Не просто номер (Not Just A Number)

      Вай находилась в тюрьме уже шесть месяцев, когда сделала свою первую татуировку. Ей наконец-то выпала такая возможность, учитывая, что всё своё время она проводила в одиночной камере за драки с людьми Силко либо в лазарете за проигрыши в этих же боях. Большинство его приспешников были тупы как пробки, но они так или иначе представляли для неё угрозу. Она бы всё отдала за то, чтобы вернуть перчатки Вандера.       Она не поняла, почему вообще оказалась за решёткой. Конечно, изначально она планировала сдаться миротворцам, но всё пошло прахом, когда Силко убил шерифа Пилтовера и схватил Вандера. Миротворец, который «спас» её, просто бросил её гнить здесь, не сказав ни слова. Не было ни обвинений, ни суда, ничего. И теперь она застряла в камере, в то время как Силко либо убил Паудер, либо взял её в плен. Так или иначе, она потеряла последнего члена семьи, и это была её чёртова вина. Теперь она стала ещё одним номером для Пилтовера.       Номер 516.       Поэтому она и сделала татуировку. Чтобы напомнить этим проклятым миротворцам, да и самой себе, что она больше, чем какой-то номер, который ей присвоили. Они не смогли забрать у неё имя. Вандер позаботился о том, чтобы она не забыла об этом, когда приютил их. Он дал им место, где они могли бы жить, вместо того чтобы превратиться в ещё одну группу безымянных детей, предоставленных улице. Она оставалась Вай благодаря ему. Она бы ни за что не стала проявлять к нему такое неуважение, потеряв саму себя.       Но было кое-что ещё. Как бы Вай ни давала себе стать безликой, безымянной статистикой, всё же это было число. Как иронично на самом деле — вселенная, должно быть, громко смеётся над цирком, происходящим в её жизни. VI — это её имя, но также все те, кого она потеряла. Её родители, затем Клаггор, потом Майло, Вандер и, наконец, Паудер. Шесть человек, которых она когда-либо любила, их больше нет. Многие из них погибли по её вине.       Несмотря на то, что она не понимала, почему оказалась в этой камере, возможно, там ей самое место. За то, что выжила, когда её близкие погибли или исчезли. За то, что она сделала с Паудер. Да, может быть, она и заслуживала заточения в этой камере, но она, чёрт возьми, не собиралась давать поблажки кому-либо на её пути.

***

      За последние пару дней она не раз ловила на себе пристальный взгляд Кейтлин. И её не за что винить. Сначала она, тяжело раненная, застряла в старой хижине своей семьи, а теперь в камере «Поджигателей» — кем бы они ни были, чёрт возьми, — больше смотреть было не на что. С другой стороны, она не могла удержаться, чтобы не подзадорить встревоженную уроженку Пилтовера.       — Наслаждаешься видом?       — Эм… — Кейтлин напряглась и сразу же отвела взгляд. — Прости. Я просто… переживаю.       — За меня? Я тронута. Кто-то из верхних переживает за жалкую маленькую бродяжку?       Кейтлин бросила на неё быстрый взгляд и снова отвернулась.       — Прекрати. Ты пытаешься затеять ссору. Мне жаль, что мы застряли здесь, и ты снова потеряла след своей сестры, но это не моя вина. Ты же знаешь, что мне не всё равно.       И Вай это понимала. Кейтлин ещё ничего не сказала, но Вай заметила очевидное отсутствие винтовки на спине Кейтлин, и то, как колотая рана Вай чудесным образом будто испарилась. Она всё поняла. Представительница миротворцев явно заключила какую-то сделку, предложив одну из самых ценных для неё вещей, чтобы спасти ей жизнь. Последним, кто делал для неё нечто подобное, был Вандер. Единственный, кто когда-либо заботился о ней также, как она.       — Я… прости, — она прислонилась к стене. — И спасибо.       — За что?       Действительно… Кейтлин прикидывалась тупой или Вай нужно было разжевать ей каждое слово?       — За спасение моей жизни? За то, что поддержала меня и помогла в поисках моей сестры, даже если она… кем бы, чёрт возьми, она сейчас ни была. Прости за то, что тебе из-за меня пришлось обменять своё незаменимое оружие. Наверно, на башне всё получилось бы по-другому, если бы оно было у тебя, да?       Понимание отразилось в ярко-голубых глазах.       — Может быть. Может, и нет. Винтовка не предназначена для ближнего боя. Мне бы было бы проще стрелять с соседней крыши, но думаю, я всё равно бы последовала за тобой на ту башню. Несмотря ни на что.       — Почему? — Они едва знали друг друга. Почему Кейтлин столько раз рисковала своей жизнью ради неё? В этом не было никакого смысла.       — Потому что… — Кейтлин пожала плечами. — Я точно не знаю. Наверно, потому что с тобой и твоей семьёй случилось много ужасных вещей, и я сомневаюсь, что ты заслужила такой судьбы. Потому что тебя бросили в тюрьму на долгие годы без суда и следствия, а это вне закона, и я намерена выяснить, кто это сделал, но для этого мне нужна ты. Потому что, несмотря на весь твой справедливый цинизм и гнев по отношению к миру, я искренне верю, что ты помогаешь мне и хочешь помочь другим. Я говорила правду — тебя доброе сердце.       Вай глубоко вздохнула — для неё это было слишком.       — Что тогда это был за взгляд? — спросила она, пытаясь перевести тему.       Румянец, окрасивший щёки Кейтлин, сразу же пробудил в Вай гораздо больший интерес, чем раньше.       — Я… просто… у тебя много татуировок. Мне было интересно, почему у тебя на лице написано твоё имя.       — Это долгая история, Кексик.       — Времени у нас много, — Кейтлин обвела рукой пустую камеру. Вай усмехнулась и кивнула.       — Это точно. Всё довольно просто. Меня хотели убрать. Думаю, сейчас я понимаю почему, хотя всё ещё не разобралась во всех тонкостях. Силко хотел, чтобы я исчезла или умерла, ставлю на последнее, и кем бы ни был тот парень, который засадил меня сюда, у него не хватило смелости довести дело до конца. Это был один из тех офицеров, который искал нас с шерифом-женщиной.       — Грейсон? — Кейтлин прервала её.       — Ты знала её?       — Она… научила меня стрелять. Благодаря ей я присоединилась к миротворцам, несмотря на то, как сильно мои родители пытались втянуть меня в бюрократию и политику. Она делала то, что было правильно, а не то, за что платили большие деньги. Я хотела быть такой же, как она, когда была ребёнком.       Уголок рта Вай слегка приподнялся.       — Да. У неё с Вандером — с тем, кто присматривал за мной, Паудер, и нашими братьями — была какая-то сделка. Пилтовер не беспокоил нас после войны, а мы не поднимались наверх. Это из-за меня перемирие закончилось. Я всё испортила. Для всех.       — Разве ты могла стать причиной этого? Мы одного возраста, тогда ты была совсем ребёнком.       — Это другая длинная история. Но если коротко — мы услышали о каком-то богаче, который скупал технику внизу. Мы получили наводку и решили подняться наверх, украсть кое-какие вещи, но так вышло, что мы взорвали здание. Не спрашивай, как это произошло, я понятия не имею. Такого рода технологии мне не по силам, моё оружие — кулаки. Мы едва выбрались оттуда, но после этого всё пошло наперекосяк. Кейтлин недоверчиво покачала головой.       — Подожди. Так это ты была в лаборатории Джейса?       — Кого?       — Моего друга, это была его лаборатория для исследований. В любом случае, это уже не важно. Сейчас он в Совете, так что от этого он ничуть не пострадал. Ты вроде рассказывала мне о татуировке.       Казалось, за этим стояло нечто большее, но Вай не стала настаивать. Если Кейтлин не хотела говорить об этом, она готова была отступить.       — Верно. Ещё вернёмся к этому. Но… эм… татуировка. Конечно. Вернёмся к той истории — я не собиралась уходить тихо. Если бы они попытались отнять у меня моё имя, то я стала бы проблемой для всех остальных, так что им пришлось бы обратить на это внимание. Я не хотела, чтобы меня забыли. Верхушка пыталась стереть нас, когда я была ещё ребенком, пыталась заполучить меня после единственной ошибки, а после и вовсе бросила в какую-то дыру умирать. Такого удовольствия я им не доставлю. Я не какое-то число. Я не буду номером, как все остальные в этих камерах, — Брови Вай нахмурились, её губы сжались.       — Мне очень жаль, — Вай усмехнулась над её словами. — Правда, — настаивала Кейтлин. — Именно такой вид коррупции я хотела искоренить, когда вступила в ряды миротворцев.       — Хотела?       Взгляд Кейтлин стал тусклым.       — Джинкс… Паудер устроила взрыв в День прогресса. Шесть миротворцев умерло, а меня ранило. Моя мать использовала это как предлог, чтобы уволить меня с работы моей мечты и навязать мне своё видение того, какой должна быть её дочь. Моим единственным желанием в этой жизни было использовать возможности, с которыми я родилась, — образование, подготовка, и всё, что мне дали просто за то, что я родилась в семье влиятельных политиков, в хорошем ключе. Чтобы попытаться всё исправить, а не разрушать ещё больше. Наши города далеко не идеальны. Я просто хотела сделать их лучше.       Вай наклонила голову, и оценивающе взглянула на Кейтлин.       — Знаешь что, Кексик? Я тебе верю. Твоя мечта безумна, я не думаю, что есть хоть малейший шанс на то, что она осуществится — будем честны, но я верю в то, что твои намерения искренни.       — Я же сказала, хватит называть меня так.       Улыбка, промелькнувшая в уголках губ Кейтлин, придала Вай храбрости.       — Заставь меня.       — Ты у меня в долгу.       — Ты это хочешь за спасение моей жизни? Перестать называть тебя дурацким прозвищем? Ну, я, конечно, могу, но больше похоже на пустую трату времени, — Вай беспечно пожала плечами, затем стала серьёзнее. — Раз уж мы извиняемся… Извини, что вспылила на тебя тогда в тюрьме. И за то, что случайно подорвала лабораторию твоего друга.       Кейтлин рассмеялась.       — К сожалению, ты права насчёт большинства миротворцев. Вся система прогнила, от самой верхушки до дна. Все ленятся и не желают вносить какие-либо значимые изменения. Но… спасибо тебе. Если мы выберемся отсюда, может быть, мы — ты и я — действительно сможем что-то изменить.       — Что типа, реально объединиться? Как мстители?       — Вряд ли. Если для того, чтобы вернуться в ряды миротворцев, придётся отречься от себя, от своего имени, я это сделаю. И я собираюсь устранить любого, кто стоит по другую сторону закона. Как внутри системы, так и на улицах. Уберу тех, кто использует власть во имя выгоды и господства над другими, — Кейтлин с надеждой посмотрела на Вай. — Мне понадобится помощь.       Вай еле сдержалась, чтобы не рассмеяться.       — Несмотря на твоё милое рвение, Кейтлин, не думаю, что миротворцы впустят меня в город в ближайшее время. Впрочем, удачи тебе в этом. Я буду подбадривать тебя снизу, пока буду гоняться за маньяком-убийцей под названием «моя младшая сестрёнка».       — Если я всё сделаю по-своему, они не смогут сказать мне «нет».       — А что входит в это «по-твоему»?       — Арест шерифа Пилтовера за коррупцию, сговор с известным преступником и, возможно, получение взяток, и становление его преемником, — сказала Кейтлин как ни в чём не бывало.       Вай уставилась на девушку широко раскрытыми глазами. Похоже она не умела останавливаться на полпути.       — Твою мать, да ты не шутишь. Чёрт возьми, Кейт. Ладно.       Скорость, с которой Кейтлин переключалась от серьёзных дел к восторженной радости, была поразительной — в кои-то веки она выглядела почти взрослой, какой и была на самом деле.       — Ты поможешь мне?       — Да ты с катушек слетела. Но… да. Мы выберемся из этого и сделаем всё, что ты захочешь, Кексик.       Когда Кейтлин протянула руку, Вай фыркнула, но пожала её.       — Давай устроим твоему городу настоящую встряску. В промежутках между моими попытками вразумить Паудер… Джинкс. Дерьмо. С этим тоже надо будет разобраться.       — Мы разберёмся с этим. Вместе, — пообещала Кейтлин. — Теперь ты не обязана делать всё в одиночку.       По какой-то причине Вай доверилась её словам.       — Партнёры?       — Партнёры.