Падение

Перед празднованием Шла последняя неделя мая, когда Марию выписали из больницы Флагстаффа. Несмотря на ливни, погода была тёплой, и лето было в полном разгаре. Мария проснулась тем утром от надоедливого луча солнца, что проникал в палату через окно и светил прямо в глаза. Девушка заморгала и тогда зажмурилась, а потом с глубоким стоном повернулась в своей небольшой кровати на другой бок. Заметив, что места в кровати стало больше, чем когда она заснула, она открыла глаза и села, осматривая тихую палату. Пеннивайз исчез. Она понимала, что так произойдёт, ибо его никогда не было рядом во время её пробуждения по утрам, но сегодня всё казалось другим. Что, чёрт возьми, только что произошло? Слова, произнесённые прошлой ночью, отдавались эхом в памяти. Мария до сих пор ждала ответа на этот вопрос. Это были последние слова, которые кто-то из них произнёс прошлой ночью, и это придало всей ситуации весьма интересную природу. Обычным ответом Марии было бы что-то вроде «мы занимались любовью», но это было не совсем так. Произошедшее прошлой ночью не было любовью в традиционном понимании, не было чем-то прекрасным и недопонятым. Чем бы это ни являлось, это было нечто гораздо более прямое, чем понятие «заниматься любовью». Это была дикая физическая нужда, которая была удовлетворена. Никаких обещаний о вечности или признаний в любви и верности. Только натуральная, неподдельная похоть. Мария пошевелилась в кровати, вспоминая дикость, которую он применял к ней прошлой ночью, и ожидала проявления побочных эффектов на бёдрах и ногах. Но когда она шевелилась, потягивалась и вставала, не ощущалось ни боли, ни напряжения. Девушка чувствовала себя как новая и от этого не могла не заулыбаться. Для того, кто, по её мнению, нечасто занимался такими вещами, он был чертовски хорош. Она тогда снова отправилась в небольшую ванную, на этот раз в одиночку, и включила горячую воду, понимая, что вчерашний поход в душ не закончился мытьём. Когда вода нагрелась, и в ванная наполнилась паром, Мария потянулась одной рукой за спину и дёрнула за маленький шнурок у основания шеи, позволив больничному одеянию соскользнуть на пол, и тогда посмотрелась в зеркало. С момента её поступления в больницу на коже не появилось никаких новых синяков, царапин или меток. И от этой мысли улыбка на лице девушки стала шире. Вчерашняя ночь была дикой. Он начал сношаться с ней без всякого предупреждения и практически без прелюдии, и тем не менее она чувствовала себя более чем довольной и совершенно при этом не пострадала. Мария всё ещё помнила свой первый раз. Она была ещё слишком молода для такого, но сегодня это уже никого не удивляет. И парень, с которым она была, определённо уже имел опыт. После этого она чувствовала себя ужасно. Попытка прелюдии неумелыми руками; он решил использовать всё, что видел на сайте PornHub вместо того, чтобы делать всё естественно. Но больше всего её бесили команды. После всего этого она и чувствовала себя дерьмово. На бёдрах и ногах остались синяки, а в некоторых местах виднелись засосы – там, где их толком невозможно скрыть. Было бы излишним сказать, что вчерашняя ночь стала существенным улучшением. Ирония так же не обошла Марию стороной. Эта «тварь», как её друзья называли Пеннивайза, это «чудовище», питающееся людьми и их страхами, оказалось гораздо более заботливым и человечным любовником, чем любой человек, с кем ей выпало несчастье переспать. Мария хихикнула и покачала головой. Её волосы, всё ещё немного влажные после вчерашней ночи, касались спины. Отойдя от зеркала, она ступила в душевую кабину и стала наслаждаться горячей водой. По сравнению с прошлой ночью ей всё казалось таким холодным. Естественная температура его тела, наверное, колеблется где-то в районе сорока пяти градусов, если не выше, - думала про себя Мария, втирая шампунь в волосы. – Внутри она может достигать пятидесяти градусов. Меня это не обожгло, так что температура хотя бы будет меньше шестидесяти. Девушка прильнула спиной к стене кабины, закрыв глаза и думая об этой невероятной жаре. Ей было интересно, прошёл ли он через Долину по пути сюда из штата Мэн. Если да, то это наверняка было подобно аду. Она не могла представить, как кто-то с такой высокой телесной температурой мог выжить в такой жаре. Так же она вспоминала ощущение его рук, когда прикоснулся к ней; насколько ясно стало то, что он старался узнать о ней больше до того, как нужна поглотила его. Когда он снял перчатку, его кожа казалась такой человеческой, но в то же время и нет. Почти как синтетическая кожа на протезах. Такая мягкая, но сухая и явно не привыкшая прикасаться к женщине в такой манере. Мария чувствовала, как жара стала вновь нарастать, когда она вспоминала, как отдалась во власть любопытства и похоти. Теперь уже спорить было не о чем. Хорошая это была идея или нет, теперь уже было слишком поздно давать задний ход. Теперь ей придётся просто жить с результатами. И эти результаты, по крайней мере сейчас, говорили о том, что она хотела испытать это всё вновь, что снова хотела быть с ним. Мария с лёгким раздражением застонала и запустила здоровую руку между ног, прижимая вторую руку к груди, и стала трогать себя так, как не трогала на протяжении большей части своих подростковых лет. Она прикусила губу и закрыла глаза, пытаясь вспомнить эти ощущения, чтобы закончить с этим до того, как медсестра придёт проверить её. Девушка помнила всё; это было самое красочное и подробное воспоминание на данный момент, но воспроизвести это ощущение рукой просто было невозможно. Раздражение и фрустрация взяли над ней верх, и она позволила руке безвольно упасть, и Мария с глубоким ворчанием прекратила свои дела. Фрустрация была настолько сильной, что в данный момент ей хотелось шлёпнуть того, кто издавал уже знакомое хихиканье по ту сторону занавески. Отодвинув занавеску, девушка взглянула в эти золотистые глаза и на очень весёлую улыбку на этих ярко-красных губах. Она уставилась на него, скрестив руки и нахмурившись, и тогда шагнула вперёд. - Даже и не думай смеяться, - сказала она. – Ты сделал это со мной. Пеннивайз и не смеялся, но улыбка превратилась в неприятную ухмылку. Девушке действительно хотелось врезать ему, что она бы и сделала, если бы он не подошёл к ней и беспечно не запустил руку между её ног, заставив её взвизгнуть. - А ты дала на это согласие, Мари-Мари, - ответил он, сказав последние два слова быстро и немного сипло. Он определённо был в игривом настроении, о чём свидетельствовало новое прозвище для неё. Мария тихонько заворчала и положила ладони ему на руки, и Пеннивайз стал толкать её назад, потирая между ног, отчего девушка тяжело задышала. И снова она оказалась между Пеннивайзом и стеной душевой кабины, но на этот раз всё казалось каким-то другим. В его золотистых глазах всё ещё были похоть и желание, но это уже не та дикая, звериная нужда. Теперь его взгляд был умным и расчётливым, когда он запустил в неё пальцы, заставив Марию стонать. - Чёрт, как же хорошо... – бормотала она, вцепившись в него, пока он массировал её. Ухмылка не исчезала с его лица, когда Пеннивайз чуть наклонился и легонько поцеловал её в щёку. Девушка глубоко вздыхала и потянулась к нему, но клоун убрал её руку и покачал головой. - У нас нет времени на всё, - сказал он с лёгким разочарованием. – Поэтому я сейчас просто тебе помогу. Идёт? В этот момент его голос звучал так мягко и приятно, но не... гипнотически. Мария посмотрела на него и одарила благодарной улыбкой. Он появился просто ради того, чтобы помочь ей до того, как кто-нибудь обнаружит её в сексуально-разочарованном состоянии. Как же это... мило? Девушка сама толком не знала, но тем не менее кивнула, поцеловав его в щёку и прижавшись к стене, чтобы просто наслаждаться этим. Вид того, как он опустился на колени, повергло Марию в глубокий шок. Схватив одну из её ног, Пеннивайз закинул её себе на плечо и убрал пальцы. Он же не собирается..? – думала про себя Мария и... Да, это именно оно. Новое, ещё не испытанное ощущение чьих-то губ и языка там вызвало у Марии бешеную дрожь и мурашки, заставив её издать сдавленный стон, и она вцепилась в инвалидные поручни. Он ублажал её своим горячим и очень умелым языком, прикрыв глаза во время концентрации. На долю секунды Мария вспомнила, что в этой пасти имелись тысячи мелких и острых зубов, но её это совершенно не волновало. Если он в конце решит убить её именно так, то, как ни странно, её это устраивало. Девушка начала расслабляться, и её тело уже начало привыкать к получению орального удовольствия, как вдруг случилось нечто, отчего она совсем по-девичьи взвизгнула от шока и блаженства, сопровождая свои эмоции словами «что за чёрт?». У него что, вытянулся язык?! Мария посмотрела на клоуна широкими глазами, и он улыбнулся в ответ. Его глаза ярко сияли, пока он двигал языком, тем самым подтверждая её догадку. Внезапно у Марии возникло вполне реальное осознание того, почему некоторые японские порноматериалы имели такую высокую популяность. Чёрт, это было просто неимоверно приятно. Она с трудом сдерживала громкие и непристойные вздохи и стоны, пока Пеннивайз стимулировал её самые чувствительные точки. И её разум способствовал процессу мыслями о выгоде секса с тем, кто способен изменять свою физическую форму. Мысли о кинке тут как нельзя кстати. Оргазм накрыл её словно взрыв, прямо над тем местом, где кончик языка клоуна стимулировал её. Девушка на мгновение отключилась, ударяясь бёдрами об источник блаженства. Это было совсем коротко, но сильно, и пока она приходила в себя, у неё стали подкашиваться ноги. И если бы Пеннивайз не подставил руки, Мария бы рухнула прямо на него. Отстранившись от неё, клоун помог ей соскользнуть вниз на пол, после чего наклонился и поцеловал её. Но несмотря на это, девушка до сих пор не чувствовала никакой романтики в этом действии. Это была скорее сиюминутная прихоть, нежели что-то ещё. Она посмотрела на клоуна, тяжело дыша, пока он сидел рядом и улыбался ей и был спокоен как никогда. Марии потребовались несколько минут, чтобы к ней вернулся дар речи. - Спасибо тебе за это, - сказала она. Её ноги всё ещё слегка дрожали. Клоун улыбался, пока она убирала пряди мокрых волос с лица. Как только мыло не попадало ей в глаза всё это время, девушка сама не понимала. Ей понадобились несколько минут, чтобы перевести дыхание и встать, и Пеннивайз поднялся вместе с ней. - Ты в порядке? – поинтересовался он, положив ладонь на её руку, когда она шаталась. Мария кивнула и взглянула на него, и в голове появилась мысль. Конечно же, она должна была её озвучить. - Что... происходит? – спросила девушка, глядя, как его лицо чуть опустилось, но не от расстройства, а ради размышления. Он отвернулся, чтобы подумать. – То есть... Я ни на что не жалуюсь, но... Это действительно приводит в замешательство. - Это ты мне расскажи, - ответил Пеннивайз, опираясь на стену рядом с ней. Вода, похоже, никак на него не действовала. – Я никогда раньше такого не делал. Особенно с человеком. - Тогда почему? – вопрошала Мария, начиная смывать шампунь с волос. – В смысле... Это всё на почве сексуального воздержания, что длилось сотни лет? Клоун хихикнул и покачал головой, и его подбородок погрузился в складки воротника на шее. - Я сам не знаю, - признался он, говоря глубоким и искренним голосом. – Просто потому, что... Потому, что я хочу. Полагаю, это единственное реальное объяснение, что я могу дать. Поначалу ты вызывала у меня нешуточное замешательство, что происходит и сейчас. Не знаю, когда я стал желать тебя по-другому, не как пищу, которой можно полакомиться... Услышав это, Мария улыбнулась и положила руку ему на плечо. - Ну, говоря о лакомстве... Если тебя это успокаивает, то ты только что делал то, что мы, люди, называем «полакомиться кем-то». Смех, прозвучавший в ответ, был таким лёгким и в некоторой степени глуповатым, и это просто не могло не радовать Марию. Покачав головой, она выключила воду, после чего взяла полотенце и стала вытираться. - Как бы там ни было... Я не против, - сказала она, поглядывая на Пеннивайза, который по-прежнему улыбался. - Я тоже, - сказал он, отталкиваясь от стены. – Итак... Если ты не против, то я бы хотел продолжить это, по крайней мере, пока что. Девушку слегка поразил этот вопрос, но долго думать она не стала и согласилась. Оба стали разговаривать насчёт этого своего «соглашения», пока Мария рассерженно одевала платье, которое ей принесла Бритни. Это было простое летнее платье длиной чуть ниже колен, а бретельки вызывали ощущение колючей проволоки на коже. Это она ей ещё припомнит. Так или иначе, их соглашение заключалось в следующем: прежде всего, никто из них не строил иллюзий о любви и любовных встречах. Это были только взаимные любопытство и сексуальное желание. Оба имели право отказаться от секса при желании и без всяких обязательств. Пеннивайз, будучи собой, должен будет спросить разрешения перед тем, как совершить что-нибудь причудливое, и Мария не хотела больше никаких сюрпризов, вроде случая с языком. Это было приятно, но предупреждение бы тут явно не помешало. И в конце всего, тёмные дела должны оставаться в стороне. Она не будет задавать вопросов о его трапезах, а он не станет включать её друзей в своё меню. Однако в этом плане над их головами висела одна проблема – Дэвид. Оба прекрасно знали, что он планировал попытку убить Пеннивайза, а Пеннивайз не менее хорошо знал о том, насколько сильны чувства этого парня к Марии, хоть он и никогда не говорил ей об этом. - Я постараюсь убедить их отказаться от своих планов, - сказала Мария, сев на кровать и скрестив ноги. – Надеюсь, у меня получится припугнуть их, чтобы они остановились. Но я не знаю, ведь иногда они могут быть упрямы. Но если мне не удастся уговорить их остановиться... – она отвернулась от Пеннивайза, который в ответ просто кивнул. Оба понимали, что она пойдёт с ними, чтобы убить его. Ведь она была их подругой гораздо дольше, чем состояла в этих «отношениях» с Пеннивайзом, и она просто не могла позволить им отправиться в канализацию навстречу смерти. И ведь они тогда погибнут. - Делай то, что должна, когда настанет время, - сказал Пеннивайз, глядя на девушку. – В конце концов, все мы следуем нашей природе. Твоя природа – защищать более слабых, а моя – питаться и выживать. Оба кивнули и где-то минуту сидели молча, склонив головы и волнуясь о том, что произойдёт в ближайшем будущем, как вдруг Пеннивайз резко поднял голову и посмотрел на закрытую дверь. - Твои друзья пришли за тобой, - сказал он, встав со стула и глядя на неё. – Мне пора... но подозреваю, что мы увидимся на вашей вечеринке. – Он слегка улыбнулся. – Хоть я останусь невидимым до тех пор, пока все они... уйдут. - Хорошо. – Мария улыбнулась, крепко обняв его и поцеловав в щёку. Клоун тоже улыбнулся ей и отошёл, исчезнув в самом тёмном углу палаты.