Роботы. Путь с конца

Привычное утро, будучи одним из многих, резко оборвалось. Одновременно с объявлением, переданным по голографическому экрану. Ник, сидящий прям в гостиной, в тот момент, когда голографический экран  автоматически включился, даже не сразу осознал реальность происходящего. Он не верил, что слова, механические, режущие по слуховым перепонкам, реальны. Парень не сразу заметил свою реакцию на услышанное — дрожь, пробившая прям где-то от кончиков пальцев и сотрясающая все нутро.   Все вокруг него будто крушилось обломками, в которых он улавливал голос Бенджамина, слышал его радостный смех, еще там, в своем далеком детстве, видел его настоящую, теплую улыбку. Даже несмотря на то, что он его не помнил. Даже несмотря на то, что мужчина всегда был резок и прям в высказываниях — он ценил его, насколько был способен это сделать. Но одна деталь, она словно какой-то разрушительной катастрофой ложилась на хрупкие обломки, создавая в них огромные трещины, разламывая из на еще более мелкие осколки, в которых уже ничего не было. Именно в таком состоянии застала парня Эми.   Она не знала, что конкретно произошло, ведь не слышала вещавшего голоса, но реакция парня была красноречивей любых слов. И лишь в следующий миг она услышала имя, которое заставило ее обратить внимание на светящийся экран, а после также застыть на месте, осознавая сказанное. Казнь Бенджамина. Сегодня. В полдень.   — Ник? Ник, ты как? — девушка, не знала, что в этом случае могла сказать, а потому лишь глупо перевела взгляд на парня, попытавшись достучаться. Только вот он лишь дернулся, когда она сделала несколько шагов вперед, словно Эми могла нанести ему вред своей попыткой помочь.   Но он смотрел вперед себя, будто все еще не мог осознать то, что должно было произойти. Эми, понимая это, уже более уверенно пошла к парню, сев рядом и осторожно положив руку ему на плече — единственное, чем она действительно могла помочь. Это было так незначительно, и в то же время важно.  — Я просто не понимаю, за что… Он ведь ничего… — голос парня срывался, переходя почти на шепот. Она не знала, что ответить, а потому лишь проглотила ком, ставший в горле, а после осторожно сжала плече Ника своей хрупкой, ослабевшей ладонью. Она ощутила, как парень судорожно выдохнул воздух с легких, а после склонил голову, так что положил ее на костяшки пальцев девушки. Эми чувствовала, как парня продолжала сотрясать мелкая дрожь, а его дыхание никак не могло выровняться. Но она знала, что он соберется с силами для того, чтобы пойти на площадь. 

***

Почти за полтора часа до нужного времени они начали собираться, судорожно перебирая комплекты вещей. Находясь в какой-то прострации, вышли они лишь спустя пол часа, а оказались на площади, когда та была заполнена присутствующими. Их было не так много, хотя нельзя сказать, что зрелище совсем не привлекло внимание людей, как раз наоборот. Человек десять стояло почти в плотную к прозрачному кубу в самом центре, кто-то стоял у самого края площади — там замерли и Ник с Эми, в смятении оглядывающие присутствующих. Были и те, кто выглядел отвлеченно от происходящего, будто находился и вовсе не казни, а в здании центра развлечений. Парень и девушка, замерев у края, не сразу обратили внимание на куб в центре, но когда посмотрели в ту сторону, то замерли, прикованные к месту. В этот момент они заметили мужчину, находящегося внутри прозрачной коробки.   Ноги, ей казалось, сделаны были даже не из ваты, а вовсе из воздуха. Казалось, их вообще нет, ведь Эми не могла сделать и шаг, ощущая что свалится на месте, попытавшись. При этом она боялась смотреть в сторону Ника, осознавая, каковой должна была стать его реакция. Но спустя миг она пересилила себя, посмотрев в сторону дрожащего от отчаяния парня. Он упрямо сдерживался, но эмоции буквально пронзали каждую из клеточек тела болью, заставляя его содрогаться в агонии. При этом парень упрямо смотрел в сторону прозрачного куба. Ненавистного, еще с того момента, когда тот приснился ему во сне. Только вот в итоге оказалось, что в нем теперь находилась не незнакомка, оказавшаяся Эми, а его собственный отец, Бенджамин. И он даже не знал, что было хуже, ведь оба варианта оказались одинаково ужасными. Мужчина выглядел так расслаблено, так спокойно, словно сидел у себя дома, отрешенно просматривая по голографическому экрану очередной доклад новостей. Но взгляд его нарочито лениво блуждал по присутствующих на площади. Он будто и не стремился кого-то найти, но вместе с тем временами спешно переводил взор с одного человека, на другого, пока глаза, отливающие зеленью, не столкнулись со взглядом Ника.  Только в тот момент бесстрастное лицо на мгновение изменилось в небрежной улыбке одними кончиками губ. Какой-то извиняющейся, хотя Ник не мог понять, за что Бенджамину понадобилось бы извиняться перед ним. Но, прежде чем Ник хоть что-то успел осознать, механический голос, звучащий громко по всей площади, оповестил об начале исполнения приговора. Именно тут он услышал и саму причину подобного приговора, состоящую в одном из самых серьёзных в секторе нарушений — отказ от препарата. Но информация пролетела мимо него. Некоторые люди с интересом наблюдали за происходящим, улавливая слова, а Ник и Эми едва стояли на ногах. Желание убежать, не видеть жуткой картины было настолько сильно, что это доводило до исступления, заставляющего смотреть, не отрываясь.   В конце концов голос прекратился. Где-то рядом с прозрачной клеткой завозился патрульный, а вокруг повисла минутная тишина. Она была такой громкой, что почти разрывала перепонки. Пока не послышался слишком резкий, болезненный звук включившегося тока. Парень и девушка инстинктивно дернулись, будто на себе ощущая все его действие. Бенджамин лишь издал громкий сдерживаемый выкрик, наполненный болью, а после дернулся, будто в конвульсии, когда его тело безвольно сползло вниз, следом упав на пол. В следующие десять минут все расходились, не выказывая почти никакой реакции. Словно произошедшее совершенно ничего не значило. Кто-то утыкался в голографический экран на запястье, а кто-то просто уходил, молчаливо и безучастно хмыкнув произошедшему, когда патрульные выносили безвольное тело. Но парень с девушкой стояли, не в силах двинуться с места. Не было ни сил, ни эмоций — никакой реакции. Лишь вырванная в грудине пустота, в которой невозможно было отыскать что-либо. И когда почти все разошлись, двинуться с места сумели и они.  Путь домой прошел в прострации, перерывающейся мелькающими деталями. То неоновыми вывесками, то яркой одеждой прохожих, то пятном солнца. Эми не знала, что могла сказать, да и слов не осталось, а лишь вакуум. Ник же выглядел и того хуже, а взгляд зеленых глаз был пустым будто он все еще видел перед собой картинку казни Бенджамина. Эми знала это, а потому лишь находилась рядом, прям до того момента, пока они не пришли в дом, а Ник, пошаркав вперед, бездумно уселся на диван. Его взгляд теперь был прикован к полу, он словно не был в силах оторвать его от разглядывания одной, уже расплывающейся, безупречно гладкой точки.  Эми так и застыла в нерешительности, не зная, что сказать и как утешить, лишь глядя на согнутый, будто сломанный профиль парня.    — Ты не мог что-либо сделать, Ник, — Эми все-таки попыталась сделать хоть что-то жалкой фразой, которая прозвучала беспомощно тихо в оглушающей пустоте, — надеюсь ты понимаешь это…  —Да, понимаю, — он удивительно легко согласился, хотя голос звучал надрывно, почти так, словно говорить удавалось ему с большим трудом, — только это не помогает. Я не знал… Не знал, что это так больно.   Опять судорожный вздох, после которого плечи парня поникли еще сильнее. Эми, на этот раз несмело, словно не была уверена в том, как хотела поступить, сделала несколько шагов в направлении к Нику, пока не оказалась напротив него. Она осторожно пригнулась, вглядываясь в лицо парня, выражавшее лишь отчаяние и пустоту. А после осторожно коснулась его щеки, поднимая опущенную голову. А в следующую секунду приблизилась к нему, обняв так крепко, как только была способна. Изящные пальцы цеплялись за ткань тонкой кофты, прижимая застывшую фигуру Ника ближе к девушке. Лишь спустя минуту, когда по лицу Эми потекли влажные дрожки слез, обжигающих щеки, а зубы уже болели от упрямо сжимаемых губ, Ник отмер, обняв ее в ответ, прижимая еще ближе к себе.   Эми не считала, сколько времени прошло. Лишь ощущала, как продолжали течь слезы, как они остановились через какое-то время, и как дыхание парня немного выровнялось. Именно тогда она открыла глаза, ощущая, словно слезы отняли еще больше сил и у нее не оставалось ни капли. Она осторожно отстранилась от парня, который нехотя разомкнул объятья и его руки безвольно повисли вдоль тела. Он успел лишь поднять голову, заметив, как на столике лежало несколько листов, которых он не заметил, когда они с Эми только вернулись.  Его глаза расширились от удивления, смешиваемого с шоком.