Он обязательно дождется

- Не истери, - ее голос холоден, как вода горных родников, - беременна здесь я, а перепады настроения у тебя! - Ольга... - громкий, хриплый, не сулящий пощады, - не перегибай! - Ты какого черта с папашей ребенка сцепился? Лицо ему разбил... ты же понимаешь, что после жалобы будет заявление в органы. - Зато пацана спасли... – гнул свою линию Рыков. - Зато, ты присесть можешь за телесные... - сдаваясь, Ольга закатывает глаза и тяжело вздохнув. Кроме наметившейся проверки Роспотреба, доклада и отписки по сломанному оборудованию, штрафы и жалобы сыпались как из рога изобилия. Весна не щадила никого. Шизофреники сходили с ума, мужики, окружающие главного врача 53й подстанции тоже. В дверь неуверенно постучали, Арефьева задала вопрос в никуда: - Кого еще принесла нелегкая? - и повысив голос крикнула, - Войдите!... На пороге появился Роман, с букетом не самых свежих роз. Источая неуверенность, мужчина смотрел на жену взглядом побитой собаки. Рыков не сдержавшись хмыкнул и смерил Арефьева презрительным взглядом: - А вот и блудный муж... – в голосе явно слышалось наигранное веселье, сложив руки на груди, Ольга сверлит взглядом Романа. - Оленька... - Как же вы меня задолбали... оба! - Потом поговорим, - по-хозяйски ответил Паша, небрежно толкнув Арефьева плечом. - Оль, это что за пещерный человек? – недовольно пробубнил муж, потирая плечо после телесного контакта с доктором. - Арефьев, даже не пытайся, лимит общения с клоунами на сегодня исчерпан, - она жестом указала мужу на дверь, - захочешь поговорить, поговорим дома, если дождешься… После ухода Арефьева, Ольга погрузилась в изучение спустившихся из департамента бумаг, тщетно пытаясь проглотить подступающий к горлу ком. Но токсикоз оказывается безжалостен, и ей ничего не осталось, как быстро, пролетая мимо Лизы, бежать в уборную. Склонившись над унитазом, она прощается с едва переваренным завтраком, желудок сжимает спазмом, в перерывах между рвотными позывами Ольга пытается отдышаться. Умывшись холодной водой, Арефьева старается восстановить дыхание, упираясь руками в керамику раковины. В отражении на нее смотрит уставшая женщина, с печальными глазами, сейчас они похожи на застиранное трико – блеклые, уставшие, потухшие. Женщине хочется сбежать, взять выходной и уехать за город, подумать о происходящем в её жизни. Наконец-то решиться, чтобы окончательно выгнать мужа. Съездить в консультацию, скрининг никто не отменял, раз уж решилась – исполняй по полной. И Паша… что делать с последним она решительно не понимала. С одной стороны ей было комфортно, но с другой – несправедливо привязывать к себе Рыкова, чтобы потом разочарование в любви было обоюдным. Что она могла предложить ему? Потрясающую дружбу и совместную жизнь словно в общаге? Да он взвоет через первый месяц, а ей еще ребенка носить. Возраст, таблетки для поддержания и без того не самого крепкого организма. Стресса ей и на работе хватало с лихвой, иметь рядом с собой эксцентричного, вспыльчивого Рыкова опасно для ментального здоровья. Он, если захочет, всю душу женскую может вытряхнуть, а потом то, что останется завернуть обратно. Её изводила внутренняя борьба. Дверь хлопнула и дверном проеме растерянно зависла фельдшер Тартакова. - Ольга Кирилловна, с вами все в порядке? – обеспокоенно поинтересовалась Рая. - Да, - промокнув салфеткой влажные щеки, Ольга отвечает, - работаем дальше! Её рука движется в хаотичном направлении, указывая, куда сотруднице следует пойти. Улыбка вышла натужной, да и Тартакова не поверила в сомнительный спектакль «все хорошо… работаем дальше». Обычно начальница так отмахивалась, когда дела на самом деле были не фонтан. Рая не любила испытывать судьбу на прочность и, коротко кивнув, поспешила быстро уйти. Следом уборную покинула Ольга, уверенно стуча каблуками по гранитному полу, пока настойчивая рука Рыкова не остановила её, схватив за халат. - Павел Дмитриевич, не сейчас, я очень занята и не имею возможности обсуждать волнующие вас темы! – попытка начальницы вывернуться из крепкого захвата не увенчалась успехом. - Значит так? – психует доктор, наседая на женщину, приперев её к стенке. - Паш, прости, давай позже… - переходя на шепот взмолилась Арефьева, озираясь по сторонам. Глядя на смазанную помаду на женских губах, Павла посетила внезапная догадка: - Тошнило? – спрашивает строго, взгляд способен пригвоздить к стене за спиной. - Тише… - прошептала Арефьева и утвердительно кивнула, в надежде, что Рыков от нее отстанет. - Ты к врачу, когда пойдешь, при полном раскрытии? Психанув, Ольга вырвала свою руку из крепкого захвата Рыкова. Глаза потемнели от гнева, Арефьева сдерживала себя из последних сил, чтобы не залепить по этой наглой заросшей роже. Но он, на самом деле, не издевается, а волнуется, бурлит внутри сильно – так, что Ольге кажется она сама скоро начнет фонить этим напряжением. Мужчина с ума сходит от этой недосказанности, всматривается в нее, стараясь получить ответы. А Арефьеву под этим взглядом колышет мелкой дрожью, чертовы гормоны, и к глазам подступают слезы. - Что же ты делаешь со мной? – толкнув его в грудь, стремительно уходит, чтобы быстрее скрыться за дверью своего кабинета. Спрятавшись за тонкой полой дверью, Арефьева прислоняется к ней и закрывает глаза, гладкая поверхность приятно холодит спину. Рыков действовал на нее совершенно бессовестным образом. Он был способен вызвать в ней одновременно прилив нежности и ярости. Выбесить, эмоционально оттолкнуть, заставить бежать от себя и отчаянно тянуться. Голова была совершенно не настроена продолжать рабочий процесс, все мысли сводились только к одному, как выбираться из ловушки, в которую Арефьева сама себя загнала. Старательно, не сопротивляясь, а теперь смеет быть чем-то не довольна. С одной стороны – какой-никакой муж, идиот по мнению Ольги, но сама же такого выбрала. Это как чемодан без ручки, и тащить устала и выкинуть жалко. С другой – друг, хотя давно уже нарушивший все границы дружбы. Арефьева закусила губу в попытке сдержать обреченный стон. Самое время крутить роман на рабочем месте, чтобы быть самым обсуждаемым человеком подстанции. Это с учетом того, что главные сплетники подстанции еще не знают о её интересном положении. Выводы были бы сделаны молниеносно и далеко не в пользу мужа. В дверь робко постучались. Резко отпрянув от нее, Ольга, широко распахнув глаза, озиралась по сторонам, пытаясь восстановить связь с реальностью, после того, как поток мыслей захватил её. - Да, - вышло грубее чем обычно, срочно надо было выпит воды, промочить саднящее после рвоты горло. В дверь просунулась Васильева, мгновенно оценив состояние начальницы, замерла на пороге, не смея нарушать личные границы. - Ну чего еще? – недовольно закатив глаза спросила Ольга, наливая себе стакан воды. - Ольга Кирилловна, там временная помощь с 64 подстанции прибыла. - С чего бы это вдруг? – брови удивленно поднимаются вверх. Спасительный глоток смягчает горло, вода как никогда кажется вкусной, сладковатой. - Так вы же сами просили, у нас бригад не хватает, вот и прислали двух фельдшеров. - Пусть приступают к работе, бумаги принеси на подпись… а с ними, - Ольга отмахнулась и села в кресло, - познакомлюсь позже… Лиза удивленно посмотрела на начальницу, но комментировать не стала, решив, что для здоровья лучше больше ничего не спрашивать. Ольга осталась рассматривать незамысловатые грани на стакане с водой. Рабочий день подошел к логичному завершению, Арефьева, посмотрев на часы, решила – пора собираться. Домой совершенно не хотелось, предстоял разговор с мужем, очередные не приятные выяснения отношений от которых женщина устала. Но уклоняться от неизбежного не было никакого смысла. Повесив халат на вешалку, она накинула пальто, закинула в сумку бумаги с телефоном и поспешила на парковку. На улице отрезвляюще прохладно и руки сами потянулись за спасительной сигаретой. «К черту», - решила Арефьева, доставая пачку и выуживая из нее одну тонкую сигарету. Тонкие пальцы подрагивали, сигарета упала на влажный после дождя асфальт. Ольга выругалась и потянулась за второй, как раз в тот момент, когда внимание привлек знакомый смешок. - Тебе вселенная намекает… - Рыков стоял, облокотившись на бампер красной ауди. - Твою… дивизию, Рыков, - она недовольно зыркнула на Павла, - какого черта ты здесь делаешь? - Смею напомнить, - доктор источал сарказм, - я здесь работаю, если, конечно, моя глубоко уважаемая начальница не забыла об этом. - Что ты делаешь у моей машины? – глаза цвета моря потемнели, наглядно демонстрируя свое недовольство. - Поговорить пришел. Подбросишь? – он легонько хлопнул рукой по бамперу. Курить захотелось еще сильнее, пару затяжек, до легкого головокружения. Организм требовал положенную дозу никотина. Ольга недовольно фыркнула, распрощавшись с идеей спокойно покурить, разблокировала машину и изящно уместилась на водительском сидении. Пассажирская дверь без приглашения открылась, и доктор Рыков плюхнулся рядом. - Ты что творишь? – переходя на шипение поинтересовалась Ольга. - Поговорить пришел, ты, кажется, мне разговор обещала, - в пол оборота смотрит на нее, внимательно следит за тем, как учащается женское дыхание и подрагивают плечи. Арефьева потянулась за ремнем безопасности, чтобы пристегнуться, стараясь не смотреть на своего незваного попутчика. Колкое молчание затягивалось, Ольга все не решалась завести машину и начать движение с парковки. Недосказанность повисла в воздухе, испытывая женское терпение. Из оцепенения, Арефьеву вывела большая теплая ладонь, опустившаяся ей на бедро, и легонько сжав кожу, покрытую слоем капрона и юбки. Воздуха решительно перестало хватать в достаточном объеме, вдох получился глубоким и шумным. Она наконец-то развернулась и посмотрела Рыкову в глаза: - Паш, не готова я говорить! Устала, спать хочу, слов нет, у меня каждый день как в цирке шапито, и ты еще со своими фокусами. Мне еще задницу твою прикрывать с этой дурацкой жалобой. Доступно объяснила? – глаза недобро мерцали в сумраке салона машины, Ольга попыталась скинуть его ладонь со своей ноги, но потерпела поражение. - Я все прекрасно понимаю, но чего тебя штормит? Тебя возвращение Арефьева подкосило или мой вопрос, как там дела с… - он выразительно посмотрел на её живот. - Вместо того, чтобы меня не раздражать, ты усиленно делаешь все для обратного эффекта! – откинувшись на сидение, Ольга прикрыла глаза и жалобно простонала, - Рыков, сколько можно? - Сколько нужно! Я же белый и пушистый… - но продолжить полет своей мысли мужчина не успел. - Ты мерзкий и колючий! – подытожила Арефьева. - Предлагаю начать движение, Оль, пока мы не привлекли внимание всех, кто в этот поздний час еще задержался на подстанции. Давай, прибавь газку… - Руку убери! – раздраженно кинула женщина, прежде чем начать движение.