Останься

- Останься… Что он мог поделать?.. Одно слово и всё: отговорки, преграды, стены, слова данные себе, злость и отчаяние — всё шло к херам… Что он блять мог поделать, когда Рыжий смотрел ему прямо в глаза… Микки забрался на кровать, перелез через ноги Йена, и устроился поверх одеяла спиной к стене. Просто лечь и быть рядом, не касаться, не смотреть в глаза и уж тем более не прижиматься, чтоб вдохнуть родной запах. Он просто не мог поверить, что можно вот так, за миг потерять то, что было важнее всего. Слава блять всем богам, Йен остался жив, и вот он — в 20 сантиметрах от него... и одновременно бесконечно далеко. Любовь Микки, всегда так естественно и правильно переплетавшаяся с любовью Йена, всегда, рядом ли они были и порознь, наедине или окружённые другими людьми, занимались ли они сексом или просто нежились, ругались ли или пьянствовали, дурачились или проводили рабочий день, эта любовь делала их одним целым, связывала их невидимыми нитями, прошивая каждого насквозь безболезненно, сладко и невесомо. А теперь волны, исходившие от Микки, сталкивались с непонятной ему оболочкой, пузырём вокруг его рыжего мужа, обтекали его со всех сторон и не могли пробраться внутрь. Необъяснимо, тупо! Как на хер так может быть! Почему!!!? Беспомощность просто убивала Микки… И вот он на кровати, совсем близко, чертит взглядом линии на закутанной пледом спине, закрывает глаза, чтобы попытаться не думать о том, как же ему нужно коснуться её сейчас, провести по прохладной бледной коже, почувствовать все знакомые бугорки мышц и отметины веснушек… Йен лежит тихо, не поворачивается к нему, дыхание его кажется ровным. Через некоторое время Микки улавливает чуть слышное знакомое сопение мужа (Блять! Может ли он всё ещё называть его так?!!! Назовёт ли Рыжий его так когда-нибудь ещё?!). Значит Йену лучше, значит он заснул… Брюнет ещё пару минут с закрытыми глазами вслушивается в эти мягкие звуки рядом... и наконец проваливается в сон.