Разносчик пиццы Питер

По мере приближения Питера к месту преступления тепло просачивалось в его костюм, усиливаясь с каждым взрывом пламени, взмывающим в небо. Он должен был приберечь свою паутину для боя. Он безответственно полагался на способность костюма Железного Паука сообщать ему, сколько жидкости осталось в его шутерах. Ему было трудно судить о том, сколько жидкости осталось в маленьких емкостях, пристегнутых к его запястьям, поскольку эта штука была неисправна. Несколькими днями ранее он вынул их, пытаясь прикинуть, сколько еще можно использовать. По его подсчетам, у него оставалось около десяти коротких зарядов. Придется смириться с этим числом, другого выбора не было. Полагаясь на свои ноги и руки, Питер прыгал так, как никогда раньше, достигая высот, которые удивляли даже его самого. Одним прыжком он преодолел два здания и приземлился на улице прямо рядом с огнем, который создавал Светлячок. Сквозь маску по его щекам поползло тепло. Это было бы успокаивающе, если бы не было вызвано такой опасной ситуацией. Огонь. Он попытался вспомнить, насколько хорошо с ним справлялся Железный Паук. Даже в разряженном состоянии он не мог полностью воспламениться. В таком состоянии он, вероятно, сможет защитить его лишь на пару секунд, прежде чем пламя просочится сквозь костюм и обожжет его. Нужно было действовать с умом. Однако у него не было времени, чтобы остановиться и выработать стратегию. Вдалеке слышались полицейские сирены. Им понадобится несколько минут, чтобы добраться до места пожара, а если улицы будут забиты, то и больше. Питер присел на грязный тротуар, почти касаясь грудью земли, и уперся ладонями в неё. Затем, приложив всю свою силу, он прыгнул ввысь, рассекая воздух, ветер бил ему в лицо. За долю секунды он достиг вершины одного здания между ним и игровой площадкой Светлячка. Воспользовавшись высотой, он попытался рассмотреть человека. Подтянув колени к груди, готовый в случае необходимости отскочить в любую сторону, Питер учуял поджигателя по невероятному количеству топлива, которое тот нес на себе. Топливо и порох. Огнестрельное оружие и огнемет. Он должен был действовать быстро, постараться, чтобы его не заметили до того, как он нападет. У него был только один способ достичь такой скорости. Питер выставил руки вперед, задействуя свои веб-шутеры. В то время как Светлячок гоготал дальше по улице, нависая над обгоревшими останками городского автобуса, Человек-паук зацепился за фасад здания позади преступника. Человек обернулся, встревоженный шумом, и нахмурился, когда паутина прилипла к каменной стене, натянутая, как гитарные струны. Осталось девять выстрелов. Вложив в это движение всю оставшуюся энергию, он крепко зажал паутину в кулаках, натягивая ее до тех пор, пока мышцы не закричали. Он метнулся вперед, быстро, как пуля, устремившись к Светлячку. В мгновение обе его ноги врезались в незащищенную спину мужчины, пробив реактивный ранец, из которого вырвалось горючее, с ужасающим шипением покрывшее паучьи ботинки Питера. Преступник вскрикнул от неожиданности, силы удара хватило, чтобы впечатать его в каменную стену, достаточно сильно, чтобы она треснула. Ноги Питера болели. Очень сильно. Топливо не воспламенилось, но все равно было обжигающе горячим, обдавая его ноги и ступни раскаленной, дымящейся лавой. Он сдержал крик боли и рефлекторно выпустил еще одну нить паутины, чтобы убраться подальше от пироманьяка. Он упал на крышу разбитого, обугленного автобуса. От боли его зрение поплыло, но когда ему удалось приподняться на дрожащих руках, увидел, что Светлячок тоже стоит на ногах. Реактивный ранец Светлячка был выведен из строя его первой атакой, и хотя Питер не продумал маневр как следует и получил ранение, он, по крайней мере, чего-то добился. К несчастью, похоже, что костюм, в который был облачен мужчина, был не просто для показухи. Теперь, когда он оказался ближе, подросток мог ясно видеть, что это не глупый костюм, а полноценный боевой костюм. Пироманьяк, вооруженный десятками видов оружия, если судить по тому, что было у него на поясе и в руках, и неповрежденной броне, Светлячок был опасен даже на земле. Пришлось реагировать быстро, Питер не оставил себе времени на колебания и наклонился вперед, схватив свои паучьи ботинки и сорвав с ног. Как он и предполагал, ткань и пластик в них начали вплавляться в его кожу. Кровь растеклась по почерневшей крыше автобуса, когда его кожа содралась. Слезы навернулись ему на глаза, но он все же заставил себя подняться на ноги. Несмотря на все страдания, через которые он только что прошел, прошло едва ли тридцать секунд с тех пор, как он впервые бросился в бой. Он не мог сдаться прямо сейчас. На другой стороне улицы его заметил Светлячок. Он выкрикивал проклятия в его адрес, хватая сломанные, помятые останки своего реактивного ранца и... Оооох. С помощью третьего выстрела паутиной Питеру удалось поймать брошенный в него реактивный ранец прямо в воздухе, и крутанувшись, закрутить его вокруг себя. Вес тянул его за плечи, когда устройство летело вокруг него, но это было легко преодолимо. Он поднимал и более тяжелые вещи. — Что за... — успел сказать Светлячок, прежде чем схватить лицом свой же реактивный ранец. Мужчина застонал, но каким-то образом устоял на ногах. Что за броня была на нем? На ней не было ни царапины, после всего, что Питер сделал с ним. Именно поэтому он не хотел в ближайшее время вмешиваться как Человек-паук: у него не было достаточно информации об этом мире и людях, населяющих его. Он даже не знал достаточно об этом огненном парне, чтобы сражаться с ним как следует. — Наглый сопляк. — проворчал Светлячок, когда Питер опустил руки на теплый, деформированный металл, на котором сидел. Он наклонился вперед, перенеся большую часть своего веса на руки и плечи, чтобы дать ногам отдохнуть. Кровь перестала сочиться из открытых участков кожи, и он почувствовал, как в пальцах ног и лодыжках начинает появляться знакомое зудящее ощущение. Его фактор регенерации начал действовать. —Ты с Бэтсом? — спросил Светлячок, потянувшись к поясу, чтобы достать то, что казалось несколькими разными типами гранат. Питер сглотнул, чувствуя себя не в своей тарелке. Полицейские сирены становились все ближе, и над дорожным движением он услышал громкий рев двигателя, который, по его предположению, был каким-то укрепленным транспортным средством. В километре от них, подумал он, может быть, чуть меньше. Нужно было продержаться еще немного... — Точно сказать не могу, я еще не встречал большого брата. — ответил Питер, надеясь выиграть немного времени, прежде чем придется уворачиваться от взрывчатки. — Хм... — Светлячок хмыкнул, глядя на гранаты в своих руках. — На тебя это не подействует. Он сказал это с пугающей уверенностью, как будто уже раскусил его. Его хмурый взгляд на Питера медленно превратился в ухмылку. Он поднял руки, вертя гранаты между пальцами. Затем он развернулся и бросил их дальше по улице, в еще не загоревшееся блочное здание. За ревом пламени Питер услышал панический шепот, доносившийся оттуда. Его сердце учащенно забилось, ужас леденил кровь. — Так нельзя! — Он набросился на поджигателя, нацелив свои веб-шутеры. Он не мог просто пустить паутинные снаряды в гранаты, это могло только заставить их взорваться или подтолкнуть их дальше к мирным жителям. Не видя другого выхода, он потратил еще один из шести оставшихся выстрелов, чтобы схватить две взрывчатки в воздухе. Он понял, что ему не хватит скорости, чтобы поймать их все. Скрежеща зубами под маской, жалея, что у него все еще нет доступа к полному спектру способностей Железного Паука, он взмахнул руками, подбрасывая в воздух две гранаты, которые схватил. Он отпустил их, за мгновение до того, как они взорвались. Его сердце замерло, когда две другие взрывчатки, которые он не успел поймать и бросить в сторону, врезались в фасад здания. Из-за окон донеслись крики, и пламя начало вырываться наружу. Стены начали трястись. Хруст слева от него - слишком близко - заставил его оторвать взгляд и повернуть голову в сторону. Черт. Он был глуп. Он забыл, что находится в бою! Светлячок ухмылялся ему с другой стороны крыши автобуса, огонь уже летел прямо в его сторону. В одной руке у него был огнемет, в другой... Питер прыгнул в сторону, спрыгнул с автобуса на улицу. Огонь опалил его костюм, нагрел металлические детали и заставил их обжечь кожу. Поджигатель истерически рассмеялся и последовал за его прыжком, направляя на него сопло своего огнемета. Огонь снова настиг его, поразив плечи, спину и голову. Небольшие тканевые части его костюма тоже начали гореть. Ему было очень больно. Заставив себя подняться на все еще кровоточащие ноги - быстро образующиеся струпья были разодраны во время прыжка, - стараясь не обращать внимания на боль в спине и ногах, он прыгнул вверх. Выше автобуса, выше зданий. Туда, где пламя не могло достать его. Он выгнул спину дугой, пытаясь контролировать свое положение и траекторию. Обжигающе горячий металл впился ему в лопатки и позвоночник. Он вскрикнул. Светлячок кричал на него, но Питер не слушал. Ему казалось, что время замедлилось, хотя он знал, что это лишь побочный эффект адреналина. С тех пор как он был укушен, это химическое вещество действовало на него сильнее, чем раньше, и во время драк очень помогало ему. Он раскрыл руки, готовя свои веб-шутеры. Это будет сложный маневр, он должен быть сосредоточен. Выстрелив пятую за ночь паутину, он услышал, как на соседние улицы выезжают машины. Тротуар хрустел под тяжестью слишком тяжелых шин. Неужели они привезли с собой танк? У него не было времени думать об этом, его атака уже началась, он не мог ее прервать. Его паутина прилипла к улице, по одной с каждой стороны автобуса. Светлячок удивленно посмотрел на это, затем ухмыльнулся, подняв сопло своего оружия вверх. Питер бросился на него, на полной скорости направляясь навстречу своей смерти. Как только он набрал скорость, он отпустил паутину, скрутившись всем телом, чтобы повернуться спиной к огнемету. Он почувствовал, как огонь охватил остатки его костюма, но, когда он уже собирался упасть в него, он выстрелил из своей шестой паутиной и с неестественной скоростью дернулся в сторону. Он приземлился на стену с громким стуком, прилип к камню руками и ногами, чувствуя, как от удара немного погружается в потрескавшуюся поверхность. Кровь хлынула из его поврежденных ног, но он не хотел упускать эту возможность. Он двигался быстро, так быстро, что Светлячок не успел уследить за его положением. Вжавшись в каменную стену, он бросился на преступника, на этот раз целясь в его открытую спину. Реактивный ранец исчез, но на его месте виднелись кожаные ремни, которые, несомненно, использовались для фиксации брони на теле. В его голове возникла идея. Как только его посетило озарение, он ударил Светлячка прямо в середину спины, просунув руки подмышку и грубо подняв их вверх, обхватив его за плечи. Затем он слегка скрутил мышцы, что привело к громкому, зловещему треску. Светлячок вскрикнул от боли, когда обе его руки сломались у плеча, однако он не дрогнул, пытаясь оттолкнуть Питера ногами. Он все еще держал огнемет, нажимая на спусковой крючок, и огонь распространялся у их ног, медленно нагревая металл, на котором они стояли. Израненные ноги подростка пульсировали в агонии. Если бы он не знал о своем усиленном исцелении, то, вероятно, боялся бы повредить нервы от такого рода издевательств. Не желая повредить их еще больше, он подпрыгнул, уперся ногами в спину Светлячка, оттягивая его сломанные руки назад, когда пинал его. Мужчина снова застонал. Внизу, на улице, Питер все еще слышал крики. К счастью, когда он прыгнул вниз и приземлился на спину злодея, вдавливая его голову в землю, он заметил, что полиция уже там, слышал, как танк катится по улице, и... Подождите. Подняв голову в ужасе, Питер посмотрел в конец улицы, полностью ожидая, что армия полицейских будет там наготове, с оружием наизготовку, готовая стрелять. На секунду ему показалось, что он снова в Нью-Йорке. Однако иллюзия быстро развеялась, когда его взгляд упал не на полицейские машины, которые он видел накануне, а на огромную монструозную тачку. Машина сплошного черного цвета с ревом неслась к ним на полной скорости. Из-за тяжелой брони на корпусе она выглядела как нечто среднее между элегантным гоночным автомобилем и военным танком. Не похоже было, что машина собирается снижать скорость. Питер вскрикнул, теперь боясь, что его переедет бешеный танк. Костюм Светлячка тоже был черным, возможно, это была его машина. Он еще раз впечатал лицо поджигателя в землю, а затем отпрыгнул в сторону. Тут же его взгляд упал на горящее здание, которое ему не удалось защитить. Не обращая внимания на то, сбежит Светлячок или нет, он потратил седьмой выстрел, чтобы как можно быстрее добраться до разрушающегося дома. Он все еще мог слышать кашель и хныканье внутри. Однако они были гораздо слабее прежних криков. Сдерживая волну чувства вины, он проскочил через разбитое окно, прошел сквозь пламя, которое полностью обуглило его костюм, а затем свернул в коридор. На стенах были развешаны семейные фотографии, навевающие горькие воспоминания. Некогда. Он проследовал сквозь еще одну стену пламени, пинком распахнул рухнувшую дверь, войдя в то, что, судя по всему, когда-то было спальней. Там, скрючившись под столом, с лицами, измазанными слезами и копотью, ютились двое детей. Он шагнул к ним. Одна из них, девочка с вьющимися черными волосами и ангельским личиком, заметила его и закричала от ужаса. Питер даже не колебался, сорвал маску и поднял руки. — Все в порядке. Все в порядке. Я такой же человек, как и вы. Я здесь, чтобы помочь. Позади него раздался громкий треск, и он почувствовал, как пол начал трястись. Он должен был вывести детей. Огонь уже проникал в комнату через открытую дверь. Он заметил окно и подошел к нему. Дым начал попадать ему в лицо, от чего у него разболелась голова. Он попытался поднять окно, но понял, что оно заперто. Несомненно, механизм детской безопасности. Он все равно заставил его подняться, отчего оно громко застонало. Внезапный приток воздуха снаружи заставил огонь набрать скорость. Он уже почти достиг стола. Не заботясь о том, пугает ли он их еще больше, Питер подхватил детей, по одному под мышки, и выпрыгнул в окно, цепляясь ногами за ближайшее здание. Это здание тоже начало загораться. Он выругался. Он не мог бросить детей на улице, пока Светлячок все еще был там. Он слышал, как по соседней дороге едут полицейские. Он может оставить их им. Взбежав по стене, надеясь проскочить достаточно быстро, чтобы успеть вернуться и попытаться спасти еще кого-нибудь, он прыгнул выше разрушенных домов и медленно распространяющегося пламени. Девочка не переставала кричать, другой ребенок, намного младше ее, дрожал и плакал. Он приземлился подальше от огня, пытаясь осмотреться в поисках хоть какого-нибудь офицера. К своему облегчению, он увидел группу из дюжины или около того машин, которые теснились к входу в пылающий переулок. Полицейские в бронежилетах медленно пробирались в зону боевых действий. Питер кивнул, натягивая маску, слегка толкнув при этом одного из детей. Он снова прыгнул, приземлившись за полицейской баррикадой. Крики девочки заставили ближайших офицеров вздрогнуть, и многие из них направили на них свое оружие. — Брось детей. — рявкнул один из них. Питер немедленно повиновался. Они принимали его за злодея. Нехорошо. Не желая получить пулю после жестокого побоища, он взмыл в воздух, раскачиваясь на паутине, чувствуя под тяжестью веса, что резервуары с паутиной почти пусты. Он пронесся над хаосом, едва увернувшись от залпа пуль, которые выпустили в него несколько офицеров, когда он убегал. Хорошо. Пора бежать отсюда. Он вернулся на крышу, с которой начал свою атаку, в нескольких кварталах от места сражения. Никто не последовал за ним, и он услышал несколько взрывов вдалеке. Он правильно сделал, что держался повыше, так как казалось, что вся улица была усеяна ловушками и взрывчаткой. Вернувшись на крышу, он подобрал потрепанные кроссовки и дрожащими руками схватил спрятанную в них 100-долларовую купюру. Его рюкзак уничтожен, сгорел в огне. Его еда, одежда, даже брошюра, которую дала ему Барбара. Внезапно он вспомнил здание, людей, которые все еще были в нем. Он обернулся, сердце колотилось, но взрывы уже прекратились, и он услышал звон пожарных сигналок. Он тяжело выдохнул, в ушах звенело. Медленно, он встал на колени, стянул маску, прижался лбом к холодному камню. Он плакал. Он чувствовал вкус соли и крови. Пепел и топливо. Что это был за злодей? В разгар боя он использовал человеческие жизни, чтобы отвлечь его. А Питер был слишком слаб, чтобы спасти их. Он вытащил только двоих детей, даже их родителей не спас. Он и их подвел. Раньше ему не приходилось сталкиваться с подобными людьми, его враги, конечно, не отличались благородством, но они не были такими... ...жестокими. Злыми. Чокнутыми. Он покачал головой. Он всегда пытался понять причины поступков людей, за каждым решением стояла какая-то причина. За поведением Светлячка должна была стоять какая-то история. И все же он не мог заставить себя понять его. Он ненавидел его, понял он. Вот почему он сломал ему руки, почему так жестоко впечатал его лицо в землю. Он ненавидел этого человека, который губил невинные жизни только для того, чтобы получить крошечное преимущество над ним. Так вот каков на самом деле Готэм? Все ли местные злодеи такие? Он медленно поднялся и сел, скрестив ноги и низко повесив голову. В этом месте было большее зло, чем он думал. Он должен был как-то помочь, должен... Его спина горела и болела, большая часть костюма Железного Паука вплавилась в его кожу. Придется отдирать его, кусочек за кусочком. Ноги уже перестали кровоточить, но боль все еще была настолько ужасной, что голова шла кругом. Он не мог оставаться здесь, надо уйти, пока его кто-нибудь не нашел. Он не хотел, чтобы в него снова стреляли. Он захромал прочь, чувствуя онемение. Он был прав. Если бы он не сделал этого, возможно, эти люди были бы живы. — Мне так жаль. — прошептал он ветру. — Я хотел бы спасти вас. Тишина была единственным ответом на его рыдания.