Разносчик пиццы Питер

Снег начал падать за день до Рождества, как раз когда Питер вышел из своей квартиры. В этом году снег выпал позже, чем обычно, но все равно выпал. Ветер, и без того холодный, теперь с каждым порывом оставлял за собой белый морозный туман. Он был рад, что нашел жилье до прихода метели. И без того трудно было находиться на улице в одной лишь толстовке и шарфе, он не мог себе представить, что придется еще и ночевать там. Его сердце сочувствовало всем, кому не повезло иметь мета-способности, на которые можно было бы положиться в трудные времена. Даже впервые попав в эту вселенную, не зная никого и ничего, он смог обеспечить себе определенный уровень комфорта и безопасности. Он даже не представлял, насколько плохо может стать другим людям, которые оказались на улице такими же неподготовленными, как и он. Да и сами улицы становились все опаснее и опаснее. Он чувствовал себя бессильным помочь в этой ситуации, и это безмерно огорчало его. Эти проблемы выходили за рамки того, что линчеватель мог решить в одиночку. Время, проведенное в роли Человека-паука, общение и встречи с жителями Нью-Йорка из всех слоев общества научили его тому, что у каждого бездомного своя история и потребности. У большинства из них никого не осталось, а у тех, кто остался, как правило, были сложные отношения с теми, кто у них был. Помогать им было очень деликатной задачей для такого необразованного человека, как он, в отношении очень взрослых проблем, через которые многие из них проходили. Среди бездомных были распространены психические заболевания, от депрессии до шизофрении. Он помнил, как проводил долгие ночи, читая исследования и свидетельства, пытаясь понять. Тогда ему было трудно. Ему было всего шестнадцать лет. И сейчас ему все еще было тяжело. Психология не была чем-то таким, о чем он был хорошо осведомлен, в школе об этом просто не говорили, кроме одного раза, когда врач пришел поговорить со всем классом. После смерти дяди Бена у них с Мэй было много долгих разговоров о смерти и самоуважении, но она была не намного более информирована, чем он. Как и он, большую часть своих знаний она черпала из личного опыта. Часто он хотел бы знать больше о предмете, но у него никогда не было времени на глубокое изучение этой темы. Всегда было что-то еще, что нужно было сделать, какой-то катаклизм, который нужно было остановить. Порывы ледяного ветра пробивались сквозь тонкую ткань его толстовки и начинали проникать в кожу, отвлекая от размышлений. Ему хотелось бы иметь достаточно денег, чтобы купить себе пальто, но он потратил почти всю зарплату за прошлую ночь на аренду жилья в ближайшие две недели. Тех нескольких купюр, что у него остались, едва хватало на еду и воду. Изначально он не собирался покупать последнее, но, почитав о злодеях Готэма, узнал о тревожно большом количестве случаев отравления городских водопроводов. Он все еще не знал, насколько он уязвим для таких ядов, и хотел быть осторожным. Пугало, очевидно, был известен тем, что пытался подмешать свой "токсин страха" в подземную систему водоснабжения. Джокеру тоже доводилось делать это пару раз. Возможно, на него эти препараты не подействуют, как положено, - в конце концов, многие лекарства не действуют, - но у него не было способа убедиться в этом. Если бы у него были средства, Питер попробовал бы проверить воду из своего крана, но на это у него просто не было бюджета. Пришлось бы довериться своей интуиции и, если бы вода стала казаться странной на вкус, вернуться к бутылкам, которые он собирался купить. Это был не самый безопасный и не самый разумный вариант, но у него не было выбора. Направляясь к ближайшему магазину, он думал о Харли и о том, во что он ввязался несколько ночей назад. Зуд, который он тогда почувствовал, исчез почти так же быстро, как и появился, оставив его в тревоге и замешательстве. Он не был таким сильным, как его паучье чутье, но все же показался знакомым. Теперь оно снова полностью исчезло, и он никак не мог понять, было ли это случайностью или нет. Однако то, на что он согласился, с течением времени все больше и больше казалось ошибкой. Теперь было уже слишком поздно. Харли не показалась ему женщиной, которая хорошо отнесется к его отступлению, и он понятия не имел, какой заказ будет ее, поскольку в "Марко" не принято указывать имена. Другими словами, он был обречен следовать ее плану. Оставалось надеяться, что подпольный ринг был таким же секретным, как она его уверяла. Он не хотел, чтобы его будущее было разрушено. Все еще сожалея о своей импульсивности, Питер толкнул дверь круглосуточного магазина, едва моргнув, когда владелец магазина наставил на него пистолет, и быстро опустил его обратно. Все снаружи были напряжены, поэтому логично, что люди, работающие внутри, тоже будут напряжены. Он потратил свои скудные 15 долларов на коробку яиц, несколько фунтов риса и два литра воды. За несколько дней цены на продукты немного выросли, и он заметил, что многие продукты пропали с полок. Должен ли он начать запасаться едой? Он не знал о Готэме достаточно, чтобы понять, является ли это типичной панической закупкой продуктов для конца света или разумным шагом для выживания. Нью-Йорк никогда не нуждался в таких запасах продовольствия. Единственное крупное событие, которое он мог вспомнить, когда это могло пригодиться, было Вторжение... но оно было внезапным. Он помнил несколько месяцев хаоса после него, военные пайки и неопределенность. Трепет тоже. Мстители - это название было у всех на устах. Самая первая команда супергероев! Позже ситуация ухудшилась. Общественное мнение изменилось. Питер до сих пор вспоминал те дни со странной смесью нежности и грусти. Потом Бен и укус. Все снова изменилось так внезапно, и с тех пор его жизнь никогда не переставала быть хаотичной. С четырнадцати до семнадцати лет его жизнь была непрерывным потоком экшена, опасности и долга. И потерь. Он покачал головой, расплатился за покупки и вышел обратно на морозные улицы. Мрачные мысли были тем, чего он должен был избегать. Он не должен позволять себе сломаться. К тому времени, как он оказался перед своим домом, снег начал скапливаться на тротуаре, покрывая все тонким белым слоем. Он немного заглушал шум Готэма, заставляя мусор и пятна крови исчезать под его холодным одеялом. Однако он не был дураком. Он помнил зимы, проведенные без отопления. Снег может быть красивым, но он был убийцей. Влажность, которую он приносил с собой, когда таял, заставляла ветер кусаться гораздо сильнее. И снова ему стало жаль тех, кто не мог найти убежища в Готэме. Люди умирали от холода, он знал это. Будучи Человеком-пауком, он в начале и конце каждого зимнего патрулирования обходил окрестности, чтобы заметить людей, которые уснули без защиты от стихии. Иногда он делал для них аварийные палатки из паутины и всего, что удавалось найти. Чаще всего ему приходилось нести их в травмпункт или клинику, сотрудничающую с благотворительными организациями. Они бы сделали все, чтобы не дать им умереть. Конечно, часто после этого они снова оказывались на улице. От этого он всегда чувствовал себя бессильным. У него не было паутины, чтобы двигаться так же быстро, как тогда, но он пообещал себе быть начеку во время смены. Возможно, он сможет использовать часть своей зарплаты, чтобы купить одеяла для экстренного обогрева и грелки для рук, которые он мог бы взять с собой. Он так сосредоточился на обдумывании этого плана, что чуть не столкнулся с хозяйкой жилого дома. К счастью, она вовремя отошла, дав ему достаточно времени, чтобы восстановить равновесие и обратить внимание на то, что происходит вокруг. Они были перед его квартирой, он поднимался по лестнице роботизированным шагом, потерявшись в собственных мыслях, а она... ...выходила из квартиры напротив? —Ты должен быть внимательнее к своему окружению. — Женщина отругала его, вытирая пыль с рукавов своего платья. В этот день её волосы были заплетены в тугой пучок, и он почувствовал запах оружия, спрятанного под ее одеждой. — Простите... — извинился он, чувствуя себя неловко. — Э... что-то случилось? Она фыркнула, выглядя одинаково раздраженной и недовольной. Он беспокойно зашаркал на последнюю ступеньку, чтобы оставить ей место, если она захочет спуститься. Однако она решила ответить ему. — Да. Скорее всего, очень скоро у тебя появится сосед. Я давно знаю твоего босса, он может быть довольно предсказуемым. — Она сказала это многострадальным тоном, слегка покачивая головой. А ведь она была права. Люди, которые соглашаются на такую опасную работу, как доставка пиццы по ночам в самых жестоких районах Готэма, зачастую либо отчаянные, либо глупые. Сам Питер был и тем, и другим. Существовала большая вероятность того, что у большинства людей, которые откликнулись на предложение о работе, были не самые лучшие жилищные условия. Возможно, не такие плохие, как у него тогда, если учесть, что им, по крайней мере, придется ездить на машине. Ночевать в машине было гораздо удобнее, чем под разбитой крышей. Он знал, что Эм-Джей и ее семье пришлось спать в машине, когда она была ребенком, а проект реконструкции Нью-Йорка еще продолжался. Она немного рассказывала ему об этом, но никогда никаких подробностей. Как и большинство людей, она потеряла кого-то во время инцидента, а о таких случаях всегда труднее говорить. Он понимал ее. Хозяйка дома отвернулась от него, пока он предавался воспоминаниям. Внезапно, когда она спустилась с первой ступеньки, он вспомнил, что хотел задать ей вопрос. Прежде чем передумать, он воскликнул: — Подождите, пожалуйста! У меня... у меня вопрос, мэм. Она остановилась на середине шага, затем медленно повернулась, чтобы посмотреть на него. Она выглядела слегка удивленной тем, что он так бесцеремонно окликнул ее. Питер прочистил горло. — Хм... гипотетически... если бы... вы... э-э... Было так трудно вымолвить слова. Он видел, как глаза женщины начали темнеть от нетерпения, и изо всех сил старался задать свой вопрос так, чтобы сердце не выскочило из груди. — Гипотетически, если бы мне нужно было... хм... купить... удостоверяющие... документы... не знаете ли вы, где... э-э... сколько... ну... Его предложение превратилось в сплошное бормотание, а щеки запылали. Он не мог поверить, что спрашивает об этом домовладелицу! К сожалению, она была единственным человеком, который, как он подозревал, обладал какими-то знаниями об административной стороне преступного мира, благодаря тому, каким бизнесом она управляла. Возможно, Марко тоже, но он не хотел его впутывать. — Успокойся, мальчик. — огрызнулась мисс Сюин, ее терпение было на исходе. — Ты не можешь вести себя нерешительно, задавая подобные вопросы. — Извините. — пробормотал он, шаркая на своем месте. — Но вы знаете? Она сузила на него глаза. — Я не даю бесплатных консультаций. Если ты хочешь попросить у меня информацию, тебе придется заплатить за мое время. Это было неловко. Он потратил оставшиеся деньги на еду на неделю вперед. Из сбережений ничего не осталось, что было большой оплошностью. Он должен был спланировать что-то подобное. Что, если возникнет непредвиденная ситуация? Ему нужно было начать хранить заначку на крайний случай. Он был идиотом, что не подумал об этом с самого начала, тем более что он уже давно знал, что его тетя и дядя очень старались сохранить те небольшие деньги, которые оставались у них в конце месяца... Если они вообще у них были. — У меня... э... сейчас нет денег. Я отдал их вам за аренду. Она ухмыльнулась, холодное веселье в ее глазах. — Аренда - это аренда, дитя. Информация - уже совсем другое дело, особенно в Готэме. Она вздохнула, медленно покачав головой. — Ты можешь считать меня жадной, но я вижу в этом услугу для тебя. Здесь нет ничего бесплатного. Это урок, который ты должен усвоить. — Она начала спускаться по лестнице, потом остановилась и обернулась в последний раз. — Принеси мне две сотни. Тогда я отвечу на любой твой вопрос о таком бизнесе. Уделю столько времени, сколько тебе нужно. Питер смотрел, как она спускается по лестнице, испытывая смесь разочарования и облегчения. Он не ошибся, у нее была информация изнутри, и она могла ему помочь. Единственное, она не станет делать это бесплатно. В конце концов, зачем ей это? Она не знала его лично. Их отношения были чисто деловыми. Но двести. Для него это была значительная сумма денег. Конечно, если бизнес-идея Харли обернется в его пользу, он сможет легко заплатить за нее и, возможно, даже за кое-что из того, что будет потом. Если же нет, то ему понадобится целая вечность, чтобы наскрести достаточно средств. Сейчас он должен был думать о более важных вещах, чем документы, и бюджет стоял на первом месте. Марко сказал, что Джокеру понадобится в среднем два месяца, чтобы устроить в Готэме то, что он задумал. Это означало, что событие произойдет примерно в конце февраля - начале марта. Самый конец зимы на этой стороне Соединенных Штатов. Он закрыл за собой дверь и убрал еду в пустую картонную коробку из-под рамена. Ему придется подумать о более герметичном контейнере для риса, чтобы не привлекать насекомых или мышей, но о дополнительных расходах ему хотелось думать меньше всего. Поглощенный своими мыслями, он включил радио, осторожно доставая из шкафчика останки Железного Паука. Возможно, сейчас ему следовало бы заняться исследованиями, но было так много вещей, о которых нужно было подумать, что ему было трудно сосредоточиться на одной из них. Машинально он вернулся к тому, чем занимался накануне. Осторожно отсоединив часть металлического каркаса, он начал слушать радио. Он настроился на новостную станцию Готэма, которая весело перебирала рекламные ролики, пока он подготавливал свое рабочее место. — Приииииветствую тебя, Готэм! Вики снова у микрофона для сегодняшней ежедневной дозы "Что, мать вашу, происходит в этом забытом богом городе?!", любимой программы каждой семьи. Питер нахмурился. Радиопередачи в этом городе были совсем не похожи на те, которые он слушал раньше. Кажется, люди просто перестали заботиться о политкорректности, когда их безопасность продолжала находиться под угрозой. — Новости о расследовании дела "Светлячка": наш любимый и усатый комиссар полиции Джим Гордон передал бразды правления делом капитану Харви Буллоку и его команде. Хотя он не объявил об этом официально, многие - в том числе и наша станция - считают, что он намерен взять на себя руководство последним побегом из Аркхэма. — Кстати! Если вы еще не успели поднять трубку, чтобы ответить на звонки своих встревоженных родственников, я хотела бы сообщить вам, что Джокер снова на свободе и гуляет по Готэму! Питеру пришлось удалить часть каркаса, чтобы отсоединить его от остальной части корпуса, что оказалось на удивление трудно сделать. Титан составлял лишь малую часть сплава, но даже то незначительное количество, которое в нем присутствовало, делало его твердым, как алмаз. — Теперь небольшое напоминание об основных правилах безопасности во время побегов Джокера. Прежде всего, внимательно следите за сообщениями GCPD, мы до сих пор не знаем, где находится этот человек, а это плохо для всех! Сейчас он начал работать над внешними слоями бедра, дальше от кожи. Там броня была намного прочнее, куски более прочных металлов входили в состав так точно, что издалека выглядели как ткань. Возможно, он мог бы использовать часть этого материала для защиты жизненно важных мест, разделив его между различными костюмами. Ему не терпелось начать работу над своим новым костюмом. Тем более что диктор продолжал перечислять все опасности, связанные с Джокером, и с каждой минутой картина становилась все мрачнее. — Самое главное, не оставляйте детей или беззащитных людей одних, ни на улице, ни в помещении, будь то ночью или днем. Поддерживайте связь со своими близкими и помните, выходите на улицу после наступления сумерек только в случае крайней необходимости. — Я не могу рекомендовать использование огнестрельного оружия без соответствующей лицензии, но если вы живете в Северном или Восточном Готэме, помните, что вы можете приобрести пневматический пистолет без лицензии, а если вы совершеннолетний, то можете купить электрошокер или перцовый баллончик. Питер осторожно вытащил дюжину наноподов, выругавшись, когда один из них выпал из пинцета и разбился об пол. Ему даже не нужно было проверять, итак ясно что он сломан. Без энергии, поддерживающей их в активном состоянии, микроскопических роботов было ужасно просто сломать. Джокер оказался опаснее, чем он ожидал. Насколько он мог понять, он был из тех, кто охотится на слабых. Это было далеко от тех злодеев, с которыми он привык бороться, но вполне соответствовало тому, что он пережил в Готэме. — А теперь к более приятным новостям! В этом году на "Величайшей игре Готэма", нашем ежегодном празднике пыток знаменитостей, объявлен состав участников. Вы никогда не угадаете, кто наконец-то согласился присоединиться... Нет, я не говорю о Гордоне, это займет еще несколько лет... Единственный и неповторимый Брюс Уэйн! Так что если вы когда-нибудь хотели увидеть, как миллиардера унижают в прямом эфире по телевидению, приходите на шоу, я точно приду! — Честно говоря, кто в Готэме не мечтал увидеть старого доброго Брюси на сцене? Я точно буду смотреть и смеяться. И снова Уэйн. Этот человек кажется глубоко вовлеченным в жизнь города, как Тони Старк в Нью-Йорке. Однако, в отличие от Тони, "старый добрый Брюси" не был ни героем, ни одним из основателей супергеройской организации. Значит, его значимость для города должна проистекать из чего-то другого. Он вспомнил, что его компания "Уэйн Интерпрайзерс" участвовала в финансировании многих проектов, которые он видел. Филантроп - вот подходящее слово для описания такого поведения. Питер очень надеялся, что не увидит этого человека, наблюдающего за подпольными боями. Ему повезло один раз, но когда дело касалось миллиардеров, существовала большая вероятность того, что следующий встреченный им окажется не с такими благими намерениями. Остаток дня он провел, слушая относительно бессодержательные новости, иногда прерывавшиеся строкой полезной информации. По словам ведущей, Загадочник до сих пор не пойман, но полиция считает его одним из двух наиболее важных приоритетов. Ей не нужно было объяснять, кто второй. В ту ночь, когда он ступил на крышу, снега навалило по щиколотку, а снегопад не собирался стихать. Его била крупная дрожь, ему очень хотелось начать бежать, чтобы согреться. Ему приходилось быть еще более осторожным, чем обычно, поскольку под несколькими дюймами снега начал образовываться лед. Ботинки его костюма были полезны, они защищали его от холода и позволяли прилипать к поверхностям. Однако дешевые кроссовки, в которые он был обут, не позволяли ему такой роскоши, что делало риск поскользнуться и упасть гораздо более реальным. Несколько раз ему пришлось ударить руками по стенам и полу, чтобы не потерять равновесие. Отсутствие привычной экипировки замедляло его движение в такую погоду. Это, однако, не помогало его пальцам, которые начали тревожно краснеть. Он уже почти не чувствовал их, холод впивался в них, как иголки. Ему нужно было купить себе нормальные перчатки... но если он их купит, то что ему делать если упадет? Он неловко попытался сползти вниз по покатой крыше, снег облеплял его, когда он двигался. Пока он обращал внимание на происходящее, он мог использовать свое неестественное чувство равновесия, чтобы держаться прямо. Он чуть не врезался в здание на конце крыши, более высокую жилую башню, но сумел ухватиться за него руками и направить импульс вверх, подбрасывая себя вверх, извиваясь, а затем упираясь ногами и ладонями в камень. Он вскарабкался вверх по обледеневшему зданию, упражнение было недостаточно напряженным, чтобы разогреть его тело. Ему нужно было лучшее снаряжение, зима только начиналась, и, скорее всего, будет еще хуже. По мере приближения к пиццерии он не видел никого на снегу, кроме обычной толпы преступников. Он не знал, хороший это знак или плохой, Готэм и его жители все еще оставались для него загадкой. Марко выглядел таким же усталым, как и накануне, когда он послал его на работу. Всю их беседу он провел, перебирая стопку бумаг - возможно, заявления о приеме на работу - и почти не глядя на него. Его телефон продолжал жужжать. Тепло сумки с пиццей заставляло его чувствовать себя более живым, по крайней мере. Несмотря на это, он не переставал волноваться перед каждой своей доставкой, боясь, что это вернет его к Харли и ее нелепым планам. Ему потребовалось больше времени, чем обычно, чтобы добраться до каждого места, так как снег на некоторых зданиях превратился в лед. Облегчение наполнило его тело, когда он добрался до последней точки доставки, через несколько минут после полуночи, и не заметил женщину. Поначалу он волновался, поскольку последняя пицца доставлялась в одну из самых непригодных для жизни частей Ист-Энда, кишащую криминалом, борделями и вооруженными бандитами. Здесь было не лучше, чем в Бауэри, особенно теперь, когда полиция отвлеклась от повседневных преступлений. Вьюга, какой бы холодной она ни была, помогла ему в этот раз, позволив легко проскользнуть мимо неприятностей. Он нашел клиентку в помещении, которое, судя по всему, когда-то было баром европейской тематики, скорее всего, ирландским. Она сидела на стойке, скрестив ноги, и что-то набирала на смартфоне, который явно был кастомным. Его корпус был покрыт маленькими цветочками и виноградными лозами, вероятно, был сделан мастером. Сам бар был давно заброшен, заметил Питер. Растения и мох начали занимать главную комнату, каким-то образом расцветая, несмотря на бушующую снаружи метель. Его шея начала чесаться. Это ощущение длилось едва ли секунду, прежде чем исчезло в небытие, оставив его в замешательстве стоять посреди странного бара с почти пустой сумкой для пиццы, прислоненной к спине. — О. — заметила женщина, бросив на него короткий взгляд. — Это ты. Ее ярко-зеленые глаза прорезали воздух и смотрели на него с такой силой, которой он не ожидал. Она медленно сползла на землю, рыжие волосы рассыпались за ней каскадом, гладкие и пышные. Ее лицо было светлым, как у модели, только она не накрасилась. Его сердце учащенно забилось, так как ее красота, казалось, увеличивалась с каждой секундой. Как он жил раньше без неё? Он должен был служить ей, защищать ее, выполнять все ее приказы. Питер почувствовал, что у него пересохло во рту. Она была самой красивой из всех, на кого он когда-либо имел честь смотреть. Он не был достоин такой чести, он... — Сколько тебе лет? — спросила богиня, его богиня, подняв на него изящную бровь. — С-семнадцать. — заикаясь, произнес он. Она кивнула, каждое ее движение было бесконечно прекрасным. Ему почти хотелось разрыдаться от того, как она великолепна... Он моргнул. Его нос чесался, а шею покалывало до боли знакомо. Он сделал несколько шагов назад, подняв руки перед собой. Что-то было не так. Его желудок скрутило, его затошнило. Он почувствовал, как желчь поднимается к горлу. — Слишком молод для таких игр. — Рыжеволосая нахмурилась. Он ошарашенно смотрел на нее, ноги слегка дрожали. Она все еще выглядела красивой, но неземное качество, которое она имела раньше, полностью исчезло. Теперь она казалась исключительно красивой женщиной, но с опасной остротой во взгляде. Он чувствовал себя очень жалким и маленьким, когда она смотрела на него сверху вниз с высоты каблуков своих сапог. — Ч-что это было... — Питер остановился на месте, сильно закашлявшись. Что-то липкое вырвалось из его горла и упало на землю. Пыльца? Он никогда раньше не сталкивался с такой... — Шшш... — прошипела женщина, похлопывая его по плечу. — Не задавай вопросов, я ненавижу это. — Но... — Тише, я сказала. — Она зашипела, и он почувствовал, как его захлестнула волна головокружения. Он снова попятился, поднеся руки к голове. Это было ненормально. Он не мог нормально думать, но был уверен в этом. Что-то было не так. Женщина сняла сумку с пиццей с его спины, стараясь не касаться его кожи, как будто это могло ее обжечь. Он застыл, не в силах пошевелиться, его даже тошнило... — Теперь я понимаю, почему ты нравишься Харли. — Странная леди хмыкнула, доставая последнюю коробку с пиццей. Она открыла ее и с усмешкой бросила содержимое на землю. — Мусор. — прошептала она. Питер моргнул, пытаясь осмыслить услышанные слова. Его сознание было таким медленным, таким мутным. Его легкие чувствовали себя странно, как и горло, как будто что-то блокировало их. — Вы... — Он откашлялся: — Вы... девушка Харли? Она посмотрела на него, и он начал задыхаться, его горло распухло и горело. — Никаких вопросов. — Она шипела. — Я не доверяю тебе, малявка. Я здесь только для того, чтобы оказать ей услугу. Питер рухнул на колени, царапая ногтями грудь, пытаясь заставить жжение прекратиться хотя бы на мгновение. Перед его глазами начали появляться черные пятна. Он все еще не мог нормально думать. — П-п... — прохрипел он, задыхаясь. — Простите. Она вздохнула с досадой, и он почувствовал, как давление на дыхательные пути ослабевает, а жар медленно уходит. Он чувствовал слезы и сопли на своем лице, а также желчь на языке. Сам того не замечая, он отхаркивался. — Я не выношу детей. — Женщина, определенно либо сильный метачеловек, либо мастер ядов, сообщила ему. — Вставай. Нам нужно кое-куда зайти. — Прошло всего два дня. — запротестовал он, продолжая тащить себя на ноги. Он не хотел снова задохнуться от ядовитой пыльцы. Возможно, ему нужно было сделать костюм, устойчивый к токсинам, раньше, чем ожидалось... — Ситуация не терпит отлагательств. — ответила его коллега-мета. — Мы должны представить тебя до Рождества. — Это завтра. — Он заикался, голова кружилась, и он шатался на месте. — Именно. Бросив его сумку на землю, она направилась к выходу из бара. По мере того, как она уходила, растения начали вянуть и желтеть. Хорошо. Тогда точно метачеловек. Он подхватил свой рюкзак с пиццей с пыльного деревянного пола и последовал за ней. Очевидно, подружка Харли была такой же чокнутой, как и она сама. Прошел всего один день с тех пор, как он принял предложение этой женщины, а уже должен драться на ринге? Люди в этом городе абсолютно лишены спокойствия и здравого смысла. Ну, если повезет, ему просто покажут место проведения боев, а не бросят сразу же в гущу. Однако он сильно сомневался в этом. — Не смей, — шипела на него рыжая, когда он опустился на ступеньку рядом с ней, — упоминать о Харли кому бы то ни было. Если ты это сделаешь, я узнаю об этом и прикончу тебя. Она сказала это таким уверенным тоном, что Питеру оставалось только кивнуть, а холодный пот струился по его спине. С какими людьми он связался во имя разведки и денег? Сейчас он жалел о каждом из своих недавних решений. — Ты знаешь, кто я? — спросила его опасная проводница, когда они покинули Ист-Энд и пошли на юг к докам. Он покачал головой, не веря, что она не попытается убить его, если он скажет что-то, что ей не понравится. По какой-то причине это вызвало у него смех. — Да... вот почему ты ей нравишься. Глупый мальчишка. — Она покачала головой. — Если ты не достаточно влиятелен, чтобы позволить себе такой уровень идиотизма, ты не доживешь до лета. Они спустились по лестнице, которая, казалось, вела прямо в залив Готэма, но внезапно изогнулась и привела в туннель прямо перед его поверхностью. Подруга Харли не выглядела хоть сколько-нибудь обеспокоенной, пока они спускались по сырому, темному водному пути. Запах, едва заметный еще на входе, становился все сильнее и сильнее. Они оказались в канализации, понял Питер. Он помнил, что канализация считается опасным местом в городе, потому что там любят прятаться различные преступники. Они поворачивали снова и снова, пока не достигли, как оказалось, запертых ворот. Они остановились перед ними, и его проводница, все еще совершенно спокойная на вид, ритмично постучала по ним. Раз. Раз-два. Раз. Раз-два-три-четыре. Раз-два. Медленно дверь приоткрылась, и в нее просунулось лицо. Мужчина лет двадцати стоял по другую сторону и хмуро смотрел на них. — Больше никаких зрите... Вот дерьмо. — Его глаза, казалось, вот-вот выскочат из черепа, когда они остановились на спутнике Питера. — Черт. Простите, Плющ. Э... мэм. Я... Он прочистил горло и открыл дверь, отступив в сторону и склонив голову. Теперь, когда он был полностью виден, его бронежилет был выставлен напоказ. Броня была на порядок выше той, что обычно можно встретить на улицах. Оружие, которое он носил, также выглядело в лучшем состоянии, чем то, с которым Питер сталкивался во время своих смен. Этот человек не был обычным уличным бандитом. Плющ - это имя показалось ему знакомым, но он не мог вспомнить, почему - не обратила внимания на лопочущего преступника и прошла мимо него, щелкая каблуками по сухому полу. Территория за воротами казалась намного чище, чем остальная часть канализации, и это заставляло его чувствовать себя крайне неспокойно. Ему не следовало здесь находиться. Тем не менее, он последовал за Плющом, чувствуя нарастающее беспокойство. Мужчина упомянул о зрителях, значит, бои уже начались? Он не осмелился ничего спросить, не желая злить женщину. До него доносились разговоры из конца коридора, который был закрыт большими стальными воротами, охраняемыми еще двумя вооруженными людьми. Старший из них шагнул вперед, на его лбу выступили капельки пота. — Добро пожаловать, мисс. Для нас большая честь видеть вас с нами. — Его голос слегка дрожал, когда он говорил, руки сжимали винтовку. Плющ проигнорировала его, указав вместо этого на Питера. — Я пришла, чтобы поручиться за мальчика. Я хочу, чтобы завтра он участвовал в соревнованиях. Это, казалось, немного испугало охранника, но он быстро пришел в себя. Очевидно, вспыльчивость этой женщины была хорошо известна в городе. Где он снова слышал ее имя? Или, может быть... он его прочитал? — А. Конечно! — Охранник неловко рассмеялся. — Какие-нибудь... связи? Питеру потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что с ним говорят напрямую. Он кашлянул и выпрямился, стараясь выглядеть уверенным, но понимая, что это ему совершенно не удается. — Нет... сэр... я... — Он будет соревноваться не как часть группы, а как мета. — вмешалась Плющ, в голосе которой звучало крайнее раздражение. Мужчина, который до этого момента смотрел на Питера с чем-то средним между жалостью и весельем, сузил глаза. Он слегка сдвинулся, очевидно, оценивая ситуацию, в которой оказался. Бедняга столкнулся не с одной, а с двумя метами, и, учитывая, кто его представил, он, вероятно, ожидал, что Питер окажется таким же опасным, как и она. — Очень... Очень хорошо. Нэрроуз? — Просто займись этим. — огрызнулась Плющ, сверкнув глазами. У бедного охранника перехватило дыхание, и он начал растирать горло, с каждой секундой выглядя все более удрученным. — Сегодня вечером ему придется сражаться с группой, убедитесь, что шоу будет хорошим. — Мужчина предупредил, сделав несколько глубоких, явно болезненных вдохов. — Тысяча, если он победит, но если нет, вы сами избавитесь от тела. Ах. Прекрасно. Питер очень, очень скучал по своему дому. Было намного легче, когда у него были тетя и друзья. Он чувствовал себя настолько не в своей тарелке, что это было уже даже не смешно. Его шея не переставала чесаться с тех пор, как они вошли в канализацию, и это только больше беспокоило его. Какими именно способностями обладала эта женщина? — Запиши его поскорее, я не люблю ждать. — прошипела Плющ, нетерпеливо постукивая ногой. После ее слов их быстро ввели в кабинет, двое охранников вежливо поклонились, когда она проходила мимо них. Тошнота Питера усиливалась с каждой минутой. — Тебе лучше пройти квалификацию. — прошептала Айви, когда они проходили мимо мужчин. — Тысячи недостаточно. — Я оставляю себе половину. — напомнил он ей. Удивительно, но это не принесло ему еще одну поездку в Пыльцаград, вместо этого был кивок. — Знаю. — Его спутница сказала. — В любом случае, этого недостаточно. Шоу в канун Рождества будет стоить больше, там всегда есть меты. Он помрачнел. Ожидалось, что завтра он будет сражаться с метой? Он даже не представлял, насколько он силен по сравнению с людьми этого мира. Это была ошибка. Ужасная, глупая ошибка. Все происходило слишком быстро. Коридор, в котором они находились, медленно переходил в арену, выдолбленную в камне. Все места были заполнены самыми разными людьми, хотя многие из них носили наряды, характерные для банд. Сотни и более людей, пристально смотрели в центр комнаты, где была установлена большая клетка. Она была больше, чем квартира Питера, несколько десятков футов в ширину, и сейчас в ней происходило то, что выглядело как абсолютная бойня, люди бились и пинались. Толпа кричала и вздымалась каждый раз, когда один из бойцов падал на землю, кровь летела отовсюду. Он почувствовал головокружение. — Никакого оружия. — Женщина, одетая во все черное, кроме двухцветного пиджака, сообщила ему, когда он подошел к лестнице, ведущей вниз к клетке. — Мы предоставим снаряжение, чтобы удостовериться, что ты ничего не пронес. Ты входишь как мета, верно? Питер был слишком занят наблюдением за абсолютной бойней, которая происходила на арене, чтобы ответить сразу. Было похоже, что там были две противоборствующие группы, каждая из которых пыталась уничтожить другую. Однако все бойцы были одеты в одинаковые, не отличимые друг от друга черные шорты, кроссовки и футболки без рукавов. Это делало брызги крови на их кулаках и лицах еще более поразительными. Красное и черное. Ему захотелось блевануть. — Ты входишь как мета? — Женщина надавила на него. Хотя он мог сказать, что она была раздражена, она все еще пыталась быть вежливой. — Д-да. — Он выдохнул, с ужасом наблюдая, как мужчина ударил женщину ногой в лицо, отчего разлетелись зубы. Это было совсем не похоже на боксерские матчи, которые он видел по телевизору, когда дядя Бен был еще жив. Это было жестоко. — Эпсилон? Дельта? — спросила она, делая пометки в маленькой книжке, которую он даже не заметил. — Я... я не знаю... Она фыркнула. — Полагаю, мы увидим. Выходец из Нэрроуз, да? Тут тебе повезло, парень. Его поведение, очевидно, не было достаточно серьезным, чтобы к нему относились с таким же уважением, как к Плющу, которая теперь исчезла. Он даже не осознавал, что она исчезла, пока не понял. Звуки, запахи и эмоции вокруг него были подавляющими. Трудно было сохранять спокойствие и здраво мыслить. Что он здесь делает? — Ты идешь следующим. — сообщила ему женщина с блокнотом. — Будешь сражаться с Черными Масками. Если выживешь, получишь место на завтрашней демонстрации, в раунде новичков. Этот преступный подпольный бойцовский ринг был странно организован для того, что началось всего пару дней назад. Это многое говорило об эффективности преступного мира в Готэме. Все работало как хорошо смазанная машина. Его направили в раздевалку, расположенную слева от арены, напротив входа. Там на скамейках лежало несколько вариантов одной и той же одежды, а также ключи от разных шкафчиков. Мебель в комнате выглядела старой, пыльной. Это была единственная деталь, которую он заметил, указывающая на то, что арена была закрыта до недавнего времени. Он все еще слышал крики толпы, голоса смешивались друг с другом, превращаясь в беспорядочную какофонию звуков. Он попытался заткнуть уши пальцами, закрыть глаза и вдохнуть. Это было бесполезно. Даже если звук был приглушен, его сверхчувствительная кожа все равно улавливала каждую вибрацию. Она пробегала по его телу, как муравьи, заставляя его дрожать. Слишком много шума. Медленно он переоделся в новую одежду, чувствуя, как становится все более и более эмоционально отстраненным. Ему казалось, что, двигаясь, он смотрит на себя со стороны, как будто является зрителем какого-то плохого, абсурдного фильма. Что он делает? В комнате было зеркало, треснутое и грязное. Кто-то пробил в нем дыру, разбив большую его часть. В оставшихся осколках он увидел себя. Он был одет во все черное и выглядел так, будто собирался на урок физкультуры. Ему захотелось закричать. Что он делает? Он направился к двери, ведущей на арену, его руки безвольно повисли по бокам. Ему предстояло сражаться с людьми перед публикой, состоящей из преступников. Толпа все еще ревела, от чего у него болели уши и голова шла кругом. Все произошло слишком быстро, ситуация вышла из-под контроля. Питер спускался по лестнице, словно во сне или, возможно, в кошмаре, едва замечая, что вокруг него движутся люди. Они прыгали на своих местах, потрясали кулаками, некоторые из них ругались. В клетке одна группа обогнала другую: два избитых бойца стояли над грудой стонущих тел. Они кричали друг другу в ликовании. Он не понимал. Как они могли быть так счастливы, когда было столько крови? Он добрался до нижней ступеньки, все еще чувствуя головокружение и оторванность от тела. Кто-то обругал его за то, что он загораживал им обзор, прежде чем остановиться и уставиться на него. — Сам по себе? — спросил неизвестный, лицо было размыто посреди окружающего хаоса. — Ты мета? Это слово подхватили люди, сидевшие рядом с ним, и оно распространилось в толпе. Его лицо было открыто, видно всем. Он не мог дышать. Ворота в клетку открылись, выпуская двух победителей. Их ухмылки были омрачены кровью и грязью, по их лицам стекали капельки пота. Что он делает? Они прошли мимо него, их взгляды на мгновение пересеклись. Они не были похожи на тех людей, с которыми он привык драться. Они выглядели жестокими. Холодными. Он хотел домой. Он так сильно хотел домой. Питер начал идти к открытым воротам, обходя персонал арены, вытаскивающий бессознательные тела. Один из них не дышал. Один из них не дышал. Он только что стал свидетелем убийства. Что он здесь делает? Новые кроссовки, в которые он был обут, заскрипели, когда он ступил на каменный пол внутри клетки. Кровь, зубы и различные телесные жидкости уже были разбрызганы повсюду в виде пятен и луж. Ночь становилась темнее... О нет. О нет. Марко все еще ждал его. Его сердце сжалось в груди. Однако возвращаться было уже поздно, он уже слышал шаги группы взрослых, все тяжелее его, приближавшихся к нему сзади. Прошли через ворота. Всего в нескольких десятках футов. Толпа восторженно кричала. — МЕТА. — ревели некоторые из них. Харли была права, суперспособности в этом месте считались очень ценными. У него болела спина. Он был так взволнован. — СЛЕДУЮЩИЙ БОЙ — Голос прорезался сквозь туман криков, мерцая в динамиках, которые не использовались уже несколько месяцев, а может и лет. — ЧЕРНЫЕ МАСКИ ПРОТИВ МЕТА-ПАЦАНА. Мета-Пацан? Серьезно? Это лучшее, что они смогли придумать? Возмущение вывело его из ступора и вернуло в реальность. Внезапно все обрушилось на него. Где он находился, что должно было произойти. Время, которое до этого момента казалось медленной струйкой, вновь обрело нормальную скорость. Его сердце билось слишком быстро. Ему нужно было сосредоточиться. Он не мог тратить время на то, чтобы вот так просто отвлечься, он должен был взять себя в руки. Он собирался вступить в бой. Он- Драка уже началась. Питер был в такой панике, что пропустил стартовый звонок. Реальность снова обрушилась на него, когда кулак врезался ему в грудь. Удар был не настолько сильным, чтобы причинить боль, но все же он заставил его действовать. Действуя инстинктивно, он схватил запястье нападавшего и вывернул его, заставив того вскрикнуть от боли. Он уже собирался нанести удар коленом в живот, чтобы вырубить агрессора, когда что-то ударило его по спине. Конечно. Они навалились на него. Он огляделся, поворачиваясь назад, чтобы отразить очередной удар. Их пятеро, без оружия и брони. Что ж, вряд ли это справедливо. Тем не менее, он не мог позволить себе проиграть, даже если ему не угрожала опасность. Паника немного улеглась, когда он позволил своим инстинктам взять верх. Никаких прилипаний, повторял он снова и снова, как мантру, только сила и скорость. Парень, которого он повалил на землю, поднимался, он чувствовал это, а женщина, которая ударила его в спину, все еще продолжала наступать на него. Трое других бандитов кружили вокруг него, готовые наброситься. Он не дал им времени. Женщина притворилась, что держит его за голову, и попыталась застать врасплох, ударив ногой в живот. Его нога скользнула по камню, и он повернулся на другой, едва увернувшись от удара. Быстрее, чем может двигаться человек, он выбросил вперед левую руку, поймал ее лодыжку и крепко обхватил. Питер закончил вращение и крутанул ее, держа за ногу. Она врезалась в первого нападавшего, который медленно вставал в позицию, чтобы схватить его сзади. Это заняло меньше мгновения. Они рухнули в кучу, благо, что еще дышали. Головорезы, окружавшие его, выругались и бросились вдогонку. По крайней мере... двое из них. Последний остался в стороне, пыхтя, со смертельно бледным лицом. Питер едва слышал рев толпы, но он слышал, как задыхается мужчина, чувствовал запах его страха. — Это гребаный разносчик пиццы! — закричал мужчина, когда двое его товарищей-громил добрались до Питера. — Он... Он сделал это снова! Его голос затих, когда последовал первый удар, за которым сразу же последовал удар ногой. Эти двое пытались атаковать одновременно. Уклоняться от ударов было легко, даже без его паутины. Их движения казались ему медленными и легко читаемыми. Он увернулся от кулака и ладонью отвел ногу в сторону. Слишком легко. Он чувствовал себя странно, расправляясь с противниками таким образом, без всякой борьбы. Борьба была совершенно нечестной, подстроенной в его пользу. Если только они не обладали повышенной силой или не тренировались очень много, никто не мог навредить ему одной лишь грубой силой. Его кожа была слишком устойчива к ударам, а заживление происходило слишком быстро. Его пальцы сжались в кулак, которым он толкнул в грудь бьющего, который все еще был лишен равновесия, так как он навалился всем телом на одну ногу. Ошибка новичка. Они были уличной шпаной, мелкими сошками. Неудивительно, что бедный испуганный парень узнал его: это были именно те низкосортные головорезы, которых пруд пруди на улицах, занимающих одну из низших ступеней в преступной иерархии. Питер поднял кулак вверх, подняв несчастного с земли. Он отвел кулак в сторону и, снова двигаясь быстрее, чем это возможно для человека, ударил его ногой в грудь. Парень полетел, покатился по грязи на несколько футов, а затем упал навзничь, потеряв сознание. Его сердце все еще билось. Тем временем четвертый нападающий, тот, что пытался ударить его, все еще пытался закончить свою атаку, не понимая, что произошло рядом с ним. Он не поспеет за такой скоростью. Для этого у него был слишком низкий ранг. Прежде чем бандит успел сориентироваться, Питер вернул ногу из положения удара и бросился к нему. Его локоть врезался в ребра мужчины с тревожным хрустом. Слишком сильно. Ему нужно больше сдерживаться. Последний из четырех противников, пытавшихся выступить против него, упал на землю, задыхаясь. Он не поднялся. На другой стороне арены молодой человек бросился к воротам и пытался их открыть. Они не поддавались. Чтобы бой закончился, он или они должны быть вырублены. Питер медленно подошел к нему, злясь на себя: он слышал, как колотится сердце парня, чувствовал запах ужаса, исходящий от него. Он чувствовал себя чудовищем. Он был не таким. Не таким его воспитала тетя. Теперь, когда ему не нужно было сосредотачиваться на расправе над другими сошками, он мог ясно видеть его лицо. Парень был едва ли старше его, вероятно, еще подросток, нос был недавно сломан, вывернут и посинел, и Питер вдруг вспомнил Аллею Преступлений и одну из драк, в которую он там ввязался. Был ли этот парень тем, кого он ударил по лицу? Было слишком темно, чтобы он мог быть уверен, но, учитывая реакцию, которую он получил, это казалось вероятным. Желая покончить с этим раз и навсегда, Питер бросился вперед, мгновенно сократив расстояние между ними. Он протянул руку и схватил парня за футболку, увлекая его за собой. На мгновение они оказались вплотную друг к другу, и он использовал эти драгоценные несколько секунд, чтобы наклониться вперед и прошептать: — Притворись, что тебе больно. Не желая, чтобы этот обмен продолжался слишком долго и был замечен, Питер не стал дожидаться знака, что он понял, и вместо этого поднял его с земли за футболку, которая тут же начала рваться. Однако импульс не был потерян, и парень полетел, падая и кувыркаясь, прочь. Он прыгнул за ним, приземлившись рядом с лежащим и стонущим парнем. Он не ударился о землю настолько сильно, чтобы получить травму, но камень был твердым, и это, должно быть, все равно было неприятно. Надеясь, что тех нескольких секунд, которые он успел прошептать человеку свою идею, было достаточно, Питер занес руку назад и сделал вид, что бьет своего беззащитного противника в живот. Толпа, о которой он уже почти совсем забыл, скрыла отсутствие шума, когда он остановил руку перед ударом. Похоже, он понял. Лежа на земле, юноша кричал в притворной агонии, скручиваясь и защищая руками живот. Это было очень убедительное зрелище. И вот так Питер остался единственным, кто стоял в клетке. Ему потребовалась всего пара минут, чтобы расправиться с пятью нападавшими. Он даже не вспотел, его дыхание было ровным. На самом деле, он все еще чувствовал холод. Медленно его глаза поднялись к толпе, которая сходила с ума от происходящего. Он видел, как люди кричали на него, аплодировали и ругались. Лица смешались, звуки стали неузнаваемыми. Он продолжал смотреть дальше, выше. Там, в нескольких десятках футов над последним рядом каменных сидений, в стенах пещеры была выдолблена ниша. Вспышка красного цвета привлекла его внимание, и он сосредоточился на этом месте, отмечая все новые детали. Там был установлен буфет, и вокруг него собралась небольшая группа. Их было всего несколько человек, они разговаривали между собой. Питер увидел Плюща, потягивающую из фужера то, что, по его предположению, было шампанским. Все остальные люди вокруг нее были ему совершенно незнакомы, но он все равно пытался запомнить их лица. Очевидно, здесь собирались все важные шишки преступного мира, чтобы посмотреть на бои. Именно за этой информацией он и пришел. Пожилой мужчина стоял в стороне от крошечного сборища и смотрел прямо на клетку - на него. Позади него общались и смеялись преступники более высокого ранга. На одном из них была странная шляпа, другая была одета так, словно вышла прямо из магазина костюмов, с кроличьими ушками и в облегающем комбинезоне. Другая была одета в обтягивающий наряд на кошачью тему. Все это время толпа возбужденно гудела. До него дошло, что он победил, причем весьма эффектно. План Харли сработал. Он доказал, что он мета для той преступной группировки, которая занималась организацией мероприятия, и получил свой приз. Пятьсот долларов, все для него. Это было головокружительно. Он никогда не думал об использовании своих способностей для получения денег таким образом, хотя один из его альтернативных "я", самый старый, упоминал, что ему приходилось делать нечто подобное, в начале своей карьеры. Он подумал, что это была шутка, но теперь был почти уверен, что он говорил совершенно серьезно. У обычных людей не было ни единого шанса против таких мета, как он, особенно если им не разрешалось носить оружие. Это было странно, Питер ожидал почувствовать что-то более сильное, когда бой закончится. Однако теперь, когда он успокоился, его охватило одно всепоглощающее чувство. Пустота. Он стоял там, слушая рев толпы и объявление диктора о его победе. Он стоял там и чувствовал пустоту. Одиночество.