Искажая Вселенную

Впервые за долгое время Чонгук чувствовал себя умиротворенно. Никаких параноидальных мыслей в голове, никакого плохого настроения или проблем, тяготивших его. Как ни странно, он был в полном порядке и чувствовал себя бодро. Конечно, он еще не выходил из своей комнаты и, возможно, наверняка именно поэтому. Он знал, что встреча с семьей выведет его из равновесия, но ему было все равно. Однако не сейчас. Он привык не обращать внимания, но это было трудно, когда ему буквально кричали в лицо. Тем более, казалось, его брат Чонсу, ставил перед собой цель вывести его. Полицейскому нравилось видеть его раздраженным и замкнутым, и Чонгук клянется, что старался просто не обращать на него внимания, но это было трудно. Очень трудно. PJM Привет, Чонгуки. Надеюсь, у тебя все хорошо! Хорошего дня! Но, черт возьми, было так тяжело переживать или грустить, когда рядом был Чимин. Физически, конечно, его не было рядом, но он все равно казался таким близким. Он словно знал, когда Чонгуку нужна поддержка или просто дружеское слово. Дружеское. Он улыбнулся и глубоко вздохнул, откинувшись на кровать и уставившись в потолок своей комнаты. Он не знал (даже если бы очень постарался), как объяснить то, что Пак делал с ним. Он просто не знал, что произошло, когда это произошло, почему это произошло. Это просто… произошло. Может быть, виноваты были улыбчивые глаза, может быть, добрый характер или то, как он прикрывал рот своими коротенькими пальчиками, когда смеялся. Но это было только «может быть». — Чонгук! Открой дверь! — услышал он, как его брат стучит и громко говорит, чтобы точно было слышно. Может быть, Чонгуку нужно было отдохнуть от семьи. Он перекатился по кровати, закатив глаза, а затем встал и, прочесывая пальцами волосы, направился к двери. На нем были только шорты (баскетбольные, которые он надевал для игры, когда парни собирались на общественной площадке), ему нравилось ходить без футболки или чего-то еще сверху. — Привет, — неразборчиво произнес он, как только открыл дверь. — Доброе утро, — ответил мужчина, оглядывая младшего с ног до головы, на его губах играла ехидная улыбка. Каждая татуировка заставляла его выражение лица меняться. — Я думал… Я думал, ты уже готов. Вокалист глубоко вздохнул, нахмурившись. — Готов к чему? — К обеду в доме Кан, — Чонсу пожал плечами. — Ты обещал пойти. На мгновение Чонгук пожалел, что открыл эту дверь. — А… он уже сегодня? — поджал губы. — Да, их дочь будет там, — ответил он твердо. — Так что… — Я не могу сегодня, извини, — перебил Чонгук, слегка пожав плечами. — У меня есть одно важное дело. Он попытался закрыть дверь, но старший удержал ее, как только это заметил. Его взгляд был устремлен на Чонгука, а ехидная улыбка постепенно сползала с лица. Он явно не верил своему брату. — И какое же? — Тебя это не касается, Чонсу, — резко ответил он. — Значит, оно недостаточно важное. — Нет, важное, — фыркнул Чонгук. — Я с вами не пойду. Как только он снова попытался закрыть дверь, старший Чон схватился за ручку, с яростью в глазах смотря на Чонгука. — Я спрашиваю, куда ты собрался? Он глубоко вздохнул, ему нужно было оправдание. Он знал, что друзья не прикроют его, если он скажет что к «Намджуну» или «Хосоку», потому что они не умели врать, а когда пытались, то… выходило ужасно. Сердце учащенно забилось, а от мысли, что придется идти на ужин, забурчало в животе. — Я собираюсь закончить свой проект в доме Чимина, — сказала он, не подумав. — Чимина? — Да… — Хорошо… — Что? Это было слишком просто. — Я отвезу тебя к нему. Чонгуку хотелось бы отказаться от поездки, но он знал, что с его братом так не получится. Чонсу был властным, манипулирующим и крайне агрессивным, поэтому Чон предпочитал не рисковать. Вдобавок, с ним он явно доберется быстрее. Как только Чонгук закрыл дверь, то сразу же взял мобильный телефон и набрал номер Чимина, но не нажал на кнопку вызова. Что он должен был сказать, что ему нужна помощь? Но черт, не мог же он просто взять и приехать к нему домой, даже не предупредив? Что ж, Чонгук действительно не знал, что сказать по телефону. Он понимал, что если сейчас не позвонит, то покажется полным идиотом, однако. Он предпочел рискнуть. Он позвонит ему, когда будет уже на месте. Чонгук надеялся, что Чимин будет дома.

⭒⭒⭒

Поездка до дома старшего прошла, так сказать, без происшествий. Чонгук никогда не чувствовал себя спокойно, комфортно или хорошо, когда находился в присутствии брата. А все потому, что Чонсу постоянно приставал к нему и пытался задеть его слабые места. А это, в конце концов, было совсем нездорово. Как только они приехали, Чонгук уже развернулся, чтобы выйти, когда услышал щелчок дверного замка и звонкий смех старшего. Закатив глаза, он вдохнул, стараясь сохранять спокойствие. Он не хотел быть таким же неконтролируемым ублюдком, как Чонсу. — Ты молодец, — сказал старший, издав еще один хриплый смешок. — Лгать папе, делать это щенячье лицо перед нуной… — глубоко вздохнул, заставив Чонгука нахмуриться. — Честно говоря, Чонгук, ты хорош. Но не думай, что сможешь меня обмануть. Все эти твои глупости рано или поздно закончатся, и я не могу дождаться, когда это произойдет. Чонгук снова прислонился спиной к сиденью и пристально посмотрел на старшего брата. На его лице не было ничего: ни страха, ни гнева, ни разочарования. Он был чист. — Я не собираюсь меняться, хён, — пожал он плечами, глядя прямо перед собой. — Как, по-твоему, это может произойти? Ты собираешься заставить меня измениться? И Чонсу просто рассмеялся, разблокировав дверь и смотря, как младший Чон касаясь ручки, медленно открывает ее. Чонсу следил за каждым его движением, наблюдая, как он идет к подъезду и без лишних слов достает из кармана мобильный телефон. Его младший брат, казалось, нервничал, пока не появился еще один парень. Он был ниже ростом, с темными волосами и большими глазами. Это был Чимин, улыбающийся татуированному парню. Внезапно Чонгук сменил серьезную, оборонительную позу и слабо улыбнулся, когда невысокий брюнет остановился прямо перед ним. Несколько секунд они смотрели друг на друга, улыбки не сползали с их лиц. Но момент закончился, когда Чонгук повесил рюкзак на спину, и подошел к открытой Чимином двери. Он бросил последний взгляд назад, увидев, что брат все еще стоит там. Значит, Чимин был… его другом? Для Чонсу это было, мягко говоря, любопытно. — Что-то случилось? Чимин смотрел на него всю поездку в лифте с поджатыми губами. Чонгук выглядел напряженным, а также немного потерянным. Ладно, это был не первый раз, когда он появлялся без предупреждения, но… Это все равно было странно. — Это был мой брат в той машине, — наконец ответил он, не глядя на Чимина. — Твой брат? — повторил старший больше для себя, чем для другого. — Да… Он усомнился в том, что я иду к кому-то домой доделывать проект, — пожал плечами, глубоко вздохнув и прищурившись. — Сегодня был обед с семьей его коллеги, и… Он хотел все выложить. Чон хотел объяснить, что не хочет знакомиться ни с какими девушками и что все это смешно и глупо. Родственные души — идиотизм. А его семью не волнует, что он чувствует или не чувствует. Он просто хотел, чтобы его поняли. — Не будь таким, ладно? — попросил Пак, слегка улыбаясь, когда они вошли в квартиру. Тэхён, к счастью, ушел с Юнги, но они оба могли вернуться в любой момент. — Хм… Не хочешь пойти прогуляться? Мне нужно заехать в Академию, чтобы забрать кое-какие документы учеников. Я могу показать тебе все внутри. Младший задумчиво нахмурился, уже чувствуя, как Уджу трется о его поношенные черные All Star. Терять ему было нечего, так что… Почему бы и нет?

⭒⭒⭒

Он оставил свой рюкзак в квартире (Чимин положил его в свою комнату), и они вместе пошли в Академию. Они шли рука об руку, и, хотя Чонгук чувствовал себя подавленным, Чимин пытался подбодрить его глупостями и небольшими комментариями. Конечно, он знал, что от этого мало толку, но Чон находил это приятным. Ему было бы очень стыдно, если бы он подвел старшего только из-за своего настроения. Однако, как и было сказано ранее самим Чонгуком. Было очень трудно переживать или грустить, когда рядом был Чимин. И на этот раз Чимин был рядом. Они пришли и сразу же отправились на третий этаж, где проходили занятия для детей. Пак вел младшего по красивым коридорам пастельных тонов, пока тот с любопытством заглядывал в каждую комнату, мимо которой они проходили. — Здесь мы проводим занятия для людей всех возрастов, — сказал Чимин, как только они дошли до нужной аудитории. Они вошли и встали в углу рядом с другими людьми, которые, судя по всему, были родственниками маленьких учеников. Чимин подошел достаточно близко, чтобы продолжать разговор, не мешая другим: — Большинство классов разделены по музыкальным жанрам или танцевальным направлениям, но этот класс специально для детей до десяти лет, — объяснил он, улыбаясь. — Это ученики из школы неподалеку, и мы помогаем им с выступлением, что будет в конце года. Чонгук внимательно слушал, глядя на малышей, которые прыгали и бегали по комнате, следуя хореографии, которая казалась им очень смешной и забавной. Сам он никогда не интересовался танцами, но видел, что для них танцы так же важны, как и для него пение. — Как ты узнал об этом месте? — спросил Чонгук, когда они медленно выходили из зала. — Я занимался здесь во время учебы в институте. Это была моя мечта — иметь возможность работать в одном из этих залов, — радостно объяснил он. — Мой учитель был действительно предан своему делу и очень помогал мне с выступлениями в институте… И Чонгук был удивлен. Не из-за информации, которая сама по себе была невероятной, а из-за того, как Чимин был взволнован, когда рассказывал об этом. Он жестикулировал, улыбался, смеялся и почти прыгал по коридору. Его маленькие, гиперактивные руки, улыбка, которая ни на секунду не сходила с его лица… Это было невероятно. Действительно невероятно. Они спустились на несколько этажей вниз, и Чимин привел их в зал, предназначенный для профессионалов. Чонгук, немного тушуясь, вошел следом за ним. Все это было очень ново, очень необычно. Но это был маленький мир Пака, и по этой причине это было интересно. — Чимин? Ты сегодня работаешь? — услышал он чей-то голос и быстро поднял голову, глядя на широкоплечую фигуру в другом конце помещения. — Джин! Нет… Вообще-то я просто пришел забрать кое-какие документы, — сказал он, пожимая плечами. — Я думал, ты сегодня не здесь. Темноволосый парень подошел, подхватив однолямочный рюкзак, который лежал на диване, где в итоге устроился Чонгук. — Я как раз заканчиваю наводить порядок в своем зале. Знаешь, как это бывает, если я хочу привлечь студентов, мне нужно, чтобы все было на своих местах, — он улыбнулся, глядя на Чона. — О. Ты тоже новенький? Чонгук был немного удивлен, возможно, из-за столь прямого обращения к нему… слишком оживленного… Незнакомец немного напомнил ему Намджуна. — Нет, он мой гость, — улыбнулся Чимин. — И, расслабься! Все будет хорошо. Люди с нетерпением ждут уроков вокала здесь, в Академии. Я уверен, что это будет долгожданным новшеством для всех. — А… Приятно познакомиться, — он протянул руку, которую Чонгук тут же пожал. — Я надеюсь, очень надеюсь. Со всем этим переездом в столицу у меня такая неразбериха в голове, но я буду стараться. Спасибо, Чим. В итоге Пак завязал разговор с новым преподавателем, во время которого Чонгук мог только молча наблюдать. Но Чимин был в восторге, потому что это был первый преподаватель по вокалу в их Академии. Они собирались открыть новый класс, и, черт возьми, это звучало так увлекательно. Учитель танцев знал, что им нужны новшества, чтобы продолжать развиваться. А Сокджин был приятным человеком. У него было хорошее чувство юмора, а также он был заботливым и ответственным. Чимин чувствовал, что у него появился новый давний друг, и, честно говоря… Ему это нравилось. — Ну, теперь мне действительно нужно идти. Переезд в новую квартиру еще не закончился, и даже сама мысль о переезде… Боже, — он глубоко вздохнул и сделал лицо, которое вызвало смех у Чимина. — Все получится! Вот увидишь, — кивнул Чимин, как бы говоря, что да, все получится. — Увидимся, хён! Чонгук просто кивнул, смотря как он уходит и снова оставляет их вдвоем. Старший посмотрел на него, и прежде чем они успели что-то произнести, Чимин вспомнил, что именно он хотел сделать, когда Чонгук окажется здесь. Он подозвал его рукой и уже направился к двери, ведущей к выходу из Академии, но вошел в дверь перед ней. В свой зал. — Тадам! — сказал Чимин, как только появился Чон. — Добро пожаловать в мой кабинет. Он пошутил, заставив Чонгука рассмеяться. — Снаружи он выглядел меньше, — сказал он, вспомнив тот день, когда видел, как Чимин вел занятие. — Но здесь красиво. — Да, я думаю, из-за зеркал, — Чимин засунул руки в карманы джинсов. Солнце уже начало опускаться за окном, когда Чимин сел посреди зала лицом к зеркалу. Он вытянул ноги и уставился на гладкий, почти блестящий деревянный пол. Он так любил свой зал, свой маленький уголок. Чимин знал, что может быть тут самим собой. Но не успел он опомниться, как рядом с ним на относительном расстоянии сел Чонгук. Он уперся руками в пол и скрестил ноги, внимательно рассматривая каждую деталь, которой обладало это место. Чимин на мгновение перевел на него взгляд, вскоре вернувшись к созерцанию своего зала и размышлениям обо всем, что он означает для него. — Знаешь… Я бы хотел, чтобы моим родителям нравилось то, чем я занимаюсь, — прошептал он, даже смутившись, что затронул такую случайную тему. — Они просто не хотят, чтобы я преподавал танцы из-за зарплаты, и потому что это так… незначительно. По их мнению, конечно. Заходящее солнце окрасило комнату в оранжевые тона, и это было так… насыщенно. — Я понимаю, — тихо ответил Чонгук. — К сожалению. Чимин посмотрел на него, глубоко вздохнув, прежде чем лечь, уткнувшись взглядом в потолок. Его сердце начало учащенно биться. Отец Чонгука сетовал на те же вещи, что и его старик. — Почему ты сегодня не захотел пойти на обед? — спросил он так же тихо. Чонгук действительно не хотел рассказывать, но у него не было причин скрывать это. Или все-таки были? Он не мог сказать. — Дочь семьи Кан примерно моего возраста и… Мой отец считает, что она может быть моей родственной душой, — фыркнул он. — Они с братом решили, что было бы неплохо познакомить меня с ней. — Правда…? — Чимин потерял дар речи, чувствуя… грусть? — Почему они так думают? Был ли шанс, что эта девушка могла оказаться второй половинкой Чонгука? Тогда… — Ничего особенного, правда, — он закатил глаза и тоже лег. — Они просто хотят, чтобы я поскорее нашел кого-нибудь. Кто бы это ни был, в общем-то. А потом они замолчали. Чонгук не знал, что чувствовал после того, как рассказал все. Было странно открываться перед кем-то, ведь он уже давно не позволял себе быть настолько откровенным. Чимин же, в свою очередь, просто не знал, что и думать. Он чувствовал какой-то остаток страха потерять Чонгука и… Был ли он вообще его? Он протянул руку к нему, нащупывая длинные пальцы и в итоге заключая их между своими. Чимин тут же зажмурил глаза, как ребенок, который нашкодил. Дети боятся ругани, а Чимин боялся отказа. Этим прикосновением Пак, как пытался успокоить Чонгука, так пытался утешить и себя. Они продолжили молчать. Комната приобретала все более насыщенные оранжевые оттенки, когда в высоких широких зеркалах отражалось небо. Вокалист прижал его маленькие пальчики к своим, хотя они не переплетались и не держались за руки; он поглаживал пальцы Чимина с глупо бьющимся сердцем. Это было такое простое, новое прикосновение, что, черт возьми, оно чуть не заставило его взорваться от переизбытка чувств. И Чонгук позволил своему взгляду упасть на фигуру, лежащую так близко к нему, с вытянутой в его сторону рукой и прикрытыми глазами. Чимин был настолько красивым, что татуированный парень больше не мог отрицать этого. Тогда, в той оранжевой комнате… Это было невозможно для него. Он чувствовал, как во рту у него пересыхает, сердце бьется быстрее, а мысли почему-то путаются. Из-за Чимина. Рядом с ним он чувствовал себя до смешного расслабленно, настолько расслабленно, что даже прикрыл глаза. Чонгук просто слушал их дыхание и молчал, притворяясь, что все, что он чувствует или начинает чувствовать, не стучится в дверь его реальности. Он хотел оставить это на потом, чтобы разобраться в себе. Но Чимин не хотел больше откладывать это на потом. Его глаза слегка приоткрылись, чтобы проверить, смотрит ли на него Чон, и, не задумываясь, он начал приближаться. Младший открыл глаза только тогда, когда почувствовал, что Чимин придвинулся слишком близко, а когда посмотрел на него, то смог лишь сфокусироваться на его губах. Его сердце все еще не успокоилось, а сердце Чимина уже вышло из-под контроля, заставив его нависнуть над Чонгуком и положить свободную руку на его бедро. Их пальцы по-прежнему касались друг друга, а лица сближались без предупреждения или оправдания. Они просто… Они хотели быть ближе. Может быть, поцелуй не был бы таким абсурдным. Не тогда, когда им было так хорошо друг с другом, так комфортно, приятно и удобно. Они хотели целоваться не только из-за плотского желания. Они хотели прикоснуться друг к другу, потому что испытывали чувства на таком уровне, который не понимали, но принимали. Однако их гипнотизирующие взгляды были прерваны мобильным телефоном Чонгука, который безостановочно вибрировал на деревянном полу. Он не хотел отводить взгляд, но ему пришлось. Пак тоже посмотрел на устройство. Чонгук продолжил касаться руки Чимина, используя другую, чтобы разблокировать телефон и убедиться, что да, это были сообщения. ЧОНСУ Возвращайся домой. Сейчас же. Я не хочу отправляться на твои поиски. — Мне нужно идти… — сказал он вполголоса, неловко почесывая затылок. Увидев выражение лица старшего, он смутился и отпустил руку Чимина. Он не хотел, но это было необходимо. Чонгук знал, что если его брат начнет нервничать, это станет серьезной проблемой. — Хорошо… — улыбнулся Чимин, поправляя одежду и волосы. Они не стали долго задерживаться там, поэтому вскоре заперли дверь и ушли с документами, в которых Чимин так отчаянно нуждался. Тем не менее, несмотря ни на что, было приятно познакомиться с местом, где он работал. Пак был прекрасным, как и сама Академия, полная веселых людей и изящных на вид детей. Чонгуку очень понравилось. А сердце Чимина бешено колотилось, он был так счастлив и смущен, что не мог определить, по какой из этих двух причин его сердце не успокаивалось. Они вышли через парадную дверь Академии, и Чимин уже искал ключи от дома. — Давай зайдем домой, заберем твои вещи и… — Чонгук? Они с Чимином обернулись и увидели, что Намджун и Хосок стоят прямо позади и смотрят на них. Хосок нес в чехле бас-гитару на спине. Намджун нес простой рюкзак, а руки держал в карманах своей тонкой куртки. Что они там делали? Черт возьми. Они были в университете. — Привет, хёны… — ответил он, слегка улыбаясь. — Что вы здесь делаете? — с подозрением спросил Хосок. — Я… Чонсу хотел затащить меня на семейный обед, — быстро сказал Чонгук, немного смутившись. Почему он так нервничал? Он не сделал ничего плохого. — Так… ты пришел к Чимину в Академию? — задал риторический вопрос Намджун. Он был в замешательстве. — Нет… Я… — выдавил он, глубоко вздохнув. — Чонсу надавил на меня, и я соврал, что буду учиться с Чимином. Я попросил его помочь мне. — А. Намджун выглядел немного удивленным, но в основном разочарованным. Хосок в свою очередь просто молчал. Конечно, в его понимании это не было большой проблемой, но для Кима… Все было по-другому. Совсем по-другому. — Ты мог бы предупредить нас, — добавил Намджун. Чонгук, как обычно, ничего не сказал. И в этом была его главная проблема. Не то, чтобы ему было все равно, о чем думают Намджун и Хосок в этот момент, вовсе нет! Чонгуку было чертовски не все равно, но он просто не мог объясниться. Это было так трудно. А в тот момент это вообще было невозможно. И, скорее всего, именно поэтому его друзья решили, что на самом деле ему все равно. — Привет… — наконец смущенно сказал Чимин. — Вы были в университете? — Да, учились, — резко и немного суховато ответил Намджун. — Но если мы вдруг кому-то понадобимся, просто дайте знать. Ведь для этого и нужны друзья. Чимин был поражен тем, как резко обошелся с ним Ким, но прежде чем он смог что-то сказать, он и Хосок уже ушли. А Чон продолжил внимательно смотреть им вслед. Намджун говорил таким сухим тоном, что Чонгук чувствовал, как будет огорчен произошедшим в предрассветные часы, когда будет прокручивать в голове этот момент. Он не хотел причинять им боль, нет. Он просто хотел… побыть вдали от своей семьи. Может быть, теперь даже от Чимина. — Чонгук, я… — попытался заговорить он, но тут же был перебит Чонгуком. — Все в порядке, хён. Я уже пойду, хорошо? — Но твои вещи остались у меня… — попробовал еще раз. — Я… я заберу их позже, — он глубоко вздохнул. — Спасибо. Чонгуку было очень стыдно за то, что он разочаровал Намджуна и Хосока. Он был не из тех, кого волнует мнение других, но его друзья не были «другими». Они были как старшие братья, его убежище, когда он ссорился со своей семьей, к кому он сбегал во время учебы в школе, чтобы просто попросить что-нибудь перекусить. Почему он так много возился с Чимином, что забыл об этом? Почему он не позвонил им? — Я идиот, — посетовал Чонгук сам на себя. Его нос горел, и он не был уверен, было ли это потому, что он хотел заплакать, потому что он чувствовал себя задетым, или потому, что он чувствовал себя потерянным. Честно говоря, он не знал, и поэтому ему было страшно. Что ему делать дальше?

⭒⭒⭒

Как только он вернулся домой, то сразу же побежал в свою комнату. Скинув куртку он бросился на кровать. Ему было плохо, а в животе неприятно все скручивалось, возможно, потому, что он все время вспоминал, как разочаровался в нем Намджун. Однако не прошло и десяти минут, как его брат открыл дверь и с яростью в глазах уставился на него. — Как учеба? Он закатил глаза, все еще лежа в постели. — Не забивай голову, Чонсу. — Я спросил: как твоя учеба, Чонгук? — он приблизился на несколько шагов, скрестив руки. Чонсу был одет в рабочую форму и, должно быть, ощущал себя полицейским даже сейчас. Он не знал, что для Чонгука не имело значения, был ли он полицейским, детективом, ниндзя или самим президентом. Его младшему брату было буквально наплевать на него. Всегда. Поэтому татуированный парень просто посмотрел на него, почти улыбаясь. Почти. — Это не твое дело, — ответил он, как всегда. Однако старший, похоже, не шутил. Он подошел ближе и пнул кровать Чона, заставив его сесть. — Где ты был? — В доме моего друга, разве это не очевидно? Ты подвозил меня, — он нахмурился, совершенно сбитый с толку. — Ты не оттуда, Чонгук, — просто ответил Чонсу. Это был не первый раз, когда он видел Чонгука, идущего оттуда, откуда не следовало. — Почему ты был рядом с университетом? — Ты что, следил за мной? — недоверчиво спросил он. Чонгук ненавидел, когда его семья пыталась манипулировать и лезть в его дела. Однако Чонсу всегда следил за ним с помощью своих коллег. При любой возможности он знал, где находится Чон, с кем он и почему. Он контролировал ситуацию издалека, даже если его брат не знал. — Возможно. Улыбка полицейского была настолько нелепой, что Чонгук мог только кипеть от злости внутри. Он ненавидел то, что тот считал себя выше других, ненавидел эгоцентризм, которым обладал Чонсу, и больше всего ненавидел то, что ему приходилось уважать его за то, что он старше. Но иногда это было просто невозможно. — Иди нахуй. — Что же случилось? — Чонсу ехидно оскалился и снова сделал шаг ближе к Чонгуку. — Ты выглядел таким счастливым. Даже слишком счастливым. Татуированный парень снова закатил глаза на сарказм брата. — С каких пор тебя это заботит? — спросил он, не ожидая ответа. — Мне просто любопытно. Чонгук отмахнулся от него, но старший ухватив его за руку, снова заглянул в глаза, не убирая с лица эту чертову улыбку. Он хотел увидеть, как младший выйдет из себя. — Что испортило тебе веселье, братишка? — Рядом с тобой очень трудно быть счастливым, так что… — он пожал плечами. Чонгук снова попытался повернуться, но Чонсу только сильнее сжал его руку, заставив застыть на месте. Он немного испугался, в конце концов, это означало, что его брат начинает нервничать и терять самообладание. Было немного страшно, когда он терял контроль и, в общем, Чонгук уже не раз видел, как это происходило. Чонсу всегда был агрессивным, но по мере взросления Чонгука его вспышки агрессии случались все реже и реже. Теперь младший стал больше и при необходимости мог дать отпор. Однако он не хотел доводить до этого. Но вот Чонсу на самом деле искренне хотел ударить Чонгука, чтобы показать, кто тут главный! Кто, черт возьми, контролирует ситуацию. — Не будь наглецом, — наконец, начал нервничать он и заговорил громче, будто рыча. — Ты должен знать свое место! Он вспомнил, как они спорили о мотиве «родственных душ», когда Чонгук был еще несовершеннолетним. Он всегда придерживался одной мысли на этот счет и, обладая сильным характером, всегда открыто говорил об этом. Тогда между ним и Чонсу произошел неприятный спор после того, как его брат выпил несколько бутылок пива, в результате которого татуированного парня (в то время у него не было татуировок) подняли за шею к стене гаража. Это было ужасно, но Чонгук не позволит брату запугать себя. В глубине души Чонсу был трусом, и он это знал. — Или что! — ответил он тем же тоном, становясь все громче и громче. — Что ты сделаешь? Чонсу не был терпеливым человеком, особенно с Чонгуком. Ему не нравилась его поза, то, как Чонгук смотрел на него, будто ему на все наплевать. Ему была невыносима мысль о том, что младший хочет быть ренегатом, отличаться от остальных. Быть другим было неправильно… отвратительно. Грустно. Но Чонгуку было все равно. Ему было наплевать на совершенно нелепо контролирующего его брата. Все, чего он действительно хотел, так это чтобы Чонсу отвалил. Однако он не думал, что все повторится. И все, что Чонгук видел и понимал, — это то, что сейчас он будет избит им спустя столько времени. И чего уж он точно не ожидал, так это то, что потеряет сознание после первого же удара.