Выбей из себя всю дурь

До Иваизуми он добирался в одиночестве. Каждый шаг отдавался резкой ноющей болью в области плеча и груди. Ойкава хмурился, теребя пальцами край толстовки. Он одолел соперника. Впервые оказался на арене и покинул ее победителем. Обдумывая это, Тоору осознавал, что ничего не почувствовал. Словно исход боя был предрешен, сама схватка просмотрена им ни единый раз, и единственным потенциально-возможным ощущением могло стать разочарование в случае поражения. Но Ойкава победил, и заместо серебряной неудовлетворенности на груди болталась золотая опустошенность. – Ива-чан, – Тоору улыбнулся, заглядывая в кабинет. – Я ищу того, кто поможет мне. Не знаешь таких? Иваизуми оторвал взгляд от пустой стены, переводя его на Тоору. Пробежался по нему глазами. – Психологов тут нет. Проституток тоже. Но есть отличный бармен, с которым можно поговорить по душам. – Если ты считаешь это смешным, то у меня для тебя плохие новости, – Ойкава непроизвольно оперся боком о стену, тут же морщась и возвращаясь в исходное положение. – Сними толстовку и сядь на лавку, – Иваизуми поднялся с места, уходя в глубь кабинета. Ойкава последовал за ним, на ходу стягивая с себя одежду. Он тихо зашипел, когда пришлось задействовать правую руку. – Что у тебя? – Плечо болит, – театрально проскулил Тоору. – И дышать как будто тяжело. Иваизуми протянуто хмыкнул, указывая Ойкаве на лавку. Тот послушно сел. Иваизуми навис над ним, внимательно осматривая его тело. Протянул руку, коснулся ею груди, надавил. Ойкава прикусил губу. – Насколько я знаю, врач должен избавлять от боли, а не приносить ее. – Я тебе не врач, – Иваизуми провел ладонью по плечу Ойкавы, заставляя того еще сильнее сжаться. Слегка надавил пальцем выше ключицы, вторую руку завел за спину, подходя ближе. Ойкава выпрямился, не привыкший к холоду чужих ладоней на голом теле. Он раздвинул ноги, чтобы Иваизуми мог пододвинуться ближе, и ему было проще осмотреть его. – Расстяжение плечевого. Вторая степень, так что хирургическое вмешательство не потребуется. Иваизуми тихо говорил над ухом Ойкавы, тот ощущал его дыхание. Мужчина некоторое время оставался в статичном положении, осторожными круговыми движениями массируя плечо Тоору. Когда он убрал руки, делая шаг назад, к столу, Ойкава ощутил подступивший жар. Хотелось вернуть прежний холод. Он свел ноги, коснулся левой рукой груди. – А с этим что? – М? – Иваизуми повернулся к нему, держа в руках сверток эластичного бинта и небольшую коробку неизвестного содержания. – Ты про грудь? Ушиб. Хватит трогать. И двигайся, мне тоже нужно сесть. Мужчина беспардонно ударил Ойкаву по колену, заставляя того уступить ему место на скамье. Уселся с ногами, поворачиваясь к Тоору. Он покрутил в руках коробку, вынимая из нее баночку с таблетками, высыпал одну на ладонь и протянул ее Ойкаве. – Глотай. – Что это? – Противовоспалительные. – И даже стакан воды не предложишь? – Тоору ухмыльнулся. – Я не собираюсь тратить на тебя все свое время. Глотай или отберу. Ойкава пожал плечами, тут же скривившись от боли под хмурым взглядом Иваизуми, и забросил в рот таблетку. Слюна комом встряла посреди горла, и он закашлялся. – Ты ребенок что ли? – Иваизуми отложил коробку, беря в руки тюбик с мазью. – Мне двадцать девять, – проговорил Ойкава. Груди вновь коснулись холодные пальцы. Он напрягся, борясь с дрожью, готовой волнами разойтись по телу. Иваизуми равномерными движениями распределял мазь, осторожно касаясь слегка покрасневшего плеча, возвращаясь к груди. – Расслабься. Ойкава сделал глубокий вдох, медленно выпустил воздух. Иваизуми спрятал тюбик, вынув из коробки бинт. – Приподними руку, – тихо проговорил он. – Знаю, больно, но потерпи. – Ты такой заботливый, Ива-чан, – Тоору попробовал улыбнуться, но губы дрогнули, когда он ощутил, как свело плечо. Иваизуми проигнорировал его, подсел чуть ближе, разматывая бинт. Провел пальцами по ключице, приподнялся на коленях, заводя бинт за спину. Сковывал Ойкаву холодом прикосновений, опалял тактильной близостью. Тоору бегал взглядом по пустым стенам, боясь наткнуться на темные глаза Иваизуми. Тот продолжал обрабатывать его плечо. – Тут ведь был Акааши? – тишина казалась пыткой. – Был, – Иваизуми кивнул. На мгновение замолчал, словно собираясь с мыслями. – Ему не повезло с соперником. А Бокуто не повезло с Акааши. – Понятия не имею, о чем ты говоришь. Иваизуми вздохнул. – Потом узнаешь. – пауза. – Ему сильно досталось. Пришлось наложить четыре шва на лицо, и зрачок его правого глаза никак не реагировал на свет. Мне нужно, чтобы он пришел в себя, тогда я смогу закончить осмотр. – Он все еще в отключке? – Я ввел ему обезболивающее внутривенно, так что да – он все еще без сознания, – Иваизуми отпрянул назад, закрепив бинт. Ойкава попробовал пошевелить рукой, но его движения были скованы. – Он будет в порядке? Иваизуми встал. – Акааши? Тебе есть дело до него? – Не то чтобы, – Ойкава замялся. – Просто хотелось бы знать, что он оправится. Для успокоения души. Мужчина покачал головой, вновь беря в руки бутылек с таблетками. – Как минимум, две недели без боев. Придешь ко мне завтра, сменю повязки. Таблетки принимай каждый день. Разрешена гимнастика в легком виде. – Ива-чан, – проговорил Ойкава, натягивая толстовку. Сунул в карман протянутые таблетки. – Ты всегда такой сухарь или только со мной? – Не льсти себе, Ойкава. И ты свободен. Закрой за собой дверь. Тоору повернулся к нему спиной. Общение с Иваизуми нельзя было назвать непринужденным, но он отвечал на вопросы и, в отличие от Хинаты, знал больше о людях, если брать во внимание его должность. Разговорить его было бы несравненной роскошью. "А что если?" Он широко улыбнулся, на одних пятках прокручиваясь обратно. – Ты говорил, здесь есть бар. Не хочешь выпить? – У тебя есть деньги? – Иваизуми скептически сложил руки на груди. Ойкава потупил взгляд. – Нет, но... Они появятся. – Вот как появятся, так и зови. Я за тебя платить не собираюсь, – Иваизуми обошел его, резким рывком отпирая дверь. Отступил в сторону. – А теперь вали отсюда, у меня работа. И Ойкава вновь остался в оглушающе громкой тишине коридоров. "Это место создано для того, чтобы сойти с ума от одиночества" Желудок скрутило, Тоору ощутил голод. Он точно не знал, какое время суток сейчас было, но, исходя из его распорядка дня, полдень. Он закрыл глаза, восстанавливая в голове изображение карты. Вместо этого в мыслях всплыл образ Мивы. "Нужно узнать у нее о выигранных деньгах. Сомневаюсь, что ставки были высокими, но, учитывая, что они еще не видели меня в деле, у моей победы коэффициент должен быть ниже. На полученные деньги можно сводить Иваизуми в бар. Он не дал согласия, но и не отказался. К тому же в баре можно найти тех, кто расскажет мне о рангах В и А. Еще нужно..." Ойкава почесал затылок. "Я кому-то что-то обещал. Определенно стоит отыскать блокнот и вести в нем записи". Отрешенно он добрался до столовой. Она встретила его неприятной мерцающей зеленовато-желтой лампочкой в центре и темными углами. Длинными рядами располагались столы, около них – лавки. Ойкава остановился в дверях, обежав взглядом занятые места. Приметил растрепанные рыжие волосы, губы дернулись в непроизвольной улыбке. – Хината-кун, – проговорил он, присаживаясь к парню. Тот оторвался от тарелки и широко улыбнулся. – Поздравляю с победой, Ойкава, – он чуть помедлил. – Сан. – Не стоит формальностей, – проговорил Тоору, ловя на себе непонимающий взгляд Хинаты. – Ох, ты про "кун"? Это просто моя привычка. Осталась со старшей школы. Хината кивнул, отворачиваясь. – Есть еще один парень, употребляющий подобные приставки. Акааши. – Хината замолчал, словно сомневаясь в следующих словах. – Правда, он обращается так только к одному человеку. – Бокуто? – Угу. Это так... – Хината прикусил губу. – Неприметно, но, знаешь, – он поднял большие карие глаза на Ойкаву. – Думаю, это действительно много значит для них. Ойкава улыбнулся, радуясь тому, в каком направлении развивался их разговор. Он пересел на место напротив Хинаты, находя его более удобным для "допроса", когда парень поднялся. Ойкава взглянул на пустую тарелку в его руках. – Уже уходишь? Я только думал перекусить, – протянул Ойкава, пытаясь устроиться на лавке так, чтобы не давить на перемотанное плечо. Боль по-прежнему бегала по руке, спускаясь к ладони, поднимаясь к шее. Он поморщился. – Ты можешь взять еду вон там, – Хината ткнул тарелкой на протянутые вдоль стены стенды. – Я хочу взять чего-нибудь попить. Бар еще закрыт, но там есть прохладительные напитки. Тебе принести что-нибудь? Ойкава растянул губы. – Полагаю, мне хватит только на воду. Парень кивнул, удалившись. Ойкава прошел к стойке с подносами. Он принюхался, исходивший из глубоких выемок запах был приемлемым, даже приятным, на что отозвался вновь скрутившийся желудок. Наложил рис и порубленное крупными кусками мясо. Удивленно посмотрел по сторонам. Как и в любом месте этой "империи" здесь не было ни единого надзирателя. "Неужели никто не следит за тем, сколько еды мы берем? Что, если кому-то не хватит? Или кто-нибудь подсыпет отраву в общий поднос, чтобы избавиться от потенциальных соперников?" Он помотал головой, пытаясь избавиться от навязчивых мыслей. Вернулся к столу, Хинаты еще не было. Ойкава ткнул вилкой в мясо, с сомнением поднеся его ко рту. Сжал губы и с шумным вздохом вернул кусок в тарелку. "Твою мать, теперь мне кажется, что я чую в нем медицинские препараты. Но ведь Хината ел из того же подноса, и он в порядке. Наверное" Ойкава оставил попытки запихнуть в себя еду, подальше отодвинув тарелку. – Смотрю, ты не ценитель тщетных попыток местных кулинаров. Ойкава уставился на низкого мужчину, который уселся напротив, закинув ногу на колено. Он сложил руки на груди, хмуро сведя густые брови и впился карими глазами в Тоору. – Я не голоден, – Ойкава попытался улыбнуться. – А вы...? – Яку! – звонкий голос. – Ты сам нашел Ойкаву. Названный Яку обернулся. – Шое, это не так сложно. Я знаю в лицо каждого из пребывающих здесь, а этого, – он ткнул в Тоору, не смотря на него. – Еще не видел. Логика. – Поразительно! – восторженно проговорил Хината, присаживаясь рядом с Яку. Ойкава привлек свое внимание, прочистив горло. Хината с готовностью повернулся к нему. – Это - Яку Мориске. Мой друг и лучший бармен во всей империи. Мориске нахмурился, уперевшись лбом о ладонь. – Шое, во-первых, слишком опрометчиво называть каждого своим другом. Во-вторых, я не лучший бармен, а единственный. В-третьих, ты знаешь, как мне не нравится называть это место империей. Ойкава улыбнулся подобной прямолинейности. С ним можно иметь дело. – Прости, прости, – Хината улыбнулся, поднимая руки в извиняющемся жесте. – В любом случае. Это – Ойкава Тоору. Он... Пока что никто. Яку прыснул, не сдерживая хриплый смех, после чего зашелся кашлем. Прикрываясь ладонью, искоса глянул на Ойкаву. – Оно и видно. В глазах сплошное недопонимание. Наверняка, хотел тебе допрос устроить, Шое, а тут я явился. И помешал ему. – Яку-сан... – начал Ойкава, стараясь держаться отрешенно-расслабленно. – Едва ли я старше тебя, – хмуро заметил Мориске. – В любом случае, я не против игры в вопрос-ответ. Мне все равно нечем занять себя до вечера. – Он откинулся на спинку, расставил локти в стороны, слегка притесняя Хинату. Тот подвинулся. Яку поднял глаза на Ойкаву. – Спрашивай. Тоору замялся. – Ну, у меня на самом деле много вопросов. Они растут пропорционально тому, что я узнаю об этом месте. – И вряд ли иссякнут. Это место зарывается в землю глубже, чем кажется, – кивнул Яку. – Ладно. С чего бы начать, – Ойкава прикусил губу. – Расскажи о себе. Яку сглотнул. – С чего вдруг такой интерес? – Хочу знать о своих потенциальных соперниках, – прямолинейностью на прямолинейность, Ойкава решил бороться оружием Яку. – Я не твой соперник. Не имею никакого отношения к боям, но, – он вновь оглядел Ойкаву. – Могу быть достоверным источником. Как уже сказал Шое, я – бармен, но это не моя единственная роль. В пьяном состоянии люди сбалтывают лишнего. И за неплохую сумму я могу эту информацию разглашать. – Так открыто признаешься в продажности? – Ойкава нахмурился. – Не боишься? Яку довольно улыбнулся. – Чего? Что мне перестанут доверять? Поверь, когда на носу важный бой, а на кону – твой ранг и большие деньги, прибегнешь к любому способу выявить слабые места врага. Так что не только ты заинтересуешься в моих услугах. Ну, а если тот, чью информацию заказали, заплатит больше клиента, я могу и немного исказить факты. Тот, кто даст больше денег – получит или скроет нужные справки. А я в любом случае останусь в выигрыше. – Информатор, – тихо проговорил Ойкава, глядя на Яку. Мужчина кивнул, светлые волосы упали на лоб. – Моя основная работа. Но, попрошу заметить, напитки я тоже мешаю неплохие. Заходи вечером, первый раз – за счет заведения, – он улыбнулся. Ойкава кивнул. – Кстати о вечере. Я не видел здесь часов. – Здесь есть только наручные часы, – встрял Хината. – Я еще не взял, хочу накопить на механические. Зайди к Укаю. У него же сможешь приобрести одежду, предметы гигиены, сигареты, различные мелочи типа канцелярии, очки, презервативы. – А зачем... они? – Ойкава изумленно уставился на Хинату. Общие спальни не давали ему покоя. Хината замялся. – Чтобы не заразиться, полагаю. Или ты не пользуешься ими? – Боже, Хината, я не об этом, – он сжал большим и указательным пальцами переносицу. – Я знаю для чего нужны презервативы. Я просто... Не то, чтобы видел здесь отдельных спален, да и женщин особо нет. – Заниматься сексом можно не только с женщинами, – вставил Яку и повернулся к Хинате. – Кажется, он еще не в курсе одного местечка. – Местечка? Яку вздохнул, упираясь щекой о ладонь. – Местный бордель. Думаю, ты представляешь, как это работает, и многие действительно готовы отдать неплохие деньги за подобного рода услуги. Воздух здесь пропитан потом, адреналином и стрессом. Чтобы его снимать, приходится прибегать к сигаретам и алкоголю. Но иногда зудит не в голове, а в штанах. – Спрос рождает предложение? – предположил Ойкава. Яку дотронулся пальцами до губ. Одернул себя. – Думаю, предложение породило себя само. Не все здесь могут зарабатывать с помощью боев. Некоторым везет, – он развел руки, указывая на себя. – Другим приходится искать альтернативы. Ойкава замолчал, обдумывая. "Знает ли Ужиджима о борделе? Ива-чан говорил, что шлюх здесь нет, а он – приближенный Вакатоши. На карте Мивы подобных меток тоже не было. К тому же слова Яку-сана о том, что это место глубже, чем кажется, возможно, совсем не метафорическое. Что находится на нижних этажах? Черный рынок, которым заправляет некий Укай? Или стоит смотреть еще ниже?" – Ты долго еще будешь сидеть с таким напряженным лицом? – Яку установил локти на стол. – Хочу успеть покурить перед сменой. Если остались вопросы, загляни в бар ближе к ночи, когда мои постоянные клиенты отрубятся. Тоору кивнул, смотря на то, как Мориске поднялся с места, потрепав Хинату по волосам. – Ты тоже загляни, сегодня, возможно, придет Бокуто. Ты же хотел взять у него пару советов? – Да! – Шое резво встал, вдохновенно глядя на Яку. – Я приду. Сразу после тренировки. – Тренировки? – Ойкава заинтересованно посмотрел на Хинату, от предчувствия физических нагрузок свело больное плечо. Он сжал его пальцами левой руки. – Они здесь есть? – Неофициальные, конечно, – Хината провел пальцем под бинтом, который все еще скрывал его глаз. – Но тренировочный зал открыт постоянно. Можем сходить туда. Ойкава улыбнулся. – С превеликим удовольствием, Шое-кун. Хината улыбнулся, сжав губы в полосочку, и провел ладонью по шее. Яку поморщился, скривив губы. – Оставлю вас наедине. Ойкава поднял руку, чтобы помахать в знак прощания уходящему мужчине, но тут же его окликнул. Вещь, которую он пытался вспомнить все это время. Последний вопрос. – В какое время можно выходить наружу? Яку застыл, его плечи дрогнули. Он тут же обернулся, отрешенным взглядом посмотрев на Ойкаву. – Наружу? – Ну да, к причалу, например, – Ойкава махнул рукой. – Ты ведь туда ходишь курить? Или в город? Хината слабо коснулся его руки. – Ойкава-сан, не надо. Яку не любит это обсуждать. – Что? – Ойкава ощутил неприятное жжение в области груди. – О чем ты? Мориске посмотрел в сторону, слегка прикрыв глаза. – Думаешь, людям, у которых была бы возможность сбежать отсюда, приходилось бы получать в ебало, самолично избивать тех, кто слабее, помирать на арене и трахаться без желания? Нет. Ты застрял здесь со всеми нами. Погребен заживо. И Ушиджима – твой гробовщик. Не сумеешь насобирать на выкуп – задохнешься в этой империи, – он с нажимом произнес последнее слово, будто сплевывая его. – Не найдешь способа выбраться – подохнешь. Так что начинай думать, Ойкава Тоору. Время здесь протекает не так, как в мире сверху. Будешь медлить – его не останется. Яку плевался гневом, слова лезвиями слетали с его языка. Тоору не дышал, к глотке подступала тошнота. Мясо воняло гнилью. Воздух пропах отчаянным страхом. Он сглотнул, сдерживая рвотные позывы. Желание было одно – кричать. Так громко, чтобы его вопли донеслись до Ушиджимы. Чтобы тот явился сюда, вбил его тяжелыми кулаками в холодную землю, расколол череп, испачкал руки в крови и ошметках мозга. Закончил мучения Ойкавы еще до того, как они начнутся. Потому что иного способа избавиться от липкого отчаяния Тоору не видел. Хотелось помереть. Так ведь проще. Сдохнуть всегда проще, чем бороться. Только Тоору предпочитал тернистые пути легким.