Истинная

Запомни, сын. У драконов есть только одна истинная пара. Ты можешь искать её сотни лет, забывая лица прочих, что были с тобой рядом. А найдя, сразу потерять. Ведь жизнь человека так краткосрочна. Ты сделаешь вздох – а твоя пара уже исчезнет. И весь остаток твоей жизни пройдёт в одиночестве. Ты сразу поймешь, что это та, кого ты ищешь – достаточно лишь мимолётного прикосновения. Словно электрический разряд пройдёт по телу, сердце замрёт, а мир остановится. Неважно, кто она, неважно, насколько стара, неважно, кому принадлежит. Ты просто поймёшь – она твоя. Вот только людям не дано понимать, что мы – их истинные. Они могут просто не увидеть. Тогда сердце дракона разбивается на миллионы осколков, и он уже не сможет жить, как прежде. Избегай лишних контактов, сын. Не подпускай никого близко. Не касайся и не позволяй касаться себя. Не обрекай себя на те страдания, на которые обрекла себя я. Помни: твоя истинная пара принесёт тебе лишь боль потери. Стоит ли мимолётная связь с тем, кого примет твоё сердце, веков боли? Ты сам дашь на это ответ. Убить девчонку. Какое странное и в то же время простое для шиноби задание. Парень нахмурился, огляделся вокруг, пытаясь понять, куда отходить, если его заметят. Янтарные глаза смотрят равнодушно, без интереса. Ему уже доводилось видеть таких драконов: потерявших смысл, утративших желание жить. Он не испытывал к ним сочувствия, потому что знал: они сами обрекли себя на такую участь. Знал, потому что ему рассказала мать. Она и сама стала жертвой драконьего проклятья. Так они это называли. Влюбляешься в человека – и пропадаешь. Почему-то драконы не могли полюбить друг друга, хотя создавали пары для получения сильного потомства. Многие настолько боялись попасть под действие проклятья, что не покидали Обитель. Он не мог отнести себя к представителям «сильных». Всё потому, что мать влюбилась в человека и родила от него сына. Который не мог сравниться с силой с другими драконами. Но старался, совершенствуясь каждый день. И вскоре стал ненавидимым многими: ведь вся его сила была не результатом удачного формирования пары, но упорных тренировок и веры. В первую очередь в себя. Казалось, чужая кровь делала его сильнее. Увы, жизнь человека длится один миг. Когда умер отец, мать сошла с ума от горя. Ей не хотелось больше существовать, и она сделала то единственное, чем могла завершить свою судьбу: сожгла себя собственным огнём. Он до сих пор помнит, как она корчилась от боли, а её крик всё ещё стоит у него в ушах. Иногда он сам просыпается со стоном боли и слезами на глазах. Несмотря ни на что, он любил мать. Он не жалел очередного дракона, потерявшего своего истинного. Но дико хотел помочь ему забыть его боль. Последняя просьба друга. Почему бы не исполнить её, если всё равно хотел уходить из Обители? Кадзу склоняет голову перед другом, который закрывает глаза. Миг – и его сердце прекращает биться, как и сердце его возлюбленной, ушедшей совсем недавно. Или давно? Счёт времени уже потерян. Дракон в последний раз смотрит на место, которое считал своим домом долгие века, взмахивает мощными крыльями и улетает прочь. Детская площадка выглядит пустынно. Но это может быть обманчиво. Впрочем, обострённый слух не вылавливал ничего лишнего. До носа дошёл тонкий запах ирисов и человеческой крови. Причём свежей. Кто-то поранился? Несколько шагов – и он уже стоит рядом с плачущей девочкой. Судя по фото, что он видел – именно её велено убить. Но не сейчас… потом. Зачем-то нужно было войти ей в доверие, стать другом. Дождаться её совершеннолетия, а потом уничтожить. Кадзу никогда не задавал вопросов о целях задания, исполнял всё до мельчайших деталей, не вдаваясь в подробности. Но ему было непонятно, для чего тратить так много его времени (и денег заказчика). Ему придётся пробыть рядом как минимум десять лет. Впрочем, не ему платить. Выполнение одного задания в течение длительного срока могло показаться монотонным и скучным, но хотя бы не придётся изучать очередную жертву, привычки… Кадзу не любил эту часть работы. Девочка подняла на него зарёванные глаза. Чёрные как ночь… хотя в характеристике было написано, что ей десять лет, на самом деле она выглядела лет на восемь. Совсем мелочь. Он мельком оглядел её, вновь втянул воздух носом. Запах крови усилился. Кажется, она упала и разодрала коленки. А вместе с коленками и тонкие штанишки. Малышка вдруг перестала хныкать и с интересом стала разглядывать Кадзу. Тот нахмурился. – Поранилась? – Споткнулась и упала. Я немного неуклюжая, – она хихикнула. – А ты кто? – Друг, – коротко сказал он. – Давай посмотрю рану. Она деловито уселась на располагающуюся неподалёку лавочку и вытянула перед Кадзу ногу. Ссадина не выглядела опасной, но надо было обработать. Парень потянулся к рюкзаку и извлёк из него дезинфицирующие средства. Мелочь нахмурилась. – Они жгутся! – Ничего, потерпишь. Открыв бутылочку, он вылил немного средства ей на ногу. Препарат с ранозаживляющим действием подействовал быстро. Рана начала зарастать чуть ли не на глазах. Девочка с интересом наблюдала за этим. – Ух ты! Это что, магия? – Секретное лекарство, – Кадзу улыбнулся уголком губ. – Никому не рассказывай. – А штанишки залатать можешь? Не хочу, чтобы воспитательница ругалась. Шиноби кивнул. Глупо было растрачивать магию на это… но почему-то отказать девчонке он не смог. – Кстати, меня зовут Мэй, – сказала она, разглядывая штанину, которая теперь казалась целой и невредимой. – А тебя как? Он на секунду задумался. Можно ли говорить ей реальное имя? Впрочем… если надо было подружиться, то она рано или поздно всё равно бы узнала. – Кадзу, – ответил он, пряча бутылочку и растирая неожиданно разболевшуюся от магии ладонь. Странно. Хотя он так давно не прибегал к волшебству… может, дело в этом. – Пожмём друг другу руки! – радостно сказала мелочь, протягивая ему ладошку. Он на мгновение замер. Слова матери о прикосновениях застряли в мозгу надолго. Не то чтобы он боялся касаний, хотя и старался лишний раз их избегать, но ледяной страх вдруг сжал внутренности. Чёрт, да с чего вдруг он начал так фанатично относиться к бредням матери? У него уж точно не существует истинной пары. Он же, чёрт возьми, даже не дракон. И даже кого-то любил. Выбросив назойливые мысли из головы, парень протянул девочке руку. Ладони соприкоснулись. Мэй крепко сжала его пальцы и широко улыбнулась. Её взгляд почему-то перестал быть детским, он увидел в нём какую-то лисью хитрость. И мир остановился. Кадзу, кажется, даже перестал дышать. По телу прошёл ток, он вздрогнул. И уже другими глазами уставился на эту девочку, которую спустя какие-то десять лет ему придётся убить. «Нет, нет, нет, нет… – тупо билось в голове. – Чёрт, только не…». Поток самокопания безмятежно оборвала сама Мэй. – Кстати, я тоже умею колдовать! Только ты никому не говори. Кадзу тупо посмотрел на неё, а она тем временем создала цветок из яркого пламени и протянула его новому знакомому. Тот бессознательно позволил творению перейти в его руки, почувствовал жар огня, который совсем не обжигал, и обречённо выдохнул. Кажется, это задание будет очень непростым.