Укент

Лукас Дале.

— Мам? Ма-а-а-м! Девичий крик смог перебороть голос диктора и достичь ушей своей цели, собирающей вещи на втором этаже. Раздался он совершенно внезапно, со стороны особы, которая, казалось бы, достаточно непринуждённо рассматривала собственное отражение в небольшом зеркальце над тумбочкой. — Тина, спроси у папы! — донёсся такой же пронзительный, но приглушённый и смягчённый перекрытием, ответ. — Да я… — Он слегка наклонил голову, пытаясь поймать её взгляд, и махнул рукой. Лёгкая, слегка неловкая усмешка сорвалась с его губ. — Я прямо здесь стою. — Да я узнать хотела, куда она бросила кофту, которую мы вчера купили, — отмахнулась девушка и, недовольно вздохнув, направилась к выходу с кухни. — Если вы купили её только вчера, то наверняка в стирку, — пожал плечами Лукас и перевёл взгляд на столешницу, на которой, словно в операционной, была раскидана наспех выловленная кухонная утварь, требующаяся для приготовления омлета: венчик, вилка, нож, лопатка и миска, в которой предстояло смешать молоко, соль и яйца. В любой другой день у него бы это не вызвало затруднений, но сегодня задача была поставлена внезапно, да ещё и перед человеком, орудующим на чужой территории в рубашке небесно-голубого цвета. — Надеюсь, она ещё не бросила её в корзину! — едва ли не завыла Тина, убегая прочь с кухни. Дочь и мать встретились где-то на лестничном пролёте, обменялись репликами, в спешке больше похожими на лай, и поменялись местами. Теперь уже девушка исследовала второй этаж, а на её место прибежала суетливая Анита. — Как дела с омлетом? — спросила она, поглощая остывший кофе едва ли не на бегу. Миловидные черты лица исказились в отвращении, когда женщина добралась до гущи. — Э-э-э-эм… — протянул горе-повар из-за столешницы. Лукас как раз склонился над плитой и неуверенно крутил ручку включения. Треск зажигателя и характерный гул занявшегося пламени оповестили присутствующих об успехе. — Нормально. — Звучишь как профи. Хорошо вам позавтракать! Он едва разобрал её слова из-за зашуршавшей куртки, которую Анита на себя натягивала. — Ты точно не останешься? — Не могу. Срочный вызов, сам понимаешь, что эти Хольты покоя не дают. Неделя едва началась, а они уже устроили потасовку прямо у стен школы! Господи, ну почему они не могут проводить эти разборки дома?! — Они… — Ну да-да. И всё же. Спасибо, что согласился отвезти её. И вообще. — По лицу блондинки пробежала тень благодарной улыбки. — Без проблем. Но я удивлён, что Мартин уже уехал, — Он не стал скрывать замешательства, связанного с такими резкими переменами в привычном расписании. — У них на лесопилке пересменка в четыре, а у него коллега не вышел, — пожала Анита плечами. — Пора бежать! Тина, мне пора! — Пока! — донеслось откуда-то сверху. — Пока, — кивнул Лукас и расколол яйцо лезвием ножа. Треск скорлупы затерялся в хлопке входной двери. Его дочь продолжала испытывать напольное покрытие своими решительными шагами, а диктор всё также продолжал вещать с голубого экрана, однако в доме тут же стало чуть спокойнее. Мужчина набрал воздуха, надул щёки, и тяжело выдохнул. Вроде бы утро понедельника начало возвращаться к привычной рутине, с тем лишь исключением, что в этот раз в доме их было двое, а не четверо, а традиционный завтрак в начале недели превратился в гонку со временем. — …Ульсен. Мы просим вас связаться с властями в том случае, если вы располагаете хоть какой-то информацией о местоположении или состоянии… Слух выцепил знакомую фамилию и вынудил оторвать взгляд от миски. Податливая сфера желтка плюхнулась в тару в окружении белковой слизи. Механическим движением Лукас отправил скорлупу в раковину и взялся за новую жертву. Обеспокоенный взгляд карих глаз, взирающих из-за стёкол очков, был прикован к экрану. Мужчина действовал на автомате, поглощённый новой информацией. — Успела, слава богу, — донёсся до него далёкий облегчённый вздох. — Как тебе? Мужчина взглянул на дочь мельком, отметив кислотно-зелёную обновку. — Здорово, мне нравится, — обронил он рассеяно и снова уставился в экран. — Думаешь? Мы долго вчера выбирали. Мама уже хотела пойти… — …видели в восточной части города, неподалёку от городской библиотеки. Власти сообщают, что… — … но это было совсем не то, понимаешь? И тогда дело дошло до неё. Думаю надеть на матч, чтобы меня хорошо было видно с трибун. Мартин взял билеты в…. — … связаться по указанному телефону. Мы попросили ленсмана прокомментировать сложившуюся ситуацию. Йёрн, тебе слово… — … морковка, штаны, блузка, скатерть, задница, верблюд. Пап, ты слушаешь? — А? Да. Да, конечно милая. — Желток с белком шлёпнулись в раковину, в миску полетела скорлупа. Словно опомнившись ото сна, Лукас сначала удивился, потом чертыхнулся, а затем неловкими движениями начал выгребать из будущего омлета то, что обещало малоприятно хрустеть на зубах. Изумление на лице Тины сменилось весельем, а затем девушка рассмеялась. Лукас неловко усмехнулся и взглянул на дочь с такой нежностью, что та про себя уже простила его за несвойственную отцу невнимательность. — Что-то мне есть расхотелось. — Да, у меня здесь сплошные провалы и катастрофы. Может заедем в кафе Ланса по дороге и захватим пару булок? Как тебе вариант? — Супер! — Отлично, только маме не говори. — В раковину тут же полились остатки сырой жижи, миска была наспех ополоснута и брошена в сушилку. Следы провала заметены полностью. — Тогда собирайся и поехали. У меня тут дела появились. — Пап? — М? Пойду прогрею машину. Куртка у меня там, не переживай. И… — Ты плиту не выключил. — … Да чтоб вас всех.

Свенн Торсен.

Холодный утренний воздух колол легкие. Словно пытаясь усилить это чувство, Свенн глубоко вздохнул. Над подернутой утренней дымкой стеной леса поднимался бледно-желтый диск весеннего солнца, заставляя кое-где лежащий снег переливаться теплым светом. Они находились чуть выше того уровня, на котором находился весь остальной Укент, и здесь остатки зимы были куда как более заметны. И последствия куда как более опасней. Он все еще часто слышал, как грохочут склоны гор из-за влажных лавин, когда как в самом городе весь снег почти растаял. Такая лавина не сходит пластом, а по мере приближения к равнине становятся полна тяжелых снежных комьев и глыб. Конус же выноса погребает под собой все, что попадается на пути, постоянно расширяя радиус поражения. Из-за подмыва склонов дождями, оползни так же становятся частыми гостями в окрестностях Укента, а многие реки разливаются, превращая более или менее мирную местность в холодный и неприветливый ад. И где-то там, посреди всего этого, потерялась шестнадцатилетняя девушка. Рация в нагрудном кармане яркой красной куртки затрещала, но Торсен и взгляда на нее не перевел. Механическим движением он вынул техническую приблуду чтобы лучше слышать, и продолжил изучать местность взглядом. Двигатель его подержанного джипа мирно гудел, пока прогревался. Конечно, многие машины со схожим функционалом и формой кузова называли джипом, но на этом и правда красовалась одноименная надпись. Этот кусочек американской роскоши он привез вместе с собой из Дании, и платил за это соответствующую цену. Достать необходимые детали порой было невозможно. Приходилось ждать месяцы прежде, чем их доставят. Зато пешком местность и путь до ближайшего соседа Свенн изучил хорошо. — Торсен, ты еще не уехал? — Нет. Вместе с тем, как произнес это, мужчина двинулся к водительской двери. Они находились здесь с ночи, и к утру каждый из спасательной бригады ощущал то, что ощущали каждый рассвет после долгого и тяжелого поиска — полный упадок сил. Солнечный свет делал работу проще, лишая необходимости освещать каждый кусок земли фонарем, но так же лишал бдительности. А заодно сигнализировал о том, что они ведут поиск довольно давно, и уходить надо все дальше. А чем дальше ты уходишь — тем больше вероятность, что ничего хорошего тебя там ждать не будет. — Заедешь к Лансу за кофе? — Заеду на обратной дороге. — Отлично. Не усни за рулем. Рация оказалась на переднем пассажирском кресле, а под колесами заскрипел рассыпанный по дороге песок с гравием. Здесь на дорожном полотне все еще было слишком много льда.

Лукас Дале.

Его дочь была всего на год младше Сигри. Они не были подружками, хотя наверняка были знакомы, как и все девочки-подростки Укента. Переживай он по этому поводу каждый раз — давно бы потерял себя в беспокойстве. Однако Тина как раз вступила в тот возраст, когда на долю человека выпадает колоссальное количество возможностей влипнуть в неприятности. И количество этих возможностей пропорционально мотивации в эти самые неприятности влезть: гормоны, одобрение сверстников, прощупывание границ… Так во что встряла Сигри? Девочка, которая училась в той же школе, что и его дочь, и была всего на год старше… Как странно было видеть портретное фото его подопечной там, на голубом экране, в новостной сводке. Телефон, валяющийся на приборной панели, то и дело вспыхивал, оповещая о входящем звонке от Марии Ос — начальницы Лукаса. — Она опять звонит, — пробубнила Тина, засыпая сиденье Фольксвагена посыпавшейся из бумажной обёртки хлебной крошкой. — Я вижу, — кивнул Лукас, и тут же нашёл себе оправдание. — Но я за рулём, видишь? — Вижу. Но обычно тебе это не мешает. — Сегодня я буду немного ответственнее. — На самом деле он не хотел вести этот разговор при дочери. Хотя, возможно, ей стоило узнать от него, а не от одноклассников… — В честь чего это? — Просто так. — Оп! Смотри! Место! — Вижу. Лукас выкрутил руль, автомобиль, давя шинами весеннюю слякоть, причалил к тротуару. Дети снаружи уже не так активно стягивались к зданию школы — немногим предстояло явиться ко второму уроку. Тина принадлежала к числу счастливчиков и сегодня спала дольше. — Ну всё, я пойду. — Не хочешь сначала доесть булочку? — Да я по дороге дожую, — отмахнулась девушка, уже дёрнув за ручку двери. Он знал, почему она так спешила — у входа маячили Анника и Фрида, лучшие подруги его дочери. — Уверена? — Ага. Увидимся, пап! Она так спешила, что чуть не выронила рюкзак, пытаясь закрыть дверь машины. Спешка, спешка, сплошная спешка сегодня. Они едва пообщались… — Тина! — не выдержал он и окликнул девушку чуть громче, чем следовало, не сумев скрыть нотки тревоги в голосе. Та взглянула на него с осторожным удивлением, вырванная из мира собственных переживаний достаточно громким обращением. Лукас выдохнул и слегка улыбнулся, не размыкая губ. Нужно держать себя в руках. — Я люблю тебя. Ты ведь это знаешь? Она явно слегка смутилась. Нет, всё же нельзя с подростками так разговаривать — они сразу ищут подвох. Справедливости ради, в этот раз он и вправду был. — Ага. — Хорошо. Ладно, беги. Увидимся. Она кивнула, подарила ему торопливую улыбку и захлопнула дверь. На приборной панели снова завибрировал мобильник. Лукас взял девайс в руки и взглянул на имя — Мария Ос. Он тяжело вздохнул, думая о фотографии в сводке новостей. Ну и что ему сказать? Что ему предстояло услышать? От мыслей отвлёк резкий стук в боковое стекло. Мужчина вздрогнул и удивлённо уставился на человека снаружи. Затем перевёл взгляд на мобильник в собственных руках, и снова на названного гостя. Мария Ос. Имя в его руках, лицо за стеклом его машины. Дале надавил на кнопку и опустил преграду, впуская в салон прохладный воздух с улицы. — Доброе утро. Не ожидал увидеть вас здесь. Почему… — Если бы ты взял трубку, то вполне ожидал бы, — перебила она его, впрочем, беззлобно. — Простите. Я подвозил дочь. Не хотел говорить об этом при ней… — Так ты уже в курсе? — В новостях передали. — Понятно. Я хотела попросить тебя не ехать на работу, а заехать сюда. Со мной связался ленсман. Ещё одна наша подопечная связана со всем этим безумием, так что нас попросили прийти вместе с полицией в школу, чтобы задать ей пару вопросов. Пойдём. Когда они вдвоём преодолевали двор перед зданием, Тина, Анника и Фрида все ещё ютились у входа. Встретившись с обеспокоенным взглядом дочери, Лукас понял, что та уже всё знает. Похоже, об этом уже гудела вся школа. Мобильник завибрировал снова, на дисплее высветилось имя его бывшей жены. — Пап? Что происходит? Почему-то от этого вопроса у него защемило сердце.

Свенн Торсен.

Ленсман заодно с другими представителями органов власти собирались в школе. Ошибкой было включить радио по дороге туда — из приемника тут же полилась информация о пропавшей девочке. Набор станций не баловал разнообразием, поэтому утренние новости заменила ни к чему не обязывающая попсовая мелодия. Она вызывала зевоту, которую Свенн наблюдал не только на своем лице в зеркале заднего вида, но и на лицах показывающихся на улицах людей и других водителей. Здесь никогда не было сильных пробок, и многие вставали меньше чем за час до начала рабочего дня. От того просыпаться окончательно им предстояло уже на своем месте. Но возможно сегодня их взбодрит шокирующая новость, разносимая голосом диктора или транслируемая с экрана телевизора. Джип остановился на парковке для персонала. Среди учительских седанов его машину можно было увидеть сразу — как и хозяин в яркой куртке посреди леса, она была выше многих и отличалась таким же ярким окрасом. Красная некогда эмаль была разукрашена редкими пятнами ржавчины, с которой Торсен вел постоянную борьбу. Климат, конечно, на пользу не шел. У Свенна не было детей, и обстановка эта была ему малознакомой. Из двора школы только начинал разноситься галдеж подоспевающих учеников, который говорил то ли о юношеской беззаботности, то ли о неосведомленности. Он почему-то принял возбужденные голоса за признак радости от встречи, но вскоре взглянув на лица старшеклассников понял — дети громко выражают не только счастье, но и обеспокоенность. Кто-то живо беседовал с друзьями, иные мрачно перешептывались. И он чувствовал себя малость неуютно от того, каким взглядом некоторые его провожали. Каждый, кто собирался на незапланированное собрание и проходил мимо, был лишним подтверждением того, что происходящее — правда. В кабинете уже собралось много людей. Первый, кого выцепил взгляд, был Аре Олафсен — местный ленсман и иной раз приятель, с которым можно было опрокинуть кружечку-другую. Затем он приметил Мари Ос, которая была частым гостем, если речь шла об угрозе жизни ребенку или организации программ просвещения молодежи. Лицо человека, что стоял рядом с женщиной, Торсену было смутно знакомо. Как и лицо мужчины в костюме, который походил на местного работника (учителя или представителя администрации), раз он с учительницей (а спасатель почему-то не сомневался, что она учительница) стояли единым фронтом. Впрочем в Укенте «смутно знакомый» значил то же самое, что полный незнакомец. Они могли видеться тысячу раз на улице или в немногочисленных заведениях, от того рано или поздно ощущение «нового лица» испарялось. Что Свенн знал точно — все они собрались для того, чтобы узнать о пропавшей как можно больше.

***

— Доброе утро, — негромко произнёс Свенн, прикрывая за собой дверь. — Свенн Торсен, — ленсман подал голос и показал на вошедшего рукой, — Он здесь со стороны спасателей и «Falck». Им тоже нужно узнать кое-что для того, чтобы сузить область поиска и сделать свою работу эффективнее. Мужчина кивнул, адресуя это движение всем присутствующим. В ближайшие несколько часов, не дай бог больше, все здесь успеют узнать друг друга получше. Стоило Торсену пройти вглубь помещения, как дверь вновь открылась, впуская очередных участников этого собрания и привлекая взгляды собравшихся. Вслед за Свенном вошли двое: высокая полная женщина средних лет с неприятным лицом и темнокожая девушка в джинсах и широкой куртке-рубашке с капюшоном, делающей силуэт школьницы бесформенным. Та выполняла одновременно роль верхней одежды и второго слоя на футболку. Местами на куртке были видны заплатки, пришитые нарочито грубо. Симпатии или сочувствия к подопечной преподавательница, видимо, не испытывала. Едва Теа оказалась перед всеми ними, учительница выпрямилась как по линейке и кивнула присутствующим. — У меня урок. Я не могу оставить учеников, они же кабинет мне разнесут, — процедила женщина, уже разворачиваясь и выходя. — Хольте, останься… — предпринял было попытку задержать учительницу директор. — Ничего, я и сама найду дорогу отсюда подальше. Не впервой, знаете ли. В голосе Теа зазвучала дерзость и будто бы упрёк: «шутите, что ли? Не прикидывайтесь передо мной, что вы тут собрались обсудить мою успеваемость». Теа засунула руки в карманы куртки, пожевала губы, отвела взгляд к окну. Полные губы скривились в будто бы презрении ко всем присутствующим. В любых других обстоятельствах, для разговора с учеником педагогический состав пригласил бы родителей этого самого ученика. Те должны были выказать ребёнку поддержку, снизить уровень стресса, оказаться подспорьем в тяжёлой ситуации… В любых других обстоятельствах педагоги бы так и поступили, но не в случае с Теей Рёд. Приглашение её законных представителей стало бы для девушки только усугубляющим фактором, но никак не спасательным кругом. В этой битве, как и во всей своей жизни, ей предстояло сражаться в одиночку. Раньше она могла положиться на Сигри, но сейчас… И вряд ли присутствие директора с замом по воспитательной работе, могло хоть как-то облегчить ситуацию. Никто из них даже не присел: взрослые стояли в кабинете, облокотившись на парты, сложив руки, сохраняя напряжённые, выжидающие стойки. Она взглянула на спасателя. И осознание того, что Сигри действительно пропала, прошибло её. Дёрнулась нижняя губа, ломая так старательно натягиваемую девушкой маску. Теа сглотнула. Большие карие глаза увлажнились. Она яростно зажмурилась, наклонилась, пряча лицо в ладонях, но потом так и не расслабилась. Дёрнулись плечи, и уже через секунду школьницу сотрясало в рыданиях. Она сжалась, ссутулилась, будто пытаясь сжаться от всех присутствующих, спрятаться от тех, кому не доверяла. Осознание прошибло ее, а ворона, который громко каркнул на крыше церкви, сделало Торсеном. Примета говорила: это к смерти. — Она… Сигри… Я ничего не знаю… Осознание ситуации бросилось на неё неподъёмным грузом. Закрылась дверь за учительницей, по кабинету разнеслись первые всхлипы. Лукас нетерпеливо перемялся на месте, взглянув на собравшихся взрослых — всё в нём побуждало подойти к школьнице и защитить её от этих людей, ото всей ситуации в целом. Взгляд зацепился за ленсмана Олафсмена, но тот, казалось, не спешил предпринимать каких-либо действий и был то ли растерян не меньше остальных, то ли играл в какую-то свою полицейскую игру. — Тея… — выдохнул Лукас и, не став больше разбираться, чего от него здесь вообще хотят, сделал несколько шагов к девушке. Ему хотелось обнять Рёд, спрятать её, сжавшуюся в комок словно ёж. Но он знал, что, точно как этот самый ёж, она может больно уколоть любого, кто слишком рьяно возьмётся брать хоть что-то, связанно с её волей, в свои руки. А потому, сдержавшись, Дале осторожно положил ладонь девушке на плечо и слегка наклонился, пытаясь поймать её взгляд. — Это ничего, слышишь? — произнёс он мягко. Ему стоило лишь немного подождать, пока Тея не пересилит себя и не уткнется соцработнику мокрым лицом в плечо. — Она не могла… Нет… Она обещала мне, что не будет без меня… Не будет… Слова терялись бессвязно за всхлипами и уходили в плечо Дале. Рёд немного отстранилась, совсем чуть-чуть, чтобы зажать пальцами рукав слишком большой куртки и кое-как вытереть лицо. Салфетки остались незамеченными, плач стал немного тише. — Почему бы тебе не присесть, Тея? — решительно вмешалась Мария, смотрящая на девушку с явным сочувствием, но и вниманием. Взгляд голубых глаз метнулся к ленсману. — Вам же лучше побеседовать сидя, так, Аре? Она села автоматически, едва ли по указанию фру Ос. Скорее потому что была настолько испугана и напряжена, что потребовалась более крепкая опора, чем Лукас. Рёд быстро брала себя в руки. Плохо, но быстро. Угрюмо покосилась на тех, кто оказался по другую сторону, всё ещё немного дрожа. — Да, — прочистил горло мужчина и, махнув Свенну, пригласил обоих присесть за первую парту. — Есть здесь салфетки? — обернулась Мария на школьных работников. Первой спохватилась зам.по воспитательной работе. — Да, конечно, должны быть. Взрослые засуетились. Женщина начала рыться в шкафу в поисках упаковки салфеток, Мария взялась ставить ещё один стул с другой стороны парты — так, чтобы ленсман со Свенном могли сидеть на одной стороне, а Тея — на другой. Лукас осторожно приобнял школьницу, продолжая негромко утешать ту и позволяя выплакаться. Он с готовностью взял на себя роль того, кто сегодня выступит на её, и только на её стороне. Как только троица оказалась за столом, обстановка в кабинете немного утихла. Лукас облокотился на соседнюю парту, встав чуть сбоку для того, чтобы Тея могла его видеть. Мужчина скрестил руки на груди и, слегка нахмурившись из-за собственных переживаний, озабоченно наблюдал за происходящим. — Тея, это Свенн Торсен — представитель «Falck», пожарно-спасательной службы, — пояснил Олафсмен ещё раз для девушки и всех присутствующих. — С остальными ты уже знакома. Свенн слегка улыбнулся и кивнул еще раз. Голова-болванчик. — Спасатель, — кивнула Мария, сосредоточенно глянув на мужчину. — Да, — подтвердил ленсман и сложил руки на столе, сцепив пальцы в замок. — Мы с ним зададим тебе пару вопросов касательно исчезновения Сигри. Поскольку ты являешься одним из последних людей, с которыми она контактировала… — Мужчина сделала небольшую паузу и поднял взгляд на стоящих у стенки за спиной девушки взрослых. Те, без сомнения, были в курсе того, почему ленсман так многозначительно замолчал, но ситуацию никак не прокомментировали (в том числе и потому, что раскрывая им некоторые детали, он попросил их молчать). Не торопился этого делать и сам мужчина. В неведении, впрочем, оставались Лукас и Свенн. — Я передам слово герру Торсену, а потом задам свои вопросы, — кивнул, наконец, Олафсен, и перевёл взгляд на соседа по парте. Олафсен расставил все так, будто школьницу доставили на допрос. Может быть оно и хорошо, так как родственники и друзья пропавших порой привирают, делая поиски затруднительными. Однако наличие в помещении Лукаса Дале, которой по всей видимости был связан с Теей не только работой, но и личными симпатиями, делало даже пародию на допрос делом бессмысленным. Да и давить на шестнадцатилетних девочек — очень странная тактика. Взгляд Свенна упал на Мари, которая стояла у окна и наблюдала за происходящем на улице. Поначалу можно было решить, что события разворачивающиеся в классе ее не слишком интересуют. Но те, кто знал Ос чуть лучше, могли быть уверены — все ее внимание сосредоточено на происходящем здесь. Торсен задержал свой взгляд на начальнице социальной службы Укента чуть дольше, чем положено, а затем поспешил вернуть внимание к школьнице. — У меня к тебе всего несколько вопросов. Не смотря на присутствие ленсмана Олафсена, я прошу тебя быть максимально честной. Чтобы найти Сигри, нам нужно знать правду. Какой бы эта правда не была. Легкий акцент выдавал в нем приезжего. Практически незаметный, который мог разобрать только коренной норвежец при общении с коренным датчанином. Пусть Рёд и могла видеть его в «Рюмке нефти», вряд ли они до того общались, чтобы девушка моментально могла привыкнуть к манере Торсена говорить. Тея тем временем уселась прямо напротив него. Пальцы Свенна нащупали небольшой блокнот во внутреннем кармане куртки, а затем выудили его и положили на стол. Свенн мог бы воспользоваться своим телефоном, чтобы зафиксировать всю информацию в заметках, но писал значительно быстрее, чем печатал. Следом с учительского места была позаимствована ручка, так как свою мужчина оставил в машине. Когда с подготовкой было закончено, он еще раз взглянул на Тею. — Мне сказали, что в день пропажи Сигри ты была одной из последних, кто ее видел. Мне нужно подтвердить или опровергнуть несколько ранее полученных фактов. Таких как: во что Ульсен была одета, что взяла с собой? Может быть рюкзак, и какой: обычный школьный или другой, заполненный чем-то или на вид пустой? Был ли при ней мобильный телефон, говорила ли она куда собирается? Может быть ты знаешь места, куда она любила ходить чтобы остаться наедине с собой, или ее любимые маршруты для прогулок. Возможно у молодежи есть какие-то популярные точки для сборов на территории леса или заповедника, куда она могла направиться и сбиться с пути? Даже такие предположения помогут нам существенно сузить область поиска и найти ее быстрее. И еще кое-что: как она ориентируется на местности? Кончик шариковой ручки лег на слегка смявшийся лист блокнота. Пусть вопросов было много, Свенн старался не торопиться и говорить мягко. Но Рёд будто бы напряглась сильнее обычного. Пальцы на грубой ткани рукава сжались до побеления костяшек. — В последний день… Тогда было семь уроков… Вроде бы. Семь. Я не пропустила ничего. — Взгляд вдруг обратился к Лукасу. Словно она говорила это только для него. В каком-то смысле Рёд и было бы так легче. Всё же многие присутствующие тут знали, что обещание не прогуливать школу выполнялось с грехом пополам. Но этот взгляд сбоку… Неуютный до ужаса. Она искоса глянула на спасателя. А потом вдруг запахнула куртку поплотнее, спрятала пальцы в рукава, скрестила руки и откинулась на стуле, вытягивая прямые ноги под столом. Взгляд исподлобья был теперь направлен прямо в лицо мужчины. Тея снова шумно шмыгнула и вытерла нос потрёпанным рукавом полукуртки-полурубашки. Теперь это движение было больше яростным, чем жалким. Голос стал тише, но в то же и время спокойнее. — Я задержалась. Я… Меня герр Нильсен попросил задержаться. Там с алгеброй дела не очень. — Снова взгляд искоса в сторону Дале, который на этих словах закрыл глаза, понятливо кивнув. — И вообще мы не собирались в лес тогда. Мы хотели после школы пойти к Лансу. Ну… Сигри вроде ничего такого не брала с собой. Она обычно всё в шкафчике хранит, и рюкзак не носит. На ней была кофта, такая, с полупрозрачным верхом. Руки она всё же расцепила, но лишь чтобы очертить линию по груди. И тут же скрестила их обратно. Тея следила за тем, как спасатель начинает писать в блокноте. — Розовая. И платье розовое. До колена. Она носит… Носит… — Теа запнулась и сглотнула. — Ботинки. Тяжелые. С этим платьем. Вот. И ветровка сверху. Её губы снова дрогнули, но она сдержалась. Спасатель медленно кивнул. Выглядело однако так, будто мужчина оценивает слова школьницы. И оценивает хорошо. Закончив записывать, Торсен наконец поднял взгляд на юную собеседницу и отложил ручку. — Почему все думают, что Сигри была тогда со мной? Будто у неё нет других друзей. — Буркнула Рёд, глядя на Торсена уже немного более зло, хотя бы не испуганно. За злобой пряталась растерянность и, неожиданно, обида. — Она обещала, что не будет ходить в лес без меня. Я сама не знаю, куда она могла пойти, понятно? Там же… Там же заблудиться можно в два счёта, — снова запнулась. — И я не знаю, зачем ей там вдруг понадобилось что-то делать. На Лукаса она уже почти не смотрела. Тея, по всей видимости, слишком близко принимала вину за то, что недосмотрела за подругой, на свой счёт и ни на чей больше. Олафсмен следил за Рёд с повышенным интересом, пользуясь тем, что девушка сосредоточила своё внимание на спасателе. С лёгким, задумчивым прищуром, он взглянул на стоящих у школьной доски директора и его зама, а затем приподнял бровь в немом вопросе. Директор — Оддвард Хансен — снова решительно кивнул, явно уловив, какие мысли крутились у ленсмана в голове. Последний в ответ пожал плечами и, тяжело вздохнув, поднялся с места. — С позволения Торсена… — Аре многозначительно покосился на мужчину, а затем отошёл к столам, тянущимся вдоль стены. Его пальцы легли на неприметную папку, которую ленсман тут же взял в руки. Она лежала здесь, никому не бросившись в глаза, и просто ждала своего часа. — …мы не ДУМАЕМ, что ты тогда была с Сигри, Теа. Мы это знаем. Он прочистил горло, явно готовясь сказать чуть больше, чем позволял себе до этого. Лукас, до этого слушающий Аре вполоборота, теперь повернулся к нему, едва не вывернув шею. Взгляд социального работника стал напряжённее, брови сдвинулись к переносице в недоумении. Полицейский снова приземлился на школьный, видавший виды стул, и немного поёрзал на месте. Папка легла на стол. — Камеры зафиксировали вас вместе с ней, переходящими дорогу на окраине. Так мы узнали, что Сигри ушла именно в лес. Так мы узнали, кто видел её последним. Мужчина открыл папку и выложил перед школьницей пару глянцевых распечаток. На фотографиях было видно, как девушки смотрят по сторонам, выискивая взглядом немногочисленные машины прежде, чем перейти дорогу. Из-под ветровки Ульсен выглядывало платье. По чёрно-белым снимкам кадрам было сказать, какого оно цвета, но ни у кого не возникало сомнений, что это то самое розовое платье, о котором говорила одноклассница пропавшей. Взгляд Свенна метнулся к девушке напротив. Вопросительный. Практически возмущенный, если бы не усталость после ночи долгих поисков. Дале ничего не сказал, но его взгляд изменился. Мужчина весь подобрался, взглянув на подопечную со смесью изумления и разочарования. Затем его взгляд метнулся к Марии, и по её лицу он понял, что всё это время она знала о записях с камер. Лукас снова взглянул на школьницу и приоткрыл рот, вроде бы собираясь задать вопрос, но так не издал и ни звука. Зато попыталась вмешаться замдиректора: — Позвольте, но это… — Дадим Тее самой высказаться, — перебил её Олафсен, глаз не сводя с собеседницы. Свенн посмотрел на Аре с таким же негодованием, с которым смотрел на Рёд до этого. В этот же момент в школе прозвенел звонок. За закрытой дверью раздался глухо шум выбегающих из кабинетов детей — на этом этаже были только младшие классы. А в помещении повисло молчание, такое неуместное посреди фигурок из пластилина, поделок из веток и картонных аппликаций. — Нет. Нет, это невозможно. Я в это время была у герра Нильсена, вы должны спросить, я не вру… — взгляд нервно метнулся к Дале. Тонкий палец с нервно обкусанной кожей подчеркнул строчку даты и времени в уголке фото. Рёд теперь словно была заворожена снимком или подругой на нём: разглядывала его неотрывно, не слыша, задают ей вопросы или нет. — Это невозможно. Ещё секунда прошла, прежде чем глаза Теи расширились, и из них пропал весь страх, а с неё самой слетела вся спесь. Слетела шелуха, обнажая то, кем Рёд и считали — волчонком, которого почему-то учат с выводком элитных щенков. — Сука! Я убью её! Девушка подорвалась из-за стола, сжимая в руке фотографии. И выпорхнула за дверь, не дав взрослым и опомниться или перегородить путь. Только и покачнулся стул да сверкнула металлическая ручка ножа-«бабочки» в руке Рёд. Свенн рванул следом как охотничья гончая, и остальные взрослые, вышедшие из оцепенения, устремились следом за ним. Спасатель выслеживал беглянку, а остальные выслеживали спасателя, но драгоценные секунды были потеряны. Хуже того — коридор наполнили школьники, блуждающие в поисках класса для следующего занятия. Здесь собрались младшие ученики школы Укента, и проследить за возвышающейся фигурой девушки было не сложно — она побежала к лестнице. А вот пробраться быстро и не зашибить никого из детей — намного сложнее. Вскоре ноги несли взрослых по лестнице на второй этаж. По пути Свенн, за которым и бежали остальные, чуть не сбил одну из учительниц, сопровождающую свой класс к выходу. Заинтересованные школьники, повернувшие свои головы в сторону одного из кабинетов, были не хуже муравейника в лесу. Они указывали направление так же точно, как жилище муравьев возле дерева указывает на юг. — Прошу прощенья! В спешке крикнув это на родном языке, спасатель проскочил через толпу и замер на месте. — Кто из твоих сучек это сделал? Кто?! Что за идиотские розыгрыши, Дален?! Вы зашли слишком далеко! Прижатая к стенке девушка больше походила на пришпиленную за крылышки бабочку. Лимонный свитер, юбка в пестрый черно-белый принт. Миловидное смуглое лицо искривилось в непонимании и страхе. В одной руке Теи был нож. Второй она потрясала перед лицом Адити фотографиями скорее в бессильной злости, чем с целью проинфомировать девушку. Тея не повернулась. Не опустила руку. Если бы её не трясло, она могла бы разглядеть отражения мужчин в зрачке Адити. Но Рёд хватало и того, как судорожно дёргается её взгляд. Ученики, до того набившиеся в помещение, разошлись к стенам будто бы боясь подхватить крайне заразное и опасное заболевание. Напряжение и ужас застыли в глазах присутствующих, ворвавшиеся чуть позже социальный работник и ленсман затормозили у входа, чуть поодаль от Торсена. Полицейский, при виде прямой угрозы жизни, повиновался первому пробудившемуся инстинкту и положил руку на рукоять пистолета. — Опусти нож! Крик прекратился так же внезапно, как и начался. Мгновением ранее девушки смотрели друг на друга, а теперь Дален в отчаянном, животном страхе смотрит на появившихся спасателей. На всех их. «Спасите» — единственное, что читается по глазам. — Стой! — выставил обе руки социальный работник. — Ты же не станешь наставлять оружие на кого-то в классе, полном детей?! Жест Аре Олафсмена хорошенько встряхнул растерявшегося было Лукаса и побудил того предпринять хоть какие-то действия. Он перевёл широко распахнутые глаза на Рёд. Выставленные руки чуть опустились, призывая уже не ленсмана остановиться, а девушку — успокоиться. — Теа, — заговорил он примирительно, — прошу тебя. Что бы между вами не происходило, какое бы участие эта девушка не принимала во всём происходящем, твои действия не сделают ситуацию лучше и ты это знаешь… — Это принесёт тебе только больше неприятностей, Рёд, — сурово подтвердил ленсман. — Теа! — повторил Лукас громче, сосредотачивая внимание школьницы на себе. В его взгляде проявлялось нескрываемое беспокойство за девушку. — Опусти нож. Поговори с нами. Есть другой путь. Более правильный путь, более эффективный путь. Я на твоей стороне, Теа. Как бы там ни было, я буду рядом. Но и тебе сейчас нельзя меня подвести, слышишь? Тея сжала зубы. Рука дрогнула. Девушка медленно отвела «бабочку» от шеи Адити. Фотографии закружились в воздухе, а девушка провела лезвием по раскрытой и поднятой ладони. Ничего. Ни пореза, ни крови. — Он тупой. — Тихо, почти пристыженно. — Прямо как ты. Тебе это с рук не сойдёт. — Неожиданно процедила Дален. Она так и не убрала руку с горла и пристально смотрела на тускнеющую на глазах Рёд. — Адити, ты в порядке?! Верещание девочки, видимо, подружки, ухватившей пострадавшую за локоть, прорвало плотину. Негромкий гул, шорох, шёпот шуршанием пошли по коридору, в то время как в кабинете всё так же стояло перепуганное молчание. Рёд не могла заставить себя повернуться. Лишь тихо щелкнула ножом, снова складывая его. И раскладывая. Перевернула между пальцев. Дален сделала шажок вбок, ещё один, но Тея даже глаз не поднимала. И лишь тогда брюнетка дернулась в сторону, чтобы едва ли не спрятаться за одноклассников. — Герр Торсен… Я бы хотела помочь в поисках. Всем, чем могу. — Немногим громче предыдущего, но Тея вытолкнула из себя эти слова. Нож снова щёлкнул, теперь закрываясь и прячась в ладони. Руки мужчины опустились, и он сделал аккуратный шаг в сторону девушки. Тупой нож или нет — Свенн перепугался не на шутку, и первостепенной задачей сделал отнять потенциальное оружие у как минимум вышедшей из равновесия Рёд. Когда предмет оказался у него в руках — только тогда спасатель смог полноценно вздохнуть и поспешил убрать нож в один из многочисленных карманов куртки. — Я буду рад, Тея. Голос тихий, взгляд метнулся к пострадавшей школьнице. Ленсман позади уже начал двигаться в их сторону. Только от него зависело как еще сможет помочь Тея: сейчас, вернувшись в кабинет, или после того, как отправится с Аре в участок. Когда ленсман подошел к Рёд, Свенн позволил себе повернуться в сторону социального работника. В проходе как раз появились Мари Ос и замдиректора, но взгляд спасателя был направлен исключительно в сторону Дале. И в нем невозможно было не увидеть благодарность. Они обменялись взглядами. В классе поднялся галдёж, подростки наперебой обменивались мнениями, задавали вопросы и переводили взгляды с Рёд на её спутников. Учительница, ведущая здесь урок, кинулась осматривать пострадавшую. В дверях столпились многочисленные свидетели, внимание которых привлекла ведущая к классу погоня. — Поворачивайся спиной, Рёд, — вздохнул Аре. В его словах не сквозило неприязни или агрессии, но говорил он безапелляционно. Человек, устало выполняющий свою работу. Ситуация удовольствия ему явно не принесла. Рёд не пришлось поворачиваться, она и так стояла спиной к ленсману. Она едва свела руки за спину, как её уже схватили и обрабатывали как заправского преступника. Лукас, едва расслабившийся, снова встрепенулся. — Ладно вам, Олафсмен. Это так обязательно? — Мы продолжим этот разговор в участке, — выдал ленсман вместо ответа. — Ну охереть, — донеслось из толпы школьников. Многие из них с любопытством выворачивали головы, подробнее рассматривая рассыпавшиеся по полу кадры. — Это же Ульсен! Мария, стоящая в дверях, чертыхнулась. — Свенн, подбери фото, — кивнул Аре на снимки и подтянул к себе запястья Теи. Спасатель наклонился и подобрал упавшие на пол фотографии, еще раз взглянув на девушек, что были запечатлены возле дороги. — Она пойдёт и без этого, ленсман! — снова попытался уговорить полицейского Дале. — Они не тяжёлые, — равнодушно бросил мужчина, даже взгляда на социального работника не переведя. Браслеты защёлкнулись на девичьих запястьях. Решительно, без промедлений он подтолкнул девушку в направлении выхода и быстрым шагом пошёл рядом, удерживая её за цепь между фиксаторами. Остальным пришлось невольно расступиться, пропуская их вперёд. — Идём. — Мы вам там понадобимся, Олафсмен? — ошарашенно поинтересовался директор. — Нет, у меня есть ваши показания. Передайте родителям пострадавшей, что я хотел бы позже переговорить с ними. — Её отец — адвокат. — Тем более. — Я поеду за вами! — поспешил за уходящими Лукас. Действие перемещалось в коридор. — Нет нужды. — Вы не можете беседовать с несовершеннолетней в участке без представителей или опекунов, — беззлобно поспорил социальный работник. — Хотите иметь дело с супругами Рёд? — Вообще-то да, — осадил мужчину Аре, наконец, обернувшись. — Я сам оповещу её родителей. Хотите помочь? Подготовьте характеристику социальной службы и доставьте в участок. Она оттуда никуда не денется. — Он прав, Лукас, — согласилась идущая рядом Мария. — Я поеду с ними. А вы со Свенном займитесь остальной документацией: характеристикой на Тею, разбором мотива к бегству Сигри и прочим. Только у тебя есть бумаги и ты составлял освидетельствование. Дале поджал губы и притормозил, глядя на спешащих прочь полицейского и школьницу. — Я приеду как только будет возможность, Теа, — обратился он к девушке через силу. — Всё будет нормально. Она лишь ускорила шаг, когда за спиной раздался голос Лукаса. Не обернулась, не крикнула о помощи, как повел бы себя любой другой напуганный её сверстник. И ушла так же. Взгляд Лукаса метнулся в сторону и наткнулся на обеспокоенное лицо Аниты Дале. Рядом с матерью стояла и его дочь. Судя по их расположению, женщины прекрасно видели всё, что случилось в том кабинете. Лукас больше не смотрел на удаляющихся полицейского, школьницу, Марию Ос и работников школы. Но тут Торсен поспешил к Лукасу, чтобы отдать тому фотографии с девочками. — Дале, я не смогу с вами поехать. Мне нужно вернуться на место поисков и работать там. Надеюсь вы разберетесь в том, что произошло на самом деле и поможете хотя бы одной из девочек. А у меня другая работа. Немного помедлив, датчанин ушёл прочь.