Семейно-личиночное

Мученник смотрел на своё дитя и не мог оторваться. Конечно, его дитя не могло не унаследовать его кровь и судьбу, но мысль о том, что теперь в мире существует не один тролль с алой кровью, грела душу. — Он очень похож на тебя, — сказала Долороза. — А то не видно, — усмехнулся Мученник. — Красивый какой. Личинка перевернулась на бок, не открывая глаз. — Говори тише. Разбудишь. Он тут же закрыл рот руками и раскрыл веки ещё шире. Он подумал, что, должно быть, выглядел смешно в глазах Долорозы, но в её улыбке он насмешки так и не увидел. Вряд ли она чувствовала такую же радость, когда нашла его личинкой и когда получила личинку собственного материала. В первый раз она не знала, что её ждёт и чувствовала себя обязанной позаботиться именно об этой странной красной личинке, в другой она уже знала. И выбор её был доброволен. Но Мученник знал: об этом она ни разу не пожалела. Настоящее дитя Долорозы стояло в дверях и тоже не отрывало от личинки взгляд. Мученник улыбнулся ей и поманил рукой. Долороза кивнула и Канайя тихо, чтобы не разбудить, подошла. — Можно ли погладить? — тихонечко, почти неслышно, спросила она. — Спрашивай не у меня, — улыбнулась Долороза. — Канкри, ты ведь позволишь? Тот закивал. Он доверял Канайе — еë личинке. Ему даже было стыдно называть эту маленькую девочку личинкой (тем более, она уже давно окуклилась), но он не знал других слов. Ему очень хотелось назвать её своей сестрой, ведь взрастила (и взращивает) их одна… Одна. Впервые у Канкри — Провидца — не хватало слов для самого дорогого, что у него было. Хотелось надеяться, что его потомку никогда не придётся сталкиваться с таким стыдом к самому себе… — Конечно можно, Канайя! Похоже, он сказал это слишком громко, потому что красная личинка перевернулась и зажмурилась. Долороза перевела на него красноречивый взгляд и вздохнула. Канкри напрягся. Сейчас личинка будет плакать… Но Канайя прикрыла глаза личинке и она только всхлипнула. Канкри показалось, что услышал в этом звуке недовольство и ему очень захотелось извиниться. Канайя убрала руку и коснулась волос личинки. Почему-то Канкри подумал, что они должны быть немного влажными, но сам он так и не решился коснуться их собственной рукой. Тогда Канайя сама взяла его за руку и положила её на голову личинки. Канкри подумал, что было бы прекрасно, если эта личинка, нет, это дитя, смогло бы стать таким же прекрасным троллем, как Канайя. А даже если и нет… Канкри всë равно будет любить его. Просто потому, что это дитя его крови. Не только физически, но и… В той связи, что есть между ним и Долорозой. И Канайей. Личинка открыла рот, но Канкри не услышал слогов, из которых можно было бы сложить новое имя. Вместо этого личинка зевнула и перевернулась на бок. — Пусть спит спокойно, — улыбнулась Долороза. Канкри только кивнул и расправил одеяло личинки.