Разносчик пиццы Питер

Солнце стояло высоко в небе, когда Питер наконец добрался до адреса, который дал ему Марко. Как и всё остальное, бумажка с адресом была в его сумке, когда она сгорела, но со временем он смог вспомнить достаточно деталей, чтобы найти это место в Бауэри. Чтобы скрыть свои травмы и уничтоженный костюм паука, ему пришлось прибегнуть к воровству, хватая оставленную висеть на веревках одежду. У него не было особого выбора, и в итоге он раздобыл чистые черные штаны, которые были ему великоваты, и синюю толстовку с большой буквой S на спине. Чувствуя себя ужасно из-за воровства, он запомнил адрес, откуда взял одежду, решив постирать ее и вернуть как можно скорее. В своих кроссовках, единственное, что уцелело после боя со Светлячком, он чувствовал, как болят и чешутся ноги, пока кожа на ранах зарастает. У обычных людей образуется рубцовая ткань, но он по опыту знал, что, хотя шрам и мог образоваться, он никогда не оставался дольше нескольких недель, и это при самых тяжелых ранениях. Его лицо все еще было в беспорядке, общественный туалет, полный пьяных и отрубившихся взрослых, был единственным местом, где ему удалось умыться в тот день. Он чувствовал, что некоторые порезы на бровях и лбу еще не затянулись - исцеление сосредоточилось на самых тяжких ранах. Его спина, безусловно, болела больше всего. Кожа на ней еще не зажила, оставаясь чувствительной и раздражительной. Ему не грозила инфекция, это было почти невозможно, но боль была настолько сильной, что он не смог заснуть этой ночью. Изнеможение, словно тяжелый груз, давило на его израненные плечи, заставляя волочить ноги и низко склонить голову. Но он все равно должен был идти дальше, учиться на своих ошибках и становиться лучше. Его семья и друзья хотели бы этого для него, и, даже если он никогда больше не увидит их, ему не хотелось разочаровывать их в случае, если загробная жизнь действительно существует. Он хотел иметь возможность посмотреть в лицо своим родителям, Бену, Мэй и Тони, и испытать удовлетворение от того, что он сделал в своей жизни. Он не гордился событиями предыдущей ночи. Он действовал безрассудно и в результате стал причиной гибели мирных жителей. Если бы он подождал еще несколько минут, полиция успела бы вовремя остановить Светлячка. Он лишь усугубил ситуацию. Он не вернется к жизни Человека-паука. Не раньше, чем узнает все, что нужно знать о Готэме, так же как и о Нью-Йорке, где он жил. Ему нужно было изучить улицы и здания, криминальную обстановку и различных линчевателей, с которыми он мог столкнуться. В кои-то веки он шел по улицам Бауэри. У него больше не было оружия, электрошокер, который дал ему Найтвинг, сгинул вместе с остальными припасами. Он голодал весь день. Люди его не беспокоили. Его костяшки пальцев были грязными, в крови и копоти, а на лице застыла каменная маска. Он слился с толпой этого района, как будто был одним из них. Неужели город может так быстро изменить человека? Но ведь дело было не только в городе, не так ли? Дело было во всём, что произошло недавно, с Мистерио, Эм-Джей и Мэй. И во всём, что случилось раньше, когда Танос почти уничтожил их всех. Улица, на которой он оказался, была длинной и извилистой, а адрес, который ему дали, находился в самом ее конце, преграждая путь и превращая переулок в тупик. Он посмотрел вверх. Здание было большим, старинным. Одно из классических готических зданий, распространенных по всему Готэму. Для Бауэри здание находилось в удивительно хорошем состоянии. Он постучал в дверь. Внутри послышалось шарканье, затем ворчание. Дверь медленно открылась, сквозь щель в двери показался глаз, прежде чем он услышал громкий вздох, и дверь открылась полностью. Перед ним стояла старая, морщинистая от времени женщина. Черты ее лица были восточноазиатскими, волосы - ярко-серебристыми. Она говорила медленно, но резко, в ее голосе чувствовалась властность. — Ты новый курьер Марко, я полагаю? — Она сузила на него глаза. — Вы, дети, всегда выглядите одинаково. Он кивнул, не зная, может ли он говорить в своем нынешнем состоянии. Она закатила глаза. — Заходи. Амелио объяснил условия сделки? — Амелио? — повторил Питер, не понимая. Он шагнул за ней в прихожую. В левой части комнаты стояло несколько почтовых ящиков, многие из них были вскрыты, а дальше в коридоре виднелась лестница, идущая как вверх, так и вниз. Несмотря на пугающий внешний вид, внутри все было очень обыденно. — Поскольку ты работаешь на него, можешь выбрать одну из двух чердачных комнат. В них есть матрас и отдельная ванная комната. Электричество включают в 7 вечера и выключают в 3 утра. Отопление включают с декабря по февраль. — сказала незнакомая женщина, махнув ему рукой. Она повела его вверх по лестнице, и он последовал за ней, тело болело с каждым шагом. Пока они шли, она продолжала говорить: — Горячую воду можно получить с 8 вечера до 10 вечера и с 5 до 7 вечера. В остальное время газ выключен. В номерах нет ни кухонной утвари, ни столовых приборов. Они поднялись по винтовой лестнице, и Питер заметил, что, хотя квартир здесь было много - по три на лестничной площадке в десятиэтажном здании, - нигде не было табличек с именами. Значит, это было именно такое место. — В этих стенах запрещена любая незаконная деятельность. Это включает в себя торговлю, похищения, убийства, сексуальное насилие и терроризм. Поджоги и любые другие насильственные преступления также запрещены. Если думаешь, что за тобой следят копы, не задерживайся, пока всё не прояснится. Питер кивнул, сжимая горло, недоумевая, где он оказался. Он слышал движение в нескольких квартирах, неужели все эти люди - преступники? — Так как ты работаешь на Амелио, твоя арендная плата составляет всего 10 баксов в день. В подвале есть общая кухня, которой можешь пользоваться, а также прачечная. Каннибализм запрещен, если хочешь использовать стиралки для отмывания крови, обязательно продезинфицируй их внутри изопропиловым спиртом или другим дезинфицирующим средством и смой водой перед уходом. Питер сразу же решил, что будет стараться избегать своих соседей, насколько это возможно. Он и правда отчаянно нуждался в жилье, но похоже, попал в притон преступников. Они молча прошли на чердак, где было всего две квартиры, по одной с каждой стороны. — В этой, - сказала женщина, указывая на дверь слева. — есть телевизор и шкаф. — Затем она указала на правую. — А в этой радио и стол. — Я возьму со столом. — сразу же ответил Питер. Он никогда не любил телевизор, и ему нужно было место для исследований. — Очень хорошо. — Женщина кивнула. Через мгновение она вежливо добавила, — Можешь называть меня Сюин. — Питер. — сказал он ей в ответ. Ему было стыдно за то, что он не был таким дружелюбным и восторженным, как обычно, но ночь была длинной, и единственное, о чем он мог думать, это о том, что ему не терпится принять душ. Затем он рухнет в свою кровать и попытается заснуть. Увидев ее протянутую руку, он покраснел и стал копаться в кармане украденной толстовки. Она нахмурилась, увидев 100-долларовую купюру, но не стала ее комментировать. Вероятно, ей и раньше платили гораздо более странными способами. — Могу я получить часть денег обратно? Мне нужно купить еды. — спросил он, слишком уставший, чтобы быть слишком вежливым. Она деловито кивнула и достала из сумочки три хрустящие десятидолларовые купюры. Он с благодарностью принял их и протянул свою сотню. — Очень хорошо, Питер. Арендная плата за неделю покрыта. А теперь не высовывайся и не привлекай внимания к этому месту. Она сунула ему в руку маленький металлический ключ и без лишних слов ушла, оставив его молча смотреть на него. Место, где он мог бы спать. Место, где он мог даже запереть дверь. Это было очень странно - войти в маленькую квартирку одному, без Мэй. Они много раз переезжали, и он помнил это чувство, когда открываешь дверь в пустую, унылую комнату, но все еще веришь, что они смогут сделать из нее дом, потому что, по крайней мере, они были вместе. Ему потребовалось все силы, чтобы не пробить стену, но он сдержался. Вместо этого он осмотрел маленькую комнату, вглядываясь в каждую деталь. На полу действительно лежал матрас, отделенный от остальной части комнаты темной занавеской, которую при необходимости можно было отодвинуть и привязать к стене. Как и объясняла Сюин, здесь не было ни кухонных приборов, ни даже обеденного стола. Зато был маленький письменный стол, стоявший у одного из двух окон в комнате. Сделанный из дерева, он оказался на удивление качественным, учитывая район. На нем стоял маленький радиоприемник, выключенный. Кроме этих двух помещений, в квартире была только дверь, толкнув которую, он попал в маленькую тесную ванную комнату с душем и унитазом. Конечно, там не было ни полотенец, ни мыла. Зато он заметил зеркало над раковиной, которое каким-то образом поместилось между унитазом и душевой кабиной. Он шагнул вперед и посмотрел на свое отражение. Вид у него был изможденный и грязный, казалось, что его ударили по глазам, настолько темными были круги под ними. Вздохнув, он снял с себя липкую, грязную одежду и вздрогнул, когда ткань коснулась плоти его спины. Душ был холодным и коротким. Несмотря на отсутствие мыла, ему удалось отмыть много крови и копоти, покрывавших его тело. Он вышел в главную комнату, высушил волосы синим балахоном, чувствуя себя слишком измученным, чтобы стоять на ногах. Пошатываясь, он подошел к матрасу и опустился на него. Он мгновенно уснул. Его сны были суровыми и жестокими, полными криков, плача и скулежа. Снова и снова он наблюдал, как огонь сжигает его кожу, оставляя обугленную тушу, едва способную дышать. Но прежде чем он смог умереть, его затащили под землю, и он задохнулся в грязи. Холодные пальцы обхватили его лодыжки, не давая возможности вырваться. Когда он посмотрел вниз, разлагающееся лицо Мэй мило улыбалось ему, пародируя нежные взгляды, которые она обычно бросала на него, прежде чем взъерошить волосы или обнять. Он попытался схватить ее за руку, спуститься дальше в грязь, даже если бы это означало умереть. Но как только он дотянулся до нее, ее лицо скривилось в зверской улыбке, а черты лица исчезли, сменившись покрытым шрамами лицом человека в доспехах. — Почему ты не хочешь сгореть, Питер? — спросил мужчина. — Почему бы тебе не сгореть... Эта тирада эхом отдавалась в его голове, и единственное, что он мог сделать, чтобы бороться с ней, это свернуться в клубок, зажав уши руками, чтобы попытаться заглушить слова. До его носа донесся запах горящей плоти, он не знал, от него ли это. Он проснулся со вздохом, резко сев. Его голова пульсировала, а горло пересохло. Ему нужно было выпить. Придя в ванную и выпив эквивалент нескольких стаканов благословенно чистой проточной воды, Питер выпрямился и посмотрел на себя в зеркало. Порезы на лице исчезли, как и боль в ногах. Он опустил взгляд на них и без удивления увидел, что они совершенно гладкие и целые. Спина, однако, все еще ужасно болела. Конечно, ему требовалось больше пищи, чтобы залечить такую серьезную рану. Он задумался о том, как долго он спал. Похоже, солнце еще светило, так что работу он не пропустил. Он подошел к ближайшему окну и открыл жалюзи. Ах. Он проспал работу. Солнце стояло слишком низко, чтобы считать это чем-то иным, кроме как утром, а запахи на улицах - кофе и хлеб вперемешку с дымом и потом - подтверждали его подозрения. Он вздохнул. Молодец, Питер, не прошло и недели с начала новой работы, а ты уже все испортил. Его желудок болезненно скрутило, и он заставил себя выйти из оцепенения. Ему нужно было позаботиться о себе, восстановить силы. Не было смысла позволять себе умереть. Поэтому, хотя он чувствовал опустошение в душе, Питер снова надел украденную одежду, взял оставшиеся деньги, ключи и вышел из своей новой сомнительной квартиры. Плечо болело, когда он закрывал за собой дверь, ему нужно было быть осторожным, он был на пределе своих возможностей. Выйдя на улицу, он почувствовал, что в атмосфере что-то изменилось. Обычный готэмский мрак как-то усилился, отчего город казался еще более мрачным, чем раньше. Гражданские шли, слегка опустив головы, глаза метались влево, вправо. В воздухе чувствовался запах страха. Было ли это следствием инцидента со Светлячком? В мгновение ока он вспомнил запах топлива, жар на спине. Ему пришлось остановиться, закрыть глаза и сделать несколько глубоких вдохов, прежде чем он смог продолжить движение. Питер бродил вокруг, пока не нашел круглосуточный магазин, который выглядел так, будто его не зарежут, если он туда зайдет. Там он взял два больших сэндвича, бутылку газировки и несколько чипсов. Это не было полезно для здоровья, и, вероятно, стоило слишком дорого, но ему было все равно. Ему нужно было что-то, чтобы почувствовать себя лучше. Он почти сразу же принялся уплетать первый бутерброд и направился на заднюю улицу, чтобы забраться на дом, и с его помощью забраться чуть выше, на небольшое административное здание. Крыши все еще казались ему безопасными, а способность быстро подниматься на высоту была единственным, что спасло его во время борьбы со Светлячком. Ему нужно было лучше адаптироваться к окружающей обстановке, нужно было научиться сражаться на земле. Если бы только он не был так безрассуден. По крышам он спустился по уже знакомому пути к Готэмской публичной библиотеке. Он подумал о том, чтобы зайти туда, может быть, поговорить с Барбарой, но потом понял, что она даже не знает его так хорошо и, возможно, сочтет это жутким. Он был один. Иногда было трудно об этом помнить. Вздохнув, он решил воспользоваться тем, что теперь находится в более богатом районе Готэма, и поискать магазин хозтоваров. У него оставалось всего 20 долларов, но он надеялся, что сможет найти инструменты, которые помогут ему разобрать то, что осталось от Железного Паука. Если он прав, в нем могли быть полезные компоненты. Повернув от публичной библиотеки, он около часа бродил по улицам, прежде чем нашел то, что искал. С небольшим комплектом инструментов, на который ему пришлось потратить все свои деньги и который содержал всего четыре различных ручных инструмента, он направился обратно в Бауэри. Он слышал разговоры вокруг себя, видел заголовки газет, слышал радиоприемники проезжающих машин - Светлячок был у всех на уме. Очевидно, он отсутствовал довольно долго, прежде чем его заметили, и использовал это время, чтобы заложить взрывчатку по всему городу. Он надеялся, что в ту ночь никто больше не погиб из-за его глупости. Он старался не обращать внимания на рекламные экраны. Несколько из них рассказывали о таинственном мета, который вступил в схватку с поджигателем. — Друг или враг: неизвестный мета победил Светлячка. — приветствовала его промокшая газетная обложка, когда он ступил на крышу продуктового магазина. Он поднял ее и сжал в кулаке. Он никого не победил. В том, что произошло этой ночью, не было никакой победы. К середине дня он вернулся в свою маленькую квартиру, сел на деревянный пол и уставился на покореженного Железного Паука. Это было его последнее воспоминание о мистере Старке, о Тони. Теперь он был разорван в клочья, спина оплавлена и разорвана, куски разбросаны вокруг основного корпуса костюма. У него было несколько часов, чтобы поработать над ним, прежде чем он должен был отправиться убеждать своего босса позволить ему сохранить работу, но он не мог заставить себя. Каждый раз, когда он подносил ножницы к ткани или пытался вытащить пинцетом какие-то детали, его одолевали воспоминания. Его первые миссии, знакомство с Мстителями, сражения вместе с Железным человеком. В конце концов, ему пришлось снять антистатический браслет, который он получил, чтобы случайно не разрушить компоненты, и отложить свои манипуляции. Его тошнило всякий раз, когда он думал о том, чтобы разобрать костюм. Он надеялся, что Марко не уволит его с работы, так как теперь ему снова не хватало денег. Если его не уволят, ему нужно будет просто не высовываться, учиться как можно больше и, когда будет готов, снова выйти в патруль. Единственная проблема заключалась в том, что он не был уверен, будет ли когда-нибудь снова готов.