Охотница на демонов

Я родилась в доме глицинии, семье, когда-то спасенной охотниками на демонов. С детства восхищаясь их самоотверженностью и героизмом, на следующий день после достижения мной 11ти лет, я напросилась в ученики к бывшему Столпу Грома. Я стояла на коленях, касаясь лбом земли: — Куваджима-сама, прошу вас, возьмите меня в ученики! После короткой паузы, я услышала хрипловатый голос старика: — Ты ведь осознаешь все риски? Ты можешь не выдержать тренировок, даже не беря в расчёт становление охотником на демонов. Мужчины умирают пачками, что уж говорить о слабой девчонке! — Куваджима-сама, я все прекрасно понимаю. — я подняла взгляд на бывшего Столпа. — Я не раз видела раненых охотников в нашем поместье, не раз слышала их отчаянные, полные боли стоны из соседней комнаты. Я думаю, что осознаю все риски! — вновь стукнула я лбом об пол. С этого момента начались мои тренировки. Боже, как же тяжело! А ведь это только развитие выносливости. Но не сдаваться! Не могу я опустить руки, когда сама попросила научить меня сражаться! Бежим, бежим, и ещё раз бежим сквозь этот злосчастный лес. Периодически спотыкаюсь об корни, но не позволяю себе упасть, я должна выбраться за ограниченное время! Первый день провал. Второй провал. Третий. Только спустя два десятка дней я смогла уложиться во временные рамки. Да, это заняло много времени, но эта девчонка никогда не занималась спортом. То, чем я занималась до этого — ухаживала за дворовой птицей и сочиняла музыку. После первого этапа шёл снова лес. Но временные рамки уменьшились, а вместе с этим добавились ловушки. Натянутые верёвки и вырытые ямы, скрытые ветками и листвой, коей в лесу всегда было много. После ко всему этому добавились ещё и развешенные флажки, которые нужно было всенепременно все собрать и принести невредимыми. Малейшая ошибка несла за собой наказание. Сначала это был простой отказ от ужина, затем на мне начали отрабатывать боевые техники. Было, мягко говоря, неприятно. Не успевали сходить синяки, как появлялись новые. Дни были наполнены тянущей болью во всем теле. Только когда я на должном уровне могла проходить эту полосу препятствий, мне дали в руки катану. Теперь я первую половину дня пробегала через лес, а вторую — делала 500 взмахов мечом. Точнее, должна была, но выносливость у меня не бесконечная. Я настолько уставала, что даже во время еды едва могла держать в руках палочки, а сразу же после тренировок заваливалась спать. Однако не могу сказать, что это было напрасно. К моменту начала освоения кат я уже вполне могла выдерживать круглосуточное оттачивание движений, прерываясь только на сон и еду. Хоть вам и могло показаться, что я жалуюсь, это не совсем так. Я выбрала этот путь, и я буду идти по нему до конца. Мне тяжело далась первая ката. Даже спустя месяц я не могла выполнить её должным образом. — Может, попробуешь изучить сначала остальные каты, а потом вернёшься к первой? — спросил меня как-то учитель за завтраком. — Куваджима-сенсей, — отвечала я, — Я не считаю себя достойной изучения остальных кат, пока не освою первую. Знаете, я занималась музыкой. В ней есть правило: пытайся, пока не получится, а когда получится, оттачивай, пока не доведешь до совершенства. Если любой человек вдруг возьмёт в руки сямисен, или сякухати, да даже дайко, и попробует сыграть — ничего у него не получится. Лишь набор бессвязных, режущих уши звуков. Сначала нужно научиться читать и играть ноты, — я подняла взгляд с миски риса на учителя, — этому вы меня уже научили. Затем можно разучить простую мелодию, так же, как я сейчас пытаюсь научиться Молниеносному Громовому Раскату, хотя его нельзя назвать простым. Но это не меняет того, что это все основы, основы, основы, — я тянула слова, — Как и в музыке, весь смысл фехтования я вижу в том, чтобы достичь идеала. Я не собираюсь становиться мечником, пока хотя бы не приближусь к нему. Послышался вздох, а затем мягкое поглаживание шершавой рукой по голове: — Если ты так считаешь, так тому и быть. Но не забывай, мы все люди, не каждому достичь совершенства, о котором ты говоришь. Иногда достаточно занять небольшую нишу, по силам тебе, и выполнять свою работу. — он замолк на секунду. — Меня радует твое стремление, Цуруко.