Осколки бесконечности

      Питер ещё нежился в объятиях сна, вспоминая его подробности, что буквально ощущались на языке. Фантомные прикосновения тлели на бёдрах и выступающих косточках, алели на губах и пульсировали внутри.       Он понимал: стоит открыть глаза, и волшебная дымка сна растворится в реальности, рассыплется разбитым кривым зеркалом, и потому до последнего держал оборону своего воздушного замка.       Это не могло длиться долго и кончилось с первым ленивым лучом, пробившемся сквозь шторы. Едва вернувшись в действительность, Питер заметался среди двух жизненно важных задач:       1. Не умереть.       2. Не дать никому узнать о его снах.       Вторая казалась намного важнее, потому как её провал сразу подрывал первую – Пит уже видел, как сгорает от стыда перед Стрэнджем, который точно будет допытываться о подробностях его подозрительно живых снов. Парень решил, что надо сосредоточиться на второй, а там и с первой будет легко справиться.       В прошлый раз узнать ничего путного не удалось. Как только Стивен начал сканировать Паркера более тщательно, тот в момент отключился, пугая и без того бледного, измученного Старка своей скорой кончиной. В общем-то, на этом воспоминания о вчерашнем дне заканчивались, и Питер был уверен, что Пятница уже доложила о том, что он проснулся, и с минуты на минуту надо ждать десант неполного состава Мстителей в палате.       Они пришли уже через 83 секунды. Кажется, даже на Таноса они реагировали не так резво.       – Питер, – практически одновременно произнесли вошедшие.       – Ээ, всем доброе утро? – спросил Паркер, неуверенный не столько во времени, сколько в общем настроении.       – Для тебя точно, ты всё-таки проснулся! – грубо, громко и устало сказал Старк.       Он выглядел…нехорошо. Кожа под глазами стала настолько прозрачной, что проглядывалась тонкая сеточка сосудов, придавая синеватый оттенок всему лицу. Напряжённые плечи взлетали вверх при каждом шаге, на шее нервно пульсировала вена. Тони выглядел одновременно уставшим и… злым? О нет, он был в ярости, сдерживать которую получалось плохо, и она была готова вылиться через край, поражая всех, кого встретит на пути.       – Как ты себя чувствуешь, Питер? – спросил не менее обеспокоенный доктор. В руках он держал странный браслет, больше похожий на часть наручников, тяжёлый, потемневший от времени.       – Нормально, – немного испуганно пробормотал Питер. – Что это?       – Артефакт. Он защитит твою физическую оболочку, пока я буду проверять тонкую материю.       – Вы имеете в виду душу?       – Не только. Око Агамотто позволит увидеть всё, что скрыто, – глаза Питера расширились ещё больше. Кажется, созданный пару минут назад план трещал по швам.       – Нет, не надо, сэр, я в порядке! – парень резко приподнялся и прижался к спинке кровати, словно ребёнок, боящийся уколов.       – Пацан, ты чего? Совсем тронулся? Ты чуть не умер! – непонимающе сказал Старк.       – Но после этого я точно… – начал шептать Паркер, а после зажмурился и скрыл лицо ладонями. Мужчины переглянулись, явно не ожидая такой реакции.       – Пит, нам нужно понять, что происходит, – Тони присел на край кровати и положил ладонь на бедро больного. Воспоминания из сна сразу обожгли место прикосновения, отчего Питер вздрогнул и шумно выдохнул, а Тони резко убрал руку. Однако ладони от лица парень не убрал, а лишь убедился в своём нежелании открывать глаза.       Мысленно Питер уже решил – умирать так умирать. Главное до того, как доктор вскроет ему череп острой, как его скальпели в прошлом, магией, и вытряхнет всё на пол, как ненужное барахло. А после начнёт копаться там своими невозможно длинными пальцами, выуживать его мысли, чувства и воспоминания одно за другим и развешивая их, как проявленные фотографии, приглашая всех посмотреть на этот карнавал безумия.       Питер был уверен, что внутри его черепа выцарапано, выщерблено и выжжено всего два слова:       Тони Старк.       А после этой ночи там ещё развешаны, как плакаты в комнате подростка, кадры их потрясающего, головокружительного секса.       После этой мысли из уст Питера выбился тихий, похожий на писк стон.       – Питер, это не больно, если ты этого боишься, – доктор продолжал играть непонимание, хотя уже догадывался, что малышу Паркеру есть, что скрывать.       – Ей-богу, Паркер, мне надо уговаривать тебя не умирать? Опять?       В тёмных глазах Тони мерцали молнии, и Питер подумал, что сейчас к ним спустится Тор, но небеса молчали. Он присмотрелся: за разрядами чистой энергии в карих глазах пряталась тьма. Ледяная, гнетущая, зовущая, но не пустая – полная страха.       Пусть Питер и был уверен, что лучше бы ему пропасть из жизни Старка, сейчас он видел – наставнику будет больно, а допустить этого он никак не мог. Он не позволит тьме забрать Тони – сам нырнёт в знакомую пучину отчаяния с готовностью олимпийского пловца, если это спасёт его.       – Хорошо, – уже твёрже произнёс Пит, – я готов.       Старк на мгновение коснулся его руки, крепко сжал ладонь, а после быстро встал и отошёл от кровати. В этот раз разряд был намного меньше и покалывал почти нежно.       – Я надену этот браслет на левую руку, твоему физическому телу ничего не будет угрожать, – начал Стивен, защёлкивая старинную, раньше блестящую железяку на запястье мальчика. Теперь они казались ещё тоньше и слабее.       – А что с остальным? На что это будет похоже? – храбрился Пит.       – Придётся терпеть, – размыто объяснил Стрэндж. – Но у тебя будет удивительная возможность заглянуть внутрь себя, – сказал он и погладил бороду.       – Ему будет больно? – из дальнего угла палата спросил Старк.       – Приятного мало. Но для Человека-Паука это пустяки. Тони, не подходи и не мешай. Питер, расслабься и закрой глаза.       Тяжёлый с виду артефакт совсем не ощущался на руке. Лёгкое покалывание расползлось по телу от левого запястья. Стивен стал рядом с парнем, сложил пальцы ромбом вокруг своего медальона. Глаза закрылись сами собой.       Пропала палата, солнечный свет, шершавость простыней и даже Тони. Перед Питером развернулся из ничего бескрайний космос. Он переливался розовым, фиолетовым и синим, напоминая цвет кожи поверженного Мстителями врага. Алмазными крупинками сияли звёзды – те самые, которые Питер увидел в глазах Тони перед тем, как его сердце перестало биться.       Здесь было всё с начала времён. На ярких пятнах планет сложными узорами тянулись годы его жизни. На глади пурпурных колец киноплёнкой крутились давно забытые моменты. Этот космос не был безмолвным – меж звёзд летали отзвуки воспоминаний, делая холодную бесконечность невероятно живой.       Питер плыл среди планет, собирая на волосах звёздную пыль, пока не добрался до той, что была намного больше других – коричневая, будто горящая рыжим огнём, с золотыми всполохами, настоящий гигант, центр этой микровселенной. Тёплая, солнечная планета, роль которой Пит понял сразу и улыбнулся.       Вокруг крутились спутники – не планеты даже, а осколки других звёзд – оранжевые, прозрачные, словно драгоценные камни. Они переливались в рыжем свечении огромной планеты и рассеивали его на много световых лет вперёд.       Питер любовался видом, пока не заметил странный треск. Он проплыл дальше, огибая шар. Увиденное заставило вздрогнуть даже его физическое тело. С обратной стороны гиганта, прямо по экватору, разрывая его надвое, шла трещина. Было непонятно, насколько она глубока – внутри неё чернела бесконечная мгла.       По законам астрономии чёрные дыры – это конечный этап жизни звезды, проще говоря – смерть. Эта звезда умирала изнутри, как гниющее яблоко сохраняя красивую оболочку. Чёрная дыра внутри неё закручивалась тёмным водоворотом, со свистом и треском засасывая пространство вокруг. Откуда-то из-за спины Паркера вылетел маленький метеорит – ярко-зелёный и почти бархатный, как крапива, которой Питер обжёгся в 4 года на прогулке в лесу с Мэй и Бэном. Тётя тогда сказала, что это боевое крещение и теперь он настоящий мужчина.              Глыба с острыми краями резко поменяла курс, и в пару мгновений пропала во чреве пожирающей космос планеты. Питер захотел приблизиться, понять, как это возможно, но почувствовал сильную тягу – физическую, и его понесло вслед за метеоритом. Его крутило, все цвета слились в одно грязное пятно, ненасытная тьма приближалась, затмевая коричнево-золотистую поверхность. Планета, хранящая больше всего любви, таила самую большую опасность.       Пит уже не видел ничего, кроме поглощающей пустоты, как вдруг…              Хлопок.       Распахнутые глаза начало резать от яркого света. Воздуха не хватало, и Паркер ещё с минуту не мог надышаться. Браслет на запястье кандалами тянул вниз.       – Питер? Ты в порядке? – Стивен склонился над мальчиком, пока Старк неподвижно и едва дыша сидел в углу комнаты.       – Что это было? – всё ещё тяжело дыша, испуганно спросил парень. – Ауч! – левое запястье начало гореть огнём, Питер ударил браслетом по краю кровати, и тот раскололся надвое, а после упал дымящимися полумесяцами прямо под ноги ошарашенному Стрэнджу.       – Он что, одноразовый? – спросил Тони.       – Уничтожить артефакт очень трудно, – протянул Стрэндж, скрещивая руки на груди и продолжая смотреть вниз.       – Так мой пацан одарённый, разве не знал? – нервно усмехнулся тот и потёр переносицу. – Итак, с чем мы столкнулись на этот раз?       – Я уже рассказал вам про предполагаемую трещину между мирами. Я думал, что она образовалась где-то на территории, всё-таки мы творили здесь много чертовщины, мог остаться след. Но всё намного сложнее.       – Не томи, Стивен! Паучок и так еле дышит, я тоже. Где эта трещина и как её залатать? – Старк начал бурно жестикулировать.       – Она внутри Питера. В его душе. Всё, что прорывается из неё, должно работать на том же тонком уровне, но..       – Но раз парень чуть не умер вчера, что-то пошло не так? – воскликнул Тони. – Боже, в какую магическую херню мы влезли в этот раз?! – мужчина мерил комнату шагами, не в силах устоять на месте.       Питера затопила волна жгучего стыда. Он так не хотел, чтобы наставник переживал! Хотелось провалиться сквозь земли, а не становиться очередной проблемой, которую нужно будет решать всем.       – Мистер Старк, я уверен, всё будет в порядке, – начал Пит, но осёкся, едва столкнувшись с тёмным взглядом мужчины.       – Это ведь не могло взяться из ниоткуда, верно? Что-то начало происходить раньше, да, Паркер?! Почему ты молчал? – Тони схватил парня за плечи и начал трясти, отпихнув доктора и проваливаясь в истерику. Питер смотрел на него распахнутыми глазами и всё сильнее вжимался в подушку.       – Тони, успокойся! – Стрэндж магией оторвал мужчину от парня и усадил обратно в кресло. – Понимаю, что ты переживаешь, но тебе надо остыть!       – Переживаю? Да я в ужасе! – крикнул в ответ тот, надавил ладонями на глаза, закрываясь от мира вокруг, а после вылетел из палаты. Стивен устало выдохнул.       – А теперь расскажи мне всё, Питер.       Стоило признать, что его план с треском провалился.