Но мы обязаны, долгом и совестью связаны

            — Я просто хотел посмотреть, что выше взлетит: кукла или мяч, — хмуро оправдывался Такео, — я же не знал, что она там зацепится, — он покосился на стоящего рядом Танджиро, словно ожидая, что скажет старший брат.       — Это моя кукла! Моя! И я не разрешала кидать ее на дерево! — выкрикнула Ханако, еле сдерживая слезы при виде своей куклы, застрявшей в ветвях дерева.       — Ханако, Такео, успокойтесь, пожалуйста, — пробормотал Танджиро, — я что-нибудь придумаю.       — Нет, нет, ты не сможешь залезть наверх, ветки ведь такие тонкие! И она останется там, и у меня больше не будет куклы! — Ханако все-таки заплакала.       Танджиро опустился на колени рядом с сестрой и погладил ее по голове, пробормотав что-то успокаивающее, Такео поспешил к ним, бормоча извинения и на ходу придумывая, как забраться на дерево, но Ханако только громче зарыдала в ответ. В этот момент Танджиро и заметил мелькнувшую в стороне тень.       Шаг, второй, и еще один. Сильный толчок правой ногой, и вот оно — знакомое ощущение ветра в ушах и полной ясности мыслей в голове. Аккуратно, но быстро вытащить что-то до невозможности розовое из сплетения веток дерева. Резко выбросить левую ногу вперед, оттолкнуться от ствола дерева, перекувыркнуться в воздухе, почувствовав ту самую былую легкость, смелость и уверенность. Приземлится, согнув колени и чуть довернув корпус и тут же вскинуть голову.       Шуань подошла к ошеломленному Танджиро, протягивая ему игрушку.       — Из-за этого плачет? — кивнула она головой в сторону Ханако.       — Ты… ты… Как? И зачем? Рана только месяц назад зажила! Ты как себя чувствуешь? Больно?! — он схватил ее за плечи, взволнованно вглядываясь в лицо девушки.       Шуань тут же стряхнула его руки и недоуменно хмыкнула.       — Все в порядке. Бывало и похуже. И не надо обо мне беспокоится, лучше сестру утешай, — она хотела было уйти обратно в дом, но восторженный Такео, издав ликующий крик, подбежал к ней.       — Шуань-тяяян, это было… это было круто! Ты же научишь меня, Шуань-тян?       — Тебе рановато, — пробормотала она, смущенная вниманием, и вновь порывалась уйти, но Ханако кинулась обнимать ее.       — Спасибо тебе, сестренка! Спасибо! — радостно выкрикивала она.       — У тебя еще слезы на щеках не высохли, а ты уже на меня бросаешься, — вздохнула она и протянула девочке платок, отстраняясь, — я могла помочь и помогла, не за что благодарить меня, я ничего такого не сделала, — Шуань наконец развернулась и ушла, напоследок заметив задумчивый взгляд Танджиро на себе.       — Танджиро, я закончил, — мужчина аккуратно поставил вторую корзину с углем, — можешь идти продавать.       — Две корзины за день? — удивился парень, — ты не сильно устал? Врач же говорила, тебе нельзя перенапрягаться, — нахмурился он.       Танджуро усмехнулся:       — Об этом не беспокойся, мне помогла Шуань. Вторую корзину отнесешь завтра утром, хорошо? Две сразу не бери, слишком тяжело будет.       — Если пойду сейчас, то управлюсь за день, — кивнул Танджиро и подхватил корзину, — пока, до встречи! — воскликнул он и уже прошел несколько шагов, как вдруг за спиной раздался голос:       — Я помогу. Вы же позволите? — напротив отца стояла Шуань.       — Не стоит, Танджиро справится сам, лучше иди отдохни, — покачал головой мужчина.       — Нет, не волнуйтесь, я не устала. Я все же помогу, — она положила руку на корзину, продолжая смотреть ему в глаза. И, не дожидаясь ответного кивка, закинула корзину за плечи и подошла к Танджиро, — пойдем, — поторопила его она.       — Шуань, твоя рана, — быстро проговорил парень, — тебе нельзя, Шуань, — он обеспокоенно схватил лямку корзины, порываясь забрать ее у девушки, — я и сам могу уголь продать!       Он глянул на отца, ожидая поддержки, но тот лишь махнул рукой:       — Будьте осторожны и возвращайтесь к ужину, — кивнул он им.       Танджиро замер напротив девушки. Он еще раз хотел было взять ее корзину, но она легонько оттолкнула его руку.       — Я не фарфоровая. Идем, — бросила она, поворачиваясь и направляясь к воротам.       Парень двинулся за ней, подметив, что кулаки девушки неестественно сильно сжаты, а пахнет от нее гневом, презрением и ненавистью… к самой себе.       «Что?!» — пронеслось в голове у Танджиро.       Шуань шла чуть впереди, до боли стискивая зубы. Это отношение бесило до невозможности, оно выжимало из нее все силы, выводило ее из обычно спокойного состояния.       Она, черт возьми, дочь Хашира Ветра, она почти Истребитель демонов, она столько тренировалась, она убивала демонов и спасала людей, она… Она погубила своего отца, и она никак не заслуживала такого обращения. Она — не Ханако и не Незуко, из-за кукол она плакать не станет, и никакой чертовой жалости ей не надо, она ее не заслужила и не заслужит никогда, она не заслуживает того, чтоб о ее здоровье беспокоились, чтоб ее самочувствие кого-то волновало. Она просто совершила чудовищную ошибку и была готова взвалить на себя весь этот груз вины, ответственности, она была готова к презрению, ненависти, боли, страданиям… но не к дружескому, почти родственному пониманию и сочувствию.       Шуань не сомневалась — как только она узнает, где живет Саконджи Урокодаки, она направится к нему, освоит Дыхание Воды, пройдет финальный отбор, и жизнь свою посвятит искуплению этой ошибки, до последней капли крови сражаясь с демонами. Сейчас ей нужно отплатить семье Камадо за спасение и за похороны отца, потому она помогала, чем могла. И всеобщее желание оградить ее от любого труда препятствовало всем ее планам и потому выводили девушку из себя.       — Шуань, давай помедленнее! — послышался голос сзади.       Оказалось, Танджиро серьезно отставал — неудивительно, под сильными эмоциями девушка всегда ненамеренно ускоряла шаг.       Она подождала, пока парень подбежит и отдышится и пошла рядом с ним, стараясь не опережать его.       — Я хотел спросить, — вдруг повернулся он к ней, — откуда такая сила? Будь ты парнем, я бы решил, что ты обучалась в додзё, — улыбнулся он.       Шуань кинула быстрый взгляд на него и задумалась. Вообще, ее историю знал только Танджуро Камадо. И он просил ее не рассказывать про демонов никому — говорил, что сам сообщит об этом, когда придет время. Тогда девушка хмуро бросила ему:       — Вот поэтому, из-за таких, как вы, люди ночью в одиночку выходят на улицу, не думают об осторожности, и потом пропадают, а Истребителей все считают наивными дураками. От того, что вы отмахиваетесь от правды, она не становится ложью. Этот мир жесток и он не изменится, пока мы не уничтожим всех демонов до последнего.       И сейчас девушка еле сдерживалась. С одной стороны, ее отец неоднократно говорил, что нужно рассказывать людям об ужасах, что творят демоны, но с другой стороны, Танджуро просил повременить с этим. И Шуань не знала, что делать, как выбрать одно из двух, и потому она просто проговорила:       — Танджуро-сан знает это, но он пока не хотел тебе рассказывать. Поговори с ним, если хочешь. Я бы хотела — правда хотела — ответить на твои вопросы, но он просил не делать этого, понимаешь?       Парень кивнул головой, и остаток пути прошел в молчании. ***       — Удачи вам и возвращайтесь скорее! — напутствовала их Кие, — если метель усилится, останьтесь переночевать в городе, не вздумайте вернуться, это опасно.       — Да, мам, хорошо, — улыбнулся Танджиро, и они в который раз с корзинами за плечами направились в город. Парень махал рукой Кие и Ханако, Шуань же задумчиво смотрела на летящие сверху снежинки.       Через две недели Незуко исполнится тринадцать лет. Сразу после этого Танджуро Камадо хотел рассказать жене и старшим детям о жесткости демонов, но он погиб от болезни месяц назад. Теперь Шуань терпеливо ждала тринадцатилетия сводной сестренки, и после него хотела отправится на поиски Саконджи Урокодаки. Тянуть время было уже нельзя — она чувствовала, что становится слабее. По ночам девушка тренировалась с катаной в лесу, но этого для поддержания формы уже не хватало. Ей нужно было скорее освоить Дыхание, пока она не потеряла ту единственную кату, созданную ей самой.       Ветер крепчал. Снег валил все сильнее, небо темнело. И Шуань, и Танджиро понимали, что ночевать придется в городе. Девушка, конечно, могла добраться без проблем, но Кие просила не рисковать понапрасну, да и Танджиро порядком устал — после продажи угля он еще пошел помогать кому-то по хозяйству. Шуань осталась ждать его на главной улице. Его-то в городе все любили — но не ее — странную девушку с короткими волосами и мужской одежде, на первый взгляд холодную, отстраненную и мрачную. Шуань платила им тем же, и никогда не отправлялась с Танджиро помогать жителям. А еще их неприязнь била по больному — именно она с отцом спасла жизни этих людишек. Так что она имела полное моральное право стоять в стороне, пока сводный брат латал кому-то крышу.       — Где мы остаемся ночевать? — спросила она у Танджиро, как только он вернулся, — давай только не у тех, кто на меня постоянно косые взгляды бросает.       — Хм, — задумался он, — помнишь Сабуро-сана, неделю назад мы столкнулись с ним в лесу, тебе еще понравилась его рассудительность и осторожность? — Шуань кивнула в ответ, и он продолжил, — тогда идем к нему, он живет на окраине, недалеко от нашей горы.       Действительно, недавно, когда они поздно вечером возвращались домой, один мужчина предлагал им заночевать у него, чтобы не попасться демонам ночью. Тогда они отказались — Шуань все отлично чувствовала ауры и знала, что нападения этой ночью не будет. Но по дороге домой, она пробормотала что-то про похвальную осторожность и рассудительность мужчины. Она пыталась как-то намекнуть, как-то подготовить Танджиро к той страшной правде, что ждала его, но парень лишь по-доброму улыбнулся наивности старика и не стал спорить.       Вскоре они уже стучались в дом Сабуро. Тот сразу узнал из, коротко улыбнулся, и провел в внутрь. А на улице вовсю уже бушевала метель.       Шуань задумчиво глядела в окно. Темнота и холод окутали дороги и соседние дома. Ветер завывал, снег был всюду, а завтра им по наметенным сугробам тащиться в гору — то еще удовольствие, конечно.       Тут она заметила, что Сабуро и Танджиро говорили как раз о демонах.       «Тем лучше, — подумала девушка, — так он скорее поверит мне».       Затем мужчина расстелил футоны. Парень сразу уснул, а Шуань почему-то задержалась у окна.       — Не спится, Акияма-тян? — послышался голос Сабуро.       — Я просто задумалась, — тут она бросила взгляд на брата, увидев, что тот уже спит, она продолжила, — вы верите в демонов, Сабуро-сан. И я видела у вас катану в углу коридора. Вы Истребитель демонов? — тут же спросила она прямо.       С полминуты мужчина смотрел вроде бы ей в глаза, а вроде бы — куда-то в даль, в пустоту. Наконец он тряхнул. головой и заговорил:       — Нет, хотя ты весьма наблюдательна. Мой младший брат был одним из них. Лет пятнадцать назад, когда он гостил у меня, на город напал демон и Мичидзо погиб, катану я оставил на память.       — Мне наверно не стоило спрашивать, простите, — вздохнула девушка, — но я вас понимаю. Мой отец был Хашира Ветра, он погиб в битве с демонами из-за моей ошибки, он спас мне жизнь ценой своей. Я… нет, не важно. Вы правильно делаете, что предупреждаете людей о демонах. Вас пока никто не слышит, не обращает внимания, но знайте, вы поступаете правильно. Мой отец говорил, что, — она вскинула голову, — люди должны знать правду, какой бы страшной она не была.       Сабуро выдохнул с полуулыбкой, пробормотав, что наконец-то хоть кто-то с ним, со стариком согласен.       Шуань еще сидела у окна, как вдруг ее коснулась аура. Чужая, зловещая, мрачная, нечелоческая. Девушка в ужасе зажала рот рукой, и тут же мысленно залепила себе пощечину. Тут же сконцентрировалась, медленно вдохнула, и аккуратно попыталась прощупать демона. Мгновенно поняла, что он очень силен, но не испугалась, а осторожно вошла в то состояние медитации, в котором демон не почует ни ее ауры, ни ее силы. И еще раз сконцентрировалась на враге.       «Один… Силен, силен невероятно, черт… Высшая луна, не меньше… Но несколько ослаблен, что это? Сражался с кем-то? Вероятно. Ослаблен, но все еще слишком силен, нельзя ему попасться, нельзя, а я без катаны, черт… Где он? Кажется, что везде, надо усилить концентрацию. Проверить по очереди каждую сторону света… Если не пойму, где он, то мы точно погибли, нужно всегда знать местоположение врага… Так папа говорил… Кажется, юг, нет, точно юг, я чувствую его, он приближается, черт… На каком он расстоянии? Аура невероятна. Она приближается с огромной скоростью… Уверена, это Высшая Луна…. Учитывая силу ауры и силу самой Луны, километров двадцать на юг, отлично…»       Вдруг ее прошибло холодным потом. В девяти километрах на юге мирно спали Кие-сан, Незуко, Такео, Рокута, Шигеру и Ханако…       Шуань вцепилась пальцами в волосы, сжала зубы, и тут, будто опомнившись, с силой отвесила сама себе оплеуху.       «Соберись, тряпка, черт, соберись уже, ничтожество! Ненавижу, ненавижу тебя… Черт. Демон близко. Очень. Если я выйду сейчас, то успею добраться до своей катаны до того, как он всех их убьет, но что дальше, что я смогу сделать?.. Да ничего. Если бы можно было выиграть хоть полчаса, просто продержаться, то был бы шанс, что я спасу хоть кого-то… Я не могу спасти их, но я могу спасти Танджиро. Я могу скрыть ауры, я могу скрыть от демона хотя бы его… Но не их. Простите, Кие-сан, я ненавижу себя за это решение, я хочу всех вас спасти, но не могу. Либо умирают все, либо мы с Танджиро выживем. Папа… Папа говорил, что нельзя сдаваться, что нужно бороться до конца, бороться за каждого человека в мире. Я… Я не могу, я не хочу, я не могу потерять их всех, но… Но я должна. Кие-сан… Незуко… Шигеру… Такео… Ханако… Рокута… Черт! Я должна, обязана спасти хоть кого-то, не смей ныть, не смей жалеть себя, тряпка, защищай Танджиро, сделай наконец то, что должна!»       Девушка молча вышла в коридор, схватила катану, вернулась и села около брата.       — Сабуро-сан, вы не спите? — позвала она, — идите сюда. Это срочно. Рядом демон.       Мужчина, хоть и перепугался в начале, все же на дрожащих ногах подошел к ним.       — Дышите со мной в такт и дайте руку, — она решительно смотрела на него, — я скрою наши ауры, он не заметит нас. Доверьтесь мне и не вздумайте засыпать. Все время поддерживайте мой ритм дыхания. Танджиро пусть спит, ему не стоит знать пока что. Вы меня поняли? — спросила она, строго посмотрев на него, — дыхание это самое главное, от этого зависят наши жизни.       Сабуро закивал и протянул руку.       Они сидели вдвоем около футона Камадо, который так и не проснулся. Шуань всецело ушла в себя, дыша в том же ритме, что и брат. Она на одну ночь запретила себе думать о себе, заботясь лишь о том, чтобы спасти те две жизни, что сейчас в ее руках. Она наблюдала за аурой демона. Она знала, что он ворвался в дом и зверски расправился с ее семьей, став еще сильнее. Но все чувства и эмоции — прочь. Сейчас не до них. Сейчас — две руки, дыхание, и наблюдение на демоном. Но вот аура отдаляется и пропадает. Шуань все же, несмотря на усталость, держит концентрацию до рассвета, а потом сидя на кухне, пьет крепкий чай, пытаясь справится с дрожью в руках. Сабуро спал, измотанный этой ночью. Танджиро мирно сопел.       Тут она негромко истерически рассмеялась, стерла выступившие слезы, умылась ледяной водой и заварила еще чаю.       Сабуро проснулся через час, молча кивнул ей и поставил рис вариться.       — Что с демоном? Много погибло людей? — хрипло спросил он.       — Демон силен невероятно, Высшая Луна. Он скрылся, ушел на север, сейчас его аура очень далеко, не волнуйтесь. Такие сильные демоны никогда не… охотятся в одном месте дважды, иначе они могут попасться Истребителям. Он убил… Только нашу семью, — выдохнула она.       Сабуро что-то говорил — сочувствовал, поддерживал, предлагал остаться у него жить, благодарил за спасение.       Голова болела невыносимо, ужасно тошнило и вдобавок ныло в груди — такое всегда бывает после долгого скрытия ауры нескольких человек. Морально же Шуань была разбита, растоптана, убита. Она ничего не чувствовала, кроме желания скорее отключится навсегда. И кроме стыда и вины — она даже не попыталась спасти семью Камадо, которая столько для нее сделала.       Девушка еще раз мысленно врезала себе. Не ныть и не жаловался было ее основным правилом в таких ситуациях.       «Я слабое, трусливое ничтожество, ничего не способное защитить и спасти. Это факт. А теперь заткнись, хватит ныть, соберись и делай то, что должна!»       — Спасибо за заботу, Сабуро-сан, — медленно произнесла она, — я сегодня же ухожу. Танджиро скорее всего останется здесь. Я прошу вас о нем позаботится, — проговорила она, поднимая голову. Брат все еще спал. Так трогательно, наивно и мило.       Через полчаса он проснулся.       — Шуань, все хорошо? Ты выглядишь больной, — тут же обеспокоенно спросил он, — как ты себя чувствуешь?       Девушка встала, подошла к его футону и нерешительно села рядом с ним.       — Танджиро. Мы должны поговорить. Это серьезно, — она посмотрела ему в глаза, — только вначале пообещай, что во всем винить ты будешь только меня, потому что эти решения принимала я. Понимаешь? — она испытующе глянула на него.       — Шуань… Но за что мне винить тебя? — он улыбнулся тепло.       «Словно солнышко, такое доброе и светлое», — подумала девушка, тряхнула головой и продолжила.       — Ты не знаешь ничего об этом мире. Не знаешь главной его… опасности, беды. Ты не знаешь ничего об этом. А я знаю. Твой отец, Танджуро-сан, тоже все знал, и хотел рассказать, когда Незуко исполнится тринадцать. Он погиб, но я решила остаться с вами до того дня, чтобы рассказать это вместо него.       — Дело в том, — тут Шуань снова посмотрела ему в глаза, и до конца своей исповеди она больше не опускала взгляд, — что демоны существуют. Они убивают людей и сжирают их плоть и кровь. Они жестоки, с ними невозможно договориться, ими движет лишь голод, обратившийся демон может напасть даже на свою семью. Это правда. Есть люди, борющиеся с демонами, их называют Истребители. Они сражаются с ними. Спасают людей. Они… Мой отец был одним из сильнейших Истребителей и я должна была пойти по его стопам, когда мы направлялись к моему учителю, то почуяли ауры демонов вблизи этого города и остались отбить нападение. Тогда он погиб из-за моей ошибки, а я попала к вам. И этой ночью я снова почуяла ауру демона. Крайне сильного демона, его не победил бы даже отец, и этот демон приближался к нам. Я знала, что сражаться нет смысла, он бы убил меня с первого же удара, я была бы бесполезна против него. Поэтому всю ночь я с помощью дыхания и медитации скрывала наши ауры, чтобы он не заметил нас. И… Как видишь, мы живы. Не знаю, что было бы, если бы я не стала прятать нас… Но суть не в этом, и все самое ужасное впереди, — она выдохнула попыталась унять дрожь, — демон напал на твой дом, Танджиро. Они все мертвы. Мне очень жаль, прости, я не могла защитить их, я слишком слаба.       Шуань замолчала. Танджиро вдруг подскочил:       — Идем, идем туда скорее, идем, может, кто-то выжил!       Он вылетел из комнаты, на ходу наматывая шарф. Шуань выскочила за ним и вдруг закинула его себе на спину.       — Так быстрее будет!       Шаг, второй. Толчок и полет. Она отталкивалась ногами от деревьев, от веток, неслась вперед, ледяной воздух врывался в легкие, мороз прошибал все тело — она не успела одеться и сейчас была в одной легкой рубашке и плотных брюках хакама. Но вскоре она толкается ногой последний раз, и, утопая в сугробах, тормозит, скидывает брата на снег и несется в дом.       Танджиро замер в немом ужасе. Прямо перед дверью, перед входной дверью лежала мертвая Незуко. Она прикрывала собой Рокуту — тоже мертвого. Недалеко лежала мама. Мама… Мертвая. Не живая. Она не дышала. Не улыбалась. На ее лице навеки застыли ужас и боль. Дальше.       Такео и Шигеру. Держатся за руки. Даже после смерти. Кровь, всюду кровь.       Ханако. На своей кровати. На лице — гримаса паники, боли и страха. Левой руки нет, словно ее откусили. Откусили заживо.       Пахнет кровью. Всегда, когда люди умирают, пахнет кровью. И сейчас пахнет кровью. Такой, красной, которая натекла из ран, из откушенных рук и ног, и разорванных вен и артерий.       Мама, Незуко, Ханако, Рокута, Шигеру и Такео.       Они умерли, погибли в страшных муках, они отдали жизнь за то, чтоб демон не дошел до города.       Точно, демон. Демоны…       — Я их уничтожу… — прошептал Танджиро, и больше он не смог держаться, и груди, из самого разорванного в клочья сердца вырвался истошный вопль, раздирая горло, он вышел наружу, он словно завладел им, этот крик боли, крик потери, — в эти минуты Танджиро Камадо и был этим криком.       Он очнулся в чьих-то объятьях. Она чуть отстранилась, и Танджиро посмотрел на нее — на Шуань.       На ее талии — ремень, на нем закреплены ножны и видна рукоять катаны.       — Танджиро, меня простить невозможно, и я не прошу этого. Пожалуйста, просто не делай глупостей. Ты сильный, ты справишься. Иди к Сабуро, живи у него пока что. Я… Я должна стать Истребителем. Через год встретимся здесь. Ты и я. И я клянусь, — она перевела дыхание, — я клянусь, что уничтожу демонов, всех, до последнего.       Шуань говорила сбивчиво, рвано, но эти слова, путаные, но честные, словно возвращали его к реальности. На щеках он почувствовал мокрые дорожки слез, и уткнувшись ей, своей сводной, но все-таки сестре, он с минуту рыдал, сжимая ее в объятьях.       И снова подорвался с места.       Он бросался к телам, судорожно щупая пульс и температуру, и наконец схватил на руки Незуко.       — Она, она жива, она теплая, мы успеем! — кричал он.       Шуань подхватила их обоих, и вновь рванула вверх. Но тут же она почуяла ее. Ауру. Демоническую ауру.       И тут же острые когти вонзились ей в предплечье, раздирая кожу, мышцы, сосуды.       Мечница среагировала сразу. Они с Танджиро приземлились посреди большой снежной поляны, а демон-Незуко бросилась на них.       Дальше Шуань действовала инстинктивно. Отразить первую атаку. Заметив траекторию следующего броска, кинуться наперерез, получить еще одну царапину, но спасти Танджиро.       — Уходи! Танджиро, уходи! Немедленно беги в город! — выкрикнула она, вновь отбивая атаки Незуко.       — Не тронь Незуко! — парень бросился к ней, — не трогай ее! Мы, мы вылечим ее, слышишь, не трогай ее! — он повалил Шуань в снег, та ловко извернулась. План появился почти сразу.       Она медленно вдохнула. Незуко вновь стремительно бросилась на нее, но Шуань медлила, концентрируясь. Когда демон была в пяти метрах от нее, девушка, выкинула руку с клинком вперед, раскручиваясь в смертельном урагане воды, острой, как катана.       Незуко отлетела далеко, вся ее нижняя часть тела оказалась растерзанной водным смерчем, через секунд десять Шуань наконец остановилась посреди белой снежной поляны. Повсюду были капли крови.       Девушка упала на колени, заходясь в страшном приступе кашле, она зажала рот рукой, на которой тут же появилось кроваво-красная клякса. Дыша с трудом, она со стоном боли поднялась на ноги хватая катану. Тут же мимо промелькнули две тени.       Первой был Танджиро, который воспользовался минутой ее слабости, порываясь забрать катану. Он бросился на нее, сжимая руки в кулаки и мысленно обещая, что потом он извинится, он вымолит ее прощение, но сейчас он должен спасти Незуко от неминуемой расправы.       А второй была сама демон. В последнюю секунду Шуань успела отскочить, увлекая за собой Танджиро.       — Она уже обращена, ее не спасти, беги! — хриплым голосом проговорила она и снова бросилась на Незуко, раскручиваясь в яростном урагане.       Демон с истошным воплем отлетела назад, Шуань вновь упала, заходясь в кровавом кашле.       — Незуко можно спасти! Я верю, я знаю, не смей причинять ей боль! — кинулся на нее Танджиро.       Адская боль снова заполнила все тело — так было всегда после этой каты — но сейчас на боль было плевать. На боль, на усталость от бессонной ночи, на смерть приёмной семьи.       Сейчас есть только Танджиро, воспоминания об отце и обещание уничтожить демонов.       Она встаёт навстречу его кулаку, пятится назад, хватаясь за солнечное сплетение, вскидывает голову.       — Верь мне, прошу. Я хоть раз тебя обманывала? — сипит она, — Танджиро, я хочу спасти ее, но не могу. Она опасна. Она демон. Она будет убивать людей. Великодушнее будет убить.       — Замолчи! Замолчи! Незуко моя сестра, и я не позволю убить ее! Мы или спасем ее вместе, или я спасу ее один!       Шуань обреченно мотает головой, через силу улыбается ему, и еще раз просит убежать.       — Нет! — категорично и ожидаемо кричит Танджиро, пытаясь отнять катану.       Конечно же, безуспешно. Шуань отталкивает его в сторону и вновь просит:       — Уйди, прошу, я больше не могу смотреть на тебя. Танджиро, она демон! Она нас не помнит, смотри!       Незуко поднимается тяжело, хрипло дыша. И тут же бросается вперед, на них. Шуань блокирует атаку, еще и еще, вновь просит бежать, в ответ Танджиро сжимает руку в кулак, целит прямо ей в правое запястье, как вдруг кто-то откидывает его в сторону.       Шуань отбивает атаку Незуко и вновь бросается на нее, вокруг мечницы вновь, снося все на своем пути, появляются смертельно опасные вихри воды.       Незуко отлетает в сторону, а Шуань валится на землю, тело сводит судорога. Снова кровь хлещет изо рта и носа, снова все сознание заполняет боль.       Она не слышала стремительные шаги, звон разбитого стекла ампул, она пришла в себя лишь после пары глотков этой воды с обезболивающим. Шуань тяжело дышала, в глазах двоилось, но она увидела, что у него — у мужчины, что склонился над ней, прижимая к ее губам фляжку с живительной жидкостью, глаза ярко-синие.       «Как небо перед рассветом, " — почему-то пронеслось в голове.       — Шуань Акияма? — спросил он, и она нашла силы еле заметно кивнуть.       Шуань отключилась минут на пять.       И за эти пять минут Незуко, наконец-то пришла в себя.       — Защищаешь демона? — услышал холодный голос Танджиро.       Его, кажется, ударили по голове, потому что в глазах мелькали мушки, не давая разглядеть того мужчину.       — Это моя сестра! Не смейте… не смейте… — выкрикнул он.       — Хочешь погубишь не только себя, но и Акияму? — тот же голос послышался ближе.       — Незуко не демон! Это не она убила мою семью! Там был другой, Шуань говорила! Я, я вылечу Незуко, клянусь, — продолжал Танджиро.       — Твою сестру обратили. Ее не спасти, а если ты не убьешь ее, сколько людей она сожрет, как думаешь?       Камадо почти физически ощутил свою ярость. Кровь застучала в ушах, и он внезапно понял, что уже поднялся на ноги. Он медленно поднял голову и окинул противника взглядом.       Это был мужчина лет двадцати, с длинними черными волосами, бледной белой кожей и сине-голубыми глазами. На нем была черная форма, цветное хаори, а в руке он сжимал катану. Она отливала синим, как и катана Шуань. Танджиро понял, что перед ним стоит Истребитель демонов.       Но какая разница, кто он, если он угрожает Незуко?       В нескольких метрах лежала катана Шуань, и Танджиро, схватив ее, кинулся на мечника. Тот легко откинул его в сторону и угрожающе сделал шаг вперед, как вдруг перед Танджиро, раскинув руки, застыла Незуко. Ее левая нога все еще болталась отрубком, времени на заживление не хватило, но сейчас она стояла перед Истребителем, смотря на него глазами, полными слез и немой мольбы.       Мечник резко шагнул вперед, Незуко угрожающе зарычала, но он мгновенно оказался вплотную к ней, ударяя ее по шее рукоятью катаны и демон потеряла сознание.       Танджиро, шатаясь, подошел к Незуко и упал рядом с ней, обнимая ее и тоже отключился.       Мечник недоуменно глянул на них, но почти тут же за его спиной послышался тихий кашель. Он тут же оказался около пришедшей в себя Шуань. Внимательно посмотрев ей в глаза, он быстро проговорил:       — Акияма, ты как?       — Я. нормально… Что с ними… С демоном и мальчиком? — хрипло прошептала она.       — Нашла о ком беспокоится, — чуть раздраженно выдохнул он, — оба в порядке. С тобой что? Ты больна? — напряженно спросил он.       — Нет, — помотала она головой, — это… последствия той каты… раньше такой откат был после восьмого использования… раньше я была куда сильнее…       — Понятно, — пробормотал он, и тут же девушка вновь закашлялась.       Как только приступ закончился, он аккуратно приподнял ее голову и поднес к губам флягу.       — Пей, там обезболивающее, станет легче, — услышала Шуань тот же голос и медленно, маленькими глотками пила эту чуть горьковатую воду.       Она опустилась обратно на снег, прикрыла глаза и аккуратно сжала рукой рваную рану на плече.       — Спасибо… Но… кто вы и что будете делать с Незуко? — прошептала она еле слышно.       — Встать сможешь? — он, казалось, не слушал ее, — ты на снегу в одной рубашке лежишь.       Шуань и правда было холодно, жутко холодно, но сил не было ни на что.       — Нет. не надо… я лучше полежу, — лепетала она, как вдруг сильные руки подхватили ее и закутали во что-то тёплое и мягкое, и она в последний раз за день потеряла сознание.       Шуань очнулась в теплой комнате. Руку и предплечье щипало нещадно, голова раскалывалась, а в горло, казалось залили лаву, настолько было больно.       — Очнулась, — удовлетворенно кивнула ей сидящая рядом с кроватью женщина, — ну, добро пожаловать в наш Дом Глицинии, Акияма-тян. Говорить ты до завтра не сможешь, и голова тоже поболит, а потом полегче станет. Сейчас лекарства попьешь, и как раз до завтра проспишь, — довольно промурлыкала она, отошла на минутку, а потом вернулась с кучей склянок. После микстур Шуань и вправду сразу уснула.       Следующий раз проснулась она уже вечером. Той улыбчивой старушки, похожей на довольную кошку, уже не было, в вене торчала игла капельницы, горло почти не жгло, а про головную боль девушка и не вспомнила.       Никто к ней так и не зашел, и она заснула от скуки.       — Давай, просыпайся, Акияма-тян, — разбудил ее знакомый голос, — уже ведь лучше, так?       Шуань открыла глаза, моргнула пару раз и неуверенно открыла рот       — Да, говори-говори, уже должно получится, — подбодрила ее знакомая старушка.       — Здравствуйте, — голос был хриплый, но не сиплый, — спасибо вам за заботу. А… а вы…       — Я Сакура Сато, милая. Рада знакомству, — та улыбнулась еще шире.       Следующие полчаса ее опять по или лекарствами и перевязывали раны от когтей на предплечье и руке, а потом Сато-сан помогла ей встать и дойти до горячей ванны.       — Если станет хуже, позови, я тут, рядом, — и она деликатно ушла.       Шуань залезла в горячую воду, и со стоном обхватила руками голову.       «Что, что теперь будет?.. Я в доме глицинии, кажется. тот мечник принял меня за Истребителя… Но еще он знал мое имя… Как, откуда? Он знакомый отца? Или может, это Саконджи Урокодаки? Нет, думаю, Урокодаки-сан старше, он не может так молодо выглядеть… Черт, же теперь будет? И где Танджиро и Незуко?»       Спустя час Шуань сидела в той палате, где очнулась, и ждала его. Сато-сан, выдав ей новую форму Истребителей, проводила обратно в палату и накормила завтраком.       — Постойте, вы ведь думаете, что я Истребительница? Нет, это не так, это какая-то ошибка, — начала было девушка, но сиделка перебила ее:       — Ты, может, и не Истребительница, но ты пострадала от нападения демона и кроме того, с тобой хочет поговорить Хашира Воды Томиока Гию, — успокоила ее она.       Уже семь минут Шуань беспокойно переводила взгляд с окна на потолок. Она нервничала из-за этой встречи с Хашира, совсем не понимая, как он замешан в ее ситуации. Она куда больше хотела увидеть того спасшего ее мечника, чтобы поблагодарить за помощь и спросить про Танджиро и Незуко.       Короткий стук в дверь, Шуань даже не успела отреагировать, и в комнату вошел тот самый мужчина.       — Добрый день, — поздоровалась она, подскочив с постели и поклонившись.       — И зачем ты вскочила? Сядь на кровать, пока опять не отключилась, — недовольным тоном проговорил он, входя внутрь.       Он сел на стул около ее кровати, в метре от самой Шуань и секунд на пять задержал взгляд на ее лице.       — Меня зовут Томиока Гию, я Хашира Воды, — Шуань удивилась, очень, и даже несколько испугалась но виду почти не показала, — насколько я знаю, ты создала двенадцатую кату Дыхания Воды — тот смерч, что я видел. Это так? — мечник выжидающе посмотрел на нее.       — Да, Томиока-сан, — ответила она. Он кивнул и продолжил:       — После этого твой отец договорился с Урокодаки-сенсеем, что ты будешь обучаться у него Дыханию Воды. Вы отправились на Туманную Гору, по пути отражая нападение демонов, оба погибли. Но ты жива, — Томиока вопросительно посмотрел на нее.       — Отец. погиб по моей вине в том бою, я ошиблась, и… он спас меня ценой своей жизни, — проговорила она, — меня подобрала семья Камадо, они спасли меня.       — А что произошло позавчера? — спросил он после небольшой паузы, — что это за демон и почему тот парень так защищал ее? — Гию уже знал ответы на все эти вопросы, но чтобы удостоверится в честности Танджиро, хотел узнать версию Акиямы.       — Ночью мы с Танджиро остались в городе, потому что не могли вернутся домой из-за метели, — медленно начала она. Сейчас, рассказывая про это Томиоке, Хашире Воды, она уже не была уверена в том, что поступила правильно, — и когда Танджиро уже спал, я почувствовала ауру очень сильного демона, я думаю, это Высшая Луна, — тут мечник нахмурился, — я поняла, что сражаться бесполезно, я не смогу даже задержать его, и я решила скрыть наши с Танджиро и хозяевом дома ауры с помощью дыхания и медитации. В ту ночь демон убил семью Камадо, а Незуко, кажется, обратил в демона. Наутро я рассказала обо всем Танджиро, мы прибежали к дому, и он заметил, что Незуко еще теплая, мы решили спасти ее и понесли в город к врачу, но она неожиданно обратилась и напала, а дальше вы знаете, — выходнула она, опуская взгляд и ожидая его вердикта.       — Неплохо. Ты умеешь работать с аурами?       Она, ничего не говоря, медленно вдохнула. Томиока прикрыл глаза и прощупал ауры вокруг себя, но Шуань он найти не смог.       Хашира ничего не сказал, только кивнул, и задал еще один вопрос:       — И что ты планируешь делать дальше, — но увидев, что она не поняла вопроса, переформулировал, — ты планируешь становится Истребителем, Акияма-тян?       — Да, — выдохнула она, — да, конечно.       — Дыхание Воды, так? — зачем-то уточнил он, и Шуань кивнула в ответ, — тогда я беру тебя как цугуко, когда выздоровеешь, тебе расскажут, где меня найти, — он кивнул и уже собирался выйти, как она остановила его:       — Томиока-сан, постойте, пожалуйста, я хотела спросить про Танджиро и Незуко, они…       — Они в порядке и они у Урокодаки-сенсея. Твой сводный брат вознамерился стать Истребителем, — перебил он ее и тут же ушел.       «А я его так и не поблагодарила», — отметила Шуань про себя.