Лунный свет, ночная тьма

В спальне госпожи Цинь полутемно. Горят палочки благовоний, и их сладковатый аромат перебивает резкий запах лекарств и тошнотворно-солоноватый – крови. Целитель уже ушел, и возле погруженной в лечебный сон молодой женщины остались только Цзинь Гуанъяо и Сяо Синчэнь. Цзинь Гуанъяо сидит на краю постели жены и плачет. - Даочжан Сяо, я… я постарался от нее всё скрыть… да я и сам узнал накануне свадьбы! Если бы я отказался от свадьбы в последний день, это был бы несмываемый позор… я думал, А-Су будет легче ничего не знать… по крайней мере, до родов… почему она решила навестить моего отца и подать ему лекарство?!.. он проболтался… А-Су вышла из его покоев, лишилась чувств и упала… потеряла ребенка… на таком значительном сроке… Сяо Синчэнь, сидящий с другой стороны, не перебивает, слушая откровения, время от времени прерывающиеся всхлипами. Ему жаль госпожу Цинь, которой открылась такая жуткая правда: что она, не зная того, зачала ребенка с единокровным братом. Но и Цзинь Гуанъяо он понимает. Тот, несмотря на безвыходное положение, несмотря на отчаяние, еще пытается спасти всё, что можно. Плачет, умоляет – но не сдается. Нашел в себе силы посвятить в такую тайну еще кого-то… - Госпоже Цинь грозит искажение ци, но я поделюсь с ней энергией, чтобы поддержать ее силы и восстановить равновесие, - Сяо Синчэнь спокоен и сосредоточен, его ци струится ровным потоком. – Пока она спит, я создам в ее сознании нить, которая защитит ее воспоминания. Она будет помнить, что случилось, но это перестанет вызывать у нее сильные чувства. Прошлое станет похоже на давно затянувшуюся рану, от которой просто остался шрам. Тогда госпожа Цинь сможет жить с этим дальше… Цзинь Гуанъяо вытирает слёзы, но его голос всё еще дрожит. - Тогда мы сохраним формальный брак… чтобы ее репутация была в безопасности… А-Су меня поймет… может, не простит – но поймет… я ведь желал ей добра… я люблю ее… как человека… единственного, кто принял меня таким, как есть. Сяо Синчэнь мягко улыбается ему. - Всё будет хорошо, молодой господин Цзинь. Вдвоем вы справитесь. А я сохраню всё в тайне, клянусь. - Даочжан Сяо… - Цзинь Гуанъяо не сводит с него глаз, потемневших до черноты от волнения и боли. – Я отблагодарю вас! Хотите золота? Право на богатые земли? А может, вам нужны ценные артефакты? Или невеста с богатым приданым? Только скажите слово, и вы получите что угодно… И вдруг он умолкает на полуслове, будто осознав, как жалко звучат его слова. Ведь самое ценное за деньги не купишь. Но для Сяо Синчэня главное не слова. Правда – в том, как бережно Цзинь Гуанъяо держит жену за руку, как чутко прислушивается к ее дыханию. - Я помогаю вам не ради денег и власти, - отвечает Сяо Синчэнь. – Просто не могу остаться в стороне. Ваш отец бесчестный человек… я всего лишь пытаюсь отчасти исправить то, что он натворил. * Сяо Синчэнь проводит с госпожой Цинь целые сутки. Когда он возвращается, Сун Лань спрашивает его: - Синчэнь, почему молодой господин Цзинь так поспешно позвал тебя к себе? Почему ты был у него так долго? На тебе лица нет… он не заставил тебя сделать что-то запретное? - Лань-эр, не волнуйся, со мной всё в порядке. Просто я потратил много энергии и устал. Но что случилось, я не могу тебе рассказать, - Сяо Синчэнь нежно проводит ладонью по щеке Сун Ланя. – Это не моя тайна. Сун Лань хмурится. - С людьми, которым есть что скрывать от других, лучше не иметь дела. Добродетельный человек должен быть подобен прозрачному сосуду. - Как же тогда сокровенные переживания? – отстранившись, спрашивает Сяо Синчэнь. - Ты уходишь от ответа. Ты просто связался с человеком, от которого невозможно ждать добра. После этого разговора они несколько дней не говорят друг с другом.