Разврат в Чайнике

***

— Мы можем стать ближе, если вы расскажете о себе. «Вот упёртый!» Скар морщится, но раздражение помогает прийти в себя — всё-таки Кадзуха бесит его совсем не так, как новая кукла Райден. Даже, скорее, забавляет. — Что ты уже обо мне знаешь? Сделать вид, что сдался — почему бы и нет?. Скар садится, скрещивает ноги в позе лотоса и сплетает на груди руки. Кадзуха же отходит на шаг и опускается на пол, почти полностью повторяя его позу, разве что кладёт ладони на колени. Он мог бы попытаться сесть рядом, нарушив игру в «слугу и хозяина», однако не стал. — Я слышал, что вы участвовали в заговоре, который привёл к одобрению Охоты на Глаза Бога, а так же открыли производство Глаз Порчи на территории Инадзумы. Что так же распространяли их среди сопротивления, тем самым способствуя продолжению конфликта и увеличивая хаос в стране. Знаю, что вы шестой по силе Предвестник, и что исчезли куда-то ещё до того, как планы Фатуи потерпели фиаско, а теперь внезапно вернулись, причём, почему-то лишившись поддержки своей организации. Знаю, что в прошлом вы уже посещали Инадзуму и устроили всё так, что часть именитых мастеров кузнечного дела покинули страну и отправились в Снежную, а лучшие школы лишились расположения Сёгуна и практически были уничтожены. Знаю, что вы пощадили моего деда, когда тот гнался за мастерами-предателями. Знаю, что у вас был товарищ по имени Кацураги, который сейчас, скорее всего мёртв, но всё ещё много значит… — Достаточно. Кадзуха останавливается и переводит дыхание, но, скорее всего, он и так уже исчерпал запас более или менее проверенных сведений и перешёл к догадкам, потому что про Кацураги нет ни слова в отчётах о Шестом Предвестнике, и единственный вариант, откуда Кадзуха мог узнать о нём — это полубредовое состояние самого Скара. «Похоже, я спутал их… и наговорил лишнего». Кадзуха вздыхает и молча смотрит в ответ, видимо, ожидая продолжения, но Скар тоже молчит. «Как всё дошло до этого? Разве я не собирался просто немного развлечься?» Хочется плюнуть на всё и послать наглого мальчишку подальше, но открытый взгляд, пытающийся заглянуть в самую душу, притягивает, заставляя упрямо сжимать губы и придумывать оправдания собственной слабости. «Думаешь, ты один такой упёртый? …нет, дружок, в эту игру можно играть вдвоём!» — Любая информация имеет свою цену, — Скар еле заметно улыбается, показывая, что не пытается уйти от темы. — Уступка в ответ на уступку, услуга в обмен на услугу… ты ведь понимаешь, что я имею в виду, не так ли? — Чего именно вы от меня хотите? — напряжённо интересуется Кадзуха, однако выглядит при этом, словно уже приготовился к самому худшему. — Разве я не говорил? — пожимает Скар плечами. — Я хочу помыться. — Но цепи ведь больше нет? Мальчишка склоняет голову к плечу, будто и правда не понимая намёка. — И что? По договорённости ты всё ещё мой слуга и должен прислуживать. — Слуга, но не любовник. «Смелое заявление». Скар спрыгивает с кровати — он немного восстановился, и потому использует часть своих сил для быстрого движения, обычно используемого в бою — Кадзуха не успевает вскочить, лишь привстать на колени… и замирает, оказавшись схвачен за подбородок. Но Скар не делает ничего особенного, просто держит его голову, заставляя смотреть на себя снизу вверх, а то, что щека Кадзухи при этом почти прижимается к низу живота — обычное совпадение. — Если хочешь узнать что-то лично для себя, а не только для своего обожаемого Сёгуна — придётся побыть не только слугой. Улыбка змеится по лицу, едва сдерживаемая и, наверное, довольно зловещая. Но Скару не до смеха — он внимательно смотрит в красные, как заря, глаза, читая в них колебания, но не отвращение и не злость. «Поразительно… для выходца Инадзумы с их закостенелым мышлением. Хотя то, что мальцу не чужды свободные нравы, стало ясно, ещё когда он даже не попытался зарубить меня за поцелуй, а всего лишь укусил в ответ». — Почему именно в таком порядке? — вдруг раздаётся вопрос. — Раз уж вы так хотите меня, может, сначала заплатить соответствующую цену? — Ха? — Скар даже не пытается скрыть удивления. — А ты у нас та ещё продажная штучка, не так ли? Он невольно сжимает пальцы на подбородке Кадзухи сильнее, и тот тут же дёргает головой, вырываясь из хватки, однако остаётся стоять на коленях: — Будем считать это равноценным обменом. Инадзумцы обожают играть словами, и Кадзуха — не исключение. Он правда думает, что от формулировки что-то зависит? — Чтобы предлагать подобные… ты, должно быть, уверен, что я хочу тебя до безумия? — А зачем бы вам ещё ставить такое странное условие сёгунату? — красные глаза сужаются, и Скар видит в них своё отражение. — Да и ведь… я похож на него? На Кацураги? «Сам догадался? Или я ему сказал? Не помню». Голова Кадзухи дёргается из-за резкой пощёчины. — Знай своё место, — жёстко произносит Скар и отворачивается. Ладонь горит после удара. — Я переступил черту? — внезапно раздаётся спокойное за спиной. — Простите. Кадзуха будто пытается продемонстрировать, какое поведение считает приемлемым: извиняться, сохранять хладнокровие, не таить обиду… Но не все могут быть такими. Не все способны сдерживать свои чувства и мысли. — Мне не нравится, глядя на тебя, вспоминать того человека, — заявляет Скар, всё ещё стоя лицом к двуярусной кровати и разглядывая пустующее крепление в стене. — Не обольщайся. — Он был вам так дорог? …это из-за него вы устроили в Инадзуме хаос больше полусотни лет назад? «Догадливый ублюдок…» — …вы скучаете по нему? Скар слышит шорох позади, но всё ещё отказывается обернуться. И потому, когда его неожиданно обнимают, застывает, поражённый до глубины души. Это всего лишь объятия. Всего лишь тепло человека, прижавшегося сзади и обвившего плечи руками… …но почему-то вызывает такую бурю внутри, что парализованный мозг отказывается посылать сигналы в руки и ноги, и Скар стоит, даже не пытаясь вырваться, тупо глядя перед собой и ничего не видя. Лишь тщетно стараясь осознать, что вообще происходит и что не так с его телом. — Вам ведь именно это было нужно? Не плотское удовольствие, а простое участие и тепло? Наверное, горько быть брошенным собственными товарищами… но вы должны ответить за всё причинённое людям зло. Должны взять ответственность. Суматоха в голове постепенно стихает. Скар вслушивается в странно убаюкивающие слова, проникающие глубоко в кости. Если задуматься — это очередная наивная чушь, но почему-то звучит она удивительно успокаивающе. Или всё дело в голосе Кадзухи? — …отпусти меня, — собственный голос звучит сдавленно. — Простите, — Кадзуха тут же послушно отступает, словно вновь подавая пример достойного поведения. Но спина ещё некоторое время продолжает хранить тепло его груди. — Я хотел бы побыть один, — наконец сообщает Скар. — А мыться передумали? Кажется, или Кадзуха усмехнулся? Скар оборачивается. — Я не против потереть вам спинку, — улыбается парень. — Я видел за ширмой кусок пемзы и мыльный порошок. Нужно только попросить принести горячей воды. — Ты правда думаешь, что её принесут? «Что я несу? Какая вода? Какого хрена…» — Если вы пойдёте на уступки сегунату, они так же постараются улучшить условия вашего содержания. Всё это Скар уже слышал и не единожды, но почему-то именно сейчас задумывается о подобном всерьёз. Вообще-то, когда он предлагал Камисато сделку — просто хотел выиграть время на восстановление, однако получается, что оба его безумных требования всё-таки были выполнены, и если отказаться от соблюдения своей половины соглашения, из этого может выйти что-то не очень хорошее… например, Кадзуху могут забрать, а его самого — вновь заковать в цепи, причём не в этой довольно просторной комнате, а в каком-нибудь подвальном склепе. — И правда, — вздыхает Скар. — Давай попросим водичку.