Хищник и его жертва

Угольно-черный конверт скользнул под их дверь как раз в тот момент, когда башенные часы пробили полночь. Он пронесся по старым половицам комнаты в общежитии несколько метров и, наконец, остановился на краю залитого лунным светом круга. Его глянцевая поверхность невинно отражала свет. На нем очертания белой розы были видны даже издалека. Таинственная, слегка омерзительная? Классическая цветовая гамма? — Это для тебя, Уэнсдей, — объявила Энид с кровати, затем приподнялась на локте, чтобы, затаив дыхание, жестом указать на свою соседку по комнате. — Давай, давай, открывай уже! Последовал громкий вздох. Если бы Уэнсдей была более экспрессивной девушкой, Энид была уверена, что закатила бы глаза. По крайней мере, кукла с мертвыми глазами бросила писать, чтобы забрать записку. Она вытащила откуда-то нож и разорвала конверт. В конверте было короткое письмо, написанное на плотной белой бумаге. Пока глаза Уэнсдей блуждали по строчкам, Энид пришлось напрячь всю свою силу воли, чтобы оставаться в постели. К счастью, ее терпение было вознаграждено, когда Уэнсдей показала ей написанное. Красивая черная каллиграфия, насколько могла судить Энид. В любом случае, не то чтобы она много знала об этом. Содержание было очень важной частью! Это было мило сформулированное приглашение в склеп Крэгстоуна завтра в полнолуние, обещающее «незабываемую ночь». Однако все письмо было отчасти испорчено темным пятном под текстом. Может быть, кофе? Или шоколад? Как неосторожно. Энид хотела бы остаться разочарованной, пока не увидела, что взгляд Уэнсдей, чем-то похожий на волнение, остановился на мазке. — Фу! — Энид сморщила нос, когда кое-что поняла. — Это кровь, не так ли? — Да, — ответила Уэнсдей, проводя пальцами по коричневатой субстанции, а затем облизнула кончики. Энид пришлось на секунду отвести взгляд, ее затошнило от этого зрелища. Боги, столько микробов! А вкус, как у сырого стейка… Нет, кровь не привлекательна для оборотня. Какой глупый стереотип. Она вернулась к болтовне. — Так… ты уходишь? — Да, конечно, — сказала Уэнсдей. Энид не смогла сдержать громкого визга. Наконец-то, после всей этой драмы и мерзости, связанных с арестом Ксавье и его побегом, что-то пошло своим чередом. Свидание! Тот, кто сказал, что романтика умерла, явно никогда раньше не встречал Тайлера.