As a lily among thorns

      Перед следующей встречей с Тартальей Люмин успела выполнить пару поручений от Катерины и навестила ещё несколько своих друзей, которые не были слишком заняты. Она встретила Ганьюй на площади у Торговой гильдии, забежала в ресторан к Сянлин, поболтала с Хутао, помогая ей развешивать плакаты с новыми акционными предложениями по покупке парных гробов, поздоровалась издалека с Нингуан и Кэцин, которые решали какие-то вопросы с торговцами на пристани.       Из разговоров с ними, а также обрывков услышанных сплетен Люмин удалось составить более цельную картину произошедшего. Она не то, чтобы собиралась расспрашивать кого-то об этой щекотливой теме, но, оказалось, что предполагаемый разрыв господина Чжунли и рыжего предвестника – это главная сплетня города. На самом деле, это было неудивительно, ведь, в конечном счёте, это повлияло на многих.       Местные торговцы жаловались, что теперь консультант из похоронного бюро приходит один и ничего не покупает. То ли дело раньше, когда он приходил в компании своего спутника из Снежной. Кто же теперь купит это старьё? Вещи дорогие, но ценителей подобного антиквариата не так много, а способных за это заплатить – ещё меньше.       Какой-то зевака, проходивший мимо прилавков и уловивший, о чём шла речь, клялся, что видел, как консультант и предвестник ссорились на улице, и один ударил другого. Кто и кого ударил он, к сожалению, не смог вспомнить.       Интересно, сколько ещё подобных легенд ходит в гавани.       Сянлин с грустью рассказывала, что давно не видела их вдвоём у себя в Народном выборе, но грусть была не из-за потерянной моры, которую она могла бы получить за их достаточно пышные обеды и ужины. Ей нравилось видеть людей счастливыми, особенно, наслаждаясь приготовленной ею едой, и ей казалось, что в компании друг друга Чайльд и Чжунли были как-то по-особому счастливы.       Хутао сетовала на то, что с Чжунли стало невозможно разговаривать, потому что в последнее время он слишком часто погружён в свои мысли. Она замечала, что у него появилась новая, достаточно унылая привычка – печально вздыхать, когда он думает, что его никто не видит.       Меланхолично вздыхать, когда он смотрит в окно.       Тоскливо вздыхать, когда он заваривает чай.       Безутешно вздыхать, когда он подготавливает инструменты и декор для погребальной церемонии, и ещё много-много других вариаций печальных вздохов.       Она, конечно, уже давно поняла, в чём дело, о чём гордо сказала Люмин, ведь её насмешливая и прямолинейная манера вести диалог – одна из немногих вещей, которая, если не выводила Чжунли из себя, по крайней мере, могла пошатнуть его самообладание так, чтобы крупицы правды выскользнули на поверхность.       Вольно или невольно, жители Лиюэ стали участниками этой драмы. Люмин понимала, что, в конце концов, все разговоры и небылицы утихнут, и, конечно, ссоры и расставания были личным делом Чжунли и Чайльда, но она точно не привыкла сидеть без дела, когда близкие ей люди страдают. Более того, несмотря на то, что бывший архонт и предвестник обладали множеством различий в характерах, темпераментах, привычках и т.п., у них была одна общая черта – упрямство. И самое малое, что Люмин могла сделать, — попробовать помочь им переступить через него. Так она думала.

***

      — Господин Чжунли передаёт тебе свой поклон.       Люмин была настроена решительно. Она вытрясет из рыжего предвестника всё его дурацкое упрямство, а его у Тартальи было много. Люмин силой сжала меч в своей руке. Они договорились биться, не используя элементов, поэтому путешественница мысленно готовилась к долгому и крайне изнурительному вечеру.       Маска ехидной доброжелательности на лице Чайльда не дрогнула. Он лишь медленно перебрасывал меч из руки в руку, пытаясь приноровиться к его весу.       — Очень мило с его стороны, надеюсь, ты передашь ему и мой, — он встал в боевую стойку, которая всем своим видом показывала, что он намерен нападать, а не защищаться. Хорошо, Люмин с этим справится.       Предвестник рванул вперёд, замахнувшись мечом, лязг металла эхом прокатился по округе. Блокировав удар, Люмин сделала шаг назад, внимательно следя за каждым движением противника.       — Как насчёт того, чтобы сделать это самому, без посредников? – она обрушила на Чайльда шквал чётких, коротких ударов, показывая, что не собирается отступать. И это не только про их поединок.       — Я боюсь, что не располагаю лишним временем для этого, — процедил Тарталья, отбивая мечом одну атаку за другой. Выражение его лица всё также выглядело невозмутимо ехидным, но Люмин уловила, что за его пустыми глазами закипало раздражение. Отлично.       — Ты же располагаешь достаточным временем, чтобы тренироваться со мной, когда мне удобно? – путешественница снова ринулась вперёд, замахиваясь мечом, их лезвия встретились с пронзительным скрежетом, а взгляды с равным по силе вызовом. Не теряя времени Чайльд мгновенной контратакой попытался вернуть себе контроль над этой схваткой, стараясь выбить меч из рук Люмин, но та лишь ловко уворачивалась.       — Да, Лиюэ ведь всего лишь одна из твоих остановок, когда мне ещё представится шанс, — наконец ответил предвестник.       Люмин усмехнулась.       — Учитывая твои рассказы о твоей и моей занятости, мы достаточно часто видимся…       От следующей атаки Чайльда и скрещённых мечей во все стороны брызнули искры. Он уже едва ли мог скрывать свою злость, пространные вопросы и тон этого поединка явно распалили его.       Девушка вдруг почувствовала, как клинок Чайльда со свистом разрезал воздух совсем рядом, но она снова успела блокировать.       — К чему ты клонишь? — предвестник опустил меч, он смотрел на Люмин глазами полными тяжёлого гнева, но он знала, что, на самом деле, он направлен не на неё.       — К тому, что кончай врать! – Люмин откинула клинок в сторону, показывая, что поединок окончен, — между тобой и Чжунли что-то произошло, и вы оба слишком заняты тем, чтобы вешать лапшу всем на уши! Скажи хотя бы, в чём дело!       — Между нами ничего не произошло, и никогда ничего не происходило, — глаза Тартальи вспыхнули. — С чего ты вообще–       — Ты издеваешься? Кого ты пытаешься обмануть? Себя? Все видят, что происходит, Хутао, Сянлин, все люди в гавани–       — Все ошибаются!       Чайльд взмахом руки призвал водяные клинки и бросился вперёд. Паймон, наблюдавшая за всем со стороны, испуганно взвизгнула, но Люмин слишком хорошо знала Чайльда, чтобы не ожидать такого эмоционального порыва. В её руке возник шар, полный электро-энергии, который тут же полетел в сторону предвестника.       — Да какое вообще дело? – Чайльд отпрыгнул в сторону, электро-шар, обрушившись на землю, рассыпался неоновыми искрами. — Мы не сошлись во мнениях!       — Каких мнениях? – Люмин зарядила ещё одну сферу, пытаясь одновременно уворачиваться от порывистых атак предвестника. — Какой суп заказать на обед?       Электро-шар пролетел в сантиметре от лица Тартальи, земля вокруг была влажной, над лужами искрились фиолетовые молнии, он сам чувствовал слабые удары тока на коже. Гидро-клинки растворились в воздухе, Чайльд глубоко вздохнул.       — Люмин, я не хочу это обсуждать.       — Почему ты не поговоришь с ним? – путешественница не отступала. Паймон, почувствовав, что рядом с Люмин и Чайльдом стало безопасно, осторожно подлетела поближе.       — Потому что это не решить простым разговором! – резко ответил предвестник.— Всё сложно, Люмин! Нам не о чём разговаривать! Девушка уже было открыла рот, чтобы ответить, но Чайльд продолжал:       — Всё кончено, это обоюдное решение. Поверь, и мне, и ему будет легче, если мы просто не будем контактировать, — в его голосе слышалась горечь и досада, и это было настолько противоестественно, что Люмин захотелось его ударить, лишь бы привести в чувство.       — О, господин предвестник теперь предпочитает лёгкий путь…       — Да, Люмин, и он правильный! – он практически сорвался на крик, но сразу осёкся, продолжив совсем тихо. — Мы совершили ошибку, мы пошли по сложному пути. Чайльд отвёл глаза, и его лицо вдруг стало настолько безучастным и далёким, что и путешественнице, и её компаньону стало не по себе. Все замолкли.       — Я просто… — аккуратно начала Паймон. — Я просто не понимаю, что могло пойти не так!       Предвестник издал какой-то одновременно едкий и горький смешок.       — Мне казалось, вы нравитесь друг другу, и… — Паймон пыталась подобрать правильные слова. — И вам весело вместе… И вы так смотрите друг на друга!       — Этого недостаточно, — жёстко отрезал предвестник. Нам стоило… Просто оставаться друзьями, но теперь у нас нет другого выхода, кроме как просто попытаться игнорировать всё, что произошло.       Что он может ответить? Что Чжунли сказал, что любит его, а Чайльд настолько оцепенел от страха и неверия, что не может ответить ему взаимностью? Что он не чувствует себя хоть сколько-нибудь равным ему в абсолютно всех смыслах? Что Чайльд уже отдал всего себя другому Богу, и он не представляет, как он должен ставить свою жизнь на кон ради Царицы, когда он знает Чжунли?       — Чайльд, мы твои друзья, мы беспокоимся о тебе, но ты даже не можешь объяснить, в чём дело и как нам помочь тебе.       — Если вы действительно мои друзья, вы больше никогда не поднимите эту тему и забудете всё, что слышали, — сказав это, предвестник зашагал прочь, не бросив ни единого взгляда на Паймон или Люмин.       Путешественница собиралась остановить его, позвать, побежать за ним, но прежде, чем Люмин успела двинуться с места, она заметила, как фигура предвестника остановилась и вся будто сжалась, его плечи напряглись, казалось, что-то сдавило его сверху. Затем он снова выпрямился и пошёл дальше.