Он обязательно дождется

Он переступает порог квартиры ближе к полуночи, вымотанный длинным днем, как назло диспетчера подсовывали один вызов хуже другого, после пары транспортировок пациентов в машину с последнего этажа пятиэтажки, а затем в приемник, доктор мог носить гордое имя потаскуна. В шкафу его ждал не откупоренный коньяк, взяв бокал мужчина наполнил его огненной жидкостью и опрокинул в себя. Пошло хорошо, разливаясь по венам, обжигая горло. - Не дурственно, - усмехнулся он, нарушив тишину комнаты. Вторая пошла так же легко. Кроме нещадной работы, проблем доставлял не самый благоприятный климат внутри подстанции, холодная и бледная Ольга Кирилловна, рявкающая на все живое и движущееся, от того, что ее раздражал каждый шорох. Она нервно теребила край халата, из последних сил стараясь не сорваться на Васильеву. От наблюдательного доктора это не ускользнуло, но приставать с расспросами он не стал, прекрасно помнил, куда ему рекомендовали пойти. Мужчина решил четко, не хочет помощи – пусть пытается выгребать сама, все равно придет, когда совсем невмоготу станет. На неделю случилось затишье. Стараясь почти не пересекаться, они не конфликтовали. Павел перестал исправно таскать начальнице фрукты, а она продолжила отстраняться дальше. На пятиминутке демонстративно сидел уткнувшись в телефон, слушая ее голос в пол уха. Стараясь не смотреть. А потом, ловил ее недовольный взгляд стоя у машины, а Арефьева, боясь быть пойманной за подглядыванием одергивала жалюзи, чем привлекала его внимание еще больше своей нелогичностью. Под конец недели Ольге начали таскать цветы, опять Арефьев пытался найти пути примирения. Рыков абсолютно не понимал ради чего этот цирк, шатания туда-сюда, ведь Ольга не могла окончательно похоронить свою гордость, а это значит – принять обратно блудного мужа процесс сомнительный. Обреченный на провал. Только Роман об этом не догадывался, с упорством тупоголового барана он слал розы, которые потом находили последний приют в мусорном ведре, либо в лучшем случае в комнате отдыха врачей. И конечно, вишенка на торте - Яночка. Ее, вместе с напарницей Зинаидой Брониславовной сослали к них командировочными, на подмогу. Первые пару дней прошли стабильно, без нареканий, пока Павел Дмитриевич не умудрился вляпаться в Яну. Она так стремительно влетела в комнату отдыха, щебеча тоненьким мелодичным голоском, что не заметила внушительную фигуру доктора Рыкова. Блондинка, с ухоженными прямыми волосами и горящий взгляд зеленых глаз. Он Яны пахло молодостью и безрассудством. Она оценивающе оглянула Рыкова, а он в свою очередь почесал двухдневную щетину. - Ой, - сладко выдохнула девчонка, - а вы такой... Цепкие ручки потянулись пропальпировать бицепс, скрытый под одеждой. - Тебя как звать, деточка? - снисходительно поинтересовался Паша. - Яна. Яна Николаевна. Кофе будешь? Я таких обалденных блинов напекла. Вон в том, синем контейнере. Усмехнувшись, Рыков перевел взгляд на большой контейнер на столе. И правда, бодрая девчонка старалась понравиться окружающим, в отличии от Зины, игнорирующей почти всех. Яна трещала без умолку, подкладывая Павлу на тарелку блины и слушала его истории с открытым ртом. "Молодая и глупая" - заключил Паша, не придавая значения попытке легкого флирта. Молоденькая фельдшер отчаянно хотела понравится Павлу, словно это был единственный мужчина на подстанции. Ее наметанный глаз сразу определил, кольца нет, значит можно брать. В ход шло все, и вкусный обед, принесенный из дома, и внезапно общие интересы – музыка 80-х, только ее слушал сам Рыков, а девочка знакома с репертуаром тогдашних исполнителей лишь благодаря кассетнику отца. Она была легкой, как глоток свежего воздуха, но отвечать на девичьи заигрывания было подобно самоубийству. Причем в первую очередь для Яны. Даже если их не сживет со свету Ольга Кирилловна, то жизнь Яны испортит сам Рыков одним своим существованием. Арефьева так и оставалась снежной королевой, холодной с идеально прямой спиной и ледяными глазами. Павел держал нейтралитет, стараясь больше не влезать в ее личное пространство. Ровно до тех пор, пока, проходя мимо приоткрытой двери туалетной комнаты не услышал звуки рвотных позывов. Мозг включился позже, чем доктор начал действовать. Он решительно зашел в туалет, найдя нужную кабинку увидел склонившуюся над унитазом Арефьеву. - Ну здравствуй! – пробурчал Рыков ее согнутой спине. - Это женский ту… - хриплый голос оборвал очередной рвотный позыв. Паша метнулся закрыть дверь и вернувшись к Ольге, склонился, стараясь придержать ее волосы. Свободной рукой нащупал пульс у нее на запястья, посчитал, немного учащен, но для ее состояния нормально. Закончив, Ольга устало простонала: - Это отвратительно, Паш… - Полностью согласен, - без тени сомнения ответил Павел, явно имея в виду отличную от Ольгиных мыслей тему, - Ты ешь нормально? А давление, что у тебя с давлением? - Нормально все, – Арефьева постаралась встать, но покачнулась, облокотившись на коллегу. - Врать ты так и не научилась, пойдем, ополоснешь следы недавнего позора. Давай я такси вызову, домой тебя отправлю – отлежишься. Совсем бледная. - Я тебя услышала, у меня все хорошо, - голос приобрел стальные нотки. – Ты свалил, бегаешь от меня. Че тебе надо? - Тебе напомнить, - мужская рука сжала Ольгин локоть, - куда ты меня послала? Считай, что принял к исполнению. Он оскоблено сверлил Арефьеву взглядом. Поддался инстинктам, прибежал на помощь, а она вместо благодарности лезет в очередную перепалку. Умылась и мутно смотрит через зеркало на него, грудь тяжело вздымается, в голове ворох мыслей, грозящихся вырваться наружу и не сулящих ничего хорошего. - Рыков, иди по-хорошему отсюда, тебя девчонка твоя с обедами ждет! – рявкнула Ольга, недобро сверкая глазами. - Ты серьезно? Арефьева, ты определись на конец-то, что тебе надо – цветы в помойке или нормальный мужик рядом? - Как ты выразился, «нормальный мужик» не стесняется баб на подстанции окучивать. Пусти козла в огород. Тут до Рыкова дошло, и перепады внезапно усугубившиеся в последние две недели, и ее недовольные взгляды, комментарии, сочащиеся ядом. Банальная ревность, помноженная на болезненное чувство собственности, которым грешила Ольга. Она не любила делиться тем, что, по ее мнению, принадлежало ей. В этом Рыков ее понимал, как никто другой. Но в отличии от женщины, мог обуздать свои эмоции, пока эта женщина не стала его. Губы непроизвольно растянулись в дурацкой улыбке. - Кто бы мог подумать, - план мести уже начал зреть в мужском мозгу, - Арефьева и ревнует. - Не ревную я, - нервно дернула плечами Ольга, - и вообще, вали отсюда на хрен. Я тебя не просила помогать и жалость мне твоя не сдалась. Выход там! - Как хочешь, - пожав плечами Павел развернулся на выход. Ольга была слишком занята своей яростью, обращенной к мужчине, чтобы заметить, как тот сдался без дополнительного боя. Просто развернулся и ушел. Для себя Рыков решил, если Арефьева смогла так завестись ни с чего, значит игра стоит свеч. Яна была неплохим вариантом на роль жертвы, красивая, молодая, не обремененная долгой историей жизни. Без предрассудков, готовая запрыгнуть Павлу на колени, если тот позовет. А главное, максимум, что могла сделать Арефьева – отослать ее обратно по месту постоянной работы. Больше власти над временной сотрудницей она не имела. На реализацию плана он заложил пару дней, как раз в четверг их дневные смены совпадут, и можно будет начать игру. Немого кофе, шуток и иронии, а главное в людном месте, ведь слухи на подстанции разносились очень быстро. Витька Ушаков, молодой фельдшер с жутко болтливым языком, мгновенно распространит нужную информацию. День Х настал быстро, бригада Яны вернулась с вызова, девчонка выгрузилась из машины с понурым взглядом и устало опущенными плечами, оперлась на открытую дверь машины, глядя в одну точку. Тут из-за угла нарисовался Павел Дмитриевич, держа в руке два стакана с кофе из автомата. - Будешь? – протянул стакан молодой коллеге. - Спасибо! - девичьи пальцы коснулись его руки забирая стакан и задержались непозволительно долго. - Что с лицом? - участливо поинтересовался Рыков. - Алкаш машину заблевал, в наркуше его принимать не хотели, доктор мне так в лицо и сказал: мест нет! А этот лежит довольный, заблеванный, сука, вызвал нас как такси. - Тю... я думал кто-то помер! Яна легонько улыбнулась, отпивая горьковатый кофе. Настроение заметно становится лучше, и она принимается обсуждать с доктором недавно просмотренный фильм, с восхищением рассказывая о том, что ей больше всего понравилось. Их оживленный разговор нарушает Ольга, которой приспичило отобедать в кафе недалеко от подстанции. Услышав знакомые голоса, начальница решила узнать, что происходит в ее владениях. Она надменно окидывает взглядом слегка поежившуюся Яну и холодно спрашивает: - Чего прохлаждаетесь? - Так вызов еще не дали, Ольга Кирилловна! – Яна держится перед начальницей очень неуверенно, потупив взгляд и это забавляет мужчину. - Пытаемся передохнУть, чтобы не передОхнуть, - отшучивается Рыков. Паша чувствует бурлящий в Ольге дискомфорт, она молча сверлит его взглядом, придумывая, что же ответить: - Ох и нарываетесь вы, Пал Дмитриевич, на штрафную смену! Отворачивается резко, обрывая всякие попытки Рыкова начать спор, уверенно цокает каблуками по асфальту, стремясь побыстрее скрыться в своей машине. Обедать уже расхотелось, но не возвращаться же обратно в кабинет. Спиной чувствует взгляд Паши, мужчина смотрит ей вслед, как на наваждение, но опомнившись кладет руку Яне на плечо: - Так вот... – пытается вернуться к разговору. - Она всегда такая? – Яна удивленно проводила Ольгу взглядом до красной ауди. - Нет, только, когда голодная... - отшутился Рыков.