Роботы. Путь с конца

Шаг. Первый, второй, третий. Каждый из них отражал волнение, бешено бьющееся в сердце. Все происходящее подталкивало тяжелый ком к горлу, не давая нормально дышать ни Эми, ни Нику, которые теперь ступали по сверкающей поверхности темного пола. Их привели сюда, даже не принуждая, после того как их поймали в результате неудачной попытки побега. А стражники прибыли ровно в названое время, не задержавшись даже на секунду. Только сейчас, идя совой путь к концу, удалось в полной мере осознать глупость своей же затеи, а также полноценно принять то, что должно было следовать за их поимкой. Конечно же, как иначе, их не могли просто отпустить. Это было просто невозможно, учитывая степень серьезности нарушения. Хотя, что девушка, что парень сейчас только непонимающе оглядывали пространство огромного сооружения, не зная даже то, куда и зачем их вели, ведь ожидали незамедлительного наказания. Коридор, кажущийся почти бесконечным, все никак не мог закончиться, пока их куда-то вели по пустым пространствам. А стук шагов только многократно умножал волнение в груди, заставляя мысли судорожно разбегаться по разным углам сознания, прятаться от страха, который испытывала девушка. Только взгляды, которые она время от времени бросала на парня, успокаивали ее, ведь она замечала, как парень выглядел спокойно. Даже несмотря на то, что внутри его разрывал страх и терзания значительно сильнее, чем были у Эми. Но его внешнее спокойствие помогало унимать страх девушки, сжимавший в тиски сознание и мысли. В конце концов им довелось остановиться возле какой-то автоматической двери, одной из нескольких, которые они встретили, но единственной настолько большой, ведь она занимала все пространство до самого потолка в коридоре. Эми сразу же вспомнила слушание по нарушениям, которые совершала она, находя схожесть в ситуациях. Но эти стражники, сопровождавшие их, дождались, пока дверь открылась, а после проследовали за ними в какой-то просторный и очень большой зал с высокими потолками, откуда свисали ленты продолговатого освещения, придающего всему в помещении легкий фиолетовый оттенок. В глаза сразу бросилось множество экранов с видами улиц пятнадцатого сектора, несколько датчиков, регулирующих, вероятно, что-то относящееся к городу. Ни Ник, ни Эми не могли разобрать увиденного, хотя явный, приторный запах металла и какого-то химиката скользнул по носу, проникая в легкие и окутывая их, тем самым создавая неприятный осадок от увиденного. На удивление, во второй, дальней части зала находилось нечто вроде зеленой зоны, но скорее очень ограниченный ее фрагмент, состоящий из нескольких десятков разнообразных вытянутых растений, а также нескольких ненастоящих макетов, только удачно подстраивающихся под живое. А среди искусственных и живых растений, расположенных вдоль стены и ведущих дорожкой куда-то вперед, находилась фигура человека. Только сразу же стало понятно, что человек был необычным, ведь вместо одной из рук у него была какая-то очень правдоподобная имитация человеческой конечности, но походившая на пластмассовую или металлическую. Одна одновременно сливалась с натуральным цветом кожи, но выглядела так искусственно, что сразу бросалась в глаза. А когда тот повернулся, половина лица, ровно посередине, пересекалась подобной искусственной частью. Карий глаз шевелился одновременно с ненастоящим, хотя это все равно смотрелось пугающе, ведь второй глаз был совершенно обесцвечен. Белый, с едва заметной, очень потускневшей карей радужкой, он пугал до дрожи. Сам мужчина, который выглядел явно старше, чем изначально казалось, был статным. Хотя при этом ему нельзя было дать меньше пятидесяти, а то и всех шестидесяти или больше. Возраст можно было определить с большим трудом. — Что же, я ждал вас, Эми, Ник, — его губы растянулись в улыбке, хотя он совершенно не казался добродушным. — Долгое время надеялся на встречу, пока вы сами не дали мне повод пригасить вас, попытавшись сбежать. На прямое, явно сказанное с угрозой заявление они не знали, что сообщить. Лишь застыли, одновременно потеряв дар речи от шока и страха. Первым отмер Ник, покосившись на стражника, стоящего изваянием сзади них. Только после он перевел взгляд на мужчину, отмечая его внешний вид и проступившую седину в темно-русых, даже едва ли не черных ранее волосах. —У нас не было выбора после того, что нам довелось узнать. А также после смерти дорогого мне человека, — твердо заявил Ник, решая не таить что-либо, а говорить прямо то, что таилось кусочком огромной боли в его в душе. Сейчас даже своя смерть его не пугала, он смело ступал ей навстречу своими же словами. —А вы уверены, что узнали все? — усмешка, на этот раз какая-то странная, не совсем агрессивная, но уж очень неприятная прорезала лицо мужчины. Он явно знал, о чем говорил, а потому всецело ощущал превосходство, которое, несомненно, имел в сложившихся условиях. Еще с самого начла, как только стал наблюдать за всем происходящим. Нику осталось лишь отрицательно махнуть головой, подтверждая то, что и так знал незнакомец. Но, на удивление, его лицо, наоборот, смягчилось, словно он воспринимал их как детей, которые признали свою вину и теперь извинились перед ним. А он словно приобрел возможность мирно все пояснить. —Идите сюда, — он кивнул на дорожку, призывая девушку и парня последовать за нем. — Эти стражники хоть и совершенно бездушные существа, но их присутствие все же напрягает, не давая высказать все необходимое перед наказанием. Тем более, вы не посмеете причинить мне вред. В вас ведь не спрятано такое количество безрассудства и опрометчивости… Последние слова и вопрос он скорее произнес как нечто утверждающее, нежели действительно интересуясь у них. В это время они уже направились по дорожке к нему, преодолевая пронзающий их обоих страх. — Вам, наверное, интересно, зачем вы тут. Но я хотел лишь поговорить, не более, — опять добродушность, мелькнувшая в тоне, лишь пугала, заставляя сердце испуганно перекатится к горлу и сдавить его. — Мы знаем о восстаниях сто двадцать пять лет назад, о том, что два из трех городов, существовавших тогда разрушены… Что пятнадцатый сектор построен из того, что осталось от тех двух городов, — последняя фраза, произнесенная как заключение, заставила Ника замереть, повторно понимая сказанное. — Иногда нужно поступить плохо, дабы не допустить того, чтобы в итоге стало ещё хуже, — будто какое-то сложное изречение подметил мужчина, имени которого они так и не решились узнать. А после он улыбнулся, глядя внимательно в глаза Ника, с какой-то заботой или даже добротой, которые последнему были совершенно непонятны. — Мне просто пришлось использовать руины уже не подлежащих воссозданию городов, чтобы построить более совершенный, новый город, где все могли бы жить мирно и счастливо. — Разве счастье некоторой, жалкой группы людей могло бы стоить жизни целого населения? Погибли очень, очень многие в борьбе за это счастье… — неожиданно уверенно заявила Эми, но очень быстро поникла, словно ее сил хватило лишь на несколько фраз. — То, что построено с обломков разрушенного рано или поздно обязано настигнуть его участь. Ведь обломки — крайне ненадежный материал для того, чтобы создать что-то новое. Последние фразы вылетели из ее уст сами собой, словно вовсе не она говорила ее. Но, тем не менее, Эми действительно думала об этом, хоть и неожиданная смелость придала ей сил это все высказать. Но, совершенно несоответственно ожиданиям Эми, мужчина рассмеялся, будто ответ Эми был крайне забавным и увеселительным. Его смех был настолько искренним и звучным, что это было даже слегка пугающе, особенно то, как он резко прекратился, а резкий, цепкий взгляд не метнулся в сторону Эми, приковывая ее на миг к месту. —Ты совершенно права, девочка, — с какой-то грустью, даже обреченностью, кинул мужчина, а после кивнул вперед, призывая пройтись. — Давайте пройдемся, а то стоять на месте слегка неприятно. —Если вы согласны с Эми… То почему все так? Почему никто не пытался восстановить города? Почему все разрешилось таким образом? — набравшись смелости, в процессе начавшейся прогулки, задал череду вопросов Ник. Он все желала разобраться в сути, понять, хотя побаивался своей смелости и такого любопытства, обрушившегося на него. — Потому что иногда выбора нет, — твердо заявил мужчина, а после выдохнул воздух, словно сбросив накопившийся груз. — Всех нас и без того ожидает плохая участь, разрушение, медленное и постепенное увядание. Лучше уж сделать все возможное, чтобы последние мгновения человечества прошли в спокойствии. — Последние мгновения? — ошарашенно переспросил Ник, не веря в то, что услышал. Казалось, слух невовремя стал подводить его. — Да, именно так и твой слух не подводит тебя, — словно прочитав сомнения парня, выговорил мужчина, а после бросил на него очередной взгляд, — весь мир разрушен, и человечество сейчас живет, изживая последние накопленные и сохраненные ресурсы. Пройдет не так много времени, когда закончатся и они, а после всех будет ожидать только смерть. Мы пытаемся ее задержать, но это не продлится долго. Я не просто так позволил вам побывать за городом, лишь для того, чтобы вы точно все поняли. Вы ведь не могли забыть то, что там увидели, верно? — Кости…? Вы об этом? — пораженная, вспомнила Эми, но все ещё с трудом осознавая к чему клонил мужчина. — Но как это связано с… — О, Эми, это все связано между собой. Ресурсов очень мало, как и средств для жизни, а потому приходится использовать все, что у нас есть. — твердый, уверенный голос, полный какой-то непонятной, слишком глубокой боли, разнесся по залу. — И почему… Почему об этом никому не известно? — шокировано переспросила Эми, в то время как Ник замер на короткий миг, с трудом осознавая сказанное. — Лучше уж люди будут жить счастливо в неведении, даже если без свободы из возможности любить, чем раздирать друг другу глотки за последний глоток воды или попытки добыть пищу, — невесело, хоть и с легкой интонацией отозвался мужчина, переведя взгляд на Ника. — Для тебя, Ник, это стало слишком большой неожиданностью? —Поэтому… Поэтому существует вся эта система? Поэтому люди не имеют… Не имеют возможности любить, не руководят своей жизнью, а как роботы выполняют все сказанное им? Все… Ради… Этого? — последние три слова он произносил через силу, они давались ему с таким трудом, что казалось, каждое из слов резало его тело, принося неизлечимые увечья. — Увы, мой дорогой друг, именно такова цена свободы и любви, — возможность жить, пока мы все не исчезнем, — спокойно, хоть и с явным оттенком сочувствия проговорил мужчина, поджав губы, будто что-то припомнил. — Думаю, теперь вы сами отлично можете понять, почему вам сотрут память в следующие несколько часов. Ник и Эми неверующе уставились, глядя на мужчину. Им не хотелось верить в то, что им сказали. Они были готовы даже на смерть, но пытка со стиранием памяти была слишком жестокой. Это заставило все нутро перевернуться несколько раз, а также обжечь острым приступом боли и осознания. —И это… Окончательно? — поинтересовался Ник, все еще надеясь на другой ответ, хотя был уверен в совершенно противоположном. —Да, — снова очень уверено ответил мужчина, а после перевел взгляд на девушку, мягко улыбнувшись, — Надеюсь, Эми, ты больше не станешь пренебрегать соответствующими лекарствами, и не станешь выбрасывать их. Они, в конце концов, требуют ресурсов и времени на изготовление. Эми в испуге открыла глаза, уставившись на мужчину. Вглядываясь в его профиль, она только кивнула. Невольно взгляд девушки задержался на деталях внешности… Темные волосы, густые брови и сосредоточенный взгляд. Она будто увидела мужчину на двадцать лет моложе и пораженно выдохнула от своей же догадки. Она слишком сильно поразила ее. — Что же, было приятно с вами увидится, — он усмехнулся, на этот раз как-то грустно и с тоской во взгляде, направленным на Ника. — Сейчас вам нужно пройти вон туда. Он указал на дверь в конце аллеи. Ник, взяв Эми за руку, смелой походкой, не соответствующей его состоянию, пошел вперед, оставив мужчину позади. Парень напряженно думал, как можно было избежать участи, что им была уготована, но никаких точных идей просто не находилось. Это была неизбежность, которая катила их вперед, разгонялась, стремясь уничтожить. Все существование было этой самой неизбежностью, которая могла привести только в одну конечную точку. Сколько бы он не бродил, сколько бы путей не искал, на самом деле выбора, как и другого пути, у них не было. Никогда. — Удачи, Ник, Эми. Надеюсь, вам хватит понимания и сообразительности, чтобы не пытаться что-то предотвратить или изменить. — послышалось вслед, а Эми замедлилась, остановившись на некоторое мгновение от его слов. Ее задумчивый взгляд блуждал по очередному искусственному дереву, в то время как она находилась очень далеко от окружающего, где в немом безумстве, исступлении кружились ее мысли. Но она обернулась к мужчине, прищурив взгляд, внимательно вглядываясь. Все, чтобы удостовериться в полнейшей глупости. —Райдан? — один вопрос в конце концов слетел с ее губ. Мужчина очень резко замер, даже его лицо будто все стало ненастоящим от произнесённого имени. Это имя, казалось, приносило настоящую боль ему. И сам он казался сейчас каким-то искусственным, словно сделанным и в самом деле из пластика или какого-то подобного материала. В следующий миг его губы изогнулись в ухмылке, но не злой, а скорее какой-то довольной. А Ник, шокировано стоящий на месте лишь остановил взгляд на лице мужчины, в следующий миг все понимая. Абсолютно все. И оставалось лишь пройти вперед, ведь подтверждения даже не требовались. Дверь захлопнулась, а Райдан остался стоять, глядя в одну точку, пока не различил какое-то движение сбоку. Вскоре, повернув голову, он заметил одного из патрульных, сопровождаемых роботом. Он направлялся в нему, неся в руках предмет. Прямоугольной формы, который мужчина сразу узнал, хоть и видел не так часто. —Это то, что нам удалось найти, — он склонил голову, протянув вещь, которую Райдан очень быстро взял, открыв на первом развороте с непонятными буквами. Он пролистал весь блокнот, пока не дошел до последних вырванных страниц. Усмешка появилась на его лице, когда он осознал, что они были вырваны не так давно. Он поднял взгляд, кивнув стоящему патрульному. Тот вскоре удалился, а он остался один, посреди искусственных растений. Вскоре, посмотрев на страницы еще некоторое мгновение, мужчина захлопнул блокнот, цокнув языком. — Кажется, придется как-то избавиться от этой вещи, не уничтожая. Райдан поджал губы, осторожно погладив поверхность блокнота. Нет, память еще не стерла картинки. И он явно не мог уничтожить самое важное воспоминание Грэйс, даже если уничтожил ее веру в свободу и счастье, создав мир, где это было невозможным.