На языке цветов

Идей насчёт подарка Поттеру у Снейпа не было. Несмотря на тот вариант, что он хотел подарить новому учителю ЗОТИ бутылку хорошего алкоголя, он вспомнил, что Поттер — штучный товар, и с него станется выпить напиток как Сливочное пиво, даже не наслаждаясь вкусом, а для таких вещей существуют «свои обряды». Поэтому вариант с алкоголем отпал по очевидным причинам: Поттер — не ценитель, в этом он был уверен наверняка. «И что мне ему дарить? — думал Снейп. — Скорее всего, этот идиот, что бы я ему ни подарил, будет готов за это меня в задницу поцеловать, в этом я уверен, судя по его открытому, со всех его щелей сквозящему флирту. Поэтому, надо действовать тоньше. Вот как было с ним проще, когда он был ребенком. Особенно на первом курсе: ничего не понимающий и не знающий. Я сказал тогда ему о том, что глубоко сожалею о смерти Лили, а он даже ухом не повел… Цветы… Чертов Люциус, чертов романтик!» Идея пришла в голову спонтанно. Дарить просто цветы — это не в его стиле, в принципе не в его стиле, но можно замудрить так, что Поттер будет еще год разгадывать его подарок. Поднявшись со своего кресла в гостиной, Северус направился прямиком в лабораторию.

***

Сидя в Большом зале на завтраке, Снейп едва не клевал носом — вся его работа затратила все силы, не дав и часу сна, но он собой гордился. То, что сейчас настаивалось в котле в его личной лаборатории — кропотливая, тонкая работа, которая помогла вытащить наружу всю глубину, всю подноготную его чувств. Ему намного проще сказать о своих чувствах поступками, действиями, но никак не словами — этого он попросту не умел, некому ему было признаваться в любви. «Зелье, в составе которого лишь одни цветы, что за чушь» — думал Снейп, пока перетирал в ступке стебли, но в зелье все же имелось действие — оно было схоже с Амортенцией лишь тем, что получивший чувствовал те ароматы, которые были ему любимы, но по факту оно являлось аналогом зелья Сна-без-сновидений, помогающего заснуть, но с этим зельем снились самые приятные и волнующие сердце сны. Едва поднеся ложку ко рту, Снейп вздрогнул всем телом от громкого удара преподавательской двери о стену позади него. — Всем доброго утра! — раздался над его головой бодрый и слишком громкий голос Поттера. «Ну началось…» — Доброе утро, Северус, — усадив свой неугомонный зад на стул рядом с ним, мурлыкнул на ухо Гарри. — Весьма сомнительно, Поттер, — буркнув в чашечку кофе, ответил он. С громким появлением Поттера аппетит пропал окончательно, даже не появившись. — Ну как же так? — весьма натурально удивился он. — У меня сегодня замечательное настроение! Скоро начнутся мои первые занятия, ты, наконец, нашелся, совсем рядом, а большего мне для счастья не надо, — улыбнулся во весь рот Поттер. — Как я вчера Вам, мистер Поттер, и сказал, что я и не терялся и не пропадал, значит, Вы так плохо искали, раз не нашли, а уж свои мозги я Вам вставить, к счастью или к сожалению, не могу, — холодно отрезал Снейп. — Ну что же, видимо так и есть, — склонил голову он, задумавшись, чтобы через пару мгновений снова завестись: — Северус, сегодня же подарят мне подарки! И я надеюсь, что ты не подаришь что-то такое, что по твоим меркам окажется весьма уместным, а на самом деле — унизительным! Я такого не заслуживаю! — Сколько бравады, Поттер! — рыкнул Снейп, начиная раздражаться. Несмотря на свои чувства, он всё ещё выводил его из себя. — Смотри, как бы я в подарок не подарил тебе парочку непростительных! — Ну зачем же ты так, Северус? — надулся Гарри. — Я же пошутил… Я к тебе со всей душой, а ты… — и отвернулся к своей тарелке. Выслушав последние слова, Снейп поднялся из-за стола, выходя из Зала. И не потому, что свои же слова его задели — совершенно не поэтому! — а потому, что через десять минут начинается первая пара. Спустить пар и успокоиться он может только либо на занятиях, отчитывая безмозглых студентов, либо же за мастурбацией, но увы, времени на это не было. Оставшись в своем кабинете во время обеда и не ступив даже в Зал, он пошел проверить готовность зелья. Переливаясь всеми цветами радуги на поверхности, оно говорило о своей готовности. Разлив по нескольким флаконам нежно-перламутровое зелье, Северус не мог не ощутить запах свежескошенной травы, знойного утреннего ветерка, обволакивающего тепла восходящего солнца, золотого искрящегося счастья, что гуляло в крови Гарри. «Золотое трио, золотой мальчик… как символично.» Но это ощущение лёгкости, приятного тепла и молодости подняло настроение Северуса. Он ощущал себя Гарри, ощущал его сущность и это было лучшее чувство. С пустой головой совершенно без мыслей прошел день. — Всем доброго вечера! — сев за стол, произнес Гарри. Северус перестал думать о том, почему он садится именно рядом с ним, хотя за столом были ещё свободные места. — Добрый вечер, Северус. — И вам не хворать, Поттер. Как вам первый рабочий день в лице преподавателя? — праздно поинтересовался Северус. — Нет желания кого-то прибить? — Нет, Северус, — улыбнулся он. — Занятия прошли спокойно, дети полюбили меня сразу же. «Это камень в мой огород?» — подумал Снейп. — Замечательно, — сухо произнес Северус. — Что ж, стоит пожелать Вам удачи на новом поприще. — Спасибо, Северус! — искренне поблагодарил Гарри, положив свою горячую руку выше колена мужчины. От ощущения руки и ее тепла Снейпа прошибло током, устремляясь ниже живота. — Приглашаю к себе в комнаты в субботу-воскресенье на чаепитие. Как Вам идея, Минерва? — повернувшись к директору, спросил он, не убирая руки с ноги, мягко сжимая и поглаживая. Гарри был уверен, что его действия никто не увидит — скатерти на столе преподавателей были длинными и из плотной ткани. — Хорошая идея, Гарри! — откликнулась директор. — Отметим твою первую неделю в нашем милом коллективе! — мягко посмеялась она в кубок с тыквенным соком. — Ну а ты, Северус? — вновь повернувшись к мужчине, спросил Гарри. — Ты придёшь ко мне в комнаты? — Выбора у меня не остаётся, мистер Поттер. И уберите, наконец, руку с моего колена, — сквозь зубы произнес Северус. — Ну что ты такой колючий, — улыбнулся плутовской улыбкой Гарри. — Тебе же приятно, признайся, — прошептал он, склонившись к уху, обрамленного черными длинными волосами. — Мистер Поттер! — прошипел Снейп. — Если Вы сейчас же не уберете руку, видит Мерлин, я хотел как лучше, я пущу в Вас непростительное! На нас уже студенты косятся! — Тогда, думаю, стоит это обговорить в твоих комнатах, не так ли? Скажем, после ужина? — не скрывая флирта, произнес он, все же убирая руку, и не думая обижаться. — Я же должен получить свой подарок, верно? — За час до отбоя жду Вас у себя, Поттер, — с этими словами он поднялся из-за стола и скрылся за дверью позади себя. «Этот щенок нарывается! Я не могу понять, что ему именно от меня нужно! Если он ждёт, пока пошатнется мой хваленый самоконтроль, то зря ждёт! — летел по этажам вниз Снейп. — Он думает, что выведя меня из себя, я наброшусь на него, то это весьма и весьма опрометчиво! Я могу его прибить, и не факт, что в этот раз будет банка с тараканами!»

***

Сидя, как на иголках в своих покоях, с бокалом виски в руке перед камином, Северус нервно крутил кубики льда в тумблере, слушая их перезвон. Он то и дело произносил Темпус, смотря, как каждые пять минут меняется время, приближаясь к десяти вечера — час до отбоя. Он ожидал Гарри, этого самовлюблённого, наглого, настырного и невозможного в своей непосредственности, такого шикарного, замечательного и сексуального Поттера. Посмотрев вверх на каминную полку, он вновь приметил коробочку из темного дерева, заботливо перевязанную темно-зеленой лентой, ради которой наведывался в Косой переулок, в принципе, как и за самой коробкой. «Я — правая рука Темного Лорда, убийца и преступник, но что меня толкает на такие жертвы? С такой скрупулезностью подбирать подарок, покупать чёртову коробку с чертовой лентой, чтобы порадовать чертова Поттера?» — думал Северус. Ответ не заставил себя ждать, приклеивая витиеватые буквы золотого искрящегося цвета к глазам: любовь. Простой ответ на его действия. Он не отдавал своим действиям отчёта, просто действовал по наитию. Как оказалось, двигало им сердце — израненное, обуглившееся, почерневшее, но вновь начинающееся трепетать при виде молодого человека; воскресает, как феникс Дамблдора из пепла, давая новую жизнь. Рядом с Поттером сердце билось так сильно, что казалось, проломит грудную клетку и прыгнет прямо в руки Гарри, а тот пригреет, сохранит и будет лелеять, как маленького ребёнка, дарить любовь и заботу, а когда придет время, с сердцем Северуса отдаст свое — горячее, полное любви сердце. Вот тогда Снейп поймет, что жизнь прожита не зря. Что все его действия, как хорошие, так и плохие (которых, все же больше, по его мнению), привели именно к тому результату, к которому нужно было. Что сначала жгучая ненависть превратиться в жгучую любовь, страсть, заливая до краев их двоих, погружая их на самое дно, туда, где будут существовать только они одни и не будет никаких косых и презрительных взглядов, шепотков в спину. «Герой должен был жениться на красавице Джинни, а выбрал старого мизантропа-убийцу. Герой попал под чары, накачен Амортенцией, и виноват во всём Снейп!» Послышалось несколько уверенных стуков. Быстро вызвав Темпус и удивившись пунктуальности, он мановением палочки открыл перед Гарри дверь. — Входите, мистер Поттер, — громко сказал он, не поворачиваясь. Послышались мягкие шаги, заглушаемые светлым ковром, постепенно приближаясь. — И снова здравствуй, — подойдя к креслу Северуса, произнес он, улыбаясь. Снейп поднял на него свой взгляд, осматривая. Мягкие темные магловские спортивные штаны, выглядевшие как шаровары, серая футболка, обтягивающая его широкие плечи, накаченные руки опытного ловца, узкую талию и совершенно не скрывающая торчащие маленькие соски, теплый взгляд зелёных глаз с расширившимся зрачком, смотрящих из-под отросшей чёлки, которые в свете лишь одного камина казались по дьявольски черными, с ноткой безумия, интриги, начинающегося возбуждения и нежности. — Присаживайтесь, мистер Поттер, — указав на стоящий сзади диван, он подождал, пока тот усядется и призвав с полки ещё один тумблер, налил на два пальца виски, пододвигая к нему. — Спасибо, Северус. Как твои дела? — спросил он, пригубив. — Все спокойно, Поттер. Каждый год одних безмозглых студентов сменяют другие, лишь единицы находятся, кто действительно понимает мой предмет, кому это действительно интересно и нужно. Ну а Ваши, Поттер? Расскажите про свой первый день? — Да собственно рассказывать-то и нечего. Дети действительно меня полюбили, только не за то, что у них новый преподаватель, а то у меня говорящее само за себя имя. Ты бы знал, Северус, как мне это все надоело, вся эта известность, — он вновь отпил с бокала, но уже значительнее, чем в прошлый раз. Северус тоже сделал глоток. — Никакого покоя. Тонны писем от женщин и мужчин от десяти до ста десяти! И все одно и то же, в каждом письме, только методы все изощреннее: кто Амортенцией обольет письмо, кто следящие чары, кто во что горазд, в общем. Им все неймется, что я так и не женился, что я свободен, и все хотят занять место рядом со мной. А оно мне надо? Вот это все? Никто так ни разу и не поинтересовался, — он допил, но Северус быстро налил ему и себе, слушая дальше. — А мне не нужно, чтобы рядом со мной была жена-красавица, которой от меня нужны только деньги и статус. Мне в принципе не нужна жена, понимаешь, Северус? Ты не подумай, я не зазвездился, просто это реально меня уже задолбало, эта вся шумиха вокруг меня… — Вы — герой, Поттер. Таких не скоро, но забывают. — Ты же по праву тоже считаешься героем, Северус, почему вокруг тебя нет такого ажиотажа? — Потому что я, в отличие от Вас, Поттер, отрицательное лицо. Мои грехи ещё долго будут помнить, несмотря на Орден Мерлина. Я убил Светлого и Величайшего Волшебника, а не кто-то другой. Я был правой рукой Темного Лорда, был Пожирателем Смерти, так что никому не важно, что чувствую я и под каким предлогом я все это совершал. Вы же, Поттер, светоч, Герой, Золотой мальчик, победивший того, кого уже можно называть. О Вас будут слагать легенды, будут писать книги, указывать в истории МагБритании. Так что, Вам остаётся лишь смириться с этим, либо же сделать что-то из ряда вон выходящее, что отворотит от вас прессу, или просто уехать из страны и стать тихим, мирным жителем со знаменитым шрамом на лбу. — Ты прав, Северус… — он покачал головой, прокручивая в руках стакан. Он долго молчал, пока вновь не поднял на собеседника взгляд, откидываясь спиной на диван. — Северус, как на счёт моего подарка? — улыбнулся он, ставший похожим на книззла, объевшегося сметаны. — На полке, — кивнув головой в сторону камина, произнес он. Тот встал, поставив стакан на кофейный столик и подошёл к камину. Северус не отказал себе в удовольствии осмотреть Поттера со спины: крепкие широкие плечи, узкая талия, крепкий, округлый… — Что это, Северус? — Снейп сглотнул, резко поднимая глаза, боясь быть уличенным в своем наблюдении. — Аналог Сна-без-сновидений, но другого спектра действия, — произнес он, вставая напротив Поттера у огня. — Это зелье, в отличие от аналога, показывает красочные, яркие, нужные человеку сны. Засыпает он так же быстро и крепко. — Я никогда не слышал о таком… — ответил Гарри, поднимая взгляд с коробки на Северуса. — Вы бы и не услышали его нигде до сегодняшнего дня, — едко заметил тот. — Ты… — пораженно выдохнул он, — ты сделал его для меня? — Именно так, мистер Поттер. Война закончилась, но воспоминания никуда не делись. Они настигают нас чаще всего во снах, заставая врасплох. Послевоенные кошмары — худшее, что может быть с человеком, говорю Вам на личном опыте. — Ты просто гений, Северус… спасибо! — не веря в происходящее, ответил тот, на выдохе. В глазах, отражавших всполохи огня камина, было видно, что зрачок вновь расширяется, заливая радужку, открывает чувства нежности, безмерной любви и горячего желания поцеловать стоящего напротив человека. Увидев все эти чувства в глазах Гарри, Снейп прочистив горло, отошёл от него на шаг назад. — Не за что, Поттер. Пользуйтесь, но не переусердствуйте. Вернувшись в кресло, он вновь взял в руки стакан, налил ещё себе и Поттеру добавки, и откинулся на спинку, прикрывая глаза. Он испугался. Испугался чётко транслирующихся прямо в мозг образов. Испугался своих желаний, ведь поцелуй его Поттер, он бы так просто его от себя не оторвал. Он бы крепко прижал к себе, зарываясь рукой волосы, придерживая голову, залез бы к нему глубоко в рот своим языком, не давая опомниться и сделать вздох, другой рукой гладил бы спину, спускаясь ниже, пока не дошел бы до сочных и наверняка мягких половинок, сжимая одну, чтобы услышать сладкий стон сквозь поцелуй. Это бы привело к неминуемому минету, а то и полноценному сексу. — А что в составе, Северус? — он открыл глаза и увидел на том же месте на диване лохматого Поттера, с горящими глазами, открывающего пробку с флакона, принюхиваясь. Он заметил, как затрепетали его ресницы, как задвигались ноздри, вдыхая и принимая аромат, обволакивая. «Вот и мой выход.» — В составе лилия перуанская, акация распустившаяся, анемон, боярышник, ветка миндаля, гвоздика и жимолость, немного моей магии, уйма нервов и бессонная ночь. Пользуйтесь, Поттер, а то зря пропадет. — Как интересно… — он вновь откупорил пробку, вдыхая запах. — А пахнет совсем иначе… Пахнет кофе, старыми книгами, полынью… Пахнет, почему-то, тобой. Больше похоже на Амортенцию, — усмехнулся он. — Ума не приложу, стоит ли это относить к недостаткам или к достоинствам данного зелья… — В любом случае, оно замечательно. Мне даже можно и не употреблять его, чтобы хорошо и крепко заснуть — достаточно просто понюхать, или пролить несколько капель на постель, думая, что ты спишь рядом со мной, — улыбнулся он плотской улыбкой, не скрывая своего интереса. — Мистер Поттер, — переводя тему, он вызвал Темпус, — через пять минут отбой, а у меня ещё ночное дежурство. Заранее спокойной ночи, Поттер. — Ох, и правда… Сладких снов, Северус. Поднявшись, он близко подошёл к стоящему в дверном проёме Снейпу, провел кончиками пальцев по гладкой щеке, едва касаясь губ, и вышел из личных покоев Зельевара и Грозы Подземелий.

***

Утро в Большом Зале встретило Северуса громогласными криками со стола Гриффиндора, за которым студенты четвертого курса что-то выясняли и спорили, перекрикивая все остальные столы факультетов в Зале. «Когда-то Золотое Трио было точно таким же… — подумал Северус, проходя мимо стола своего факультета, обводя взглядом змеек. — О, Мартин Смитт. Надо будет при удобном случае спросить у него, как продвигаются его дела с Уильямом Джонсоном, и как он прошло его предложение на языке цветов.» Сев на свой стул и придвинув чашечку кофе, он краем глаза заметил резкое движение сбоку. Поттер. Этот несносный мальчишка, доведя его вчера вечером до каменной эрекции, сидел сейчас, повернутый к нему спиной, разговаривая с мадам Стебль, неизвестно на какую тему. В голове Северуса пронеслись воспоминания о вчерашнем согласии на сегодняшнюю встречу у Поттера в комнатах. Гарри точно собирался довести Снейпа до греха, он так и напрашивался на это. Как бы сильно и трепетно ни любил Северус Гарри, он не тот, кто бросается сразу в омут с головой: для начала, ему нужно узнать человека — семь лет «знакомства» в Хогвартсе не в счёт -, его взгляды и мнения, а для того, чтобы спустить пар, он может и в Лютный наведаться, это не большая проблема. Только он этого не хотел. Он бы в любом случае представлял перед собой вихрастые темные волосы, широкую спину, руки ловца, узкую талию, упругий зад — это был бы суррогат, не то, чего бы он действительно хотел. Его душа требовала, просто кричала, что ей нужна романтика: розовая, сопливая, нежная, но романтика! А сердце поддакивало, соглашаясь. Ему хотелось примитивного для парочек: объятий, держания за руки, поцелуев, ласк, а не животного, быстрого секса, но и то, под настроение, как говорится. — Мистер Поттер, — обратился к нему Северус, вырываясь из размышлений. — Северус! — воскликнул он, поворачиваясь. — А я и не заметил, как ты пришел! Как спалось? — Спасибо, мистер Поттер, крепко, как и всегда, когда знаешь, что сегодня по расписанию у меня не стоят буйные и неугомонные гриффиндорцы, а спокойные и рассудительные слизеринцы и рейвенкловцы. — Это верно, — протянул Гарри, задумываясь. — Только с возрастом и со своей должностью я это, наконец, понял, что Гриффиндор, как ты раньше говорил, это диагноз. Почти все поголовно безрассудные, жадные до Квиддича, но холодные до знаний. Пальцев одной руки хватит пересчитать, кто спокойный, причём со всех курсов. — Это заявление немало удивило Северуса. Вот уж он никогда бы не подумал, что тот так вырастет над собой. — Все верно, мистер Поттер. Знания приходят с опытом. Надеюсь, Вы не будете таким же, как я, через десяток лет, если останетесь здесь. И да, Вы ещё не знаете, что значит принимать экзамены. — Мерлин помилуй, Северус! Не напоминай! — хватаясь за сердце, ответил он. — Ты же мне поможешь? — Посмотрим на Ваше поведение, — усмехнулся Северус. — Кстати говоря, — Гарри перевел тему, — сегодня у меня в комнатах междусобойчик, после ужина. Ты придёшь? — У Вас проблемы с памятью? Я же вчера ответил, что Вы не оставляете мне выбора. — Хорошо, Северус! — засветился Гарри. — Минерва! Минерва! Сегодня собираемся у меня после ужина! — крикнул он через половину стола. — Хорошо, Гарри! — ответила директор.

***

— Как я рад вас видеть здесь! — воскликнул Гарри, подойдя к сидящим за столом друзьям. — И мы рады встрече, дружище! — хлопнув его по плечу, ответил он. — Ты постарался на славу! — Да, Гарри! Очень чисто и нет беспорядка! Наконец-то! — улыбнулась она. — Вы думаете, я бы не навел здесь порядок перед тем, как позвать всех сюда? И как бы я выглядел в их глазах? — Как типичный грифф! — рассмеялся Рон. — Да ну тебя! — усмехнулся Гарри, боднув друга плечом. — Как у тебя дела с Северусом? — спросила Гермиона, резко переводя тему. Смех и улыбки сразу прекратились. — Пока никак. Он прекрасно видит, что я чувствую, но не подпускает к себе и почти не отталкивает. Это сбивает с толку. Я из кожи вон лезу, чтобы хоть как-то добиться его внимания, но все бестолку. — Может, тебе стоит выбрать другую линию поведения? — спросила подруга. — Сомневаюсь, что поможет. Это же Снейп! — ответил Рон. — Рон прав, Герм. Как ни старайся, ему все равно. — Может, стоит на время прекратить твои поползновения? — Возможно… Кстати! Вчера он мне подарок подарил! — Ого! — воскликнули друзья. — И что же это? — Зелье. Аналог Сна-без-сновидений: засыпаешь быстро и крепко, но видишь сны, которые приятны тебе и которые хотел бы видеть. Правда, пахнет Снейпом, — усмехнулся Гарри. — Я тогда пошутил, что похоже на Амортенцию. — А что в составе? — у девушки загорелись глаза и включился режим исследователя. — Я никогда о таком зелье не слышала! — Я то же самое сказал ему, на что он ответил, что такого зелья и не существовало: он сам его придумал лично для меня. А в составе: лилия перуанская, акация распустившаяся, анемоны, боярышник, ветка миндаля, гвоздика и жимолость, — припомнил Гарри. Подруга что-то обдумывала, опустив взгляд. Что-то не давало ей покоя. Через несколько минут ее лицо озарила счастливая и яркая улыбка. — Гарри! Я поняла! — громче, чем хотелось, воскликнула она. — Гарри, ты представляешь?! Вы понимаете?! — Нет, Герм, мы ничего не понимаем, — встретившись взглядами, Рон и Гарри увидели у друг друга на лице и в глазах непонимание. — Гарри! Он любит тебя, дурья твоя голова! — эти слова заставили Гарри открыть рот и захлопать глазами. — Смотри, — Гарри был весь внимание. — Я сначала не могла понять, как цветы, ничего не имеющего общего с собой, могли образовать такое зелье. Да, некоторые из них заставляют человека заснуть, даже при передозировке отправить человека в кому, но все же что-то не давало мне покоя. Потом я вспомнила про Викторианский… — …язык цветов, — шепотом закончил он за Гермионой. Он знал про этот язык постольку-поскольку, чисто понаслышке, считая его красивым и романтичным, но никогда не пытался выучить его, тем более, дарить цветы со смыслом ему некому. — И что же эти цветы значат? — Эх, невежда! Смотри: Лилия Перуанская означает преданность, Акация Распустившаяся — тайную любовь, целомудренность, одиночество. «Ты лучшее, что со мной было в моей жизни»; Анемоны и Боярышник — искренность, надежду, радость. Ветка миндаля — сладкие надежды, Гвоздика — страсть, любовь, очарование. Жимолость — узы любви, верность любимому, привязанность. Гарри, он очень нежно и трепетно любит тебя! — Если так, — услышанное от Гермионы подвергло его в тихий шок, — то почему он так поступает? Мне не понятны его действия. — Гарри! Ты работаешь с ним, мы учились с ним, знакомы с ним давно, неужели ты не помнишь, какой он? Он же всегда был и остается скрытным. Его маска безразличия прикипела к нему намертво! Он привык не показывать какие-либо чувства, ему проще отгородиться и быть застегнутым на всего его имеющиеся пуговицы на сюртуке! — И что мне делать? — шепотом спросил он, переведя взгляд на мужчину напротив. Одетый во все черное, как и всегда, Северус медленно пил кофе, прислушивался, но не встревал в разговоры. Просто был. — Тебе надо сбавить обороты, дружище, — усмехнулся Рон, хлопая по плечу, приобнимая. Гермиона со своей стороны тоже пробняла друга, положив голову ему на плечо, даря поддержку.