Падение

Любoпытство и логика Две недели, проведённые в больнице, были для Марии как пытка. Она никогда не любила больницы, и казалось, что всё вокруг издавало приглушённый гул. Хоть доктора и говорили ей, что самое лучшее, что она могла делать, это спать, но девушке это давалось нелегко. То доктор приходил на проверку, то медсестра меняла повязки. Или же друзья являлись с разными подарками вроде цветов, книг, шариков и других. Девушка знала, что они желали лучшего, но, честно говоря, они вели себя очень громко, и от этого у неё болела голова. Дэвид, похоже, находился там постоянно. Он навещал её по нескольку раз в день, каждый раз принося новые подарки. Он сидел с ней часами, говоря, что она могла идти спать, если хотела, но никогда этого не делала. Они вместе смотрели телевизор, где передавали об очередном пропавшем человеке. Один раз она поинтересовалась, являлся ли клоун кому-нибудь из них. Дэвид заверил, что с момента борьбы у него в гостиной клоуна никто из них не видел, хоть он очевидно всё ещё охотился в этой области. Дэвид так же сказал, что одна из причин, почему он так часто посещал её, это беспокойство за неё, так как она здесь совсем одна и являлась идеальной целью для «чудовища», как он назвал клоуна. - Серьёзно, Дэвид, иди-ка ты домой и отдохни. Здесь мне будет безопаснее, чем дома, - сказала она ему одним вечером. Он выглядел бледным, и под глазами образовались тёмные круги. Было ясно, что он не спал, но никто не знал о причине этой бессонницы. Дэвид говорил, что ему снятся кошмары, но на этом всё. Все, кроме Марии, начали говорить о том, может ли клоун проникнуть в чью-то голову и заставить их видеть кошмары. Всем им было нелегко. Мария несомненно заметила, насколько бледными и худыми становились её друзья, и делала всё, что могла, чтобы побудить их позаботиться о себе, пока она восстанавливалась. - Мне нужно, чтобы вы, ребята, оставались здоровыми, - сказала она им однажды. Даже Патрисия, которая никогда особо не ладила с Марией, согласилась с этим. Похоже, при виде того, как девушка ростом в пять с лишним футов активно набросилась на чудовищного клоуна, чтобы защитить друга, у неё возникло чувство уважения к ней. Через какое-то время группа друзей стала вести себя как раньше, обсуждая другие вещи, вроде одежды или телевидения. Патрисия и Бритни болтали о том или ином модном бренде, а парни обсуждали спорт или комиксы. Им почти казалось, что они иногда возвращались в школьное кафе, что вызывало причудливую ностальгию с момента наступления лета, что было только пару недель назад. Но самое лучшее время, что она проводила в больнице, было с Пеннивайзом – существом-людоедом, скрывающимся под личиной клоуна. Если сказать о таком вслух, то это звучало бы как бред сумасшедшего, однако всё это было правдой. Он всегда появлялся посреди ночи, когда в палатах и коридорах было темно и тихо, а её дверь можно было закрыть, не привлекая внимания. Они особо много не делали и не говорили, пока были вместе, всё это просто было молчаливым наблюдением. Иногда, когда Мария спала, Пеннивайз вставал со стула и наблюдал за ней вблизи, во всех деталях. Он мысленно делал заметки о том, как она лежала – обычно на правом боку, подложив под голову несколько подушек. Он пытался угадать, что за сны она видела по тому, как двигалось её лицо и какие звуки она издавала. Он даже заходил так далеко, что касался её волос, ощущая их мягкость, несмотря на то, какими сухими они стали из-за удобств больничного душа. Он очень осторожно касался её щеки, чувствуя тепло или холод, а так же то, какой мягкой может быть её человеческая кожа. Но чаще всего он держал её руку, как и первую ночь. Он нежно положил свою руку на её, не применяя силы – просто небольшой контакт между двумя живыми существами. А иногда Мария наблюдала за ним, пока он думал, что она спала. Она слушала и иногда смотрела сквозь едва приоткрытые глаза. Он вставал и ходил по палате, часто осматривая принесённые Дэвидом вещи и бормоча себе под нос. Бывало, что она ловила его взгляд на себе – его золотистые глаза с удивительным напряжением разглядывали каждую её часть, будто сканируя. Один раз, когда он вблизи разглядывал её лицо, девушка не удержалась и засмеялась. Это слегка удивило его, но в конце концов оба стали смеяться. Странно было то, насколько нормальным казалось такое времяпровождение, даже в те дни, когда не было произнесено ни единого слова. Марию успокаивал его запах, с которым ей было легче засыпать, чем только с холодным антисептиком. Иногда она спрашивала его о чём-то, пытаясь узнать о нём больше, но его ответы зачастую были размытыми, или же он просто избегал их. Девушка полагала, что он не привык рассказывать людям о себе. Одной ночью, когда он решил, что хочет понаблюдать за ней ещё немного и узнать больше о людях, Мария вспомнила, что хотела спросить разрешения потрогать его лицо. Клоун сначала колебался, но потом подчинился и наклонился вперёд настолько, чтобы она могла дотянуться и положить руки ему на щёки. Его кожа была очень мягкой, и когда она снова посмотрела свои руки, они были чистыми. Это не был грим, а просто его кожа. Даже его лицо было таким горячим, и Мария прокомментировала, что здорово было бы находиться рядом с ним зимой. Пролежав две недели, девушка получила известие, что её скоро выпишут из больницы. Ей всё ещё придётся осторожничать, но так всё будет в порядке. Теперь, когда рана на голове практически зажила, оставалась только рука. Когти Пеннивайза нешуточно порвали её мышцы и сухожилия, поэтому двигать рукой было весьма затруднительно, но Мария подозревала, что найти помощь будет не так уж и трудно. Когда настал её последний день в больнице, все друзья находились там, помогая планировать следующий день. Патрисия и Бритни принесли ей одежду на завтра и планировали этим вечером забрать домой большую часть её вещей, чтобы не возиться с этим завтра. По словам Патрисии, выход Марии из больницы будет поводом для праздника и вечеринки, и поскольку все остальные согласились, Мария присоединилась, если только это не будет чем-то безумным. И тогда Матео наконец поднял неприятную тему. - Но... что нам делать с клоуном? – спросил он, и все затихли. Парень выглядел виноватым, но всё же продолжал: - Я хочу сказать... Да, он пока что оставил нас в покое, но он всё ещё где-то там, охотится на людей. Каждый день список пополняется новыми именами. Думаю, сейчас количество уже почти достигло двадцати. Мы знаем об этом должны что-то с этим делать, как вы считаете? Все выглядели напуганными перспективой вновь противостоять Пеннивайзу, а Марию переполняли противоречивые чувства. Последние несколько недель она проводила с ним много времени. И это время только подтвердило, что Пеннивайз не являлся просто какой-то злобной тварью, жаждущей крови. Он – существо, созданное для охоты на людей. Он был голоден и просто пытался выживать, и это не было для него спортом. Честно говоря, никто из них не поднимал тему пропавших людей или того, что с ними случилось. Это было чем-то вроде табу, о котором они договорились до того, как начали разговаривать. Мария знала, что это делал он, и так же знала, что все эти люди мертвы, но её это никогда особо не беспокоило. Это то же самое, что если ей нравятся овцы, ещё не значит, что её будет беспокоить то, что их забивают ради баранины. - Я не хочу сейчас об этом думать, - ответила она на вопрос Матео. – Сейчас я просто хочу выйти из этой больницы и попытаться восстановиться. Всё это мы можем обсудить позже. Все согласились с этим и испытывали облегчение, что она не рвалась снова бороться с ним. Единственный, кто выглядел более встревоженным, нежели облегчённым, был Дэвид, который, казалось, почти рассерженным. Если бы Марии пришлось гадать, то она бы сказала, что он почти что хотел сразиться в Пеннивайзом. Но почему? Она понятия не имела. Этот парень иногда был странным, но она знала точно, что это плохая идея, и определённо не хотела этого. Группа друзей провела большую часть дня в больнице, пока они не стали по одному удаляться, забирая с собой часть цветов, книг и прочее. Дэвид уходил последним, оставаясь до тех пор, пока в больнице не начало темнеть. Он посмотрел на Марию и встал рядом с кроватью, на мгновение взяв её за руку. - Я так рад, что ты в порядке, Мария, - нежно сказал он, большим пальцем касаясь верха её ладони. – Я никогда не прощу ему то, что он причинил тебе боль. Я убью его. Обещаю. Мария ничего не сказала, пока Дэвид наклонился и поцеловал её в щёку, а потом пожелал доброй ночи и вышел из палаты. Оказавшись одна, она села на кровати и вытерла то место на щеке, куда Дэвид её поцеловал. Это казалось неправильным, что он так делал и говорил. Тогда она посмотрела на привязанный к кровати шарик. За две недели он ничуть не сдулся, в отличии от других шариков, что она получала от Дэвида. Он до сих пор парил здесь, постоянно напоминая о том, что чем бы ни являлся Пеннивайз, он не был человеком. Девушка вздохнула и взяла ножницы, перерезав шнурок, а потом взяла шарик и стала разглядывать. Он имел странный оттенок красного – не яркий вишнёво-красный, как большинство шариков. Этот был темнее, точно такого же цвета, как и метки на лице Пеннивайза. Она чуть улыбнулась, думая об этом, и отпустила шнурок, глядя, как шарик взмыл вверх и легонько ударился о тёмные флуоресцентные лампы. Она минуту смотрела на него, как он парил под потолком из стороны в сторону из-за кондиционера, и шнурок раскачивался в воздухе, как вдруг почуяла знакомый запах. Девушка улыбнулась и опустила взгляд с потолка на стоящего перед ней Пеннивайза. На его лице виднелась почти что грустная улыбка, а обычно сияющие глаза казались слегка затуманенными. - Твои друзья хотят меня убить, - сказал он, пристально глядя на неё. – Ты будешь им помогать? - Нет, - почти сразу ответила Мария. – Если только ты не оставишь мне другого выбора. Если смогу, то постараюсь убедить их забыть об этом и радоваться тому, что они живы, но... - Сомневаюсь, что этот Дэвид послушает, - с лёгким смешком сказал Пеннивайз. Девушке было интересно, продолжал ли он преследовать её друзей. Она улыбнулась и поднялась, её босые ноги коснулись холодного пола. Пеннивайз протянул руку для стабильности, но к этом времени головокружение полностью прошло, и Мария чувствовала себя хорошо. Однако это не помешало ей взяться за руку в перчатке. Казалось, что это действие удивило Пеннивайза, но через секунду его пальцы обхватили её ладонь, и девушка шагнула к нему. Что ты делаешь, Мария? – думала про себя девушка, стоя на расстоянии лишь нескольких дюймов от него и держа его руку, а потом посмотрела на него. – Мне... любопытно. Но это неумный поступок... Совсем неумный. Мария и Пеннивайз несколько минут смотрели друг на друга, пытаясь читать друг друга и понять, что произойдёт дальше. Внутри девушки любопытство боролось с логикой, пытаясь решить, что делать дальше, а Пеннивайз просто пытался понять, чего она хотела. Пеннивайз был первым, кто проявил инициативу, и положил руку на талию Марии, притягивая её ближе. Она удивилась, но совсем не сопротивлялась. Его жар казался приятным по сравнению с остальной палатой. Она прижалась к его груди и позволила обнять себя за плечи, что создавало ощущение, будто её завернули в электрическое одеяло*. Оба просто стояли так некоторое время, пока вернулась эта уютная тишина. Мария глубоко вздохнула через нос, чувствуя, как от его запаха расслаблялась ещё больше. Она слышала, как он вздохнул подобные образом, хоть его лицо прижималось к её волосам. - Ты больше не пахнешь кокосом, - слегка разочарованно произнёс он. Девушка засмеялась и взглянула на него. - У меня не было доступа к моему обычному шампуню, - ответила она, полагая, что именно это и было причиной такого запаха – единственное, что вообще имело хоть какой-то смысл. Она улыбнулась и на мгновение задумалась, а потом прикусила губу. – Да, кстати... Мне нужно принять душ. - Ах... – Пеннивайз отстранился, оставив кожу Марии холодной. Тогда он шагнул назад и кивнул. – Тогда я подожду здесь, пока ты это делаешь. Мария кивнула и стала проходить мимо Пеннивайза, взяв чистую сорочку и нижнее бельё, пока направлялась к небольшому душу в палате. Положив свои вещи на раковину, она посмотрела на повязки на руки и тогда повернулась к клоуну. - Эм... ты не мог бы помочь мне развязать мою сорочку сзади? – спросила девушка. – Моя рука сейчас плохо работает. Мария! Это глупо! Сейчас же перестань! У тебя нет страха, так используй логику. Логику! Несмотря на свой внешний вид, он не человек. Идиотка! – мысленно ругала себя Мария, пока Пеннивайз смотрел на неё с удивлением, но потом кивнул и зашёл с ней в небольшое помещение. Девушка развернулась и убрала волосы на один бок, чувствуя, как руки потянули за завязки на шее. Она прижала руки к груди, когда сорочка стала соскальзывать с плеч, но не давала ей спадать с себя, и тогда снова повернулась к Пеннивайзу. - Спасибо, - с улыбкой произнесла она. Клоун кивнул и где-то минуту смотрел на неё, а потом протянул руку, чтобы убрать её волосы назад. Жар его руки заставил её нервы обостриться, пока разум продолжал воевать сам с собой. Любопытство... Логика... Любопытство... Логика... - Мария... – голос Пеннивайза звучал глубже обычного, а глаза начали слегка светиться. Он выглядел голодным, и девушка задумалась о том, собирался ли он убить её сейчас. Клоун наклонился и прижался лицом к изгибу её шеи, ещё раз вдохнув. Её тело напряглось, когда его руки скользнули по её плечам. Любопытство... Логика... Любопытство... Логика... Одна из рук Марии поползла наверх и прижалась к его груди, а она сама наклонилась вперёд к его плечу, пока она рука в перчатке обхватила её талию, а лицо продолжало прижиматься к её шее. От этого контакта у неё между ног стало болеть. За всё время, проведённое вместе за эти две недели, они ещё ни разу не были настолько близки и так друг друга не трогали. Любопытство... Логика... Любопытство... Логика... Пеннивайз снова отстранился от неё, и его глаза очень ярко засияли, когда одна из его рук потянула за её руку – ту самую, которая придерживала перед сорочки. Это не было сделано с силой или требовательно. Это было мягко, нежно, словно вопрошая. Несмотря на мощный взгляд, его лицо было спокойным и уравновешенным, до сих пор наблюдая за её реакцией. Мария посмотрела на него, чувствуя его руку на своей и понимая вопрос, что он мысленно задавал, пока споры до сих пор звенели в голове. Любопытство... Логика... Любопытство... Логика... Да к чёрту логику. Мария отпустила сорочку и протянула вторую руку к лицу Пеннивайза, глядя ему в глаза, пока ткань упала на пол у её ног. Он сглотнул и заморгал от удивления, а потом подался вперёд и крепко прижал свои губы к её. Поцелуй был интенсивным, и его горячий язык сразу протолкнулся ей в рот, когда он поднял девушку на руки. Она обхватила ногами его талию, и он прижал её спиной к стенке душевой кабины. Одной рукой он повернул кран, и на них потекла горячая вода, пока оба продолжали целоваться. Ему понадобилась только одна рука для поддержки, так как девушка была прижала спиной к стене, а вторая его рука стала изучать её тело. Мария смотрела, как он поднёс руку ко рту и стянул перчатку зубами, которые снова стали длинными и острыми. Его рука была такого же цвета, как и лицо – как покрытая белой краской, и когда он проводил ею по её груди и животу, эта рука излучала ещё больший жар, чем когда была в перчатке. Девушка осторожно опёрлась головой на стену и застонала, когда его пальцы трогали везде, где только могли достать, отчего напряжение между ног только усиливалось, и она покачивалась на его бёдрах. Она даже не почувствовала, как между ног скользнула рука, но много времени не прошло, как промежности коснулось что-то твёрдое и горячее. Посмотрев вниз, девушка увидела вполне себе человекоподобный отросток, который начинал проталкиваться внутрь. Она прикусила губу и ещё чуть-чуть приподняла бёдра, секунду поддерживая свой вес ногами, а потом позволила себе опуститься на него. Это не было нежно или романтично, а дико. Никакого ожидания и медленного начала – как только он вошёл, то яростно овладел ею, зажав Марию между собой и стеной. Её стоны звучали глубоко и хрипло, почти под стать неестественному рыку, исходящему из его глотки. Она старалась не сводить с него взгляда, смотря, как части его клоунского лица преобразовывались в нечто большее. Из глаз и глотки сиял яркий свет, и длинные кривоватые зубы тёрлись друг об друга, пока он входил в неё с такой силой, какую она никогда раньше не ощущала. Её глаза всё же закрылись, а руки соскальзывали, пока она старалась держаться за него при всей яростной силе его толчков. Пеннивайз похоже, заметил это. Он отодвинулся от стены и вышел из её тела, поставив девушку на пол. Казалось, что она знала, что именно он собирался делать, так как сразу развернулась и схватилась обеими руками за душ. Он незамедлительно взял её сзади, и новая поза лишь подчёркивала животную натуру этого сношения. Мария всегда думала, что если тебя берут сзади, то это унизительно и оскорбительно, но сейчас она так себя не чувствовала. В данный момент это был самый разумный способ делать это, и определённо приятный. Смена угла была мощной, как и сила, с которой он входил в неё. Он полностью склонился над девушкой, всем телом прижимаясь к ней и обхватив её спереди, чтобы продолжать ублажать её и руками. То, как его атласный костюм тёрся о её спину и ноги, создавало весьма уникальное ощущение, как и интенсивный жар, который дразняще стимулировал её самые чувствительные места. Вопль, что она издала, когда он кончал в неё, оказался гораздо громче, чем оба ожидали. Жар его семени был почти болезненным, но не совсем. Его руки сжимали её талию, когда он делал глубокие и сильные толчки, выпуская в неё семя. Рык, что он издал, показался Марии почти что печальным, как будто он не хотел кончать так скоро, но она уже чувствовала, как ноги стали подкашиваться. Когда дрожь прекратилась, Мария понемногу стала привыкать к головке внутри неё. Тело уже не пыталось отвергнуть её, а наоборот, приняло. Голова кружилась от этого причудливого, медленного оргазма, который просто настал и постепенно отступал. Она соскользнула вниз на пол, опустившись вместе с Пеннивайзом, который всё ещё держал её сзади и не вышел из её тела. Оба долго сидели на коленях и тяжело дышали, пытаясь хоть сколько-то восстановить осознанное мышление. Наконец Пеннивайз неохотно вышел из неё и сел на корточки, глядя на Марию, которая повернулась и села на зад, опираясь на стену и смотря на клоуна. Его лицо снова стало человеческим и слегка улыбалось, пока он смотрел на неё. Плечи Марии стали дрожать, и она зажала рот рукой, так как в горле нарастал смех. Он был лёгким и очень похожим на то, как иногда хихикал Пеннивайз. Тогда она убрала руку со рта и убрала с лица мокрые волосы. Пеннивайз тоже засмеялся, и его смех сливался с шипящим звуком душевой воды. - И что, чёрт возьми, только что произошло? – сквозь смех спросила Мария. Пеннивайз пожал плечами и покачал головой; его красные волосы прилипали к белой коже. Его ухмылка стала ещё шире, когда он тыльной стороной ладони коснулся её щеки. Девушка прильнула к его руке, пока оба успокаивались. Им потребовалось несколько минут, пока они наконец смогли встать и выключить душ. Ни у кого из них сейчас не было сил мыться. Пеннивайз помог Марии надеть сорочку и отвести до кровати, и впервые за всё время он лёг рядом с ней. Девушка легла на бок, но вместо подушек положила голову на его плечо. Никто из них не проронил ни слова, и она заснула.