Зимняя вишня

1 сентября 1977 года.       — Ещё одна новость, — продолжал свою речь директор Хогвартса. — В этом году к нам перевелась студентка из Шармбаттона. Она поступает на 6 курс. Поприветствуем её и наших первокурсников.       Двери Большого зала отворились, и за ними показалась профессор МакГонагалл, ведшая колонну изумлённо вращающих по всем сторонам головами детей.       Замыкала процессию шестнадцатилетняя девушка. Она не глядела по сторонам, в отличие от малышей, а шла с поднятым вверх подбородком и слегка надменным взглядом.       — Новая студентка! — воскликнул Питер. — Клаасс! Как думаете, на каком она будет факультете?       — Она может попасть на любой, как и первогодки, — спокойно произнёс Римус.       — Готов поставит сто галлеонов, что она будет на Слизерине, — усмехнулся Сириус.       — Почему? — удивлённо спросил Питер.       — Сам посмотри, — лениво продолжал Блэк, переведя взгляд на девушку, — прямая осанка, высоко поднятый подбородок, неспешная, размеренная походка и надменный взгляд — аристократка, одним словом.       — Воу, Бродяга, — присвистнул Джеймс, — впечатляющие познания.       — Я родился в этой среде, — пожал плечами Сириус, — а французские аристократы не сильно от английских отличаются. Ну, разве что, не такие чопорные, — он ухмыльнулся.       Ряды первокурсников редели всё сильнее, распределяя детей по четырём столам. И вот, последние несколько человек были распределены, и очередь дошла до волнующей всех гостьи: не так часто в школу переводятся иностранные студенты.       — Ричи, Пенелопа! — произнесла профессор МакГонагалл.       Девушка неспешно поднялась по ступенькам и, слегка оправив мантию, присела на краешек трёхногой табуретки. Ей на голову опустилась шляпа. Прошло не более 30 секунд, прежде чем старинный артефакт наконец произнёс:       — Слизерин!       С серебристо-изумрудного стола раздались тихие и спокойные аплодисменты.       — Я же говорил, — самодовольно ухмыльнулся Блэк и поднял глаза на встающую с табуретки девушку. На секунду серебристые глаза встретились с тёмно-карими, практически чёрными, но тут же Сириус увидел прямую спину удаляющейся слизеринки.       — А сейчас предлагаю начать торжественный пир! — произнёс директор, когда шум от переговаривающихся студентов стих.       — Ричи! — девушка обернулась на свою фамилию и увидела шедшую к ней слизеринку. — Ты Пенелопа?       — Да, это я. — Ровным голосом, не выражающим никаких эмоций, ответила девушка.       — Я — Алекто Кэрроу, 7 курс, — произнесла собеседница. — Я провожу тебя в гостиную факультета и покажу всё, что необходимо. Идём.       Девушки вышли из Большого зала и направились в сторону подземелий. Путь проходил в тишине. Кэрроу лишь изредка поглядывала на новенькую, но та смотрела прямо, думая о чём-то своём.       Когда девушки дошли до тупиковой стены, Алекто наконец произнесла:       — Это вход в нашу гостиную. Чтобы туда попасть необходимо произнести пароль, который меняется каждые две недели. «Чистая кровь»!       Кирпичная стена отъехала в сторону, открывая слабо-освещённую комнату с несколькими каминами и чёрными кожаными диванами. На центральных сидело несколько парней в окружении девушек и остальных студентов.       — Сейчас придут первокурсники, и начнётся традиционная церемония приёма на факультет, — сказала Кэрроу.       — А где спальные комнаты? — спросила новоиспечённая слизеринка, но не успела получить ответ.       — Алекто! — к ним подошла девушка с блондинистыми волосами и высокомерным взглядом. — Вы задержались. Сейчас уже придут младшие.       — Так получилось, Мил, — виновато произнесла Кэрроу, опуская голову. — Мы ещё успеваем?       Слизеринка лишь бросила на неё уничижительный взгляд и обратилась к новенькой:       — Ты! Назови своё имя и статус крови, а затем пройдёшь испытание вместе с первокурсниками!       Но взгляд девушки оставался таким же холодным и проницательным, а сама она молчала.       — Ну и что ты молчишь?! — вскрикнула Гринграсс.       — И правда, что же это я, — наконец произнесла девушка, — стою тут просто так. Пожалуй, пойду спать: очень тяжёлый день, устала. Алекто, вот эта дверь ведёт в спальни?       Получив утвердительный кивок от опешевшей Кэрроу, Пенелопа развернулась спиной к находящимся в гостиной и уже собиралась уйти, как её остановил истеричный крик Гринграсс:       — Как ты смеешь! Ты обязана сделать то, что я сказала! Безродная шаболда!       Девушка медленно повернулась к слизеринке и, окинув её презрительным взглядом, вкрадчиво произнесла:       — Mon chéri, ваша чистота крови и количество галлеонов на папином счету в банке вовсе не прибавляют вам авторитета. А ваше поведение лишь показывает статус la pute в глазах приличного общества. — Она уже развернулась, чтобы окончательно уйти, но добавила, обращаясь к остальным слизеринцам. — Моё имя вы могли услышать во время торжественного пира, а статус крови вовсе не показывает уровень интеллекта и магических навыков.       На этом девушка окончательно развернулась и пошла в сторону женских спален, оставив одну часть в состоянии изумления, а другую — в негодовании от такой наглости. И лишь на нескольких лицах сидящих на диване старшекурсников отразились улыбки заинтересованности и удовлетворения.

***

      Наутро девушка спустилась в уже опустевшую гостиную. Кэрроу ждала у выхода из подземелий, но даже не смотрела в её сторону.       — Доброе утро, Алекто, — произнесла слизеринка, но собеседница, ничего не ответив, развернулась в сторону стены и вышла из гостиной. Девушка лишь слегка ухмыльнулась и поспешила за провожающей.       Слизеринки молчали всю дорогу до класса, но перед последним коридором Кэрроу наконец произнесла:       — Тебе не стоило так отвечать Милисенте и оскорблять её.       — Ну во-первых, не я начала этот цирк, а во-вторых, я не терплю такое отношение к себе. К тому же, я лишь ответила на её оскорбление и даже не сказала неправды.       — И это твоя большая ошибка!       Кэрроу развернулась и пошла в противоположную от класса сторону, заставив девушку лишь пожать плечами и ухмыльнуться.       Она уже собиралась пойти дальше, как неожиданно мимо пронеслось несколько мальчишек-гриффиндорцев с курса второго, задев её. Сумка упала на пол, рассыпав часть содержимого.       Дети остановились в небольшом испуге, не зная, что делать: извиниться или бежать дальше. Но крик девушки заставил их убегать как можно скорее.       — Petites brutes effrontées! Soyez tous damnés en enfer!       Она уже было присела, чтобы поднять сумку и собрать вещи, как неожиданно рядом появилась мужская фигура.       — Позвольте помочь прекрасной mademoiselle.       Парень опустился на пол и, собрав все вещи в сумку и подняв её, встал, протянув её девушке.       — Позвольте представиться – Эван Розье.       Молодой человек взял руку девушки и коснулся губами тыльной стороны, а затем продолжил уже на французском:       — Как приятно встретить соотечественников за границей.*       — Аналогично, мсье. Пенелопа Ричи.*       — Ричи?.. Потомственные аристократы Ричи с юга Франш-Конте? Заводчики самых лучших абраксанских крылатых коней во всей Франции? *       — Именно.*       — О, какое чудо! Моя матушка покупала коней исключительно в ваших питомниках, отказываясь от всех остальных. Как печально, что вы больше их не разводите! *       — К сожалению. Этим занималась матушка, а после её смерти у отца не было времени на разведение и содержание животных: работа, что поделать.*       — Примите мои соболезнования по поводу вашей матушки.* — Розье немного помолчал и продолжил уже на английском. — Mademoiselle, если позволите, я с удовольствием проводил бы вас до кабинета. Позвольте вашу сумку.       — Благодарю, messieurs.       — А Розье не промах, — усмехнулся Крауч, — уже успел познакомится поближе с новенькой. Интересно, о чём это они так мило болтали.       — Ничего интересного, простые любезности и немного фактов из жизни, — ответил Регулус, но, ловя заинтересованный взгляд, добавил. — Maman заставляла учить французский язык: обычное воспитание аристократов.       Барти лишь усмехнулся и пошёл в сторону класса.