Осколки бесконечности

      Питу ничего не снилось вот уже три дня, но он не понимал, хорош ли этот знак, или это лишь предвестник скорой кончины. Как смертельно больных одаривают хорошими, лёгкими днями перед самой смертью.       Пока видения иных миров не приходили, в Паучке крепла уверенность, что это болезнь. Инопланетная хворь от несчастной любви.  Он помнил, как тётя рассказывала ему легенду о страшном заболевании, которым страдали отвергнутые влюблённые древних японских династий. Ханахаки. Название такое же красивое, как и сама болезнь. Как и любовь – убийственно прекрасна.       Питер задумался:       Какие цветы росли бы в его груди?       Пошлые красные розы, которые прорежут его лёгкие прежде, чем он уже не сможет всё скрывать?       Или нежные жёлтые бархатцы, что, окрашиваясь кровью, будут напоминать костюм Железного человека?       А может, белые калы, как символ невинности, что навсегда останется с ним?..       Мистер Старк оставался в его кровати уже третий день, защищая от видений гибели и совместного счастья.       Пока в мыслях Паркера распускались цветы, Тони беседовал со Стрэнджем через много стен от палаты. Такие предосторожности были излишни – как ни старайся Питер, он бы ничего не услышал. Паучьи способности слабели, организм бросил все силы на поддержание жизни. И пусть оболочка цела, хоть и слаба, помочь душе не могло ничто из известных Мстителям способов. Кроме…       – Камень души? Стрэндж, ты точно сошёл с ума! – Старк старался больше не проверять стены на прочность, и теперь кулаки покалывало от желания встретиться с лицом доктора. – Где мы его возьмём? Ты помнишь, что лично вручил их Стиву?       – Это может быть только он. Ничто другое не имеет такого влияния на душу.       – И что ты предлагаешь? – зло выплюнул Тони.       – Найти его, – спокойно ответил доктор.       – И как именно, гений?!       – Я найду способ, Тони. Идём, проверим Питера.       – Стрэндж, клянусь, если ты его не спасёшь, – красный ворот плаща пошёл складками в кулаках Железного человека. – Если я снова его потеряю…        – Тони, у нас всё получится. Мы спасём Питера, – тонкие пальцы легли сверху на сжатые кисти, успокаивающе поглаживая, давая призрак надежды – всё, на что они могут сейчас рассчитывать.       В палате было жарко. Питер сидел, оперевшись на спинку кровати, и смотрел на безоблачное небо. На бледном лице играла улыбка.       – Тони, какие ваши любимые цветы? – наивно и просто спросил парень, едва мужчины вошли.       – Пит, ты к чему это? – ошарашенно отвечает вопросом Старк. – Хм, ну, обычно я дарил женщинам розы. Алые, – с ухмылкой добавляет он.       – А какие нравятся вам? – продолжает Паркер.       Сообщение от Пятницы разорвало застоявшуюся тишину.        Мистер Старк, вам доставка.       – Я ничего не заказывал!       Это служба FedEx. Пожилой мужчина настоятельно просит вашу подпись, сэр. Он ждёт у входа.       – Тебе хотя бы хватило мозгов не пускать его в здание, спасибо, дорогая!       Сэр, прошу вас не выражаться.       Глаза Тони расширились, а брови свелись к переносице. Да как она смеет?! Чтобы собственноручно собранный ИИ говорил ему, как себя вести!.. Но злость рассеял образ голубых глаз и доброй, тёплой улыбки. Ох уж этот звёздно-полосатый костюм… Старк едва заметно улыбнулся сам себе и быстро покинул палату. В сотню шагов добежал до улицы, расписался на листах резвого старичка, который показался знакомым, и принял плоскую коробку. Сознание тронуло лёгкое дежа вю.       Посылка для Мистера Карка.       Мужчина начал распечатывать мудрённо упакованную посылку уже в коридоре, но справится с надёжной, намертво наклеенной лентой смог лишь в палате. Стрэндж и Паркер бросили на него ожидающие, заинтересованные взгляды. На пол перед Тони выпал довольно толстый конверт.       – Тебе прислали письмо? В коробке? – уточнил Стивен, приподняв одну бровь.       – Не знал, что так ещё делают, – задумчиво протянул Пит.       – Так никто и не делает, – раздражённо бросил Старк, срезая верхушку конверта лазером. – Кроме…       Тони,       Говорят, в старости возвращаются воспоминания далёкой юности, но безвременно утрачивается то, что было вчера. Мне уже за сто, я не помню, что ел на завтрак, но сегодня в моей голове ожили образы, которые я сам давно похоронил.       Тони, я не смог. Хотел бы начать письмо не с нытья, но я должен признаться. Я не смог вернуть на места все камни бесконечности. Я ещё могу отличить подлинные воспоминания от иллюзий, и, к сожалению, в этом прошлом я уверен.       У меня получилось вернуть их все, кроме самого страшного оружия – камня души. Когда я прибыл на Вормир и встретил Красного черепа, моего первого настоящего врага, я отдал ему камень. Он оскалился, засмеялся и сказал, что этот камень испорчен, бесполезен, и превратил его в золотую пыль. Он сказал, что во время коллапса – думаю, он имел в виду щелчок, чуть тебя не погубивший – камень раскололся, и его осколки разлетелись по времени и пространству Вселенной. Мне страшно от того, какой вред они могли причинить, и ужасно жаль, что я говорю об этом лишь сейчас. Я простодушно надеялся, что ничего дурного больше не случится, ведь мы уже пережили всё, что только можно было вообразить. Я давно признался себе в том, что я трус, продолжаю верить, что камень больше никому не причинил боли, и Красный череп соврал. Но если беда всё же пришла, Тони, знай, это – только моя вина.       Это не единственное признание: вернуться я тоже не смог. Просто не получилось. Знаю, что все считают меня обрётшим мудрость, думают, что я наконец-то выбрал себя, и потому остался с Пегги в сороковых. Но мне бы никогда не хватило смелости сделать этот выбор самому, и судьба решила за меня. И этот подарок – самое дорогое, что со мной случалось. Я попробовал жить, как ты, и у меня получилось.       Тони, я прожил долгую, счастливую, удивительно нормальную жизнь, и этим я обязан тебе. Однажды ты уже смог сделать верный выбор, так сделай его ещё раз. Мир уже спасён. Прекрати быть героем – они всегда умирают. Я прошу тебя – живи. Живи ради меня, но в первую очередь – ради себя самого.       С любовью и бесконечной благодарностью,       Стив Роджерс       Тонкие листы, испещрённые мелкими буквами, выведенными дрожащей рукой старика, летят под ноги ослабевшего титана.