раз не нервничать о её сохранности. Так тому и быть. Баран не успел ещё до конца сформулировать своё решение, а ноги уже несли его обратно в гостиную. - Дилан? Дилан, ты здесь? - пробасил он и вновь налетел на стеллаж. - Проклятье, я выброшу тебя на помойку! Он злился и нервничал, потому что жена ему до сих пор не ответила. Ох, и задаст же он ей трепку, когда наконец увидит. - Дилан, черт тебя подери! Яркая вспышка озарила пространство вокруг. Баран вскрикнул от боли в затылке - его ударили чем-то тяжелым - и начал медленно оседать на пол.