Казалось бы, это конец...

Внимательно выслушав историю жизни мужичонки, с которым его вдруг решила свести злодейка-судьба, Мозенрат, хоть и был хорошенько пьяным, однако оставался в здравом уме и твердой памяти и потому пришел к выводу, что его новый знакомый совершенно не похож на бестолкового Амина Дамулу, которого чародей однажды надумал сделать своим приспешником. Этот тип, Рунтар, к тому же, слишком умен, язвителен и прагматичен для прислужника, да и своего не упустит, пусть его и трудно назвать любимчиком судьбы даже с колоссальной натяжкой. Для друга коротышка был бы слишком ничтожен и подл, хотя маг никогда в своей жизни не был заинтересован в дружбе с кем бы то ни было и потому назвал бы Рунтара своим разве что единомышленником. «Вошло вино — вышла тайна», — так гласит известная пословица. Ее суть в очередной раз подтвердилась и сейчас — уже хорошенько захмелевший Мозенрат, довольный тем, что повстречал единомышленника, надумал в свою очередь поведать ему ответную историю, уже о своей жизни.

****

Мои самые ранние годы и самые основные их моменты как-то не осели в недрах моей памяти. Может быть, у меня и были когда-то давно родители, но я уж никак не мог бы, будучи грудным и даже уже малышом, их запомнить, так что начну рассказывать с того возраста, с которого я мог себя помнить, а именно с трехлетнего. Ранее моя родина была самым обычным королевством пустыни, но была одна деталь, выделяющая его среди всех прочих — помимо самого обычного бело-желтого песка там в одном из ущелий находился магический черный песок, с помощью которого под действием колдовства можно было сотворить многое. Например, затянуть врага в бездонную смертоносную воронку из него... Я рос бок о бок со всевозможной магией в стране Черных Песков под крылом у ее шаха Дестана, приходившегося мне отчимом, о чем он мне сам говорил. То ли он был вторым мужем моей покойной мамы после моего родного отца, то ли он просто меня усыновил — сейчас я даже гадать пытаться не буду, ведь какая мне теперь, да и раньше, собственно говоря, разница. Дестан был самым сильным магом во всех Семи Пустынях, а я с младых ногтей усердно учился у него чародейскому искусству и всевозможным наукам. Своих детей у этого колдуна не было, поэтому он готовил меня в свои наследники. Со мной он обращался довольно сурово и держал в ежовых рукавицах, не позволяя каких бы то ни было вольностей. В гораздо более позднее время своей жизни, а именно в разговоре с Аладдином и его дружками я говорил, будто Дестан «мне был как отец родной», но это была самая обыкновенная ложь, лишь бы казаться в чужих глазах более устрашающим. Дестан был жестоким старым колдуном, почти выжившим из ума, и уж тем более не способным заботиться о ком-нибудь, не говоря уже о том, чтобы любить. Своего наставника я уважал за глубокие колдовские знания и умения и в то же время ненавидел всей душой. Живя с ним, я вскоре перенял его высокомерие, надменность и презрение к тем, кто слабее и глупее, однако я никогда не мог смириться с тем, что все это распространялось им и на меня. Он не только никогда не смотрел на меня как на равного себе, что, впрочем, было понятно, но, казалось, даже не допускал той мысли, что я когда-либо сумею хотя бы приблизиться к его уровню, не говоря уже о том, чтобы превзойти его. Когда я жил при нем, я не мог сказать, будто я в чем-то нуждался, но у меня было лишь самое необходимое — питался я крупами, хлебом и овощами, иногда рыбешкой, к счастью, мне всегда позволялось есть сколько хочется, досыта, ведь в то время я очень быстро рос, тянулся вверх. Из одежды я носил просторную полотняную рубаху длиной до колена и шлепанцы — из этого я вырастал не слишком быстро и потому мог таскать несколько лет или пока не изношу. Жил я в небольшой комнатушке под лестницей, заваленной старым тряпьем и всяким хламом, зато у меня хотя бы была своя комната, спал на тонком соломенном матрасике, укрываясь рогожкой, а игрушек у меня вовсе не было. Иными словами, жил я пусть и не в нищенских, но в спартанских условиях. «Чтобы не изнежился!» — всякий раз говорил мне Дестан, когда я принимался сетовать на эти самые условия. Кстати, я стал самостоятельным и повзрослел гораздо раньше своих сверстников — в три года я уже сам ел и даже мылся, а ведь я знаю ребят, которых лет до пяти кормили с ложечки, а мыли так вообще до семи или восьми. Еще в детстве в мою голову начала закрадываться мысль, что мне очень хотелось бы превратить жизнь своего хозяина в кошмар с этой же целью — чтобы он не изнежился. Но со временем мои аппетиты возросли и я начал тайком от Дестана обносить его кладовую, где находились такие вкусности, как мед, сладкие фрукты, сгущенное молоко, восточные сладости и многое другое. Однажды он застукал меня за поеданием грозди винограда и пряника, за что тут же бесчеловечно выдрал мочеными в соли розгами и не давал еды остаток дня. Но это лишь вынудило меня использовать заклинание перемещения для того, чтобы таскать всевозможные лакомства и не попадаться. Кстати, именно поэтому я иногда таскал фрукты и сласти посредством магии даже тогда, когда сам стал править страной Черных Песков и мог питаться любыми деликатесами, какими только захочу. Но я немного забежал вперед.

****

Друзей у меня никогда не было, но однажды все изменилось — играя в ущельях, я обнаружил в одном из них, которое было с черным песком, малька необыкновенного животного, обитающего только в нашей местности — летающего песчаного угря. Эти волшебные животные были довольно сообразительными, легко поддавались дрессировке и обучению и даже могли вести с человеком осмысленный диалог. Одним словом, идеальный товарищ для мальчика, за десять лет не сумевшего найти себе приятелей среди ровесников. — Хозяин! — обратился я к Дестану, возвратившись домой. — Смотрите, кого я нашел! Можно, я его у себя оставлю? Ну пожалуйста! — Уноси немедленно назад, я тебе сказал! — рявкнул он в ответ. — Ну посмотрите только, какой он хорошенький! — не отступал я, подняв своего без пяти минут питомца на вытянутых вверх руках, чтобы мой названый отец его лучше рассмотрел и все-таки разрешил оставить. — Ой, убери сейчас же от меня эту гадость! — Я никогда в своей жизни ничего у Вас не просил! Питомец — неужели я так многого прошу? Он даже Вам гроша ломаного не будет стоить, я его бесплатно нашел! Я сам буду за ним ухаживать, кормить его и убирать за ним, Вам делать ничего не придется! Ну пожалуйста! — Ладно уж, оставляй. — сурово буркнул Дестан. — Авось сдохнет от твоих стараний. Смотри только у меня — если времяпрепровождение с твоим питомцем хоть на йоту отразится на занятиях, я эту рыбину летучую сразу же выкину назад в ущелье, ясно или нет? — Ясно. — кивнул я. — А сейчас иди трескать и спать, гулена! Один из слуг моего хозяина принес мне в комнату ужин — пару ломтиков овсяного хлеба и тарелку цветной капусты с маслом. Пришлось кормить Ксерксиса, как я решил назвать своего питомца, со своей тарелки, тем более, другой еды, для него, мне не дали. Угорь оказался нетребовательным и всеядным, поэтому с аппетитом сжевал хлеб и капусту, разделив ужин со мной, а еще он был довольно прожорливым, поэтому мне вскоре пришлось сбегать на кухню, чтобы мне дали добавки. Вскоре я узнал, что он очень преданный: пока я думал, куда будет лучше положить нового питомца — в корзинку или просто на кучу тряпья, он расположился на моих плечах и прильнул к моей щеке. Вопрос решился, в общем. Он был моим единственным другом в целом мире. С ним я всегда мог поделиться своими радостями и горестями, обидами и надеждами, а еще Ксерксис был настолько умным и сообразительным, что казалось, будто бы это на самом деле человек, превращенный Дестаном или еще кем-нибудь в песчаного угря. Спустя время я узнал, что Ксерксис, как и все прочие песчаные угри, его сородичи, имеет очень острое чутье на магические предметы разной силы, чем неоднократно сослужил мне хорошую службу.

****

Когда же я стал подростком, то осознал, что до того момента, когда Дестан умрет, как до небес, и решил втайне от него начать поиски Книги Хартума, дабы с ее помощью стать гораздо более сильным магом, чем мой учитель, и затем его ликвидировать. Напрашивался следующий вывод: в стране Черных Песков нам обоим становится слишком тесно, и если уж мне пришлось столько вытерпеть ради грядущего наследия, то уйти предстояло Дестану. А поскольку такие, как он, добровольно не уходят, то его следовало уничтожить. Любой другой способ, кроме означенного, был обречен на провал: Дестан был матерым колдуном, и потому любые яды действовали на него настолько слабо, что он даже принимал их понемногу перед сном, чтобы лучше спать, охранная система чар не позволяла мне пробраться в его покои ночью с кинжалом наперевес, да и в светлое время суток обычный кинжал был ничем против его магической защиты. Единственный выход — для того, чтобы умертвить его, я должен был набраться могущества, но я не мог этого сделать, пока Дестан жив. Замкнутый круг, одним словом. Не имея лучших вариантов, я решил остановиться на тактике выжидания: изучить все, до чего только сумею дотянуться, а затем внимательно следить, не подвернется ли удачный момент. Рациональная часть меня предлагала идти по пути наименьшего сопротивления и просто подождать, пока Дестан скончается — во всяком случае, он не вечен, как и все мы. Но другая тут же заявляла противоположное: я не знал наверняка, сколько лет осталось моему хозяину — может быть, пару лет, а может быть, и сорок с лишним. Все-таки в этот момент времени ему было уже под шестьдесят и в теории он мог дожить и до восьмидесяти, и до девяноста лет, особенно если учесть, что жил он в очень комфортных условиях, с кучей слуг, и всегда полноценно питался. В таком случае я бы завладел его царством, будучи в том же возрасте, что и Дестан сейчас. На это я не собирался подписываться и потому решил как следует постараться, чтобы завладеть всем. Для достижения поставленной цели я методично изучал многочисленные свитки и книги из библиотеки Дестана, временно одалживать которые мне помогал Ксерксис — будучи по природе волшебным существом, мой преданный угорь с легкостью прорывался сквозь охранную систему чар в покоях старого колдуна и отыскивал там необходимые мне вещи. Прошел уже целый год, но поиски Книги были тщетны, а положение ученика мага меня уже давно перестало устраивать и надоело до смерти, и потому я решил действовать иначе и обрести волшебную перчатку, дающую своему обладателю колоссальное колдовское могущество. Именно обрести — искать ее мне не пришлось, поскольку она находилась в шкафу у Дестана вместе с прочими волшебными вещами. Перчатка была одним из возможных орудий некромагов, а некромагия пусть и была самой сильной из всех существующих видов магии, однако требовала многого, высасывая все соки, вытягивая все силы. Если любые другие виды магии подпитывали волшебников, являясь для них основным источником энергии и причиной их удивительного долголетия, то в случае с некромагией дела обстояли с точностью да наоборот — ради овладевания ею нужно было отдавать жизненную энергию. Я был прекрасно осведомлен о том, чем будет чревато для меня использование этого артефакта, однако меня это никак не остановило, и я надел перчатку на свою правую руку, как только мне удалось раздобыть эту вещицу, при помощи Ксерксиса стибрив ее у Дестана, когда он уехал по важным делам, а вместо нее положив на то место самую обычную перчатку, дабы не так бросалось в глаза. Я был левшой, поэтому, если выбирать, правую руку было все-таки не так жалко. Ох, лучше будет не вспоминать тот момент! Тогда мне казалось, будто в кисть и предплечье этой руки ударила сильная молния, заряд которой мгновенно прошел через все мое тело, а затем вновь сосредоточился в моей многострадальной руке, которую я решил принести на жертвенный алтарь магии. Когда спустя три или четыре часа после этого я снял перчатку, чтобы почесать запястье правой руки, которое адски горело, словно обожженное крапивой, только во сто крат сильнее, я заметил, что кожа на ней отслоилась, обнажив плоть вплоть до сгиба локтя, а спустя время вовсе куда-то исчезла, как и после мясо. Остались одни лишь голые кости, но меня это не слишком опечалило. Да, в полном смысле этого слова завладеть перчаткой было крайне мучительно, но это несомненно стоило того. Чтобы Дестан ничего не заподозрил, я отыскал в своей конуре свою старую изношенную рубаху, выбрал то место, где ткань была довольно плотной и не рассыпалась, отрезал его и разделил на две равные части, после чего пришил их к нижним краям рукавов той рубахи, которую я носил в то время. Я решил удлинить эти самые рукава так, чтобы они свисали и закрывали собой перчатку, и сделал это с двумя, дабы разная длина рукавов не бросилась в глаза. Но это все, как оказалось, делать было вовсе необязательно — даже Дестан опасался пока использовать перчатку, вместо этого лишь изучая свитки и манускрипты в поисках ответа на вопрос о том, как можно ее подпитывать, не рискуя при этом жертвовать своей плотью и кровью. У него и без этой вещички всего хватало с избытком, поэтому у этого мага было предостаточно времени на изучение ее свойств. Однако когда он спустя некоторое время овладел бы перчаткой, Дестан стал бы поистине всемогущим, и тогда плакали мои надежды на то, чтобы его потеснить. Именно поэтому я был вынужден действовать быстро, без лишних раздумий.

****

Спустя еще год, когда мне исполнилось пятнадцать лет, я потеснил Дестана, обратив его в исполнительного и безропотного зомби-мамелюка, не способного думать своей головой и пригодного в качестве эдакой марионетки, как и затем всех его подданных. А дело было так. В то утро, когда я поглощал кашу и хлеб, в мою комнатку под лестницей заявился один из его слуг и сказал, что его господин срочно требует меня к себе. Я мигом доел, практически не жуя, и пулей примчался в ту комнату, в которой обычно проходили мои уроки, сгорая от любопытства и волнения и гадая, что именно могло случиться. Дестан, как вскоре выяснилось, сидел за столом, на котором лежало множество свитков, древних и не очень, и пил дорогой коньяк, который тщательно прятал и берег специально для особых случаев. По какому же случаю он наконец решился его откупорить? — Настроение у меня уж очень хорошее. — опережая мои вопросы, начал он, наливая очередную порцию коньяка себе в бокал и взирая на меня с нескрываемым злорадством. Я напрягся. — Я наконец отыскал способ, как жить вечно. Все, ты скоро станешь мне не нужен! — В каком смысле? — А вот в таком! Ученик и наследник мне был необходим лишь затем, чтобы за неимением собственных отпрысков было кому передать свои сокровища и колдовские умения, когда я умру. А зачем ты мне теперь, если я не умру и передавать все это тебе не буду? Так что собирай свои манатки и готовься сваливать из моего дома! Я на мгновение окаменел от такой новости, а мой верный Ксерксис, мигом ранее преданно располагавшийся на моих плечах, молниеносно и практически незаметно ринулся в сторону Дестана, плавником хвоста надвинул ему тюрбан на голову и принялся душить, тесным кольцом обвившись вокруг шеи моего хозяина. Волшебному угрю была нипочем магическая защита самого Дестана! Это произошло настолько стремительно, что я не успел бы сосчитать и до трех. Мгновенно осознав, что медлить более нельзя, и не думая дважды, я приказал перчатке слететь с моей руки и сдавить пальцами глотку Дестана. Тот, поднятый в воздух, болтаясь между полом и потолком, тщетно пытался высвободиться, однако у него это не вышло. Спустя несколько минут перчатка, светясь и искрясь от переполнившей ее энергии, взмыла в воздух, описала крутой вираж и возвратилась на мою правую руку, а тело Дестана безвольно упало, будто тряпичная кукла. Я забрал его жизненную силу и душу, чем ощутимо подпитал свой колдовской артефакт и колоссально увеличил его возможности — все-таки это была душа самого могущественного из всех магов всех Семи Пустынь. Но просто убить своего хозяина и повысить свой уровень колдовства за счет его души мне показалось недостаточным: после я посредством чар заставил труп подняться на ноги и начать исполнять мою волю. Как только я осознал, что это работает, я многократно повторил эти действия, превратив в зомби всех слуг и подданных Дестана. На какое-то время после этого перчатка приостановила поглощение моей жизненной энергии, в качестве платы за могущество обходясь душами нынешних мамелюков. Помимо всего прочего, воцарившись здесь, я первым делом приказал зомби сшить для меня великолепный наряд, на который спустя день-другой я с великой радостью сменил свое прежнее нищенское одеяние. В столь роскошном прикиде я выглядел поистине величественно — имея столь высокий статус, одеваться нужно соответственно. Перемены коснулись всех аспектов моей жизни — я переобустроил дворец на свой вкус, занял опочивальню Дестана с огромной кроватью, занавешенной тяжелым бархатным балдахином, застланной шелковым постельным бельем и с несколькими тюфяками, непривычно мягкими для того, кто всю жизнь спал на соломенном матрасике. Питался я теперь в столовой хозяина, а не в своем угле, и лакомился всевозможными роскошными яствами, о которых ранее я не смел и мечтать. Также я посредством магии кардинально изменил все: отныне здесь находился исключительно черный песок вместо самого обыкновенного, а солнце никогда не освещало эту страну, еще больше пугая случайных заблудших людей. Но я никогда не был из тех, кто почивает на лаврах — добившись владычества над страной Черных Песков, я сразу же поставил перед собой новую, поистине грандиозную цель — завладеть всем миром.