А потом что?

— ФИО? — Третьякова Мария Владимировна. — Возраст? — 17 лет. — Причина поступления? — Попытка суицида… Каждый новый день человек выбирает для себя, как прожить. Какую маску надеть или вообще не надевать. Одежда, настроение, план, цель и идея. Новый день может быть всегда таким разным… Но не у нее. Натягивая дурацкую школьную форму: нежно-голубая рубашка, жилетка с эмблемой лицея, юбка-гофре длиной по колено горчичного-желтого цвета, чёрные ботинки и гетры темно-синего цвета, как жилетка. Блондинка стягивает волосы в тугую косу до груди. Забрасывая в рот две таблетки из пузырька желто-коричневого цвета, она проглатывает их с водой и выходит в коридор: — Доброе утро, — произносит девушка, пока мимо проходит женская фигура, абсолютно игнорируя обращение. Девушка проходит по деревянным половицам и спускается по лестнице вниз, сворачивая от нее влево, где находится кухня: — Проснулась, соизволила, — похожая внешне блондинка бросила на стол мобильник. — И тебе доброе утро, мама, — девушка буркнула, проходя и садясь за стол. — Завтрак, — женщина в платье черного цвета, лет 55 поставила перед блондинкой тарелку и ушла к плите. — Я не ем кашу… — она отодвинула тарелку от себя. — С каких пор? — Дайте ей повыпендриваться, Оль, — мужской голос, человека во главе стола, неприятно шлепнул ухо, тот читал полностью раскрытую газету. — Я никогда не ем каши, — Маша развела руками. — Может пивасик налить? — мужчина бросил на стол газету. — Налей, — она кивнула спокойно. — Фаина, дай ей пиво. — Но… — Быстро! — он ударил по столу. Домработница поставила перед девушкой бутылку в стекле: — Вот. — Пей, — мужчина смотрел на блондинку с вызовом. — Сам сказал, — она скрутила крышку по стрелке и поднесла к губам, практически совершая глоток. — Ах ты дрянь не благодарная! — Ольга подорвалась и выбив у дочери бутылку, разбила об пол, — Совсем совесть потеряла?! — она отвесила подзатыльник по светлой голове, — Мало нам проблем?! — Идите вы… — девушка поднялась и перешагивая демонстративно осколки пенного, ушла. — Маша, поехали, — водитель открыл заднюю дверь черного мерседеса, натертого до блеска, когда школьница вышла из дома. — Ненавижу вас всех! Ненавижу! — она запрыгала, пиная растущие, вдоль вымощенной плиткой к дому дорожки, кустики, вырывая их с корнями и отправляя в сторону высокого забора. Девушка швырнула в салон сумку и залезла сама. Водитель не подал никакого вида, такую картину он видел уже часто, поэтому закрыл дверь и пошел за руль. Элитная школа-лицей вбирала в себя одинаково одетые тела детей, проглатывая их дверьми и выплевывая к вечеру уже слабо похожих на что-то живое. Ненавистное место приходилось посещать исправно уже второй год. Из-за большой ненависти к этому режиму, подчинение снижалось еще больше. Только блондинка зашла в двери, как ее выдернула из массы, одинаковой сине-желтой гаммы, рука директор лицея: — Третьякова, явилась?! Где была неделю?! — Болела, Мразина… в смысле Маразита Эльдаровна, — девушка намеренно каждый раз делает эту ошибку в ужасном, но так точно описывающем человека, имени. — Опять врешь, Мария?! Матери звонить или… — Справка, — она протянула клочок бумаги, сложенный 5 раз. — Иди, — Мразина расстроилась, что в этот раз все чисто и придется отпустить хрупкое тельце. Выпускной класс не сулил нормального. Головная боль, пробники, подготовки и экзамены, вот, что чувствовал каждый на себе. Блондинка прошла за последнюю парту третьей колонки и попыталась сделать вид, что ее нет: — Ооо, блонда пришла, — парень в очках и с зализанными волосами поднялся и прошел к парте, — Здорова, Третьякова. — Привет, — девушка ответила сухо и холодно. — Где пропадала? Словила передоз и помирала с бомжами? Все засмеялись с совершенно глупой, тупой и необоснованной шутки: — А ты где был? Охмурял очередного смазливого паренька? — Че сказала?! — он дёрнулся на нее. Третьякова обожала злить оппонента именно этим. Недо-одноклассник бил себя постоянно в грудь, хвалясь победами на вечеринках над девчонками, что всегда вызывало восхищение у парней и рвотный рефлекс у блондинки. — Чего ты так нервничаешь? Тише, а то твой парень сейчас не здесь, не сможет тебя успокоить, — соперник проиграл сам себе, поскольку шутка над ним оказалась смешнее и он отступил. Маша вообще-то не любила шутить на тему ориентации и всего того, что касалось внешности или человеческих чувств, как это задевает, она знала на себе, но давать себя в обиду тоже не могла. Скучные уроки ползли долго и нудно. Подруг и друзей у девушки не было, новая школа не нравилась педагогическим составом. Радостью была возможность рисовать в тетрадке на середине страниц или читать в телефоне любимую поэзию. В 15:40 у ворот школы было не протолкнуться. Лицей выплевывал богатеньких деток к их: няням, дворецким, водителям, прислуге, но разумеется не к родителям. Парад дорогих авто и дешёвых понтов этих самых детей у автомобилей, тошнотворное зрелище. Маша предпочитала этого не видеть, поэтому лишние 30 минут сидела в огромной библиотеке, единственном положительном месте, всего здания. Девушка прошла мимо стеллажей и… неожиданное, грубое касание к бедру, одновременное зажатие рта со спины: — Что ты там сегодня сказала про траханье смазливого? — девушка сразу узнала шепот у уха. — Ммм, — она промычала в его руку. — Тихо, хуже будет, — он вел рукой по ее колготкам от колена, задирая медленно юбку вверх, — Что ты уже не такая смелая? — он шептал, сжимая ее лицо, — Если будешь еще выступать, я тебя трахну здесь же и никто тебе не поможет, поняла? М, — он резко прижал руку к точке возбуждения через белье. — Угу, — Маша кивнула, дергаясь вперед. — Я скучал, — он прикусил мочку ее уха и ушел. Никто и не знал, что ненавистный одноклассник зажимал девушку так постоянно, иногда ловил страх лицо в лицо, иногда со спины. Маша сорвалась из школы, ловко обходят ждущего водителя и сразу наживая проблемы. Пробегая через город, она теряется в толпе, не привлекает к себе внимания, прячется во дворах и доходит до подъезда. Останется одна на крыше и тихо плачет, глядя периодически на текущую жизнь внизу. Люди мечутся, машины мчатся, птицы кружат, фонари горят, светофоры сменяются. Все так кипит внизу и есть одна мысль в голове: вот меня не стало в этом ритме и ничего не остановилось и не изменилось. Я не нужна. Никому и ничему. Никогда. Добредая к поселку закрытого лишь к ночи пешком и одна, она допивает купленную через прохожего бутылку портвейна. Девушка топчет ногой окурок дешевой стрельнутой у алкаша сигареты и заходит в ворота участка с трехэтажным домом: — Маша, ты? — раздается по дому голос. — Я, — она сбрасывает обувь у входа. — Явилась, — Фаина выходит из кухни. — Отстань…— блондинка буркнула, — Опять надралась где-то?! — Что? — по лестнице спускался мужчина, который услышал то, что домработница не собиралась сдавать. — Супер… — Маша буркнула, спотыкаясь об брошенный без дела за спиной рюкзак. — Ну-ка смотри на меня, — он схватил ее за подбородок, сильно, но не сильнее зажима в библиотеке. — На-на, смотри, наслаждайся, давай, — она подставила каждую сторону лица ей, — Вмажь уже, да я пойду! — Кончай меня бесить! — он с силой толкнул ее во входную дверь, от чего она больно приложилась затылком. — Вячеслав Александрович, подождите, — Фаина влезла, — Пьянь же, покалечите, больше нужного. — Убери ее отсюда, пока Олька не увидела и… — Что я там не видела? — в спортивной одежде шла блондинка, она только закончила заниматься в домашнем зале. — А, да… — Меня! — задорно показала на себя Маша, — Не признаешь, смотри, вон она я. — Ты опять напилась?! Ты напилась дрянь такая?! — она схватила дочь за волосы, больно выкручивая голову. — Пусти! — Я тебе сейчас устрою! — она потащила ее в кухню к раковине. — Отпусти! — Маша выкрутилась и обежала стол, — Не подходите! — она схватила лежащий на столе нож, — Стой там! — рука прижала к горлу лезвие. — Завязывай, — Вячеслав начал медленно к ней подходить. — Я вас так всех ненавижу! Ненавижу, слышите?! Я ВАС ненавижу! — она уронила слезинку, и посмотрела на задравшийся от борьбы с матерью рукав, второй тоже был задран. Рука резко опускается от горла и вверх прочерчивается больная рана, вторая рука подвергается этому же: — Нет! Маша! — Вячеслав бросается к ней и поздно отнимает нож, — Дура! — Не спасай, сейчас, 15 минут и отдохнете все, — Маша опустилась на пол сама, — И я тоже. — Пусти, давай быстрее! — Вячеслав выхватила аптечку у Фаины, — Юра, заводи машину, в больницу едем! — ФИО? — Третьякова Мария Владимировна. — Возраст? — 17 лет. — Причина поступления? — Попытка суицида. Опять.