Иллюзорна мгла. Часть четвертая. Тропами Забвения

      Обессиленная и не понимающая, что творится вокруг, я лежала на полу, свернувшись калачиком. Боль, холод, жажда и голод больше не имели никакого значения. Все чувства отступали перед смертельной усталостью изможденного разума. Сон сразил меня меткой стрелой, мгновенно и быстро. Но очень скоро, как мне показалось, всё завершилось, и я открыла глаза, ощущая, как подо мной мелко дрожат камни. Приподняла голову, часто моргая и растирая ладонями лицо, и поняла, что это не сон и не безумное видение. Разум прояснился, вернулись физические потребности, от голода заныл живот. Мне что, позволили поспать?       Где-то над толщей камней пронесся и затих громоподобный рев дракона.       Я вздрогнула всем телом и вскочила на ноги. Это не может быть правдой! Наверное, я все же сплю, и это очередной кошмар Вермины. Просто сон. Подбежав к решетке, схватилась руками за холодные прутья, осмотрелась, насколько смогла. Талморца стражника у дверей не было. Торальд оставался прикованным к скобам в пыточных и не двигался.       – Торальд! – окликнула пленника, не узнав своего охрипшего слабого голоса. – Ты это слышишь?       – Да… камни дрожат… – ответил Серая Грива, приподняв голову. – Охранник убежал довольно давно, но никто не заступил на пост за него.       В моей немного отдохнувшей голове начало проясняться. Это было похоже на светлеющее небо после жестокого ливня с грозой.       – Значит, это был не просто сон про дракона… На крепость, на самом деле, напал дракон, – задумалась, с силой потерев пальцами глаза. Тогда же меня разбудили в последний раз. Гулкий, становящийся с каждой секундой всё громче и яростнее раскат снова пролетел над нами, приглушенный каменными плитами, и постепенно затих. Явно мы глубоко под землей, но наверху происходит нечто такое, настолько мощное, что даже камни едва выдерживают обрушившейся на них силы. Как бы не стать погребенной заживо в этой темнице…       И поводов для радости не так уж много. Если дракон напал на Северный Бастион, то скоро талморские маги и воины его одолеют. Вероятно, всех отозвали наверх, чтобы защищать эту крепость, и это дало мне небольшую передышку от непрерывных пробуждений. Но я уже видела раньше, какие бывают драконы и каких разрушений стоит от них ожидать. Хотелось бы конечно надеяться, что проклятые талморцы встретились с очень крупным и опасным монстром, который сможет убить многих из них. Хелген был уничтожен, Фолкрит едва не сгорел, а половину Данстара пришлось отстраивать заново. Может быть, и от крепости камня на камне не останется?       – Уверена, это дракон, – сказала я Торальду с кровожадной улыбкой. – Надеюсь, он их всех сожрет!       После этих слов распахнулась дверь. Я повернулась, увидела блеск золотистой брони и едва не расплакалась. Все мечты пошли прахом!       Но внезапно страж рухнул в коридор – в его затылке торчал стальной топор. В темницу зашел незнакомец и крикнул:       – Эй, чокнутая, ты здесь?!       – Ворстаг! – заорала я, как безумная. – Освободи меня! – схватилась за прутья решетки, потом высунула руки, чтобы он только меня заметил. Неужели это не сон? Меня и вправду вытащат отсюда?!       Наёмник быстро отцепил от пояса поверженного стража связку ключей, подбежал к моей решетке и открыл замок.       – Во имя Талоса, не бросайте меня здесь! – застонал Торальд.       Я кинулась Ворстагу на шею, он прижал меня к себе и погладил по волосам. Как старший брат, которого у меня не было.       – Все будет хорошо, чокнутая. Только не реви!       – Как ты здесь оказался? – я подняла на него сияющие от слез радости глаза.       – Потом расскажу. Надо отсюда валить и поскорее. Мне удалось пробиться сюда, но наверху всё ещё идет бой, – Ворстаг отстранил меня и, звеня ключами, отправился в пыточную к Торальду.       – Ну и вонища, – поморщился он и покосился на труп в клетке.       Я пошла вслед за ним, позвякивая своими оковами. При приближении к пыточной запах мертвечины усилился, но уже не вызывал у меня отвращения.       – Там, случайно, нет ключа от этих железяк? – спросила я, ущипнув себя за руку на всякий случай. Боль отрезвила и убедила, что мне это не снится.       – Сейчас поищем, – Ворстаг перебрал ключи и, отыскав нужный, открыл скобы. Обессиленный долгими мучениями и допросами, Торальд упал на пол и некоторое время не двигался.       Я остановилась холодной темной пыточной, пропитанной болью и криками сотен жертв Талмора, безучастно посмотрела на разлагающийся труп. Вот уж кому действительно повезло – отмучился.       В скобах напротив Торальда сидел скелет – ещё один везунчик, ставший жуткой и банальной декорацией смерти. Ужас, её предвестник, для талморцев всего лишь одно из средств, чтобы сломить дух жертвы.       Серая Грива зашевелился и застонал от боли. Я могла его вылечить, но знала, что в кандалах ничего не получится. Ворстаг перебрал ключи в связке, примерил каждый из них к моим оковам, но ни один не подошел.       – Это связка ключей от этих камер, – заключил он. – У вас тут был дознаватель?       – Да, – я сразу вспомнила того уставшего эльфа. В сердце шевельнулась неистовая жажда отмщения.       – Наверное, ключи от оков у него. Или у кого-то более… высокопоставленного. Да, к даэдра! Надо попробовать разбить их, если найдем чем. Но пока не до этого, – Ворстаг направился к выходу, но опомнился и обернулся. – Вы идти сами можете?       Торальд медленно встал, у него заметно дрожали колени. Меня от голода и жажды тоже пошатывало из стороны в сторону, но я кивнула, готовая преодолевать любые невзгоды, лишь бы выбраться отсюда.       – У тебя есть зелья? – спросила я у наёмника.       – Закончились. Сейчас поищем что-нибудь здесь, – Ворстаг обеспокоенно посмотрел на нас. – Не торопитесь, но и не слишком отставайте. Буду расчищать дорогу!       Я неровно последовала за наёмником, за мной брел Торальд.       – Надо найти Эрандура! – сказала я и вдруг заметила у стены стойку с блестящим разными оттенками зеленого стеклянным оружием. Возле неё распластался убитый стражник.       – Не поверишь, этим и занимаюсь… – произнес Ворстаг, высунувшись в коридор. – Никого. Пошли. Как выберемся отсюда, Эдриан с драконами уничтожат это место.       – Эдриан тут? – перешагнув убитого эльфа, я потянулась к переливчатому стеклянному мечу. Пусть в кандалах сражаться не получится, но хотя бы смогу выставить оружие лезвием вперед, чтобы не подпустить врагов слишком близко. Или встретить смерть с мечом в руке, как Мьол.       – Ты удивишься, кто тут… Я и сам не ожидал, что столько желающих навалять Талмору соберется. Но и остроухие не одни. Они каким-то образом вызвали подкрепление, как только мы атаковали.       – О, догадываюсь, каким образом. У них амулеты возврата. Видимо, здесь и где-то ещё установлены связующие маяки, на которые настроена их магия, – предположила я. Торальд взял со стойки блеснувшую изумрудом секиру. Окровавленный и израненный, с оружием в руках он стал выглядеть угрожающе. Его остекленевший взгляд казался жутким и пустым. Пережив столько страданий, норд смотрел сквозь меня, и его лицо кривилось от боли и гнева.       За дверями нашей темницы располагалась ещё одна, но более «комфортабельная». В камерах было набросано сено, а вдоль стен стояло несколько жаровен, кое-как согревающих эту часть подземелья. Видимо, меня поместили в отдел для особо опасных врагов Талмора. Кто бы мог подумать, что мне выпадет такая высокая честь!       Решетки всех камер были открыты, а на полу валялись тела убитых эльфов. Я насчитала четверых, в золотистых и стеклянных бронях.       – Это ты их убил? – спросила я Ворстага.       – Не без помощи, само собой, – ответил он, следуя вперед вдоль верениц решеток по обе стороны темницы.       Я осматривалась. В одной из камер лежала истекающая кровью нордка. Избитая так, что на лице живого места не было. В другой валялся, распластавшись, аргонианин в клепаной броне.       – Пьет-до-Дна? – я подбежала к ящеру, узнав недавнего спутника. Он приподнялся на локте, улыбнулся мне, пробормотал что-то невнятное и рухнул обратно на сено. От него разило вином, штанов не было, а видок такой помятый, словно его приволокли сюда прямо из Царства Разгула.       – Ты его знаешь? – удивился наемник.       – Да, но как он здесь очутился? – недоумевала я. В ответ Ворстаг только плечами пожал и указал на каменную лестницу, ведущую наверх из темниц.       – Это выход, – сказал он нам с Торальдом. – Лучше вам убежать подальше и спрятаться, а я продолжу искать жреца.       – Нет уж! – возразила ему возмущенно. – Я с тобой! Я должна знать, где Эрандур и что с ним! Только помоги мне снять эти кандалы и я покажу, на что способна!       Ворстаг проигнорировал мою пылкую речь и взглянул на Торальда. Пленник кивнул:       – Спасибо! Дальше я сам. Убью столько проклятых эльфов, сколько смогу! – в его низком голосе, похожем на рычание медведя, слышалась ярость. Он хотел отомстить за все дни, проведенные здесь, даже ценой собственной жизни.       На этом месте наши пути разошлись – Торальд направился вверх по лестнице, а меня хоть и манила свобода, но я осталась вместе с Ворстагом.       – Значит, ты всё же выбрал сторону? – спросила наёмника, на что он только угрюмо хмыкнул в ответ и пошел обратно вдоль клеток.       – Давай найдем, чем можно перебить твои цепи, – сказал он. – Мне может понадобиться твоя помощь.       – Ты не ответил.       – Сейчас не время для таких разговоров, тебе не кажется?       – Ворстаг, я тут чуть с ума не сошла, не верю тому, что вижу и до одури боюсь, что всё происходящее очередной кошмар! Я должна знать, что тебе можно верить.       – Да, я выбрал сторону. Узнал о кое-что планах Талмора насчет вас с Эрандуром и рассказал всё Эдриану. Довольна? Теперь клади сюда свои цепи, попробую разбить их топором, – он указал на небольшое возвышение, из которого торчали рычаги, управляющие решетками в этой темнице. Я присела и отвернулась, положив руки на камень так, чтобы цепь между ними оказалась натянута.       Стальной топор наёмника только звякнул и отскочил.       – Прочные, заразы, – выругался Ворстаг и ударил снова, перебив одно звено. Несмотря на то что браслеты оков остались на запястьях, на сломанной вещи зачарование рассеялось. Металл сразу потускнел и потемнел – обычное грубое железо, причиняющее разве что неудобство. Магия отозвалась в моем сердце, но сил после пыток было немного.       – Ну вот, пока сойдет и так, – Ворстаг оценил свою работу, – Колдовать можешь? – я кивнула, и друг самодовольно ухмыльнулся. – Потом придумаем, как снять остальное. Идем!       В тот же миг над нами снова загрохотало и зарычало, с потолка посыпалась мелкая пыль. Приглушенный толщей плит рев дракона раздался прямо над нами, как затянувшийся громовой раскат. Я втянула голову в плечи, Ворстаг схватил меня за руку и отвел в сторону выхода.       – Здесь становится опасно!       – Надо вывести пленников, – спасение талморских жертв я начала с избитой нордки. Магия легко отозвалась, и золотистый целительный свет окружил несчастную женщину. Её раны начали затягиваться, но утомление я почувствовала слишком быстро, не успев долечить пленницу. Нельзя слишком расходовать силы.       Взгляд нордки просветлел.       – Кто ты? Что происходит? – спрашивала она обескровленными губами и озиралась, будто не понимает, где находится, или не верит в происходящее.       – Неважно, скорее выбирайся отсюда, – я помогла ей подняться и указала в сторону выхода. – И захвати с собой того аргонианина… Он в стельку пьян, кажется…       Ворстаг выволок Пьёт-до-Дна из клетки и легонько пнул.       – Эй, ты! Пора на выход! Ты свободен!       Женщина растерянно кивнула мне, пробормотала «спасибо» и подбежала к пытающемуся встать на ноги Пьет-до-Дна, который до сих пор не осознал, в какое приключение вляпался на сей раз.       – Идем, – Ворстаг провел меня в узкий коридор, с лестницей ведущей вглубь бастиона. Я перестала понимать расположение темниц и этажей в этом форте, но слепо следовала за ним, отгоняя предательские мысли, что он заведет меня в очередную ловушку. И пусть даже я собственными глазами видела, как он убил талморца, и пусть знала, что нас пришли спасать друзья, мой истерзанный когтями Вермины разум подвергал сомнению всё, что видел.       Крыло Бастиона, в котором мы оказались, было наполовину обрушившимся. Когда-то крышу поддерживали массивные квадратные колонны, но одна уже превратилась в груду осколков. Выцветший серый имперский флаг на стене этой проклятой крепости выглядел как насмешка над всем, за что я недавно сражалась.       Здесь мы встретились с женщиной юстициаром и её стражем в стеклянной броне. Они определенно не ожидали нашего появления, но среагировали по-эльфийски мгновенно. На руках альтмерки затрепетала искрящая магия, и в следующий миг в стену надо мной прилетел белый сверкающий клубок, сотканный из молний. Ворстаг бросился в бой, а я, осознавая, что медлить нельзя, бросила в мага паралич и тут же чуть не упала. Глаза застелила тьма, в ушах зазвенело. Пытаясь удержать себя в сознании, надеялась, что моё заклинание достигло цели. На большее у меня просто не было сил. Сквозь звон в ушах и тошноту я слышала звуки боя, крик Ворстага.       – Да, сдохни же ты наконец!       Болезненный стон эльфа завершил бой, я медленно встала и, придерживаясь за стену, побрела по лестнице вниз. Ворстаг был ранен, держался за живот.       – Вот сволочь! Задел… – процедил он сквозь зубы и присел на груду камней. – Джулия… помоги мне…       – У меня… сил нет…       – Поищи зелья, – наёмник жмурился от боли, зажимая ладонью рану. Сквозь пальцы сочилась темная кровь. Перед ним лежали убитые талморцы. Женщину он убил быстро и расчетливо – ударом в спину, пока она валялась в параличе, а со стражем пришлось помериться силой.       Сначала я обыскала мертвых эльфов, но не нашла зелий, хотя у юстициара обнаружился интересный зачарованный амулет, выглядящий смутно знакомо. Не с помощью ли этих штук они перемещаются? На всякий случай, забрала вещицу себе, и только убедившись, что мертвецы ничем не помогут, отправилась дальше. Я понимала, что иду на большой риск – если нарвусь на кого-то ещё, то попросту не смогу отбиться и стеклянный меч мне не поможет, а раненый Ворстаг погибнет. Но в коридорах застыла гулкая тишины, а над башнями Бастиона реял дракон – талморцы были поглощены битвой наверху. Здесь находился только холл, откуда можно было пройти в казармы и столовую, похожую на зал таверны.       Я отправилась в казармы и быстро отыскала пару зелий на полках – одно, судя по алому оттенку, было целебным, второе, синеватое во флаконе с длинным горлышком, восстанавливало магические силы.       Я сразу опустошила флакон, поняв, что не ошиблась, целебное зелье понесла Ворстагу, который так и сидел на месте, весь побледневший и сгорбленный. На его лбу выступила испарина.       Я отдала ему зелье и подлечила рану. Можно было вернуться к поискам Эрандура, но… где же он? В Бастионе вообще больше не было никаких камер, темниц и пыточных, кроме тех, откуда мы пришли.       – Ворстаг… Я не нашла Эрандура… – мне не хотелось верить в то, что сказала.       Приходящий в себя наёмник нахмурился, встал и отправился обыскивать оставшиеся комнаты. Я последовала за ним, осматриваясь и прислушиваясь, но все звуки, приглушенные крики и драконий рёв, раздавались только извне.       Мы зашли в столовую, и я разглядела, насколько много здесь еды. И печеный картофель, остывающий на деревянных тарелках, и румяные лососевые стейки с обжаренным луком-пореем. И как этим длинноухим тварям только еда в глотки лезла, учитывая, что они творили с нами внизу! Не удержавшись, я взяла одну чуть теплую картофелину и проглотила, почти не жуя. Чуть не заплакала, вспоминая вкус пищи.       – Ты права. Жреца здесь нет. Надо уходить, – подытожил Ворстаг, и его лицо       перекосилось от ярости.       – Нет… – я замотала головой, отказываясь принимать это. – Может, мы его не заметили, может… здесь есть какой-то тайный коридор? – применила Обнаружение жизни, прислушалась. Наёмник был прав – в форте кроме нас не осталось живых. Талморцы держали Эрандура где-то далеко отсюда, чтобы мы никогда не смогли отыскать друг друга.       На глаза навернулись слёзы, бессилие сковало моё тело и разум осознанием, что мне нужно просто с этим смириться, что я ничего не могу сделать.       Ворстаг приобнял меня за плечи и повел к выходу.       – Уходим… Мы найдём его, я клянусь тебе!       Ведомая наёмником, не видя дороги из-за пелены слез, я добралась до выхода. Когда Ворстаг осторожно приоткрыл дверь и мы оказались во дворе бастиона, то меня сразу оглушил драконий рев и ослепила белизна снега, кажущегося сверкающим после стольких дней, проведенных во тьме, хотя солнце было скрыто за пеленой непроницаемо-серых густых облаков. А кругом творилось какое-то безумие. Вспышки заклинаний, четкие команды уцелевших талморских офицеров, пробивающихся сквозь громогласный ту’ум. Во дворе сплошь тела в золотистых и стеклянных бронях, израненные или сожженные. На снегу повсюду кровавые кляксы, умирающий альтмер, прислонившийся к стене и смотрящий угасающим взглядом на трех реющих в небе драконов. В воздух подбросило лучника, стоявшего на вершине башни. С истошным воплем он рухнул вниз, упал прямо перед нами и больше не шевельнулся.       По стене ловко двигалась черная тень в маске и плаще, мастерски орудуя изогнутым кинжалом. Только по серому пушистому хвосту я узнала свою незадачливую подругу-воровку Бхусари. Интересно, она пришла спасти меня или разграбить такое недоступное место?       Ворстаг повел меня, прикрывая собой, к арочным воротам. Над нами свистели летящие в обе стороны стеклянные и черные даэдрические стрелы. Когда мы выбрались из двора Бастиона, я заметила, как издалека, со стороны валунов у подножия горной гряды, стреляет аргонианка в черно-красной броне с капюшоном. Она метко била стрелами в уже немногочисленных талморцев. Бегущая тоже пришла на штурм Бастиона? И для чего ей это нужно? Неужели Софи добралась до Виндхельма успешно, и убийца из Темного Братства поспешила мне на помощь? Вряд ли ею двигали благородные побуждения…       За стенами Бастиона с парой эльфийских воинов в золотистых бронях сражался… шут. Два кинжала в его руках летали так, что было невозможно проследить за движениями, а битва напоминала безумный веселый танец. Возле него уже валялись в лужах собственной крови пять жестоко искромсанных тел. У одного из альтмеров была отрезана голова.       – Цицерон? – выдохнула я, насилу вспомнив имя шута, которому мы с Эрандуром когда-то давно помогли. Кажется, Лорей был прав насчет него… И судя по броне, он как-то связан с Темным Братством. Значит, его позвала Бегущая?       – Не попали, не попали! – хихикал он, а когда один из его соперников потерял терпение и подставился для удара, широко размахнувшись клинком, кинжал метко вонзился в желтый миндалевидный глаз и шут захохотал, отпрыгнув в сторону. Не хотелось бы мне, чтобы о таких моих связях знали довакин и Ворстаг.       По другую сторону Бастиона воздух искрился и раскалялся от непрерывного магического потока. Толфдир, Фаральда и Энтир сдерживали талморских магов и призванных даэдра с безупречностью истинных мастеров Коллегии. Они так же, как и я, больше не хотели иметь никаких дел с Доминионом, помня, какой трагедией это закончилось чуть больше года назад.       Ворстаг вытащил меня из оцепления, отвел подальше за спины магов, и тут же раздался ту’ум Эдриана.       – Yol Toor Shul!       Драконы вторили ему глубокими древними голосами. Поток чистого пламени с серых небес обрушился во двор Бастиона. Бхусари спрыгнула со стены, и они вместе с Цицероном побежали к аргонианке. Вот уж подобралась компания!       Толфдир телекинезом забросил в огонь через стену одного из магов, отвлекшихся на драконов. Старый мастер был очень зол, его седые волосы раздувал ветер, а глаза сверкали от ярости и магии. Фаральда выглядела спокойно сосредоточенной, разя врагов меткими короткими вспышками молний и призывая щиты, поглощающие чары. А Энтир как обычно пытался хитрить, используя, то магию разрушения, то магию иллюзии и пытаясь лишить противника концентрации.       Когда маги Коллегии одержали верх, и над пылающими камнями Бастиона все притихло, Эдриан спрыгнул со спины дракона, клинком пронзил одного из ещё державшихся на ногах воинов. Я не сразу узнала довакина – над его шлемом будто сверкали золотые драконьи рога, а тело поверх эбонитового доспеха покрывала полупрозрачная сияющая броня из магических чешуй.       Драконы реяли над догорающим Бастионом, я сидела в снегу, не зная, что делать дальше и что говорить. Наверное, мне стоило поблагодарить всех, что вытащили меня из этого кошмара, но слова застряли болезненным комом в горле.       «А вдруг это всё сон?»       Я зажмурилась и ещё раз себя ущипнула. Взволнованные маги склонились надо мной.       – Джулия, дорогая, ты в порядке? – Толфдир положил руку мне на лоб, начал осматривать.       – Где Эрандур? – спросил Эдриан, подходя ко мне, но глядя на Ворстага. – Я думал, он уже спасся.       – Его там не было. Без понятия, где его держат, – ответил наёмник. Я слушала их разговор, но слова доносились до меня словно издали. Не верилось, что для меня все закончилось, но не для Эрандура.       – Есть предположение, где, – ответил довакин. – В Талморском посольстве, около Солитьюда, есть допросные камеры внизу, мне доводилось там бывать. Можно проверить там, хотя… нападать на посольство… – Эдриан поскреб бороду. Его сверкающая броня с легким хлопком пропала. – С другой стороны, если мы сейчас не разберемся с ними раз и навсегда, то они нас просто так не оставят. К тому же, у нас есть доказательства, что они причастны к гражданской войне.       – И к Вермине… – подала голос я. Все удивленно на меня посмотрели. – Я видела. Она сама показала мне… Они победили в Великой Войне только благодаря помощи Вермины… – пока я говорила, все смотрели на меня сначала как на безумную, а потом недоумение сменилось страхом. – Они только прикрываются старыми богами, а на деле, они служат совсем другой стороне… и я уверена… Запрет поклонения Талосу это только начало, чтобы вернуть все их былое могущество…       – Меретическую Эру? – произнесла Фаральда, кивнув мне. – Да, это многое бы объяснило. Если так, то всё сходится.       – А что именно происходило в Меретическую Эру? – спросил довакин, не слишком осведомленный об исторических событиях глубокой древности.       – Люди были рабами эльфов, – ответил Толфдир. – Айлейды, предки альтмеров, если не ошибаюсь, приносили в жертвы темным забытым богам тысячи невинных, убивали людей, как скот, не считая их равными себе. Полагаю, у Урага есть книги об этом…       – Тогда это нужно остановить, пока не стало слишком поздно! Одавинг! – крикнул Эдриан. Дракон заложил крутой вираж над горящим Бастионом и грузно опустился вниз.       – Летим в Талморское посольство. К Солитьюду! – довакин запрыгнул на шею       дракона. – Надо поговорить с послом.       – Я с тобой! – вскочила на ноги я.       – Нет уж. Ты еле живая! – отрезал норд и посмотрел на магов. – Позаботьтесь о ней! А я спасу жреца!       Одавинг грузно оторвался от земли, два дракона последовали за ним. Кажется, Эдриан научился с ними договариваться. Все они устремились к горам.       Энтир поддерживал меня под руку, но я резко высвободилась, вспомнив про амулет, найденный у мага в крепости. Они же должны были как-то связываться с Эленвен, и если моё предположение верное…       Вопреки всему, я активировала амулет, сразу ощутив тепло и запах лаванды.       В небольшом уютном и светлом кабинете горел камин. Передо мной стоял широкий письменный стол, за которым в кресле сидела сама госпожа эмиссар и быстро писала что-то на бумаге.       Когда я появилась, Эленвен вскинула голову и, судя по её лицу, она ожидала увидеть кого-то другого.       – Архимаг не перестает меня удивлять, – мелодичным голосом протянула она, поставив точку в своем письме.       – Эрандур здесь? – меня интересовало только одно. Не тратить же своё драгоценное время на ненужные жесты вежливости. Уж точно не после того, через что мне довелось пройти.       Эленвен с незыблемым спокойствием отложила в сторону перо и бумагу, медленно поднялась с кресла.       – Конечно, я надеялась на сотрудничество, но раз всё складывается так… – в её голосе слышалась приторная наигранная печаль. Она вздохнула. Вдали прогремел голос дракона, оконные стекла в кабинете задрожали.       – Северный Бастион пал. Довакин уже летит сюда, чтобы разгромить это место! – сообщила я эмиссару, сжимая кулаки. Сломанные кандалы на моих запястьях угрожающе звякнули. Наверное, в глазах высокородной альтмерки я походила на сорвавшуюся с цепи шавку.       – Кто вы такие, чтобы угрожать мне? Генералы армии? Члены Совета Старейшин? Или хотя бы жалкие ярлы этих земель? – её красивое лицо перекосилось в презрительной усмешке. – Вы оба – никто! Травница и лесоруб! Вы сами себя наделили властью, которой у вас нет и никогда не будет! Вы преступники, нарушившие Конкордат Белого Золота! И тем самым, развязали нам руки! Ведь за преступления надо отвечать по закону!       – А кто вы такие, чтобы решать, как нам жить и кому молиться? – меня не напугали эти колкие слова. – Может быть, поэтому вы спровоцировали гражданскую войну? И поэтому прикрываетесь старыми богами, на деле служа даэдра?! Что будет, когда об этом узнают?       – Никто никогда не узнает, – тихо ответила Эленвен, снисходительно на меня посмотрев. – Услышат только о том, что нового архимага Коллегии уличили в поклонении Талосу, нарушении законов Империи и казнили.       Заклинание с её ладони слетело незримой алой пылью. Оно остановило мое сердце, сковало дыхание и свалило на пол в жуткой агонии. Казалось, мне в горло вгрызается невидимый монстр, которого никак не отогнать, не победить, потому что он уже одержал верх в этом неравном бою. Я видела над собой только потолок и кованую люстру со свечами, надо мной всё ещё раздавался затихающий драконий рёв.       Эленвен медленно подошла ко мне, убедиться, что осталось мне недолго. В глазах темнело, огоньки свечей на люстре померкли, стали багрово-красными. Сердце болело, разрываясь на части, я задыхалась и не могла шевельнуться, только как рыба, выброшенная на сушу, открывала и закрывала рот в надежде на спасительный глоток жизни. И даже не догадывалась, что за заклинание она ко мне применила…       Свет померк, торжествующая улыбка на лице наблюдавшей за моими последними секундами эмиссара была последним, что я увидела, прежде чем оказаться в зеленых небесах Апокрифа в мягком и темном коконе из щупалец моего нового господина – Хермеуса Моры.       Одно из щупалец отделилось от общей клубящейся массы и влажно коснулось моих глаз. Монотонный успокаивающий голос пролился в моё сознание.       «Никогда не забывай. С тобой всегда моя милость».       Тысячи желтых глаз с раздвоенными зрачками возникали и исчезали вокруг меня, лопались как пузыри, а мир снова изменялся – моё сознание вернулось в Нирн. Заклинание Эленвен рассеялось. Сердце начало разгонять кровь по сосудам бешеными частыми толчками, в легкие хлынул желанный воздух. Кашляя, я вскочила на ноги – меня переполняла энергия. Эленвен, увидев мое внезапное возвращение к жизни, отшатнулась, начала творить заклинание, но она упустила всего мгновение, за которое я успела создать сияющий оберег и блокировать её смертоносные чары. Одновременно с этим, выгадав уязвимость, бросила в альтмерку паралич, прежде чем она успела понять, что безупречный план не сработал.       Я наклонилась над обездвиженным эмиссаром, заглянула в её золотые глаза и заметила в них ужас. Она осознала, что дипломатическая неприкосновенность не спасет её жизнь, если я захочу с ней покончить. К счастью для нас обеих, у меня ещё осталась голова на плечах. Убийство посла может подвергнуть опасности всю Империю.       – У меня есть друзья не только в Нирне, но и в Обливионе, – выдала я, наклонившись над ней. – Как и у вас. Но похоже, они оказались по разные стороны наших баррикад. Им на самом деле все равно, кто из нас победит. Они обычно отворачиваются в самый неподходящий момент...       Я на миг прикрыла глаза, вспомнив весь пережитый в темнице ужас. Как мне хотелось, чтобы Эленвен почувствовала хоть одну десятую часть того, через что мне довелось пройти. Но я не такая, как она. Я пришла сюда не отомстить, а найти Эрандура.       – Твой жрец внизу… – выговорила она, когда действие паралича рассеялось. – Ключ в моем столе.       Дракон сел на крышу посольства, проломив её лапами, и взревел так, что стекла снова задребезжали.       – Довакин очень зол. Он может быть не так дипломатичен и добр, как я, – порывшись в ящике, я нашла ключ, о котором говорила эмиссар.       Она устало присела и посмотрела на меня.       – Архимаг не перестаёт меня удивлять… – повторила она, произнесенную при встрече фразу, но тон её прозвучал не так пренебрежительно.       – Можешь попробовать ещё раз меня убить, посмотрим, что будет, – забрав ключ, я направилась к выходу из кабинета.       – Об этом непременно узнают в Алиноре! – не сдавалась Эленвен.       – А что бывает с послами, которые не выполнили свою работу? – я с любопытством взглянула на неё. Эмиссар поднялась на ноги и пространно ответила:       – Мы ещё увидимся, архимаг, – и она исчезла, видимо, активировав свой амулет. Крыша посольства надо мной загорелась от драконьего дыхания. Надо поскорее отыскать Эрандура, пока мы не оказались в ловушке!       Я выбежала из кабинета в огромный цветущий холл. Слева была лестница, ведущая наверх и вниз. В тот же миг я услышала, как с грохотом распахнулась дверь. В зал вбежал сверкающий магической броней Эдриан. Увидев меня, он на секунду замер на месте и встряхнул головой. Наверное, не поверил в то, что это действительно я.       – Где Эленвен? – спросил он, когда удивление схлынуло, и подбежал к лестнице.       – Переместилась куда-то! – ответила я, с опаской косясь на огонь наверху. – Она сказала, что Эрандур здесь!       – Не буду даже спрашивать, как ты здесь оказалась и как вы с ней договорились…       – Путем дипломатии и взаимных угроз… Ты знаешь, где тут темница?       – Да, допросные внизу. За мной!       Я побежала за довакином, которому ключи были не особенно нужны. Хлипкую деревянную дверь он вынес громовым ту’умом, и мы оказались в тесном коридоре, за поворотом которого располагалась лестница, ведущая в подземелья.       В отличие, от холодного и сырого карцера, в котором меня содержали, тут было довольно тепло, горела жаровня, но окровавленная дыба и инструменты для пыток намекали на то, что условия содержания пленников вряд ли слишком уж благоприятны. Возле клеток стоял круглый стол, на котором лежали ключ, перо и бумага с протоколом дознавателя, но не было никакой охраны.       В одной из трех зарешеченных камер кто-то был.       – Эрандур! – вскрикнула я, бросившись туда.       Это был он. Данмер поднял голову, посмотрел на меня так, словно не узнал. Я пыталась своим ключом отпереть замок, но он не подходил. Неужели Эленвен обманула? Мной завладела паника.       – Джулия? – спросил Эрандур, не веря тому, что видит перед собой. Прямо как я несколько часов назад.       Подоспел Эдриан с ключами и зазвенел связкой, подбирая нужный.       – Надо быстрее отсюда убираться!       – А зачем ты поджег посольство? – спросила я.       – Погорячился что-то… и это был не я, а Одавинг… ага! – замок послушно щелкнул, пришло время подбирать ключ от скоб. Кажется, именно он был у меня в руке.       – Посольство горит? – недоумевал Эрандур, переводя взгляд то на меня, то на довакина. Я старалась не смотреть на его шрамы, которых стало куда больше, но мысленно поклялась себе, что сделаю всё возможное, чтобы исцелить это.       Ключ, который отдала мне эмиссар, подошел к замку скоб, и они раскрылись. Жрец обессиленно рухнул на пол, в точности как Торальд. Я пожалела о том, что у меня нет зелий, но принялась лечить своего израненного мужа, не жалея остатков сил.       – Что вы наделали… – простонал он. – Если вы напали на посольство… из-за меня…       – Из-за тебя, из-за всего Скайрима, да и из-за всех людей, если уж быть честными. Вставай, дружище, пора на свободу! – довакин помог Эрандуру встать и мы втроем поковыляли к стене напротив, в полу у которой находился небольшой квадратный люк.       Пока я поддерживала Эрандура, драконорожденный откинул крышку люка в полу. Оттуда густо пахнуло гнилью и мертвечиной.       – Какая гадость, – он поморщился и прикрыл рот и нос рукой. – Осторожно там труп. Но другого выхода нет. Надо лезть туда.       Пришлось довериться Эдриану и осторожно спуститься вниз по остаткам деревянной лестницы.       – Сюда талморцы трупы сбрасывали, подкармливали местного тролля, которого я прикончил, – пояснил довакин, перешагнув тело и устремившись куда-то во тьму, по обледеневшему коридору.       Я призвала свет, и путь стал лучше виден. Неровный лаз привел к небольшому гроту, в котором теперь хозяйничал крупный белый медведь с окровавленной мордой. Почуяв добычу, он взревел и поднялся на задние лапы – таких здоровенных зверей я не видела довольно давно. Раскормленный обленившийся хищник был не прочь отведать ещё немного свежего и теплого мясца, судя по тому, что вокруг него валялись груды человеческих, оленьих и даже тролльих костей и черепов. Всякого, кто забредал сюда, медведь с удовольствием рвал на части.       Довакин крикнул, призывая Безжалостную Силу голоса. С потолка посыпались сосульки, останки разметало по всей пещере, а медведя опрокинуло на спину.       – Прыгайте вниз и бегите отсюда скорее! Я его отвлеку! – драконорожденный спрыгнул в грот, выхватил клинок, но медведь, похоже, решил, что мы слишком опасная пища, чтобы преследовать нас. Возможно, в этом нам помог ещё один мой друг из Обливиона – Хирсин, некогда даровавший мне кольцо.       Эдриан вывел нас через ледяную пещеру на дорогу, пролегающую через редкий заснеженный лес. С холма было видно темные воды Моря Призраков. Я вдохнула сладкий морозный воздух опьяняющей свободы и обняла мужа. Наши мучения наконец-то закончились, только из головы не желали выходить слова Вермины и Эленвен. Империя скоро падет. Мы ещё увидимся.