Падение

Любопытство Услышав, как чудовищный клоун-убийца сказал, что не собирается убивать её, любопытство Марии к нему возросло ещё больше. Она до сих пор толком не понимала, что заставило её прыгнуть ему на спину. Может быть, яростная верность Чарли, но само это действие казалось таким причудливо неправильным. Тело клоуна было очень горячим, как при открытии нагретой духовки, и ей на мгновение показалось, что она сгорит от этого. Но нет. Всё, что она получила, это удар когтями по руке и большой ушиб на затылке. Этот короткий момент, когда она увидела его сидящим рядом с ней в больнице, поразили её по самые глубины. Она стиснула его руку и почувствовала себя счастливой. Но почему? Девушка знала, что будь она нормальной, то была бы в ужасе, но, к счастью, эта часть её мозга больше не функционировала правильно. Всё, чего следовало бояться, вызывало у неё любопытство. На следующее утро после инцидента Мария проснулась в пустой палате. Рядом не было ни друзей, ни отца, и даже клоун исчез. Всё, что находилось там, были стол с несколькими основными медицинскими препаратами и один красный шарик, привязанный к кровати. Девушка смотрела на него где-то с минуту, а потом протянула руку, чтобы легонько дёрнуть за тонкий шнурок, и шарик стал подпрыгивать в воздухе. Тусклое освещение придавало резине почти жидкий облик, и Мария смогла увидеть в нём своё отражение. Она несколько минут наблюдала, как шарик раскачивался и подпрыгивал, как её внимание привлёк щелчок. Медленно повернувшись к двери, она увидела, как в палату заглянул Дэвид. Увидев, что она проснулась, он одарил её широкой и довольно симпатичной улыбкой и зашёл внутрь, держа в руках вазу с какими-то жёлтыми цветами. - Мария... здравствуй, - нежно сказал он. – Как ты себя чувствуешь? - Голова кружится и болит, но так я в порядке, - с улыбкой ответила она. Дэвид шагнул вперёд, как его взгляд пал на шарик. Его лицо немного побледнело при виде шарика, и он обеспокоенно посмотрел на девушку. – Это подарок от друга. Не волнуйся об этом, - объяснила она. Дэвид выдохнул, так как до этого задерживал дыхание. Мария старалась не улыбаться при виде этого, ибо ей это казалось довольно забавным. Дэвид подошёл и поставил цветы на стол, а потом сел на стул рядом с её кроватью, на котором до этого сидел клоун. - Где все? – поинтересовалась Мария. – Они в порядке? - Да, все они в порядке. У Чарли несколько синяков и ушибов, а рука некоторое время будет в гипсе, но доктор сказал, что она восстановится без проблем, если не будет перенапрягать. Мария улыбнулась и кивнула, радуясь, что с другом детства всё в порядке. Вздохнув, она опустила голову обратно на подушку и закрыла глаза. Она чувствовала себя такой усталой, и голова сильно болела. Всё, чего ей хотелось, это снова заснуть, но девушка подумала, что это не лучшая идея, так как доктор скорее всего с минуты на минуту придёт проверить её. Оба сидели долго, иногда обсуждая незначительные вещи, вроде новейшего эпизода «Ходячих мертвецов» или того, как долго будет идти дождь. Из-за чистого любопытства она поинтересовалась, как её отец отреагировал на то, что она пострадала, и должна была признать, что ответ не удивил её. По всей видимости, он спросил, будет ли она жить, и когда ему сказали, что будет, снова заснул. Так можно было вкратце охарактеризовать её отца. Но в какой-то степени это было неплохо. Девушке нравилось самой о себе заботиться и отвечать за собственную жизнь. Это, конечно, не было прекрасным, и она признавала, что почти весь дом, за исключением её комнаты, превратился в свинарник, и всё же она жила относительно счастливо. Вскоре доктор действительно пришёл проверить её травмы и привёл с собой коллегу – травматического психиатра. Они попросили Дэвида выйти, так как им надо было провести кое-какие тесты, которые займут некоторое время. Дэвид послушался, ворча себе под нос, и крепко сжал руку Марии перед тем, как покинуть палату. Тесты включали в себя сканирование мозга и вопросы о самочувствии. Головная боль, головокружение и усталость являлись результатами сотрясения, а опухание было результатом травмы. К счастью, оно, похоже, начало рассасываться, и доктор сказал, что и боль и всё остальное должно пройти через пару дней. Но вот настоящей занозой оказался психиатр. Его привели, чтобы помочь ей психологически пережить травму после нападения и оценить психическое здоровье. - Моя голова разбита об ручку и мозги распухли и превратились в кашу, так как вы можете понять, здорова я психически или нет? – спросила она после неизвестно какого по счёту вопроса о самочувствии. Доктор просто улыбнулся ей. - Мы знаем обо всех ваших физических травмах и учтём их, - ответил он, снова посмотрев на свои записи. – Знаю, вы, должно быть, были очень напуганы. Так защитить друга – это очень храбро с вашей стороны. - Я не была напугана, - сухо ответила она. – Меня напугать невозможно. Проверьте мою медицинскую документацию, и вы поймёте, почему. Мужчина слегка нахмурился, очевидно наблюдая за её поведением. Она послушно ответила на все вопросы так честно, как могла, и после почти двух часов психиатр встал и вышел из палаты, чтобы за дверью поговорить с её доктором. - У девушки нет никаких признаков психической или эмоциональной травмы после нападения, - сказал он, и Мария это слышала. Она нахмурилась, и любопытство снова возросло. Она очень осторожно убрала с себя одеяло и медленно встала, используя ближайшую мебель для поддержки, и тогда подошла ближе к двери, чтобы лучше слышать их разговор. – Я хочу сказать – совсем никаких. Девушка столкнулась лицом к лицу с вооружённым психопатом, боролась с ним и чуть не погибла, но её психическое состояние подобно тому, какое бывает у ребёнка, у которого отобрали конфеты. У неё отсутствует чувство страха? - Да. Ей диагностировали очень редкое генетическое отклонение, которое уничтожило ту часть мозга, которая отвечает за страх, - объяснил её доктор. Она слышала, как психиатр слегка вздохнул. По всей видимости, это ответило на многие его вопросы. Если нет страха, то трудно быть психически травмированным, хотя девушка полагала, что это всё же возможно при определённых условиях. Она слышала, как оба медика стали удаляться, и стала разворачиваться, чтобы отправиться обратно в кровать. Это оказалось плохой идеей. От разворота у неё голова закружилась в два раза быстрее тела, или так ей казалось. В глазах на секунду всё потемнело, и девушка чувствовала, что начинает падать. Она тянула руку, чтобы схватиться за что-нибудь, и нащупала чьи-то руки и грудь. Всё было покрыто мягким материалом и горячим как огонь. Один только запах было невозможно спутать ни с чем. Поначалу она сравнивала его с запахом подвала, но теперь он ей больше напоминал запах старых, грязных книг. Что-то слишком повреждённое для чтения, но всё же зачаровывающее. Ей потребовалась минута, чтобы голова перестала кружиться и зрение вернулось в норму. Как только сознание нормализировалось, девушка осознала, что опирается на клоуна, ставшего причиной травмы головы. Обе её руки прижимались к его рукам, и его ладонь, по всей видимости, поддерживала её за талию. Её голова прижималась к его груди, и она медленно посмотрела наверх и увидела его лицо. Всё те же краска и метки, те же красные волосы, и он смотрел на неё золотистыми глазами. Он выглядел так же человечно, как и в день школьного выпускного, а между губ виднелись скорее кривоватые зубы, а не жуткие клыки, которые она видела раньше. И теперь, чувствуя себя стабильно, девушка вздохнула и очень слабо шлёпнула его по груди. - Спасибо, что превратил мои мозги в кашу, Рональд Макдональд, - бормотала Мария, стараясь выпрямиться, но когда она попыталась шагнуть назад, эти руки держали её на месте. Девушка нахмурилась и посмотрела на него, пытаясь считать, что же происходило в этих золотых глазах, пока руки на талии то сжимались, то разжимались, словно он не мог решиться, хотел ли держать её или отпустить. – Так ты убьёшь меня? – задала она тот же вопрос, что и вчера ночью. Последовала пауза, и на мгновение Марии показалось, что он это сделает. Но он лишь покачал головой. - Нет... Я не собираюсь тебя убивать. Я... – он вёл себя почти что... неуклюже. Это выглядело даже мило – как щенок, который учился играть. - Ну, если ты не собираешься убивать меня, то не мог бы ты помочь мне вернуться в кровать? – спросила девушка, чувствуя приближение очередной волны головокружения. Выражение его лица было просто что-то с чем-то, будто никто никогда его ни о чём не просил. Ну... учитывая то, что он ест людей, всё происходящее для него действительно в новинку, - думала Мария, глядя на лицо, выражающее смесь растерянности и лёгкой обиды. Тем не менее, клоун взял её под руку и медленно повёл к кровати. Он был ненамного выше её, так как она сама была ростом почти в шесть футов. Если бы пришлось гадать, то она бы сказала, что его рост составлял где-то шесть с половиной футов. Он был крепким и смог всю дорогу до кровати поддерживать её равновесие, и она сначала села, а потом запрокинула ноги и скрыла их под одеялом. Устроившись на кровати, девушка приподняла её спинку в удобную сидячую позу и натянула одеяло до бёдер, пока клоун отошёл назад, наблюдая за ней. Устроив всё, она откинулась на спинку кровати и устало вздохнула, глядя на клоуна. - У тебя есть имя? – поинтересовалась девушка, сложив руки на талии. Клоун слегка дёрнулся, и послышалось лёгкое позвякивание. - У меня нет настоящего имени, - через мгновение ответил он. – Но многие называют меня Пеннивайзом. – Его голос чуть потрескивал, превратившись из чего-то неимоверно скучного в нечто более приятное. Это был голос, который бы привлёк к нему детей, чтобы купить шарик. - Значит, Пеннивайз? – переспросила она, глядя, как он ходил по палате вокруг неё, а потом уселся на стул, на котором сидел прошлой ночью. Она видела, как он обретал... форму? Личность? Чем бы это ни являлось, оно было причудливым и интересным, будто смотреть, как песок оседает в воде. - А я Мария, - сказала она и широко улыбнулась. - Я знаю, - ответил он, и девушка приподняла бровь. Страшно. Верно? Страшно или жутко? Да какая разница. - Итак, Пеннивайз, - начала девушка. – Если ты не пришёл убить меня, тогда зачем ты здесь? – спросила она напрямую, и улыбка исчезла. Клоун какое-то время пристально смотрел на неё, пока в его голове крутились какие-то сложные мысли. Ей было интересно, как он видел её. Являлась ли она сейчас косулей, спрашивающей охотника, зачем он пришёл? Или ещё чего меньше – может быть, стейк, который спрашивал, зачем ты хочешь его съесть? Девушке было интересно, каково бы было человеку, если бы свинья на скотобойне вдруг начала вести с ним повседневный разговор. - Не знаю, - ответил клоун более глубоким голосом. В нём до сих пор слышалась эта причудливая приятность, но более взрослая, более серьёзная. Мария задумалась о том, было ли это близко к его настоящему голосу. – Ты... запутываешь меня. - Взаимно, - сказала она, наклонив голову набок. Клоун же тряхнул своей головой. Резкие подёргивания шеей выглядели очень неестественными. - Это я должен тебя запутывать, - сказал он, зловеще нахмурив брови. – Ты не должна понимать меня. Но ты... Я веками наблюдал за людьми и охотился на них, поэтому должен тебя понимать. - Что заставляет тебя думать, что ты сможешь понять меня? – спросила Мария. – Люди способны на очень быструю эволюцию, и наши тела и разумы могут очень сильно отличать нас друг от друга. Не существует такого понятия как «нормальный человек». Клоун тихо заворчал и отвернулся, сжимая свои руки в перчатках и опираясь локтями на колени, и оборки на его запястьях раскачивались. Мария наблюдала, как он боролся с собственными мыслями, и хорошенько подумала, прежде чем задать следующий вопрос. - Ты собирался навредить мне? – спросила она, чуть нахмурив брови и пытаясь ещё хоть немного понять его. Золотистые глаза поднялись и встретились с ней взглядом, и он снова покачал головой. - Я собирался оставить тебя напоследок, - ответил Пеннивайз, чуть облизнувшись. – Но я не могу. Я не способен напугать тебя, а потому не могу полакомиться тобой. - Так ты... питаешься не только мясом, но и страхом? – уточнила девушка, и он кивнул. – Ну что ж... извини, что лишила тебя обеда, но неспособность бояться – не мой выбор. В ответ она услышала утробное хихиканье. Конечно, его было весьма трудно понять. Девушка улыбнулась и закрыла глаза, опираясь головой на подушку. Она чувствовала себя очень и очень усталой и не была против ещё немного посидеть в тишине, пока Пеннивайз собирался с мыслями. Тишина продолжалась некоторое время, и единственным признаком присутствия Пеннивайза был мягкий шелест его клоунского костюма. Мария чувствовала, как начинала засыпать в комфортной тишине, как его голос вернул её в сознание. - Ты правда не считаешь меня злым? Этот вопрос был довольно шокирующим. Её глаза раскрылись, и девушка повернулась к нему. Он теперь выглядел менее встревоженным, и его взгляд был сосредоточен на ней. Мария покачала головой и снова приняла сидячую позу. - Нет. Я не думаю, что ты злой, - усталым голосом произнесла она. – Я считаю, что ты делаешь то, что является частью твоей природы. А природа не злая. Она просто нейтральная. Пеннивайз, похоже, на минуту задумался об этом, а потом кивнул. Встав на свои длинные ноги, от отряхнул костюм, отчего воротник из рюш слегка закачался, а потом подошёл к изголовью её кровати. Он слегка склонился над ней, будто пытаясь смотреть ей в глаза максимально прямо, и девушка смотрела на него. Он теперь находился очень близко к ней, поэтому она практически ощущала исходящий от него сильный жар. - Ты должна спать, - сказал он, и на его губах появилась лёгкая улыбка. И девушка почувствовала, что впервые за всё время эта улыбка была искренней. – Даю слово, что оставлю твоих друзей в покое, пока что. Мария приподняла бровь и положила руку поверх его руки в перчатке, держащуюся за кровать рядом с местом, где находился шарик. - Я ещё увижу тебя? – спросила она, и оба заморгали одновременно. Да уж, вот это я сама себя удивила. Что, чёрт возьми, я спрашиваю? Пеннивайз же сглотнул и подумал, прежде чем нерешительно кивнуть. - Если... ты так хочешь, - сказал он, осторожно поднимая голову и тело. – Если хочешь, я приду... Если нет... Я всё равно приду, но буду оставаться вне твоего поля зрения. Мария засмеялась. Это звучало странно даже для её ушей, и от силы смеха в голове слегка начало пульсировать. - Если ты так или иначе будешь рядом, то да, я хочу видеть тебя, - сказала она, и её голос звучал светлее, чем в последнее время. – Это уж лучше, чем подкрадываться ко мне в душе. Чёрт, а ты всё же жуткий. Пеннивайз улыбнулся в ответ, и в глазах сверкнул лёгкий огонёк. Означает ли это, что он рад? – думала девушка, когда он убрал руку и стал отходить. - Будь осторожна, Мария Рейнс, - сказал он с ноткой веселья в голосе, что подходило под его оригинальный вид, который она замечала во время выпускного. Нечто такое, что не являлось тем, чем казалось. – Будь осторожна, ведь в конечном счёте ты можешь парить вместе с остальными... И тогда он исчез. У него определённо хорошо получались драматичные выходы. Девушка смотрела на то место, где он только что стоял, и провела пальцами по шнурку шарика. Он кое-что почуял, и она знала это. Её сердце забилось быстрее, так как чувство, которого она не испытывала с семилетнего возраста, восстало в груди и горле. Кто бы мог подумать, Пеннивайз. Ты смог заставить меня бояться. Но я не боюсь парения. Я боюсь падения.