Сестрица

— Говорят, что она чуть ли не напрямую связана с Королём, и чуть что — прибъёт нахрен! — А ещё этот её личный пёс, Джон что ли, вечно за ней везде ходит «госпожа Эйми, госпожа Эйми!», — передразнивает Джуна какой-то разведчик. Все перешептывались, обменивались слухами и создавали новые. — А вы видели лицо капитана, когда эта мадам ворвалась в столовую? — сказал кто-то громче остальных. За столом отряда Леви, где сам капитан отсутствовал, сидело четверо человек. — Действительно, вы видели? — подает голос Гюнтер. — Никогда столько эмоций на нем не видел. — Да уж, что-то их точно связывает, — копаясь в каше говорит Оруо. — Кто-нибудь вообще знает что-то о прошлом капитана? — Только то, что он из Подземного города и раньше был преступником, — отвечает Петра. — Сам знаешь, он никогда о себе не говорит, да и спрашивать бесполезно. — Это точно. О, смотрите, госпожа Эйми идёт, — Гюнтер кивает в сторону входа. Она была одета в синюю юбку, белую рубашку и поверх что-то на подобии корсета, тоже синего цвета. Просто, но со вкусом. Кажется, мало кто заметил Эйми, потому что большинство продолжило обсуждать её вчерашнее появление. — Да я вам говорю, она точно сестра командующего Эрвина, даже лица похожие! Она, конечно, посимпатичнее… — Спасибо! — солдат не заметил, как сзади к нему подошла сама Смит. — Только командующему Эрвину не говорите, прибъет ещё ненароком, — и снова эта лучезарная, а главное искренняя улыбка. — Г-госпожа Эйми, это не то, о чем вы подумали! — разведчик вмиг побледнел. — Да? А мне показалось, что вы обсуждали меня и Джуна, — столовая притихла. В интонации девушки не было ни капли злости. — Вы бы лучше сами задали интересующие вас вопросы, а не слухи распускали. На личные вопросы я, конечно, отвечать не обещаю, но, думаю, смогу хоть немного утолить вашу жажду знаний. Могу я присесть? — указывая на свободное место рядом с солдатом, спрашивает она. — Д-да, конечно.

***

— Ну и чего ты там уселся? Смотри какое солнце! — Эйми забегает на кухню, где Леви спокойно заваривает чай. — Пойдём на улицу! Там здорово! — Отвянь, мелочь. — Ой, а сам-то шибко высокий! — девочка скрещивает руки на груди. — Я тебя старше, поэтому ты и мелочь. А теперь отстань. — Братец сказал, что ты меня старше на несколько месяцев, так что не считается! — мальчик её игнорирует. — Ладно, тогда я подожду пока ты попьешь чай. — Отстань. — Пойдем поиграем. — Отстань. — Ну пожалуйста! — Ты что, глупая? Я не собираюсь с тобой играть. — Бака! — Эйми обиженно уходит из кухни. Сегодня был один из тех редких дней, когда Эрвин уезжал в город. Летом они с сестрой жили на ферме у какой-то родственницы. Их родители умерли, поэтому Эрвин всегда заботился о младшей. В городе брат с сестрой жили во время учебного года, а на лето уезжали сюда. Хозяйка летом тут почти не появлялась, поэтому ферма была, в основном, на Эрвине. Эйми тоже помогала, как могла.       Перед тем, как уехать, Эрвин попросил Леви приглядеть за девочкой. Ведь, в случае чего, Аккерман сможет её защитить. Леви в такие дни всегда старается держать Эйми в поле своего зрения. Мальчик отчаянно выдохнул, понимая, что если что-то с ней случится, то он подставит Эрвина. А делать этого не хотелось. Вдруг эта легкомысленная девчонка поранится или в колодец грохнется (а такое, между прочим, было). Что делать, придётся идти за ней.

***

      Леви стоял у окна, допивая остатки чая. Сегодня на улице светило солнце, и земля уже почти успела просохнуть после вчерашнего ливня. Этот ливень испортил сначала планы, а потом и настроение капитана. Но сегодня тренировку никто не отменит. Завтрак должен был уже закончится, так что Леви поспешил вниз. До его слуха донёсся громкий смех. «Что они там устроили?»— хмурится он. Ответ на его вопрос сидел спиной ко входу. Медик заливисто хохотала, как и разведчики вокруг неё. — Чего хохочите, лентяи? — смех стих и взгляды устремились на вошедшего мужчину. — Кто-то отменил утреннюю тренировку? Может это вы, госпожа Эйми? — серые глаза холодными клинками впились в счастливое лицо блондинки. — Отменили тренировку и развлекаете разведчиков своими историями? — Ну что вы, капитан. Стала бы я отменять тренировки? — Как написано в документе, никто вам здесь не указ. Кто ж знает, что взбредет в вашу светлую голову, — вложив в последние слова двойной смысл, говорит он. — Чего встали, остолопы? Думаете, раз командующий Эрвин не в сознании, я вам устрою выходной? Вчера наотдыхались. Марш на улицу.       Недовольные солдаты поторопились на улицу, крича все ещё сидевшей за столом Эйми: «До свидания, госпожа Эйми!». — А вам бы, госпожа, заняться чем-нибудь полезным, а не флиртовать с солдатами, — он также направляется на улицу с обыденной для него маской безразличия. И пусть он попытался это скрыть, но от девушки не ускользнуло его лёгкое раздражение. Может, потому что солдаты били баклуши, а может от… ревности? — Кстати, доброго утра, капитан! — кричит девушка ему вслед.

***

— Доброго утра, Леви! — говорит девочка, как только видит бледного мальчика. Она собирает травы, чтобы потом заварить чай. — Будешь чай? — Да, только- — Да-да, знаю. Чёрный, но не сильно крепкий, горячий и без сахара. В твою любимую маленькую фарфоровую чашечку, — как ты вообще из неё пьёшь? — водой не разбавлять и чтобы у окна не стояла. А, точно, ещё она должна быть идеально чистой. Правильно? — Правильно, — немного удивлённо говорит он. Леви искренне не понимал, почему это маленькое семейство заботилось о нем. Он — чужак, абсолютно никто для этих людей. Но почему-то Эрвин забрал его из Подземного города, дал крышу над головой, кормил, да даже одевал! Хоть у мальчика и были наворованные сбережения, Смит-старший их не принял, так как был человеком чести. А ещё эта Эйми с щенячьими голубыми глазами и смешными щечками. Она ещё с самого первого их знакомства заботилась о нем. В то утро, когда Эйми тыкнула ему пальцем щеку, она на самом деле хотела убрать перышко, вылетевшее из подушки. И сейчас она назвала все подробности того, как Леви любит пить чай. Это никак не укладывалось в голове. О нем никто и никогда не заботился, даже родная мать. Она, конечно, в пьяных порывах говорила, что любит своего сына, но то были только слова. Потом этот загадочный Кенни, пришедший к его матери. Да, он научил его драться, выживать, а потом бросил. Одного.       Леви рассматривал вариант того, что Эрвин каким-то образом узнал про его необычные способности, и собирался их как-то использовать. Хотя, если это и было правдой, возражений у Аккермана не было. Он никому не говорил, но ему нравилось находится на поверхности. Подземный город Леви порядком надоел: вечная сырость, грязь и пыль. Про солнце мальчик вообще не знал, пока не услышал как кто-то его обсуждал. — Леви, чего застыл? Пойдём завтракать! — Эйми высунулась из окна на кухне. Наверняка Эрвин её сейчас за это отругает. — Еда стынет! — на последок кричит она, прямо перед тем, как послышалось недовольное бурчание её брата, и крепкие юношеские руки затащили девочку внутрь. Эрвин действительно очень любил свою сестру, и заботился о ней каждую секунду своей жизни (особенно это чувствовалось, когда он заплетал её волосы в косички). Именно так, по скромному мнению Леви в этой сфере, должна выглядеть любовь в семье. Повезло же кому-то её на себе испытать.

***

— Что скажете, док? — Джун расставляет по местам все медикаменты. — Мы вовремя наложили швы, правда перелом на ноге портит всю ситуацию. Вывих плеча уже на полпути к заживлению. Его состояние стабильно, тело наконец-то перешло из режима выживания в режим восстановления. Думаю, скоро придёт в себя, — заключает врач. — Угораздило же тебя, Эрвин, — девушка аккуратно вытирает его лицо влажным платком. — Идите отдохните, я справлюсь с уборкой. — Спасибо, Джун. Что бы я без тебя делала! — пожелав подопечному спокойно ночи и в последний раз убедившись, что Эрвин действительно жив, Эйми отправляется в свой кабинет. Там она распахивает окно, впуская свежий воздух, зажигает несколько свечей. На столе лежит небольшая папка с бумагами, которую предстоит заполнить новыми данными о состоянии главнокомандующего. Смит садится за стол, приступая к письменной работе. Спустя какое-то время раздался стук в дверь. — Войдите, — спокойно отвечает она, не поднимая глаз с документов. Но звуки открывшейся и закрывшейся обратно двери, после которых последовало молчание, заставили врача посмотреть на своего посетителя. — Капитан, чем могу быть полезна? — он какое-то время молчит. — У меня проблемы со сном, — наконец выдаёт он. — Что именно вас тревожит? — Может отбросишь уже ненужный пафос? — пара голубых глаз недоумевающие уставилась на Аккермана. — Я тебе не капитан, прекрати меня так называть. — Хорошо, — быстро соглашается Эйми. — Так что тебя беспокоит, Леви? — у капитана дыхание перехватывает от того, как Эйми его назвала. — Бессонница? Кошмары? Внезапное пробуждение посреди ночи без причины? — Бессонница, на данный момент. — Что ж, думаю у меня найдётся решение, — она встаёт из-за стола и подходит к одному из стеллажей. Перебирает различные колбы и останавливается на одной. — Вот, возьми. — Я тоже, — внезапно говорит Леви. — Я тоже скучал, — уставшее девичье лицо вновь озаряет улыбка. Эйми подходит ближе, чтобы передать колбу и объяснить её назначение. Только Смит собиралась заговорить, как Капитан продолжил. — Что было в последнем письме, которое ты от меня получила? — Ох, дай-ка вспомнить, — Эйми задумалась. Ворошить прошлое не хотелось, но раз немногословный Леви спросил, можно было сделать исключение. — Ты говорил, что стал самым лучшим кадетом в работе с УПМ. Ещё что-то про чай и еду. О, и ещё то, что ты скучаешь по ферме. — Вот оно как, — он поджал губы и опустил глаза. Разочарование наполнило его сердце, которое, казалось, уже давно перестало биться. Аккерман дёрнулся, когда холодное пальцы вложили в его руку стеклянную колбу. — Это снотворное, выпей сейчас несколько капель. Учитывая твои особенности, где-то четыре или пять капель должно хватить, чтобы облегчить процесс засыпания, — они смотрят друг другу в глаза. Порыв ветра задувает все свечи в комнате и бьёт в спину Эйми, забавно поднимая её волосы. В её голубых глазах, которые в темноте приобретали глубину синего цвета, Леви увидел счастливые летние деньки на ферме. Они показывали и яркое небо, и неглубокое озеро, находящееся неподалёку, и платье её любимой куклы, которую она везде с собой таскала. — Что должно было быть в письме? — шёпот режет тишину. Теперь Смит изучала тусклые глаза стоящего напротив мужчины. За пеленой тоски и печали таились летнее тепло и радость встречи. — В своём последнем письме, я рассказал о том, что меня перевели в другой корпус, — Леви мог поклясться, от его слов все внутри Эйми сжалось. — И сказал, что скоро вступлю в разведкорпус. Когда прошёл месяц после моего письма и я не получил ответа, я подумал, что ты не захотела больше переписываться. Вот я и не писал.       Из груди девушки вырвался смешок, она опустила голову. Леви в непонимании наклоняет голову на бок. Эйми плакала. Её плечи содрогались от частых всхлипов, вдохов и выдохов. — Леви, мы такие неудачники. Так просто и так глупо прекратили общаться, — она утирает слезы. — То твоё письмо моя начальница сожгла, когда узнала, что оно не от моего брата. Я тоже писала тебе после этого, и, тоже не получив ответа, решила, что я тебе не нужна! — совсем не весёлый смех наполнил комнату. Ощущения были не из приятных. Сердце обливалось кровью, его будто титан сжал в своей огромной руке и так и норовился раздавить. — Прости. — Не извиняйся, тебе не за что, — Леви достаёт платок и, ничего больше не говоря, аккуратно касается влажных щёк блондинки. Она льнёт к его рукам, словно кошка, просящая ласки. — Вот черт, опять я реву, — посмеивается она. — Я бы тоже ревел, если б мог, — продолжая свое занятие говорит Леви. Это было чуть ли не самое откровенное и интимное, что он когда-либо говорил. — Эйми! Добрейшего… — ворвавшаяся в кабинет Ханджи застыла, как и перепугавшиеся Аккерман и Смит. — Леви? Что происходит? — Капитан Леви пришёл за снотворным, а я не смогла устоять и спросила, как поживал мой братец ещё до этой злосчастной вылазки. Не выдержала и расстрогалась, заплакала. А капитан любезно одолжил свой платок, чтобы я совсем не разревелась, — на ходу сочиняет Эйми. — Вот оно что, — Зое недоверчиво изучает лицо капитана, но когда переводит взгляд на покрасневшие нос и щеки врача, видит её заплаканные глаза и белый платок (который девушка так удачно успела забрать у Аккермана) в трясущейся руке, то отбрасывает все подозрения. — Тогда, думаю, будет неуместно интересоваться состоянием командующего Эрвина. Зайду завтра. — Нет-нет! Я уже успокоилась, все в порядке. К тому же, Эрвину стало гораздо лучше. Думаю, скоро он придёт в себя, — шмыгнув носом говорит девушка. — Капитан, могу я вернуть вам ваш платок завтра? Отстираю его и высушу. — Как вам угодно, госпожа Эйми. Доброй ночи, — Леви покидает комнату, закрыв за собой дверь. Эйми не успела ничего даже сказать, как к ней вплотную подлетела Ханджи. — Он точно ничего плохого не сделал?! Руки не распускал?! Только скажи — я его самолично скормлю титанам! — Нет, что ты! Он ничего плохого не сделал! — Точно?! Ты только подай какой-нибудь знак, если он тебя запугал! — Смит тихонько смеётся. — Ханджи, все правда в порядке. Как я уже говорила, капитан Леви пришёл за снотворным, а я так некомпетентно начала нюни распускать. Его, видимо, чувство вины кольнуло, вот он и помог хнычущему медику. Ничего больше, — Ханджи отходит от уже опять улыбавшейся блондинки. — Как скажешь, но будь осторожна. Никогда не знаешь, что у этого коротышки на уме. А ты вся такая милая, пушистая. Кстати, может как-нибудь зайдёшь, выпьем чего-нибудь, поболтаем? — уже почти закрыв дверь спрашивает она. — Как-нибудь точно зайду, но явно не сегодня. Спасибо за приглашение, Ханджи. И спокойной ночи! — Эйми слышит тихое «спокойной, спокойной» в ответ и решает заполнить бумаги завтра с утра, на свежую голову. Оставалось только принять душ и наконец лечь в постель. Так она и поступает.