небо над нами

Дерья рассмеялась самодовольным, холодящим душу смехом. - Ну вот же! Наконец-то! Сколько усилий понадобилось приложить, чтобы ты всего лишь признал очевидное! Она, к облегчению Барана, оставила все его органы в покое, и выпрямилась. - Я в твоей власти, - повторил Баран настойчиво, - но ты должна поговорить со мной. Дерья... - Я не скажу тебе ничего о своих планах и не буду отвечать на твои дурацкие вопросы. Чего ещё ты хочешь? - Я хочу пить. Хочу одеться. Мне холодно. Руки затекли... - То есть, - судя по голосу, она довольно улыбнулась, - говоришь, что у тебя чисто физиологические желания? Не будешь больше через слово твердить "Дилан, Дилан, Дилан"? - Не буду. Дай мне воды, пожалуйста. - Хорошо, милый. Схожу в дом и вернусь. Жди меня. "Что мне ещё остаётся", - мрачно подумал Баран, глядя, как в приоткрывшемся прямоугольнике двери начинает сереть воздух. Скоро рассветёт, и ему нужно поторопиться наладить контакт с этой ненормальной. Если Дилан жива (а он был уверен почти на сто процентов, что жива), то она ждёт его помощи, его действий. Возможно, маньячка приковала её так же, как его, где-нибудь в другом месте. Дерье нужен триумф. Нужно поглумиться над своими жертвами. Ей тоже нужны их совместные разговоры, чтобы облегчить душу и выплеснуть весь накопившийся негатив. Он вспомнил её руки на себе и содрогнулся, внутри всё перевернулось от отвращения, а сердце кольнуло страхом за жену. Эта беспомощность убивала. Чуть ли не впервые в жизни Баран очутился в ситуации, когда он ничем не мог помочь ни себе, ни близким, и это напомнило ему самую ужасную страницу детства - убийство матери, когда он в самый первый раз понял необратимость некоторых поступков. И за это воспоминание он ещё сильнее возненавидел Дерью. - А вот и я! - дверь сарая, скрипнув, вновь распахнулась во всю ширь, и Баран отметил, что снаружи стало почти светло. - Принесла тебе воды и тёплых вещей. Давай напою. Дерья заботливо открутила крышку у бутылки с водой и приставила горлышко к губам Барана. Он сделал три жадных глотка и поперхнулся, прохладная вода потекла по его груди, вызывая новый приступ озноба во всём теле. - Потише, потише! Осторожно! - прикрикнула на него Дерья. - Ну вот, посмотри на себя, весь облился. Не без удовольствия на густо накрашенном лице она вытерла его грудь полотенцем. - Ещё я принесла тебе одеяло. Давай постелим на пол... - А одежда? - наивно спросил Баран. - И когда ты развяжешь мне руки? - Что, одежда? Руки? Ах-ха-ха, какой ты смешной, Баранчик! Думал, скажешь мне пару ласковых слов и я сразу поведусь? Неужели я похожа на идиотку? - Дерья! - Баран со злости натянул цепь так, что она угрожающе звякнула. - Ты что, намереваешься держать меня здесь вечно? - А что, отличная мысль, - улыбнулась маньячка. - Кто мне помешает? Твоя неуравновешенная бабка верит, что вы отправились на далёкие азиатские острова. Искать вас будут долго, очень долго... А я в любой момент могу перевезти тебя отсюда в любое другое место, и все поиски пойдут насмарку. Что скажешь? - Ты и правда сумасшедшая, - прошептал Баран. - Знай, что я ни на секунду не поверила в твою покорность, Баран Карабей. Я не спущу тебя с этой цепи, даже не надейся. Ты мой, только мой! Ваш брак с этой шавкой будет аннулирован, и ты женишься на мне. Добровольно или нет, рано или поздно, но я стану твоей женой... Настала очередь Барана заразительно смеяться. Он расхохотался, искренне, громко и не мог успокоиться несколько минут. - Как... Как ты это сделаешь, Дерья? Пойдёшь к регистратору браков? Или к имаму, чтобы совершить никях? Приведёшь сюда двоих свидетелей? Поднесешь регистрационную книгу у моим рукам, закованным в цепи, чтобы я смог поставить подпись? Что ты себе насочиняла, Дерья? - Ты увидишь! Ты всё сам увидишь, дорогой Баран, своими глазами. Я сломлю твою волю. Заставлю тебя подчиниться - не на словах, а на деле. Совсем скоро ты произнесешь те же слова, только искренне, от чистого сердца. Ты будешь моим. Во всех смыслах, если ты понимаешь о чём я. - Я понимаю только одно, Дерья, - устало произнёс Баран, - тебе надо лечить голову. И чем быстрее тем лучше. - Хам! Грубиян! Посиди ещё без еды и воды, на холодном полу, подумай над своим поведением! Она вскочила на ноги и швырнула одеяло в дальний тёмный угол сарая. Затем, молча и злобно сопя, выскочила прочь. "Да, переговорщик из тебя так себе, Баран Карабей"... Он почувствовал, что его организм находится уже на пределе своих возможностей. Баран постарался немного приподняться, чтобы размять руки, в которые давно не поступала кровь, но тело совсем не слушалось его. Обессиленный, замёрзший, он начал понемногу отключаться. Баран впадал в беспамятство, но, как ни старался, он не мог заставить себя остаться в сознании. - Дилан... - прошептал Баран, перед тем как свет вокруг него померк. Он очнулся от того, что кто-то поливал его лицо и голову ледяной водой. У Барана и так зуб на зуб не попадал от холода, а тут ещё это... - Давай, приходи в себя, - приказным тоном произнесла Дерья, и последняя надежда Барана на спасение растаяла. Эта ненормальная всё ещё стояла над ним, не желая исчезать, как надоедливое видение. - Я принесла тебе поесть, Баранчик. - Отпусти меня, - пробормотал он еле слышно. - Опять ты за старое? - Дерья, мне плохо, неужели ты не понимаешь... - Не верю ни единому твоему слову! Надеешься, что обведёшь меня вокруг пальца? Я не такая дура... - Дерья! - прервал он её, собрав последние силы. - Дерья, пожалуйста! Я не чувствую рук. Дерья... Так плохо ему не было ещё никогда в жизни, даже во время страшных инфекционных заболеваний, перенесённых в детстве, когда казалось, что мир вокруг тебя вот-вот перестанет существовать, Баран не чувствовал себя настолько на пороге смерти. - Эй! Баран!.. - Дерья вновь пнула его носком обуви. - Ты слышишь? Он слышал, но даже слегка пошевелиться или издать какой-то звук был уже не в силах. Большие зелёные глаза Барана закрылись. - Эй! - голос Дарьи сорвался на визг. - Очнись, я сказала! Ты притворяешься? Она схватила его за подбородок и принялась мотать головой из стороны в сторону. "Только бы это поскорее закончилось", - вдруг подумал Баран, и эта мысль напугала его. Неужели он уже сдался, вот так просто смирился со своей глупой участью? Он захотел тряхнуть головой и не смог. - Проклятье! Баран! Баран!!! Её пальцы надавили на сонную артерию, выискивая пульс. - Да накажет тебя Аллах, Баран Карабей! - прошептала Дерья злобно. - Я же ничего в этом не понимаю! Но погоди, ты так просто от меня не отделаешься! Он то приходил в сознание, то вновь окунался в сумрак. Ему казалось, что рядом кто-то ходит и он громко-громко зовет на помощь, но на самом деле сидел на полу сарая один, в темноте и тишине. - Только попробуй сделать хоть одно неверное движение - сначала убью его, а потом и тебя, поняла? - Поняла. Баран с трудом разлепил одно веко. Первый голос без сомнения принадлежал Дерье, но вот второй... Неужели его начали мучить видения? Галлюцинации? В тусклом свете серого дня, пробивающегося сквозь малюсенькое окошко сарая, он увидел лицо Дилан - такое родное, такое желанное. Баран хотел закричать во весь голос, предупредить её, что за спиной стоит страшный, опасный человек, но не смог. - У него жар. Только теперь он почувствовал прикосновение ладони Дилан на своем лице. Почувствовал... и вновь потерял сознание.