Несвязи с общественностью

— Мы моргнуть не успеем, как неделя пролетит к хуям собачьим, так что давайте не будем ебланить и сделаем все нормально, — стоя у доски с маркером, Минхо заканчивал летучку понедельника, обращаясь к своему отделу, который собрался весь целиком и даже больше. Джисон тоже принимал участие, потому что на первой повестке дня была съемка его команды в ближайшую пятницу. — Надеюсь, к пятнице никто не откинется, потому что работы много. Все было именно так: рабочая неделя летела, а задачи решались со скоростью разлетавшихся булочек на пару из кафе на первом этаже. Минхо и его ребята были целиком погружены в процесс: устроить полноценные съемки за семь дней было практически невыполнимой задачей, особенно в большом городе, особенно весной. Все хотят фотографов, все бронируют площадки, все визажисты заняты, всё забронировано на весь март, а то и апрель. Но руководитель пиарщиков работал по принципу «убейся, но сделай», поэтому и эта задача тоже была просто помечена в «Трелло» красным — как любая другая срочная задачка отдела. Однако в отличие от любых других срочных «ебаных задач», на эту Ли уже почти не злился, как в начале — Хан очень сильно сожалел, но другую дату выковырять из очень плотного спортивного расписания просто не мог. «Ну а хули тут теперь сделаешь, будем работать» — иногда ворчал Минхо, но под виноватой улыбкой младшего быстро убавлял пыл. — Йо, чё вы тут? — Хёнджин появлялся как обычно в самый неподходящий момент, но самым подходящим образом. Сейчас же он подкатился к столам пиарщиков на офисном стуле с колёсиками. — Кого из вас я могу украсть на обсуждение ваших же макетов? — Никого, Хван, все в заёбе, — ответил ему Феликс, даже не отрываясь от своего ноутбука. — Вроде ясно написали, что этот вопрос на неделю переносим. — Неужели вас так сильно заебали спортсмены? — не поработать, так поболтать, поэтому Хёнджин всё равно остался. — Меня долбоебы заебали! — воскликнул Минхо, в сердцах захлопывая ноутбук. — Вы, блядь, вообще видели, что они присылают для пресс-релиза? Когда я жду одобрения смет на пятницу и денег на всю хуйню съемочную? Я, конечно, понимаю, что гендирам нихуя особо думать не нужно, но меня это ебланство заебало. Блядь, сутками я трачу на это своё время! В пизду такой мониторинг вообще, каждый день какая-то сплошная хуйня. Лиса, привыкшая к такому, прыснула от смеха, потому что сидящий неподалеку Хан явно никогда такой тирады от Минхо не слышал и сидел сейчас с открытым ртом, зависнув прям с руками над клавиатурой. Хёнджин же, закалившийся тирадами коллеги, уже катился к Ли на своем стуле со словами «чё там, чё там». Менее забавной была сама ситуация, из-за которой завелся Минхо. У него уже давно расходились взгляды на позиционирование компании с одним из генеральных директоров, от чего оба были не в восторге. А Ким, тот самый директор, словно назло, постоянно создавал задачи, которые мог решить исключительно руководитель PR-отдела, несмотря на загруженность. Рано или поздно это могло бы перерасти в конфликт — и, к сожалению, у Ли Минхо в нём не было никаких шансов. Но даже если и конфликт — то потом. А сейчас только приятное удовлетворение от выполненной работы, потому что для съёмок было всё сделано — оставалось лишь прийти в нужное время на площадку и провести их. Минхо мог бы заебаться куда сильнее, если бы не хорошие коллеги, которые не бесили, в отличие от гендира. И Хан Джисон, который проявлял чудеса наблюдательности. Не мешался, когда не нужно было, и появлялся рядом, когда нужно было. Например, увести хёна пообедать в перерыв. Уже во вторник тот устроил себе длиннющий рабочий день и забыл поесть, а в среду его уже тащил Джисон вместе пообедать, пока весь отдел дружно отмахивался «нет, нет, ты нам здесь пока не нужен, иди уже, не мешай, пожалуйста, хён». Пятница наступила примерно через минуту после понедельника — о чём и предупреждал Минхо. На съёмочную площадку в итоге завалился весь его отдел целиком, несмотря на то, что он всё мог провести сам: Феликсу пришла в голову гениальная идея поснимать бэкстейдж и провести прямой эфир в TikTok, Чонин хотел взять на себя интервью, ну а Лиса просто сказала «я, блядь, имиджмейкер или кто» и взяла на себя роль стилиста-визажиста. Минхо не переставал ворчать, потому что за каждого человека на съёмочной площадке вне указанного количества ему приходилось доплачивать администраторам из своего кармана. «Как будто я нихуя не знаю, чё вы приперлись сюда» — скрестив руки на груди, Минхо смотрел на своих работников, на что те просто помахали ему и разбежались по своим местам. Несмотря на все предрассудки пиарщиков о спортсменах, не умеющих в медийку, всё шло на удивление гладко. Команда Ли удивительно быстро сработалась с командой Джисона, и те осилили не только фотосессию, но и съёмку видеоконтента. Лиса носилась с кисточками, припудривая и поправляя прически у ребят, постоянно приговаривая, какие они «сладкие булочки, я теперь стану вашей тётей». Феликс также носился, ведя прямой эфир уже в другой соцсети и собирая дополнительные лайки, когда сам показывался в кадре. Чонин же не носился, он во всю командовал спортсменами и докапывался до фотографа с оператором, чтоб картинка точно соответствовала их плану. Минхо оставалось лишь сесть на высокое кресло режиссера, закинуть ногу на ногу и расслабиться. Тем временем Лиса добралась до Хана, которому тоже нужно было сделать пару фотографий — и она слегка загримировала его и уложила волосы, зачесав тёмные пряди назад. Так он выглядел чуть старше, а большие карие глаза было видно ещё лучше. — Лиса меня помучила, как тебе, Минхо-я? — крикнул ему Хан, стоя поодаль от Минхо на белой циклораме под софитами и двумя большими софтбоксами. Ли в ответ лишь поднял большой палец вверх, понимая, что доехал до конечной. И это сейчас не про автобусные остановки. Но главный медиа-закон звучит так: без косяков ничего хорошего не снимешь, поэтому и на этих съёмках не обошлось без курьёзов. Почему-то отсутствовал забронированный синий фон для циклорамы, софтбокс нужного размера тоже отсутствовал, а парочка отражателей была помята. Вишенкой на торте стала сломанная стойка под большой фотозонт, из-за чего Минхо пришлось поработать той самой стойкой и подержать его на нужной высоте на поднятых руках. Хан уже хотел проверить Минхо на толерантность к щекотке, но тот одним взглядом дал понять, где окажется фотозонт, если Джисон всё же рискнёт. Поработав стойкой, Минхо относительно сдержанно поговорил на эту тему с администраторами, а затем на ухо Джисону шепнул всё, что думает о них. От такого у его хубэ уши завяли мгновенно. Шесть съемочных часов, которые чудом из расписания вытащил Джисон, пролетели практически незаметно, софиты в студии гасли, а за окнами зажигались фонари. Лиса собирала свои кисточки и спонжики в кейс, наблюдая за происходящим на площадке. Вот её коллеги сверяли свои заметки на планшетах, на ходу накидывая контент-план из всего того, что отсняли за сегодня. Вот молодые спортсмены собирались не по домам, а на спортбазу — залипнуть в какой-нибудь фильм и накупить пиццы на вечер, потому что они сегодня неплохо постарались. Вот Минхо и Джисон, которые сидели рядом чуть в стороне — последний что-то показывал хёну на телефоне, из-за чего они склонились совсем близко друг к другу. Пиарщица слегка зависла на протирании кисточки, потому что наблюдала за этой картиной и пыталась поймать мысль, которая повисла в воздухе. Минхо выглядел совсем расслабленным, его постоянное пассивное напряжение почти сошло на «нет», а вкупе со своими кедами и джинсовой курткой он вообще смотрелся как-то по-домашнему мягко. А затем он поднял голову и Лиса невольно улыбнулась — взгляд Минхо на своего собеседника был полон плюшевых звёздочек. Ей показалось, что она уже подсматривает за чем-то личным, поэтому наконец-то закончила протирать последнюю кисть, аккуратно положила её на место и захлопнула кейс. — Слушайте, я думаю, что сегодня мы все очень круто поработали! — воскликнул Хан, когда они все собрались уже на улице у входа на съемочную площадку. — Мои пацаны уже уматывают на свой задротский вечер, поэтому у меня для вас есть предложение: не хотите вместе сходить куда-нибудь, отметить пятницу и проделанную работу? Я угощаю. — Ох, я бы с радостью, Хани, — Лиса с огромной печалью покачала головой и вытащила из рук Хана свой же кейс косметики, который тот у неё забрал со словами «да тебе же тяжело». — Но мне сейчас нужно будет возвращаться в офис, я ещё не доделала свои задачи на сегодня. Так что увы. Минхо, стоящий чуть позади Джисона, картинно сложил руки на груди. «Начинается театр одного актера» — читалось в его глазах. — А куда пойдем? Я вот только за, — Феликс, в отличие от Лисы, наоборот оживился. Покушать он был всегда не против, особенно за чужой счёт. — Можно пойти знаете куда, вот… — Ликси, — перебила его коллега самым сладким голосом, на который только была способна и потянула за локоть, пока Чонин кивал и уже заказывал такси. — Нам же нужно с тобой еще сегодня отобрать в офисе фреймы для следующей рекламной кампании, ты забыл? — А-а-а-а, да, — протянул Феликс, закивав и смотря на Лису взглядом, который с каждой секундой становился все более и более осознанным. — Да, точно, рекламная кампания на носу, точно. В следующий раз тогда! Минхо подумал, смотря на свой испаряющийся отдел, что он им это ещё обязательно припомнит. Хитрость была одним из главных личностных качеств любого пиарщика, и иногда его же сотрудники использовали это качество против самого Ли. — Ну, тогда, — Джисон развернулся к хёну со слегка растерянным взглядом. Он как-то не ожидал, что в итоге так быстро останется наедине с Минхо, но всё равно в глубине души благодарил его младших сотрудников за их трудолюбие (или сообразительность). — Не откажешься ли ты отметить со мной вечер пятницы? Этот вопрос был риторический — и об этом знал как сам Джисон, так и Минхо. Конечно он не откажется. — Спрошу следующее, — Феликс пыхтел на заднем сидении такси, пытаясь смахнуть чёлку, которая лезла в лицо, и удержать кейс, который Лиса пихнула им с Чонином назад, усаживаясь на переднее. — А что мы сейчас делать будем? Я же правильно понял, что никакая рекламная кампания нам сегодня не ебалась вообще? — Я написал Чанбину, он закажет что-нибудь в офис, — Чонин набирал сообщения на телефоне, почти прилипнув к двери автомобиля, потому что не хотел получить по лицу, если Феликс на повороте выронит из рук свою ношу. — Там еще ребята чиллят, так что нормально. — Слушайте, — Лиса развернулась и выглянула с пассажирского сидения, чуть было не заехав локтем бедному водителю. — Главное, что мы свалили оттуда, теперь у нашего шефа есть целый вечер с его, так сказать, коллегой. — Джисон классный, я бы посидел с ним, — Феликс пожал плечами, и чуть было не прибил кейсом Чонина. — Правда, не совсем понимаю, как они так с Минхо сработались. Они же прям, ну, разные совсем. — И не говори, вспомни, как Минхо рвал и метал, когда к нам спортсменов ещё прицепили, — Чонин всё еще залипал в чат, где во всю планировался пятничный вечер прямо в рабочих стенах. — Я думал, он сожрет Джисона в первый же день. Нас, кстати, Хёнджин прям ожидает уже. — Ну мальчики, — их коллега снова развернулась, пытаясь посмотреть на них нормально. — Как будто вы первый год живете, в самом деле! Что сочетается друг с другом больше всего? — Несочетаемое. — Ну вот и всё. Хёнджину привет. Кого-то ждал шумный вечер в окружении коллег, которым очень хотелось обсудить всё, что накопилось за прошедшую неделю, включая сегодняшний день, а кого-то — приятный вечер наедине с тем, с кем хотелось — без каких-либо внятных причин. Да и кому они вообще нужны? Студия, которую Феликс отыскал за какие-то рекордно короткие сроки, находилась в Каннамгу. Самый цветущий и пышущий жизнью район Сеула, который был полон забегаловок, баров, ресторанов самых разных уровней, сияющих небоскребов и таких же сияющих туристов со всего мира — их стало в разы больше после случая, когда про этот район даже выпустили песню, которая внезапно прогремела на весь мир. Если бы ребята из отдела Минхо остались, то был бы смысл зайти в какое-нибудь приличное заведение с большими столами для больших компаний, но они тактически дали по съёбам, поэтому Джисон и его спутник решили пройтись немного дальше от центра района. Им снова везло с погодой — был приятный мартовский вечер, когда больше всего на свете хотелось жить, любить и всего остального понемножку. — Знаешь, я тут понял, что мне чудовищно плохо, сейчас умру, — оторвавшись от навигатора в телефоне, где они хотели найти какое-нибудь заведение, Джисон поднял голову, посмотрел на Минхо и произнес это с самым серьезным видом. — Умру без жареной курочки. — С пивом, — кивнул ему Минхо с таким же абсолютно серьёзным лицом. — Думаю, что тоже не выживу. — С пивом. Погнали тогда. Найти жареную курицу с пивом в Сеуле было едва ли не легче, чем корейца-трудоголика, поэтому они быстро нашли заведение по вкусу чуть поодаль от одной из основных улиц Каннамгу — там было людно, но все равно тише, а от этого и приятнее. Музыка здесь играла негромко, прерываясь на какие-то новости, вещавшие про экономику, которую опять потряхивало на фоне тревожных новостей, и про местных гадалок, которые предсказывали потрясения в следующем году. За соседним столиком сидела шумная, как и остальные гости заведения, компания иностранцев из трех девушек и одного юноши, которая говорила на каком-то воистину адском быстром языке с невоспроизводимыми звуками. — Боже, храни того, кто придумал такое вытворять с курицей, — Джисон уже блаженно смотрел на блюда с аппетитной едой, которые им принесли. — Пока нам её готовили, я готов был сожрать стол, потому что не ел с самого утра. — Почему? — спросил Минхо, отхлебывая пиво из своего высокого бокала, потому есть он как-то не спешил. — Что «почему»? Стол сожрать, или почему не ел? — на что Ли забавно фыркнул. — Почему голодный весь день прошатался? — Так получилось, кусок в горло не лез, — Джисон пожал плечами, жуя уже отправившийся в рот ароматный кусочек курицы. — Как-то волновался. Боялся, что налажаю, провалю все съёмки, подведу тебя. И потом не я стол сожру, а ты меня. Вот как этот кусочек, — и с этими словами он подцепил палочками кусочек мяса в сладком медовом соусе и поднес его прямо ко рту Минхо. — Все могут ошибаться, поэтому я бы не съел тебя. Просто за проёб где-то неделю ебал бы мозги, — ответил Минхо, смотря на палочки перед собой слегка недоуменно своими «кошачьими» глазами, а затем подался вперед и съел кусочек прямо с чужих палочек. — Ты решил меня как кота накормить? — Кем ты и являешься. — Хан улыбнулся, понимая, что каждый раз с Минхо скатывается в кринжовый флирт категории «немного тупой старшеклассник-девственник на выпускном», но ничего не мог с собой поделать. А нужно ли было вообще, если его оппонент по кринжовым шахматам подыгрывал? — А напомнить, что с тобой случилось в прошлый раз, когда ты кормил котов? — и Джисон состроил наигранную страдальческую мину. Несмотря на то, что тогда Минхо в итоге выругался, достал аптечку и сам ему обработал царапинки, вспоминать было всё равно неприятно. Руку в кошачьих зубах — неприятно, а руку в холодных ладонях Ли — приятно. Компания за соседним столиком громко рассмеялась от какой-то шутки, понятной только им, от чего у одной из девушек тёмно-зеленая шляпа упала на пол. По телевизору шёл прогноз погоды — говорили, что дальше будет только теплее. Вечерние посиделки в небольших и уютных заведениях Сеула были шумными, но компанейские посиделки рабочим коллективом прямо на рабочем месте могли не уступать сеульским улицами ни одного децибела. Опенспейс на семнадцатом этаже в пятницу вечером практически опустел, не считая компании, которая собралась на кухне. Пиарщики, сплавившие своего шефа «на свиданку», вернулись в тот момент, когда Хёнджин спорил с Чанбином о том, кто же спустится за пивом — в итоге Сынмин выпинал их обоих. Отношения Хёнджина и Чанбина напоминали больше фейерверк — оба были яркие, шумные, а в одном помещении они начинали искрить сильнее, чем сломанная лампа в подсобке. Но их всё устраивало, а значит, что и их коллег тоже. — И часа не прошло, — Сынмин вздохнул и начал вытаскивать коробки с пиццами из пакетов. — Какой ублюдок снова заказал гавайскую? Она же потом остывает, и её никто, никто, не ест. — Сынми, отвали от моей пиццы, — Чан радостно притянул к себе коробочку с нужной пиццей, уже сидя за столом с колой. Она, в отличие от пива, была на офисной кухне всегда. Иногда, конечно, коллегам Чана хотелось бы наоборот. — Если не осилим здесь, заберём домой. — Ананасы в пицце всё равно бред какой-то, нахуй оно нужно вообще. Сладкое на солёное. — А медовый соус к мясу — это, типа, ок, да? — Вот вы насчёт пиццы срётесь, а Ли сегодня снова почти что посрался с гендиректором, — Хёнджин, забравшись с ногами на излюбленный кухонный диванчик Чанбина, который сейчас играл роль подушки для блондина, с беспокойством посмотрел на коллег. — Там что-то дела всё хуже и хуже. — Так если он хуйню предлагает, конечно наш Минхо не будет это принимать со вселенской радостью, — Феликс крутил уже пустую баночку из-под колы, смотря перед собой в стол. — Мы и сами были бы не рады по таким стратегиям работать. — Что, настолько всё плохо? — В разговор включился Чан, который хоть и был наслышан про «тёрки» между генеральным и руководителем PR-отдела, но в деталях силён не был. Просто хотя бы потому, что Минхо никогда не жаловался. — Ну, я так скажу, — настроение Лисы тоже слегка опустилось. — Достаточно одного какого-то кризиса, и пороховая бочка бахнет. Прямой конфликт между ними будет на тарелочке… — А не пытается ли Ким, этот мудила, специально вытравить Минхо из компании? — Чанбин хоть и не был близок с Минхо, но всё равно уважал и хорошо к нему относился, несмотря на все шутки пиарщика про то, что айтишники только чинят принтеры. — Сколько работаю, столько и слышу, как до пацана доёбывается этот белобрысый. — Да кто знает, чего совет директоров хочет. Чэрин точно топит за Ли, а остальные чем занимаются — понятия не имею, — Чан сложил руки на груди. Пару недель назад у него появилось какое-то нехорошее предчувствие, которое со временем только усиливалось. — Главное, чтоб реально ничего не ёбнуло, всё было без косяков в компании, а то Минхо и правда взорвётся. Бог знает, что в итоге будет. — А знаете, какое у нас сейчас самое уязвимое место? — Лиса подняла голову и посмотрела на всех, кто проводил вечер на кухне. Чан не был пиарщиком, но уже знал, что она ответит. — Спортивная команда. На кухне повисла неловкая тишина. Феликс крутил банку колы, Лиса постукивала ногтём по столу. Сынмин переложил пустые коробки из-под пицц, подкладывая кусочек Чонину. Чанбин притянул Хёнджина за талию ближе к себе и легко поцеловал в макушку. Потому что казалось, словно от темы разговора понизилась температура воздуха на кухне — а Хёнджин очень быстро замерзал. — Лиса права, — Чонин подпёр голову руками, смотря на свой кусочек пиццы. — Они самые молодые. Как и отдел в структуре компании, так и сами ребята. Очень легко таким репутацию себе как следует заляпать, нам сложно будет это вытаскивать. И ещё неизвестно, в какую сторону. — Ох, бля, — разочарованно протянул Чанбин. — У руководителей всегда башка первая летит, так что в таком случае Джисону первому на орехи дадут. Пацан-то хороший, надеюсь, не налажает. — А от него может вообще ничего не зависеть, — Феликс развел руками. — Сейчас время такое, проснулся — а тебя уже обосрали и отменили пять раз. — Это будет вообще пиздец, — Лиса покачала головой. — Компании такие проблемы сейчас сто лет в обед не нужны. Сейчас и так хуйня какая-то у финансистов и эйчаров, они в мыле каждый день. Если ещё и у нас проблемы будут, то Минхо тогда придётся выбирать, кого и как защищать. Чан тяжело вздохнул. «Он не будет выбирать» — пронеслось у него в голове. Вечера бывают разные. У кого-то они отчего-то не выходят такими же душевными, как планировалось, а у кого-то наоборот: всё шло лучше, чем хотелось изначально. Ли Минхо точно мог причислить себя к везунчикам из второй категории — его вечер в компании Джисона проходил очень даже хорошо. Решение пойти в небольшое и уютное заведение было таким же отличным, как и взять по бутылочке соджу после опустевших бокалов пива. Как и в прошлый раз, Хан спокойно болтал о всём, что взбредёт в голову: рассказывал про спортивные будни и работу. Про то, как недавно сравнили Чанбина с морским слоном и чуть не умерли со смеху — Чан аж утирал слёзы. О Чонсу со студии, который постоянно разводил его на сладости и дубасил свёрнутыми листами по макушке, когда Хан отвлекался. А Минхо просто слушал и сам погружался в эти истории — его тоже сегодня всё устраивало. — Знаешь, что я хочу у тебя спросить? — Хан выпрямился, складывая руки на столе. — А ты помнишь наш уговор? — Какой уговор? — Минхо заморгал чуть чаще, выныривая из океана «охуительные истории Хан Джисона» и пытаясь за секунду перебрать всё, что когда-то говорил своему собеседнику. — Ты обещал составить список того, что тебе интересно, чтоб мы могли намутить тебе крутое хобби! — У Джисона аж загорелись глаза, причём, явно не от соджу. — Я не забыл, хён, так что давай его сюда. — И легко забарабанил ладонями по столу. — А если забыл я, ты не думал об этом? — Минхо наигранно фыркнул и потянулся к телефону в кармане висящей на спинке стула куртке. Конечно же, он не забыл, даже записал свои мысли в заметки на телефоне. Не хотелось признавать, но тирада Хана о том, что Минхо такими темпами просто сгорит на работе где-то среди таблиц с медиапланированием, действительно заставила его снова подумать в этом направлении. Порой он чувствовал, что его жизнь… абсолютно пустая. У него и правда ничего не было, кроме работы (пусть даже насыщенной и интересной), которая порой разбавлялась вечерами с друзьями и коллегами. Минхо не знал, что с этим делать, да и не хотел особо — в прошлых отношениях он насмотрелся и наслушался достаточно, чтоб залезть в работу с головой и не вылезать из неё, желательно, никогда. Всю эту проблему он старательно запихал куда подальше в чертоги своего разума, старался об этом лишний раз не вспоминать, но Джисон очень просто взял и вытащил её на свет. — Ну, давай начнём, — Минхо вздохнул и открыл заметки на телефоне. Хан был весь во внимании. — Сам напросился, теперь и слушай. — Слушаю очень внимательно. — И Джисон подпер голову руками, потому что ему и правда было очень интересно узнать о холодном Ли Минхо чуточку побольше. — Первое. Мне правда нравится род кошачий. И то, что ты тогда говорил про приют в прошлый раз, не так уж и далеко от истины — я думал об этом. — Супер, — Хан кивнул. — Уже ищу помещение. — Не все так просто, там куча своих заморочек. Как минимум мне нужно накопить приличную сумму для этого, потому что я не хочу строить дом для бедняг с улицы из говна и палок. — Хорошо, как скажешь. Что дальше? — Я очень люблю музыку. Слушаю её всё свободное время, шарю в трендах, слежу за новинками, чартами, — Минхо поднял на своего собеседника взгляд, потому что Хану это тоже было очень близко и он хотел посмотреть на реакцию музыканта. — Даже думал, что здорово было бы уйти в эту сферу, устроиться в какой-нибудь лейбл, но… Пока не знаю. — Не зря я с первых секунд понял, что ты классный парень, — Хан улыбнулся. — Полностью разделяю этот пункт с тобой. На музыку у меня хотя бы нет аллергии! — Следующее, последнее, что я смог вспомнить, вытекает из предыдущего, — и на этом Минхо начал тушеваться. Сейчас он зажжёт свет в ещё одной забытой комнате, но от этого не менее любимой. — Я, эм… Так как я очень люблю музыку, но не умею её воспроизводить, петь или играть, то в итоге когда-то давно выбрал для себя танцы. Занимался этим профессионально лет восемь, закончил года три назад. Вот там вместо меня пела моя душа. Наверное, это ближе всего к тому, что ты тогда пытался из меня вытащить. Когда я танцевал, то действительно забывал обо всём, что вокруг. Все свои эмоции выражал в движениях, всё вкладывал в ритм танца. Знаешь, есть цитата «танец — поэма, в ней каждое движение — слово». Вот. — Ого! — Джисон внимательно, не перебивая, дослушал хёна и даже не попытался скрыть своё восхищение. — Это жё так круто, Минхо! Я, кстати, догадывался о чём-то таком, когда смотрел на тебя. — В смысле — «догадывался»? — Минхо, наверное, в сотый раз за всё знакомство с Джисоном посмотрел на него с лёгким недоумением. Он что, сальто назад на работе крутил, что Хан догадался? — Ну, блядь, по движениям, — а тот спокойно взмахнул руками, пытаясь объяснить свою мысль. — Ну ты так держишься, у тебя всегда такая осанка… Типа, понятно, что ты чем-то таким занимался, потому что, будучи офисным работником, ты даже сидишь ровно, а не как ёбаная креветка. Вон, ты вообще видел Феликса? Минхо рассмеялся — Феликс и правда любил сидеть в каких-то диких позах, скрючившись колесом прямо на рабочем кресле, как настоящая креветка. — А почему бросил? — Джисон достаточно быстро вернулся от офисных креветок к Минхо. Никаких креветок, он впервые разговаривает с Минхо по душам и на одной волне. — Это не пригодится в жизни, — Минхо повёл плечами и отвёл взгляд куда-то в сторону. — Бесполезное увлечение, в котором я не преуспел, да и в целом не слишком гожусь для этого всего. Пустая трата времени, одним словом. Вот и бросил. — Кто тебе это сказал? — Джисон уже смотрел на него в упор так внимательно, словно студент на важной лекции, старающийся поймать каждое слово. Минхо же не понимал, как у этого парня получается каждый раз вытаскивать из него клещами всё самое колючее и неприятное. — Я сам так решил. — Неправда, — Хан же, видимо, либо набрался храбрости после соджу, либо просто решил в этот раз идти до конца. — Первое: ты сам себе противоречишь. Второе: не может так думать человек, у которого так сильно загорелись глаза, когда он рассуждал о танце. Видел бы ты себя со стороны, хён. Говорил об этом с такой любовью и воодушевлением, что я никогда не поверю в такие слова. Минхо молча смотрел перед собой, внимательно изучая узор на столе. Ну вот, опять. Можно было бы, конечно, сейчас уйти в отрицание и закрыть эту тему, хлопнув дверью старой пыльной комнаты. Но почему-то и не хотелось, и как-то некстати вспомнились слова Чана. Минхо уже было раскрыл рот, чтоб начать издалека, но всё, конечно же, случилось иначе. — У меня были не слишком… удачные прошлые отношения, — Ли начал с каким-то облегчением и удивлением от того, что он произносит всё это вслух. — Тот, кого я любил, много чего критиковал, и во мне, и вокруг меня, в итоге дошло до танцев. Под его влиянием, под которым жил пару лет, я и бросил. А когда я со всеми этими отношениями закончил, то решил, что поздняк метаться и возвращаться. — Слушай, — Хан вдруг резко наклонился к нему ближе, заглянул прямо в глаза и легко обхватил его ладонь своими. — Ну и пошёл тот человек нахуй, кем бы он ни был! А ты — иди и начни танцевать вновь. Пожалуйста. Минхо выдохнул, словно задерживал дыхание до этого минут на двадцать. Вот так просто. Всё так просто в этой жизни, оказывается. Ещё, оказывается, можно рассказать о себе и своих увлечениях и не встретиться с осуждением, обесцениванием и критикой. А ещё можно найти человека, который за курицу в медовом соусе с соджу (счёт в итоге оплатил всё равно Минхо) за один вечер решит одну из твоих зудящих проблем одним махом. Наверное, в словах Чана была своя правда — всё так просто. Долгий и приятный вечер закончился тоже просто: они прогулялись немного по Каннамгу, благо, позволяла погода. Во время прогулки Хан вытянул из Минхо ещё одно обещание: хотя бы сходить на тренировку впервые за всё это время. А когда они дошли до места, где их пути расходились, то, почему-то, решили задержаться ещё немного. С набережной всё-таки открывался красивый вид. — А ты тогда тоже мне пообещай, кстати, — Минхо вдруг подумал, что их коммуникация теперь так и будет строиться, а затем улыбнулся про себя. — Свяжись всё же с Соён. Пусть даже ты и не будешь с ней работать, но какую-то пользу для себя извлечёшь. — Ага, сделаю, — Джисон повернулся к нему, стоя совсем-совсем рядом. — И я тебе всё ещё должен за это. И положил руку на плечо. Минхо же подметил, что у младшего родинка на щеке. Так не бывает. — Должен, у меня хорошая память, — Минхо посмотрел на Джисона, у него в глазах читался сюжет той самой приторно-сахарной дорамы со счастливым концом. Казалось, словно время начало замедляться, а сердце наоборот, предательски быстро ускоряться. — А ещё я не люблю должников. Время окончательно замерло, когда Джисон сжал его плечо и наклонился ближе. Сантиметры между ними превратились в миллиметры, а затем и вовсе исчезли. Минхо прикрыл глаза и почувствовал, как его губы накрывают чужие, опаляя жарким дыханием. Джисон целовал мягко, нежно и аккуратно, словно боялся разрушить этот хрупкий момент. Было жарко, близко и сладко — на губах всё ещё оставался вкус виноградного соджу. Одной рукой Джисон осторожно запутался в светло-фиолетовые пряди, а второй прижал к себе ближе за талию — как и в тот вечер, когда он произнёс те слова, что пытался сейчас вложить в поцелуй. Когда Хан слегка наклонил голову, чтоб углубить поцелуй, Минхо нежно провёл большим пальцем по мягкой щеке и через несколько секунд отстранился, заглядывая в глаза младшему. Хватит. А у того в карих глазах бушевал такой идеальный шторм из восхищения, трепета и обожания, что у старшего сладко заныло в груди, а в животе воскресли те бабочки, что, казалось, умерли безвозвратно. Минхо наклонился к Хану снова, чтоб тихо и ласково произнести ему прямо в губы: — Спокойной ночи, Хан Джисон.