Падение

Мария Кровь застыла в жилах Дэвида при виде того, что предстало перед ними. Этот... клоун навис над Бритни, а из-за его красных губ виднелась широкая, удлинённая пасть со множеством острых зубов. Эта тварь, чем бы она ни являлась, повернулась к группе и издала глубокий, шипящий рык, и тогда стала отступать назад в кабинку с выломанной дверью. Дэвид сделал шаг назад, ибо от одного только вида у него звенело в ушах в результате сумасшедшего сердцебиения. Мария же сделала несколько шагов в сторону Бритни, а потом повернулась к кабинке. На минуту показалось, будто Мария собиралась попытаться поймать тварь, но она остановилась прямо у двери, глядя в кабину с уравновешенным выражением на бледном лице. Через несколько секунд она повернулась к Бритни и стала проверять её. - Ты в порядке? Не ранена? – спрашивала Мария. Её голос звучал спокойно и собранно как ещё никогда. Какого чёрта? Как она может быть настолько спокойной? Такие мысли крутились в голове Дэвида, пока он был не в состоянии двигаться. Однако Матео смог протолкнуться мимо него, подбежать к своей подруге и крепко обнять её, но осторожно, на случай, если она вдруг окажется ранена. Через несколько минут у входа в туалеты начала собираться толпа зевак, и сквозь них протолкнулись двое охранников. Дэвид смотрел на них, всё ещё онемевший. - Что здесь происходит? Что случилось? - спросил один из них, сразу направляясь туда, где находилась всё ещё дрожащая Бритни, пустым взглядом смотря на Марию. Она когда-нибудь сможет ответить им? Похоже, она в полном шоке... - На неё напали, - спокойно ответила Мария. – Какой-то человек. Мы зашли очень вовремя. Он забрался в ту дыру и стал уползать. – Она указала на потолок, где отсутствовалa одна из обслуживающих панелей. - Вам удалось разглядеть этого человека? – спросил он Марию, на что она покачала головой. - Он был одет в чёрное, а лицо закрыто маской лыжника, - пояснила она. Дэвид посмотрел на Чарли, который пожал плечами. Зачем она лгала? Офицер тогда повернулся к остальным. - Это так? – спросил он, и, как ни странно, все трое кивнули. Охранники тогда достали рации и немедленно связались с полицией, скорой помощью и хозяевами торгового центра. Туалет был обследован, а Бритни усадили на стул, пока полиция брала у неё показания, а медики проверяли её состояние. Весь процесс занял почти три часа, пока у всех взяли показания и все отвечали на вопросы. Вся группа, включая Бритни, подтвердили историю Марии. Какой-то незнакомец в черной одежде и маске лыжника спрыгнул на Брит из открытого люка на потолке и напал, но сразу же убежал, как только друзья вошли туда. К счастью, Брит отделалась лишь несколькими порезами на щеках и нешуточным испугом. Доктора хотели проверить её на наличие сотрясения, опасаясь травмы в результате падения через дверь кабины, но Бритни отказалась ехать в больницу и предпочла отправиться домой с друзьями. Как только их отпустили, предупредив, что ещё могут вызвать для дальнейшего допроса, все друзья сразу выбежали из торгового центра и направились к машинам. Первая на пути оказалась машина Бритни, но, поскольку Бритни была не в состоянии вести машину, Матео сказал, что отвезёт её и Марию, тем более что он договорился с Чарли поехать туда. И пока он помогал Брит сесть в машину, Дэвид говорил с Марией. - Зачем ты всё это придумала? – спросил он, и все посмотрели на него, будто у него не все дома. Мария запихнула руки в карманы и опёрлась спиной на машину с таким видом, будто он спросил как прошёл её день. - По-твоему, мы должны были сказать полиции, что на нашу подругу напал клоун-вампир? – сухо ответила она. – Думаю, вполне очевидно то, что эту тварь могут видеть не все. Последнее, что нам сейчас нужно, это чтобы нас забрали в психушку и назначили шоковую терапию. Дэвид просто смотрел на неё, раскрыв рот. В этом был очень даже хороший смысл. Он снова собирался заговорить, но Бритни его опередила. - Что это вообще была за тварь? – спросила она, глядя на друзей. – В смысле... это ведь был не человек, верно? - Верно... не человек, - ответила Мария, сложив руки. – Я тоже хочу узнать больше, но не здесь. Нам надо найти безопасное место, где поговорить об этом. Где-нибудь в приватной обстановке и прихватить с собой карту города или что-то в этом роде. - Можно сделать это у меня в гараже, - сказал Дэвид. – Мой отец – фанат истории и любит собирать всякие карты и тому подобные вещи. К тому же, мои уехали из города на третий медовый месяц, поэтому мы будем одни. Мария и остальные согласились завтра утром встретиться у Дэвида дома. Матео и Мария отвезли Бритни домой, и Мария подумывала о том, чтобы остаться на ночь у неё, чтобы убедиться, что с Бритни всё будет в порядке. Дэвид, Чарли и Патрисия уехали домой на своих машинах. Вернувшись домой, Дэвид отослал остальным сообщение, что доехал без проблем, как и все остальные обещали сделать то же самое. За ним последовали остальные. Как только последнее сообщение было получено, Дэвид вздохнул и плюхнулся на кровать. Дом был таким тихим, когда он находился там один, и Дэвиду это не нравилось. Он почти что ожидал снова услышать этот шипящий рык и увидеть жёлтые глаза. Сглотнув, Дэвид посмотрел в сторону компьютера на письменном столе, на экране которого мелькала заставка в виде танцующих огней. Где-то минуту он наблюдал за пляшущими на экране разноцветными полосками, а потом встал и подошёл к креслу, прикоснувшись к мыши и увидев рабочий стол, на котором красовалось фото Марии. Это фото было из ежегодника, с прошлого года. Она улыбалась, как и многие другие, но её улыбка была... прекрасной. Она носила контактную линзу как обычно, и это немного расстраивало Дэвида. Он видел её глаза только один раз в прошлом, и её зелёный глаз казался ему гораздо красивее, чем эта скучная коричневая линза. Тот факт, что она испытывала нужду скрывать его, вызывало у Дэвида грусть. Он смотрел на лицо на экране, на принуждённую, но красивую улыбку; её квадратная линия подбородка контрастировала с более утончёнными чертами лица. Её волосы в то время были короче и завязаны сбоку так, что ниспадали на плечо. На ней не было косметики, но ей это было и не нужно. Её кожа была чистой и гладкой, словно фарфор или слоновая кость. На протяжении четырёх лет он хотел дотронуться до этого лица, но так никогда этого и не сделал. Мария всегда казалась такой закрытой и холодной с людьми, особенно с мужчинами. Дэвид помнил, как у него болело сердце, когда по школе стали ходить слухи, что Мария была лесбиянкой. Видимо, однажды она сходила на свидание с парнем, имя которого Дэвид не помнил, и оба отправились посмотреть фильм ужасов. По словам того парня, у неё не дрогнула ни одна мышца, и он чувствовал себя неловко из-за того, что боялся больше, чем она. После этого Мария больше не соглашалась ни на какие свидания; ни с ним, ни с каким другим парнем в школе. Вот так и начались слухи. По мнению Дэвида, это означало лишь то, что Мария не являлась типичной школьницей. Она была жёсткой и храброй, но это ещё не делало её лесбиянкой. Но тот факт, что у неё больше никогда не было другого парня, лишь усиливало слухи. По правде говоря, у неё также и девушки не было, насколько он знал. Сегодня он своими глазами узрел это бесстрашие. Пока все стояли как окаменелые и дрожали при виде того клоуна, Мария направилась к нему. Это было... и ужасно, и изумительно. Решимость на её лице была... прекрасна. То, как она двигалась, как сжимались её кулаки... Всё это заставляло его не желать ничего больше, как только держать её, ощущать эту силу всем телом. Думая об этом моменте и глядя на её лицо, Дэвид начал чувствовать, как в штанах становилось тесно; знакомый побочный эффект при виде Марии. Облизав губы и убедившись, что бумажные салфетки рядом, он расстегнул ширинку и стал ласкать себя. Глядя на глаза Марии, он стал представлять, каково это – овладеть ею, каким крепким и в то же время мягким было бы её тело; какие звуки бы издавала, когда он овладевал ею снова, снова и снова. - Мария... Мария... – Дэвид откинулся назад, прикусив губу, пока давление в теле нарастало с каждым движением руки. Его разум создавал картину, в которой она лежала, распластавшись под ним и разбросав волосы по подушке, подобно львиной гриве. Её глаза, один карий и один зелёный, смотрели на него с яростной решимостью; губы красные и слегка приоткрытые, пока она тяжело дышала. Она была зверем, которого он отчаянно желал укротить. Через несколько часов, удовлетворив свои фантазии, Дэвид сел за компьютер и стал искать информацию. Поначалу его попытки особым успехом не увенчались, когда он вбил в поисковик слова «чудовищный клоун». Наверное, это была плохая идея, учитывая сегодняшние СМИ. Разные поиски заняли некоторое время, пока он не наткнулся на кое-что весьма интересное. Дэвид собрал вместе все найденные статьи и стал распечатывать одну страницу за другой и загружать в телефон несколько карт. Он не был уверен на все сто процентов, но... всё это было очень и очень похоже на то, что творилось во Флагстаффе. К десяти часам вечера Дэвид наконец смог прилечь на кровать и поспать. Сегодня был очень длинный день. Когда он лёг на кровать, то снова достал телефон и разослал сообщения друзьям, желая убедиться, что с ними всё в порядке, и тогда лечь спать. Как только последнее сообщение пришло, а оно было от Марии, Дэвид поставил телефон на подзарядку и выключил свет, закрыв глаза и погружаясь в беспокойный сон. Он оказался в тёмных тоннелях, где мерзкая вода была ему по щиколотку, пока он с хлюпающим звуком шёл по тёмным проходам. Он находился в канализации. Дэвид прислушивался также внимательно, как и вглядывался; у него не было фонарика, чтобы осветить путь. Он слышал... что-то. Из глубины тоннеля исходил голос. Дэвид не мог его распознать, однако голос казался знакомым. Он продолжал идти к источнику голоса. Он не знал, как долго шёл, пока не показалось первое лицо. Просто лицо, без тела, парящее в серой воде. Голубые глаза были расширенные и мутные, а светлые волосы стали тёмными от мокроты и грязи. На лбу было вырезано одно слово – «Лгунья». Дэвид сглотнул, глядя на голову Патрисии, и осторожно прошёл мимо, чтобы не задеть. Отвернувшись от неё, он увидел ещё одно знакомое лицо; тёмные волосы прилипли к его смуглой коже. Слово «Трус» была вырезано на лбу Матео. Рядом с Матео парила Бритни в том виде, в каком он её видел последний раз – с порезами на перепуганном лице, только глаза теперь были серыми и мутными, а на лбу красовалось слово «Нуждa». Дэвид ускорил ход, поднимая ноги выше в надежде увеличить скорость. Он практически бежал в направлении отдалённых голосов, оставив позади мёртвые знакомые лица. Вода брызгала на его джинсы и стены, пока он шёл. С каждым шагом вперёд открывались всё новые лица знакомых ему людей, и у каждого на лбу вырезан какой-нибудь грех. В отчаянии он не заметил провала под водой и упал на колени, и вода на мгновение покрыла его. И пока Дэвид откашливался и давился от запаха, пытаясь вытереть дерьмо с глаз, то оказался лицом к лицу с ещё одним знакомым образом. Слово «Предательство», всё ещё кровоточащее, было вырезано на лице Чарльза, кровь смешивалась с его мокрыми рыжими волосами, а его глаза всё ещё были полны слёз. Дэвид встал, уставившись на покрытое веснушками лицо, и неконтролируемые мурашки пронеслись по его телу. Он бы стоял там вечно и смотрел на это лицо, если бы не услышал исходящие спереди глубокие стоны. Посмотрев наверх, он увидел слегка приоткрытую железную дверь. Звуки голосов исходили оттуда. Женский голос издавал утробные стоны и учащённое дыхание, вперемешку с глубоким, звериным рыком. Дэвид снова сглотнул и неуверенно шагнул вперёд, больше волнуясь о том, чтобы не издавать звуков, чем о том, чтобы двигаться быстрее. Каждый шаг казался вечностью, но в конце концов он смог добраться до двери, дрожа от холода и страха. Прикусив губу, Дэвид протянул руку и толчком открыл дверь. Подняв голову, он расширил глаза при виде горы разных предметов в этой тёмной пещере. Среди них он Дэвид заметил велосипеды, рюкзаки, скейтборды, самокаты, записные книжки, игрушки, одежду. Самые разные вещи были собраны в кучу вокруг объекта, выглядящего как цирковой вагон, на боку которого нарисован клоун со словами «Представляем танцующего клоуна Пеннивайза!» вокруг него. А вокруг горы предметов были тела. Дюжины тел, просто парящих по кругу, медленно поднимаясь и опускаясь. И все были без голов. - Ах... аах... – стоны теперь были слышны совсем отчётливо. Взгляд Дэвида переместился с вершины горы на самое подножие; на то, о чём он столько раз мечтал, только теперь это выглядело извращённо, что вызвало у него чувство тошноты и гнева. Он видел её спину, обнажённую, гладкую, фарфоровую. Её длинные волосы были убраны вперёд, открывая вид на спину. Её бёдра были напряжены, а ноги обвились вокруг фигуры перед ней, пока она плавно двигалась как наездница. Две руки в перчатках скользнули наверх по спине, придерживая её вплотную к фигуре. Тогда эти руки легли на её талию и держали бёдра, и она начала прогибаться назад. Волосы ниспадали в воду, когда она выгнула спину, её естественные глаза смотрели прямо на Дэвида, когда она обнажила всё своё тело для существа, овладевающего ею. Взгляд Дэвида задержался на её открытых грудях и торсе перед тем, как встретиться с глазами фигуры, которую он видел раньше. Белое лицо с жёлтыми глазами и алыми губами, смотря прямо в душу Дэвида. Тогда чудовище положило Марию назад и стало сношаться с ней по-своему. Её стоны... те самые стоны, которые он представлял для себя. Лицо, не выражающее ничего, кроме блаженства и экстаза. Её длинные, крепкие руки скользили по серебристым рукам и плечам, чтобы вцепиться в чудовище. - Ты ведь хочешь её, Дэвид? – холодным и насмехающимся голосом вопрошал клоун. – Я же знаю, что да. И я тоже хочу её... но только я буду тем, кто возьмёт её, пока ты будешь парить в небытии... как и все остальные. И тогда клоун засмеялся, сперва высоким и лёгким голосом, которые вскоре глубоким и угрожающим, пока он... оно... сильнее и глубже входило в Марию, его Марию, заставив её брыкаться и изгибаться. Она отчаянно вцепилась в существо и стала смеяться вместе с ним. Дэвид в ужасе смотрел на сцену перед ним, не в состоянии двигаться и сделать что-нибудь, чтобы прекратить этот грешный акт. Всё, что он смог сделать, это издать озлобленный, бешеный крик... ревности. Часы показывали восемь утра, когда Дэвид наконец пробудился от кошмара. Он проснулся в холодном поту и настолько глубокой яростью, что его чуть не стошнило. Он вскочил с кровати и проверил телефон. Друзья уже скоро прибудут. Стараясь выбросить из головы образы прошлой ночи, Дэвид взял чистую одежду и практически побежал в ванную, где сразу же включил душ. Сорвав с себя рубашку, Дэвид посмотрел на себя в зеркало. Он был бледен, с синяками под глазами, а чёрные волосы прилипли ко лбу. Он посмотрел на своё тело. Дэвид был в хорошей форме, наверное, самый атлетичный во всей группе, не считая, может быть, Марии. И всё равно оно казалось... безжизненным, как будто мышцы были ничем. Его лицо, которое ему всегда казалось в меру симпатичным, теперь было для него ужасным. К нему возвращался образ клоуна, овладевшего его Марией. Высокий и худой, как пловец. Серебряная одежда, блестящая, и в то же время, матовая. Яркие глаза и улыбка, от которой казалось, будто твои нервы пылали; как будто каждое поглаживание вызывало оргазм, а каждый порез лезвием являлся пыткой... Дэвид вздохнул и посмотрел на свою одежду. Всё такое современное, такое простое. Джинсы и смешная майка? Ей будет скучно. Неудивительно, что это чудовище привлекало её. Это ведь нечто интересное, новое... Незаурядная женщина хотела бы что-нибудь незаурядное, а не какого-нибудь сопляка-футболиста со скучной стрижкой, скучной одеждой и скучным телом... Дэвид встал под душ и стал смывать с себя пот. Каждый дюйм тела, что намыливал, то критиковал. Он был слишком широким, слишком загорелым, имел слишком много волос, недостаточно высок, недостаточно велик... С каждым моментом он ненавидел себя всё больше и больше. Вытерев волосы и надев свою недостаточно хорошую одежду, Дэвид решил, что станет достаточно хорошим. Он станет чем-то, чего захочет она. Он отказывался отдавать Марию этому существу. Услышав сигнал на телефоне, Дэвид прочитал сообщение с новой решимостью. Мария и остальные были в пути к его дому. Он покажет им, что нашёл прошлой ночью, а также покажет Марии, что может быть тем, чего она хочет. Он будет полезным и впечатляющим. Любой ценой.