Методом проб и ошибок

      Предупреждения к главе:       + матриархат       + грибы       + голод       + муравьиные забастовки       

Нам не жить друг без друга.       Н. Н. Добронравов

      Для рака-отшельника самая красивая — его актиния; для тетерева — его тетерка, впрочем, ему и выбирать не приходится — это его выбирают; для каждого же муравья любовь всей жизни — его Царица, и самки могут хоть прожечь в листьях дыру.       Молоденькая Царица не существующего пока царства муравьев-листорезов была необыкновенно хороша. Мощный разворот трех пар плеч, крепкие лапы, массивное тело, способное раздавить любого, и, что главное, — прекрасные сильные крылья.       Челюсть у нее тоже была не дура (1), так что в день, когда новое государство должно было появиться на многострадальной макушке и без того порядком потрепанного леса, Царица прислушалась к себе и своим маленьким друзьям, вцепилась в подозрительного вида комочек (2), ласково пощекотала усом любовь всей своей муравьиной жизни и полетела княжить — то есть наслаждаться медовым месяцем и заодно осваивать земли.       Земли осваиваться не хотели и топорщились каждым камушком, листиком, травинкой и палочкой. Но противиться царской воле — удел героев, а героев среди камней не водилось, так что скоро под лесной почвой наблюдалось небольшое гнездо — молодой муравейник, в котором уже вовсю кипела жизнь. Лист сюда, лист туда, и еще лист, и еще… Как известно, жизнь муравья — его работа. Она же его жена, пока речь идет не о Царице, и тут уж самки тоже могут хоть дырки в листьях прожигать — но лучше работать.       Время шло, царство набиралось сил, а без устали работавшее население — недовольства.       Спотыкаясь на каждой травинке, по узенькой тропинке между двумя булыжниками ковылял пошатываясь небольшой ядрено-рыжий, блестящий муравей. Тщедушное его тельце во все стороны топорщилось шипиками, к земле же его тянуло мощное жало. Все тяготы такого большого зеленого листа легли на хрупкие плечи его шести лап. За ним тащил лист побольше муравей поменьше. За ним еще один. И еще. И…       — Тля, — с чувством подумал первый муравей.       — Жирная зеленая тля, — мысленно поддержал второй.       — Жирная зеленая тля, что никак не прилетает (3), — подытожил третий.       — Тля, — пискнули сзади, и вся муравьиная гильдия хмуро обернулась поглазеть на болтуна.       Но, болтай или помалкивай, то действительно была «тля» — большая, зеленая и беспросветная.       А когда тля не приходит, случается страшное: инакомыслие.       — Кому дома жить хорошо? — вдруг бойко заорал ядрено-рыжий муравей.       — Грибам! — ответил кто-то, и муравьи погрузились в многозначительное молчание.       Негоже Царице изменять народу с иностранцами, но муравьиной Царице сообщить об этом в свое время забыли. Народ таскал тяжелые листья и инако мыслил, а привезенные в первый день царства белые грибы жили на чужом труде (4).       Говоря по-простому, муравьи вкалывали не на себя и даже не на Царицу: они вкалывали на грибы. Принесут листья — и грибы с удовольствием на них устроятся. И, так и быть, дадут немного себя погрызть — а дальше муравьям снова за листьями таскаться.       — Эй, товарищи! На счет «три» — бросаем листья! Раз, два, три…       — Долой грибы! — закричал кто-то.       — Долой! — молча поддержали все.       И вот так царские хоромы были взяты штурмом, грибы — вынесены из муравейника, а народ — свободен.

* * *

      

      Народ освобожден,       Но счастлив ли народ?       Н. А. Некрасов, «Элегия»

      — Фу, гадость какая! — ядрено-рыжий муравей выплюнул размякший лист.       — Это тоже мерзость, — откликнулся муравей поменьше, брезгливо указав на древесину.       — Нашлись мне гурманы! Вот как грибов-изуверов понадкусывать — так это да! А как по-простому питаться, по-чернораб… Тьфу, и как это вообще едят?       — Кажется, тля не придет, — молча согласились все.

* * *

      — Тля, — уверенно пробурчала молодая Царевна, убедилась, что маленькие друзья на месте, подхватила комочек грибницы и покинула опустевший муравейник: пришло время осваивать новые земли.       Срезать листья стало некому, и деревья довольно потерли их друг о друга: их ждала безоблачная пора… до вторжения вредителей (5), но это уже совсем другая история.