Но мы обязаны, долгом и совестью связаны

      – Теперь я – твой старший брат, угомонись уже, – процедил Руи, натягивая нити, удерживающие тело Незуко. Те еще глубже вонзились в тело девушки, разрывая плоть. Кровь хлынула с новой силой, и она потеряла сознание.       Короткий и истошный крик, багровые капли, одна за другой глухо скатывающиеся на пыльную землю, и жесткое: "Теперь она – моя младшая сестра," тупым зазубренным ножом полоснули по сердцу Танджиро. Сладко-тошнотворный запах боли, запах обреченности, запах безысходности резанули по носу. Жгучий, обжигающий ненавистью огонь растекся по его телу – и словно открылось второе дыхание.       – Она не твоя. И никогда твоей не станет. Я не позволю тебе забрать ее, – ровно и уверенно прозвучал его голос.       Холодная ярость заполнила все его сознание, обоняние накалилось до предела, все внимание сосредоточилось на враге. Танджиро, наверное, впервые понял, что в действительности означает полная концентрация. Это – спокойствие, хладнокровие, стойкость, четкая цель и ни одной лишней мысли, ни одного лишнего движения.       И пусть от его клинка остался жалкий обрубок – этого хватит, чтобы перерезать шею тому ублюдку, что посмел напасть на Незуко.       Танджиро бросился вперед, тут же раскручиваясь в Десятой кате – он знал, что стоит ему двинуться – и демон атакует без промедлений. Так и случилось, и мечник, сконцентрировавшись на ближайшей к нему смертоносной нити, крутанулся сильнее.       Потоки воды, сливавшиеся в тело драконы, обтекали остаток лезвия катаны, кружились вокруг рвавшегося вперед Танджиро. Нить приблизилась критически близко, и он сильнее стиснул катану. Дракон с ревом пронесся мимо – и атака удалась, нить от его удара оборвалась и рассыпалась пеплом.       Получилось.       Расслабляться было рано. Это была лишь первая, впереди плотным рядом летели еще четыре, но Танджиро теперь был уверен, что он сможет, он прорвется к демону, победит и убьет его.       Очередной оборот, рокот воды в ушах усиливается, а запах смерти вновь слишком близко, и в мыслях проносится только одно.       Сейчас.       Этот взмах катаной дается с куда большим усилием, но Танджиро вновь удалось перерубить все четыре. Правда, из-за большой силы столкновения, скорость он потерял, и дракон, рыкнув последний раз, растворился в воздухе.       Мечник затормозил и замер – надо перехватить клинок, кинуть беглый взгляд на Незуко, и вновь кинуться на врага. Так, такими вот небольшими перебежками, он сможет вплотную подойти к демону, сможет добраться до его шеи и отрубить голову – план казался Танджиро простым, но действенным.       – Хах, – ухмыльнулся демон, и нехорошее предчувствие закралось в душу мечника, – ты смог усилить удар засчет вращения? Настолько ты такой наивный? Не думал, что я могу сделать нити прочнее?       Словно в подтверждение его слов они налились красным.       "Пропитал нити кровью, чтобы я не смог их перерезать?!"       Дьявольская усмешка на губах монстра – и тут же, сзади, спереди, слева и справа Танджиро заметил стрелами мелькавшие мимо алые пятна. Они стремительно летали вокруг – даже взглядом уследить за ними было сложно – поднимались вверх, переплетались, сплетаясь в причудливый узор смерти, узор погибели. Струйки демонический крови Кибутсуджи стянули над ним сетку упокоения, и ему определенно, пришел конец.       Дыхание смерти опалило лицо Танджиро, запах неминуемой опасности прошил обоняние, и он замер в немой робости пред лицом Конца.       "Я… Я проиграл"       Картинки замелькали в затуманенном сознании.       Незуко, счастливо кружащаяся с Ханако на залитой ярким солнцем поляне.       Такео и Шигеру – опять что-то не поделили, и опять дуются друг на друга.       Мама и Рокута у нее на руках – они вновь неспешно прогуливаются возле дома.       Папа. Болезненный, слабый, но одновременно с этим такой сильный – один только новогодный танец Богу Огня чего стоит. Четко выверенные движения, сила и мощь в каждом взмахе рукой, в каждом шаге – этот ритуал в далеком детстве напоминал ему битву. Словно папа, танцуя, сражался со злыми духами, отгоняя их прочь от дома…       "Все дело в технике дыхания. Если будешь правильно дышать, то сможешь танцевать вечно"       "Танджиро, я хочу, чтобы ты унаследовал от меня две вещи: эти серьги и этот танец"       – Папа… – прошептал он. Идея пришла к голову внезапно – пазл сложился, картинка стала полной, и Танджиро упрямо вскинул голову наверх.       Нити неслись к нему – и Камадо замахнулся клинком, пытаясь в точности повторить движения отца.       Резко сменил ритм дыхания, оттолкнулся от земли, кинулся навстречу смертельным нитям и внезапно лезвие катаны запылало огнем, а когда-то водный дракон стал пламенным.       Получилось.       Он смог.       Нити словно сгорели, стоило ему коснутся их клинком – даже силу прикладывать не удалось.       И Танджиро знал, интуитивно понимал, что он смены стиля Дыхания у него сейчас повредятся легкие, и потому стремительно приближался к Руи, легко перерубая нити и отражая все атаки демона.       Другого шанса не будет.       В глазах противника отчетливо промелькнул страх и ужас. Да. Он все делает правильно. Еще пара секунд – и он подойдёт к Руи вплотную.       – Никто не смеет трогать мою семью! – с перекошенным от гнева лицом выкрикнул Танджиро, кидаясь на демона и вонзая клинок глубоко в шею.       – Не. Смей. Приближаться. К. Незуко, – с каждым словом он вновь и вновь с размахом рубил по горевшим алым пламенем лезвием по шее демона.       Удар, еще один – и голова Руи безвольно отлетела в сторону и рухнула на землю. Он завопил от боли и ужаса поражения, но Танджиро не обратил внимания на него.       Незуко… Она рухнула на землю – нити истлели, испепелились – и она все еще была серьезно ранена.       На подрагивающих ногах мечник сделал пару шагов к ней, но вдруг резкая боль пронзила все тело – и особенно легкие. Из-за выброса адреналина он раньше не замечал, насколько тяжелы его травмы.       До Незуко он дополз. Обнял полубессознательную сестру, прикрыл глаза, и стиснул зубы, чтобы не застонать от боли.       Он смог.       Скоро наверняка придут Иноске и Зенитсу, и помогут ему добрести до врача. Они точно найдут его – чем сильнее демон, тем сильнее запах пепла от его тела, они обязательно почувствуют его и обязательно совсем скоро будут здесь.       Внезапно Танджиро осознал, что запах, того тлетворного запаха нет.       Такого не может быть.       Ему, наверно, кажется.       Он слишком серьезно ранен. Наверно, он потерял обоняние от тяжести повреждений. Возможно, это лечится.       Да, ему точно кажется, это мираж, галлюцинация.       И все же Танджиро нашел в себе силы чуть приподнять голову и обернуться.       Нет.       Этого не может быть. Нет, нет, нет.       Ужас сковал все тело.       Демон, насмешливо ухмыляясь, поднял голову, поднес ее к шее и мгновенно восстановил раны.       – Глупец. Думал, ты смог победить меня? Я сам отрезал себе голову своими собственными нитями еще до того, как этого сделал ты, – злобно рассмеялся он, – но довольно. Вы меня порядком разозлили. Убью, – он натянул очередную нить, – убью обоих.       Танджиро не верил своим глазам. И ушам. Он точно проиграл. Теперь – да, точно. Еще и Незуко из-за него погибнет. Он своей самонадеянностью убил их обоих.       Он даже шевельнуться не может. Видимо, это конец.       Демон с искаженным гневом лицом поднял обе руки, свивая перед собой густую сеть смертельных нитей и, подчиняясь его воле, они понеслись на брата и сестру.       Внезапно Танджиро почувствовал новый запах – запах океана, запах воды, и спустя мгновение вокруг них заревели мощные потоки воды, сносящие все на своем пути. Они с Незуко оказались в самом центре бушующего торнадо.       Нити Руи были снесены бесследно, и смерч утих. Как только струи воды вокруг растворились в прохладном ночном воздухе, Танджиро, несмотря на адскую боль и слабость, привстал и поднял взгляд на их спасителя.       Черная форма Истребителей. Неровно подстриженные волосы, собранные в высокий хвост. Светящаяся синим катана.       Шуань Акияма. Она была здесь.       – Ты, ты еще кто? – процедил Руи, вновь сплетая смертоносные нити, – да неважно, убью и тебя! – рыкнул он, и вдруг с ужасом отшатнулся в сторону, но слишком, слишком медленно – теперь он точно был убит. Тело одного из Дюжины повалилось навзничь.       Томиока взмахнул катаной, стряхивая с нее капли демонической крови. Обернулся к Танджиро, и в глазах Хашира промелькнуло удивление.       – Ты?...       Танджиро с трудом кивнул и перевел взгляд на Шуань, опустившуюся на колени возле него.       Она изменилась. Меж сведенных бровей пролегла морщинка, искусанные и потрескавшиеся губы были плотно сжаты, на левой щеке и на шее расползся огромный рубец от ожога, но сильнее всего изменились глаза, изменился взгляд.       Шуань будто светилась какой-то неведомой ей самой силой. Во взгляде читалась смелость, уверенность, хладнокровие и решительность.       – Даже не шевелись, – предупреждающе проговорила она, – тебе срочно нужно к медику в Дом Глицинии.       Теперь все точно закончилось. Демон рассыпался прахом. Шуань доставала бинты из поясной сумки. Томиока стоял рядом, все еще держа руку на ножнах, и молча изучал его и Незуко взглядом. Танджиро наконец улыбнулся.       Пока Шуань обрабатывала его раны и поила обезболивающими и укрепляющими микстурами, Хашира заговорил:       – Молодец, что продержался до нашего прихода.       – Спасибо вам. За все, – просто ответил ему Камадо.       Незуко поднялась – видимо, успела восстановиться – и села рядом с Шуань. Мечницу это несколько напрягло – она до сих пор испытывала смешанные чувства к младшей сестре. Она помнила прошлую Незуко – и относилась к ней по-доброму снисходительно, чуть-чуть как к подруге, чуть-чуть как к сестре, словом, как к дочери спасших ее людей. Но после обращения Шуань пыталась ее убить. Она несколько раз атаковала ее водным торнадо. Она причинила ей столько боли. Ей – Незуко – доброй и милой девочке. О черт.       Было стыдно, очень. Томиока-сан несколько раз повторял ей, что без этого было никак – иначе демон убила бы их обоих, и саму Шуань, и Танджиро.       Но почему-то смотреть в глаза Незуко было трудно.       Им определенно стоило об этом поговорить. Но не сейчас. Сейчас – не время. Гора Натагумо еще не зачищена. Тут еще очень много демонов. И очень много неопытных Истребителей которые погибнут, если столкнутся с врагом один на один. Такого ни в коем случае нельзя допустить, и потому сразу после того, как она подлетает Танджиро, его надо будет дотянуть до медиков и затем – снова в бой. Без промедлений, иначе жертв будет больше.       – Больше я тебе ничем не помогу, так что будь осторожнее – со сломанными ребрами лучше не лезть на демонов. Сейчас отряд медиков на западной стороне горы, я могу тебя немного проводить, – заговорила Шуань, заклеив пластырем последнюю рану на лице Танджиро, и тут она осеклась.       Кто-то стремительно приближается с запада.       Человек. Истребитель. Кажется, Кочо или ее цугуко Канао Тсуюри.       Плохо. Они могут заметить Незуко. А скорее, уже почувствовали ее ауру и идут убить ее.       Шуань обеспокоенно перевела взгляд на Томиоку. Гию тоже напряженно вглядывался в темноту леса, сжимая рукоятку катаны.       Кажется, у них проблемы. Это была Кочо. И она уже слишком близко, бежать и скрывать ауру Незуко уже поздно.       Хашира Насекомого быстро, и в то же время грациозно обнажила клинок и замахнулась на девушку, но Томиока среагировал мгновенно и Шинобу оказалась отброшена в противоположный край поляны.       Атмосфера накалялась.       – В чем дело, Томиока? – фальшиво улыбнулась Кочо, – ты защищаешь демона?       Мужчина молчал, только заслонил собой Танджиро, Незуко и Шуань.       – Томиока, отойди от него, – Шинобу вытянула вперед руку с катаной, но выражения лица не изменила, – Акияма-тян, ты тоже с ним? Божечки, какой кошмар, святая Акияма нарушает устав Корпуса Истребителей, – усмехнулась мечница.       – Она тут ни при чем, – перебил Кочо Гию, – Шуань, все мечники остались без командования. Найди Тсуюри, скоординируйте действия восточных и западных отрядов, разберитесь с сильным демоном на севере и доложите в Штаб. Иди, – обернулся мужчина к Шуань.       – Но, – воспротивилась было она, но Гию еле заметно мотнул головой, как бы прося хотя бы сейчас не спорить.       Акияма прикусила губу, пытаясь скрыть тревогу, и коротко выдохнула:       – Поняла.       Он был прав, он был тысячу раз прав, но после этого его взгляда Шуань стало так неспокойно. Но все же, они на задании. Это нельзя забывать. Они здесь, чтобы зачистить гору Натагумо от демонов. И она не могла не довериться Томиоке. Почти два с половиной года они сражались рука об руку, и Акияма верила Гию как никому другому.       Шуань тут же скрылась в чаще леса, напоследок скользнув взглядом по брату и сестре.       – Как благородно, – ровным голосом проговорила Кочо. Уголок ее губ чуть дернулся в истеричной усмешке, – но ты же понимаешь, что нарушаешь почти все устои Корпуса Истребителей?       Томиока не слушал ее. Вместо этого он коротко приказал Танджиро:       – Можешь двигаться? Даже если не можешь, тебе лучше начать. Бери сестру и беги.       – Томиока-сан, – прошептал Танджиро. Он был до глубины души потрясен и тронут такой защитой и заботой со стороны Хашира Воды, которому их судьба должна быть более чем безразлична.       – Спасибо вам! Спасибо большое, – прокричал Камадо, хватая Незуко на руки и срываясь с места, – спасибо, Томиока-сан!       – Ах, эта бедная девочка – его сестра? Как жаль, – наигранно вскинула брови Шинобу.       Она тут же направилась было в погоню за ними, но путь ей преградил Томиока. Пару раз скрестив клинки, они отскочили друг от друга, и Шинобу начала раздражаться все сильнее:       – Какое грубое нарушение, Томиока. Но знаешь, я вовсе не намерена тратить время на тебя.       Девушка резво оттолкнулась от земли, запрыгивая на высокую ветку, и, словно порхающая бабочка, понеслась вперед. Гию пару секунд наблюдал за ней, а потом стремительно взмыл вверх, набрал высоту и спикировал на Кочо, заламывая ей руки и прижимая к земле.       Шуань решительно затормозила напротив группы растерявшихся мечников.       – Кто старший по рангу? – окинула их взглядом девушка.       Выяснилось, что это был отряд Мидзуното, командир которых погиб от паучьего яда. Акияма отправила их к подножью горы, приказав избегать сражений. Она хотела, чтоб все мечники одновременно начали наступление на гору, убивая оставшихся демонов. Пока отряды спускаются, они с Канал Тсуюри расправятся с наиболее опасными противниками, и потом будут только координировать дальнейшие действия. Наиболее опытных Истребителей можно было взять с собой, но почему-то Шуань казалось, что таких она не встретит.       Кочо все не прекращала попыток вырваться из железной хватки Гию. С ее физической силой это было занятием бесполезным. У Шуань, может, получилось бы. Но пока что у Кочо удавалось лишь донимать его вопросами.       – Томиока, чего ты добиваешься?       – Томиока, это серьезное нарушение. Не хочешь объяснится?       – Томиока, ответь хоть что-нибудь.       У Кочо, кажется, начинали сдавать нервы.       – Вот поэтому тебя все недолюбливают, Томиока, – процедила она, и тут же поспешила мило, но все еще фальшиво, улыбнуться.       Эта фраза на миг выбила почву из-под ног.       "Меня? Все? Но…" – пронеслось в голове.       Перед глазами тут же замелькали картинки. Ровно два месяца назад. Вторая Низшая Луна и группа подчиненных ей демонов. Демон огня. Старый каменный храм. Лабиринт в его подвале. Тупик. Неожиданная атака со спины. Демон, умеющий скрывать ауру. Он уже был готов применить Одиннадцатую кату, понимая, что она может и не помочь в такой ситуации. И тут, вместо обжигающей пронизывающей боли – громкий крик. Шуань. Прямо перед ним, раскинув руки в стороны. Что, черт возьми, она тут делает? Он же говорил ей не спускаться вниз…       Черт. Тогда он, стискивая зубы от гнева, снес голову демону, тут же кинулся к рухнувшей девушке, и когда он схватил ее за плечи, то почувствовал, что у него трясутся руки. А Шуань только лишь еле заметно улыбнулась сквозь боль и посмотрела на него так, так… Он сам и так и не понял, что именно этот взгляд означал. Но уж точно не ненависть. Точно не неприязнь.       – Меня не недолюбливают, – отчеканил Томиока.       – Ой, ты не знал этого? Тогда извини, что я сболтнула лишнего, – он был готов поспорить, что Кочо торжествующе улыбнулась.       – Пытаешься задеть меня? – ответил ей Гию. Он был уверен точно: может, кто-нибудь, да та же Кочо, действительно терпеть его не может, но по крайней мере один человек в этом мире готов отдать за него жизнь.       Томиока заметил блик от лезвия, глянул вниз и напряженно стиснул зубы. Если она надумает атаковать его, придется приложить Кочо лицом о землю, иначе ему не уклониться от удара. Черт.       Девушка извернулась, резко дернула ногу с клинком вверх. Она целилась ему в голову. Он готов был перекинуть ее через плечо, как вдруг послышались хлопки крыльев ворона.       – Карр! Послание, послание из Штаба!       Шуань уже передала свой план почти всем отрядам. Большая часть мечников обступили гору с подножья, а наиболее опытных она отправила прикрывать какуши и медиков. Общее наступление должно было начаться через полчаса, и за это время надо было найти Канао Тсуюри. Та, кажется, скрывала свою ауру, потому что Акияма совсем не чувствовала ее. Пришлось сесть на ветку дерева, сосредоточиться и попытаться направить все силы на демаскировку мечницы. Получилось не очень. Шуань потратила на это слишком много энергии, но смогла определить положение Тсуюри только приблизительно.       Она была на юге горы, и совсем рядом с ней находились Танджиро и Незуко. Это плохо. Но Томиока-сан не хотел, чтобы она вмешивалась. И он, и Кочо тоже были там, в паре километров, и Шуань очень хотелось верить, что он справится.       Для себя Акияма решила, что убив двух самых опасных демонов, она без промедлений направится к нему. Поэтому сейчас она стремительно бежала на север, на ходу оценивая силы первого врага.       Гию остановился около бессознательного Танджиро. Он боролся до последнего. Видимо, во время схватки с Канао Тсуюри он и получил сотрясение и перелом челюсти. Хорошо, что Шуань тогда оказала ему первую помощь и напоила его анестетиками. Иначе он бы не продержался до прилета ворона.       Незуко, завидев его, послушно забралась в коробку.       Тут он почувствовал, что ауры сильных демонов пропадают одна за другой. Шуань. Она справилась.       А Истребители, кажется, обступили гору кольцом и сейчас синхронно сжимали его, продвигаясь выше и выше, убивая оставшихся нелюдей.       Когда он умрет, пост Хашира Воды явно займет достойная его мечница. Гию в этом не сомневался.       Небо светлело. Через час должно было встать солнце.       Танджиро очнулся от неприятного голоса, вопящего что-то про утро, про Хашира, про его недостойное поведение. Голова нещадно гудела – обезболивающее давно перестало действовать. В горле – ужасная сухость. Челюсть ноет нещадно. Ребра превратились в кровавую кашу. Руки и ноги все в ранах и синяках от битвы с Пятой Низшей.       Больно, жутко больно. Но стоило ему подумать о Незуко, о Томиоке с Шуань, как все мысли о своей слабости вылетели напрочь из головы.       Танджиро распахнул глаза. Сел – во всем теле это отдалось ужасающим спазмом, но было плевать. Перед ним стояли шестеро мечников. Их силуэты расплывались от головокружения, но по запаху он понял, что те невероятно сильны, прямо как Томиока. Хашира Воды, кстати, тоже был где-то рядом. Незуко он не чувствовал, и страх холодным потом проступил на лбу.       – Не… Не… Незуко! – прохрипел он еле слышно, – где Незуко?       У них были большие проблемы.       Гию понимал, что одного его голоса будет недостаточно – и потому еще на горе Натагумо он написал короткое письмо Урокодаки-сенсею с просьбой заверить Главу в том, что Незуко не опасна, что Незуко не нападает на людей, и прибавил, что он сам и Танджиро Камадо готовы поручиться за нее жизнью.       Сенсей не стал бы медлить с ответом в такой ситуации, Гию отлично понимал это, и потому рассчитывал, что Глава уже получил послание Урокодаки.       И все же Томиока волновался, хоть виду и не подавал.       Особенно тревожной атмосфера стала с прибытием Шинадзугавы.       По каким-то неизвестным Гию причинам Хашира Ветра его на дух не переносил. Шуань же он откровенно ненавидел – из-за того, что Теруо Акияма предпочел ее Санеми. За то, что тогда четырнадцатилетняя девочка оставила пару-тройку шрамов на его лице. За водный торнадо и за яростный взгляд.       И если Гию был достаточно безразличен к нападкам Шинадзугавы, то Шуань со своим взрывным характером почти всегда вступала в перепалку с ним. Она до сих пор ненавидела и презирала его за то, что он посмел обнажить клинок на пороге ее дома.       И потому, стоило Шинадзугаве начать издеваться над несчастной Незуко, стоило Танджиро мужественно встать на ее защиту, и стоило самому мужчине выхватить катану и направить ее на безоружного Камадо – и на поляне, взметая облака пыли, одним прыжком появилась она. Шуань заслонила собой брата и плотно сжав губы, посмотрела в лицо Хашира Ветра, держа руку на рукояти клинка.       – Акияма, – злобно ухмыльнулся он, – давно не виделись. Что, личико подпалили? Всегда знал, что Истребитель из тебя хуёвый, – он знал, что здесь, рядом с другими Хашира, рядом с Томиокой, на территории Штаба Акияма не позволит себе нарушить устав и не позволит себе ответить ему хоть сколько-нибудь дерзко.       – Шинадзугава, – послышался голос прямо за спиной Шуань, – тебя там не было, – Гию ненавидел эти словесные баталии, этот бесполезный треп, эти плоские и вульгарные оскорбления, и почти никогда в это не вмешивался.       Но сейчас не вмешаться было нельзя. Стоять в стороне и слушать, как этот тип поносит Шуань Акияму было невозможно. Она тогда закрыла собой его. Она расплатилась за его ошибку. И она ни в коем случае не должна была слышать… такую мерзость.       – Девчонку свою защищаешь? – входил в раж Санеми, – лучше б, блять, научил ее свой ебучий язык держать за зубами и в разговор не встревать.       – Она не моя, и язык свой за зубами должен держать ты, – отчеканил Гию, и на пару секунд воцарилась пугающая, тягостная тишина.       Шуань почти физически ощущала, что Томиока стоит в метре от нее. Шуань знала, что когда она одним прыжком перемахнула через забор Штаба и встала между Танджиро и Шинадзугавой, он находился на противоположном конце поляны. Подошёл, значит. Его близость вселяла некое чувство защищенности – Шинадзугава часто переходил на грубую силу, она получила от его рук не один перелом – и Акияма была уверена, что Хашира Воды такого не допустит.       Эти две секунды показались ей вечностью. Кажется, эту вечность она потратила на то, чтобы понять смысл последней фразы Томиоки. Ну и на то, чтоб никак не выдать свое смущение – она совершенно не понимала, отчего оно на нее накатило. Совершенно не понимала.       Тик-так.       Тик-так.       – Он прав, Шинадзугава, – встрял в перепалку Ренгоку, своим вмешательством прерывая ее, – говорить такое девушке – недопустимо! Веди себя достойно своему положению!       Шинадзугава что-то пробурчал про заебавших его моралистов, но от Шуань отстал, переключив все внимание на Незуко и Танджиро.       А Шуань бегло скользнула взглядом по Ренгоку. Последний раз они виделись год назад – на задании. Предпоследний – три года назад, в доме Шинджуро Ренгоку.       Теруо Акияма до самой своей смерти не оставлял попыток вытащить друга из запоя. Будто по графику, каждые выходные он проводил в доме Ренгоку, разговаривая с Шинджуро, и изредка тренируя Кеджуро и Сенджуро. Один раз с ним напросилась Шуань.       Они тогда столкнулись случайно в коридоре. Он – уже Истребитель, высокий широкоплечий мужчина с вечной жизнерадостной улыбкой, и она – тогда еще худенькая, невзрачная и мрачная девчонка-подросток с катаной за поясом.       А в детстве – до смерти Руки Ренгоку – они виделись почти каждую неделю. Маленькая Шуань с пеной у рта рассказывала развесившему уши Кеджуро про свою мечту об уничтожении демонов. Они в шутку дрались на деревянных мечах, бегали наперегонки до речки (он всегда поддавался ей, и наивная девочка бесконечно радовалась победе), придумывали какие-то игры, сочиняли воистину фантастические истории и взахлеб рассказывали их Руке…       Глава появился очень вовремя, успев предотвратить очередную сцепку между мечниками.       Томиока-сан, Урокодаки-сенсей и Танджиро поручились за Незуко жизнью. Узнавшую об этом Шуань пробрало волной дрожи, и она испуганно посмотрела на Гию. Он сидел, преклонив колено, совсем рядом с ней. Но взгляд Акиямы он предпочел проигнорировать.       Шуань впервые – с того кошмарного утра – задумалась о том, сможет ли она в нужный момент убить Незуко. Она не могла допустить смерти Урокодаки, Танджиро, Томиоки, никак не могла – а это значит, что как только девушка потеряет контроль над собой, ее придется убить. Танджиро не сможет – это было очевидно. Оставался лишь один вариант – расправиться с младшей сестрой собственноручно.       "Держись, держись, Незуко, держись," – как мантру твердила себе Акияма, смотря, как капают слюнки демона при виде человеческой крови.       И Незуко смело отвернулась от окровавленной руки Шинадзугавы, заслужив при этом и уважение, и доверие со стороны большинства Хашира. И тут же брата и сестру решено было отправить на лечение и восстановление в Поместье Бабочки к Шинобу Кочо.       Глава решил начать собрание прямо сейчас, Хашира направились в дом, и Шуань пришлось уйти. Она устроилась на ветке дерева недалеко от Штаба – на той, где раньше восседал Игуро – и дождаться Томиоку. Одной возвращаться домой не хотелось.       Правда, почти сразу какая-то какуши утащила ее за собой в госпиталь Убуяшики, чтобы обработать рану на щеке. В сражении демон полоснул ее отравленным когтем прямо по рубцу от ожога. Шуань просто-напросто залила рану перекисью и забыла о ней, но та девушка что-то заговорила о том, что Томиоке-сану это не понравится, и Акияма устало поплелась за какуши.       Стоило Гию выйти с собрания – его задержала Амане Убуяшики, поэтому он ушел позже других – он увидел Шуань. Девушка терпеливо весь день ждала его. Почему-то кольнуло в сердце – Гию сам не знал, отчего.       Он сразу заметил квадрат пластыря на левой щеке, и, когда они уже пробегали сквозь лес, спросил:       – Больно?       Шуань тут отрицательно мотнула головой, и заметив, что Томиока все-еще поглядывает на ее рану, поспешно проговорила:       – Не… не смотрите. Пожалуйста. Я знаю, выглядит отвратительно.       – Что? – услышала она за мгновение до того, как он схватил ее за предплечье и остановился на ближайшей ветке дерева, тут же перемещая руки ей на плечи.       От этого жеста в памяти пронеслись воспоминания о битве со Второй Низшей Луной.       У нее тогда было плохое предчувствие, и Шуань стремглав понеслась за ушедшим вниз Томиокой. Она была тяжело ранена, и поэтому он сказал ей даже не думать о том, чтобы пойти вместе, но интуиция Акиямы вопила о необходимости последовать за Хашира Воды, и девушка решилась спуститься в подвал.       Шуань подоспела вовремя – как раз для того, чтоб закрыть собой мужчину от огненной атаки.       Адская боль. Кожа на шее, груди и лице, казалось, плавится заживо, приваривая к себе форму. Лава – о, это была именно она – растекалась по верхней части тела, заполняя собой сознание. Шуань кричала. Громко, оглушая и себя, и Томиоку, но эту боль криком было не излить, и девушка упала ничком на каменный пол, ломая при падении руку.       На самом деле, прошло с полсекунды, но ей они показалось часами. Спустя полсекунды к ней кинулся Томиока, схватив девушку за плечи, и его напуганное лицо и широко распахнутые глаза говорили не меньше, чем ужас, сквозящий в голосе:       – Шуань! – выкрикнул он, приподнимая ее голову, напряженно вглядываясь в глаза мечницы.       "Я рада, что вы не пострадали," – хотела было сказать ему Акияма, но боль позволила лишь еле улыбнуться сквозь слезы, и она почти тут же потеряла сознание.       – Не говори так. Никогда, – произнес Томиока, смотря ей прямо в глаза, – этот рубец ты получила из-за меня. Из-за того, что я был уверен, что все демоны не умеют скрывать ауры. Я ошибся. И попасть под огонь должен был я, но ты рискнула собой, защитила, ты оказалась готова пожертвовать жизнью ради меня, и это… черт, – выдохнул он, не находя слов, – Шуань, если здесь и есть что-то отвратительное, так это я. Я должен быть защищать тебя. Не наоборот, – закончил он, отпуская плечи девушки и вновь устремляясь вперед.       Она застыла на пару секунд, ошеломленная, но заметив удаляющийся силуэт Томиоки, побежала за ним. Шуань еще долго, всю обратную дорогу, думала над этими словами.       – Это опасное задание, – еще раз проговорил он, – ты уверена, что идешь? Судя по отчету командира погибшего отряда, этот демон – из Дюжины Бесовских Лун.       – Конечно, – серьезно кивнула Шуань, – как я могу не пойти?       Томиоку-сана, вроде как, все еще мучили сомнения, но он ничего не сказал, смотря как мечница затачивает катану и собирает походную аптечку.       Они вышли за пару часов до рассвета, и днем прибыли в деревушку, где последний раз были замечены демоны. Они около полугода терроризировали близлежащие селения, похищая детей, но в последние недели их активность резко увеличилась – так, вчерашней ночью пропало четверо мальчиков и одна девочка. Отправленный пять дней назад отряд мечников исчез, оставив после себя лишь короткую записку командира, в которой тот уверял Главу, что здесь орудует один из Дюжины.       Поэтому Штаб решил направить сюда Томиоку. Шуань, конечно же, пошла с ним.       Гию на карте отмечал красными чернилами деревни, где пропадали дети, и закономерность проступала интересная. Вначале, первые месяца четыре, похищения были делом редким – пропадал примерно ребенок в две недели – и происходили только лишь в трех деревнях, расположенных довольно близко друг к другу. Потом активность раза в два возросла, и распространилась еще на пять-шесть поселений, и наконец сейчас ситуация стала по-настоящему критической.       Томиока пришел к выводу, что демоны крали детей сперва в ближайших к их логову селениях, а потом, когда жертв стало требоваться больше и больше, нелюди, опасаясь быть замеченными, постарались замести следы и перешли на далекие деревни. Значит, скорее всего, пристанище монстров следует искать там, где исчезли первые восемь-девять детей. Он глянул на карту.       – Шуань, нужно прочесать местность в этом районе, – обвел он три деревни овалом, – думаю, их логово именно там. Шишио, вы со своими людьми, – обернулся он к отряду Истребителей, которых отдали ему в подчинение, – направляетесь в деревню Камиоси и ждете там дальнейших указаний. Тот, кто руководит теми демонами, видимо довольно умен и осторожен, так что скрывайте ауры и лишний раз на глаза не показывайтесь. Если вас заметят, сразу сообщайте мне, – отрывисто бросил он, вновь возвращаясь взглядом к карте.       Мечники быстро собрались, и уже через полчаса были в дороге, Гию еще раз перечитывал отчеты о похищениях и записку командира погибшего отряда. Почему-то Хашира Воды чувствовал неясную тревогу. Он взглянул на девушку – та сейчас торопливо строчила письмо в ближайший Дом Глицинии о том, что им срочно требуется прислать отряд какуши и несколько врачей.       – Шуань, – позвал он ее и разложил на столе все записи, – подойди.       Он изложил ей все свои рассуждения – тревога и плохое предчувствие не отпускали мечника, и ему хотелось с кем-нибудь обсудить план, чтобы убедиться, что он точно нигде не ошибается.       – Наверно, я с вами соглашусь. Демоны определенно скрываются где-то около трех первых деревень. Но даже если это не так, и мы их там не обнаружим, то всегда можно просто поймать их на живца, – заметив чуть удивленный взгляд Гию, она пояснила, – среди похищенных было две семнадцатилетние девушки, – она отвела взгляд в сторону и чуть наклонила голову.       – Это опасно, очень, – напряженно проговорил Томиока, – надеюсь, удаться обойтись без этого.       Шуань ничего не ответила, и через десять минут они уже были в пути.       Ночи ждать не стали – стоило прибыть к месту назначения, они решили разделиться, чтобы быстрее найти логово демонов.       Шуань втянула носом прохладный вечерний воздух и сосредоточилась на демонических аурах. Она уже второй час прочесывала территорию, и пока чувствовала лишь отголоски присутствия нелюдей. Вдруг впереди повеяло знакомым тлетворным холодом, и девушка еще тщательнее скрыла свою ауру. Акияма притормозила на ветке дерева, оперевшись рукой о ствол.       Нелюдь был один. Он торопливо бежал в самой чащобе, скрываясь от солнца. Мечница подметила, что демон был неопытный, но довольно быстрый. Возможно, с этим как-то связана его магия крови.       Она решила проследить за ним – поведение было крайне нетипично для обычного демона. Те никогда не выбирались из убежищ до заката. Шуань вытащила из походной аптечки карту, сориентировалась, прикинула, в какую сторону направляется нелюдь. Она вдруг поняла, что если демон в том же темпе продолжит бежать до заката, то он как раз прибудет в одиноко стоящую в глубоком лесу деревеньку. Подозрительно. Даже слишком.       Хотелось проследить за демоном – правда, если ее предположения не оправдаются, они, возможно, потеряют один день и еще несколько детей погибнет. Акияма решила рискнуть. Возможно, Томиока-сан этого не одобрит, но сейчас она не могла поделиться с ним своими опасениями.       Она тенью скользнула в чащу леса и последовала за нелюдем. Тот добежал до той деревушки и затаился в кустах. Шуань в задумчивости закусила губу. Можно было проследить за ним и дальше, на мечница знала, что сейчас он похитит какого-то ребенка. Пожертвовать им и узнать, где логово демонов? Или не допустить очередной смерти? Она привыкла жертвовать собой, а не другими, она не могла позволить погибнуть невинному маленькому существу…       Шуань метнулась в деревню, ни на секунду не отвлекаясь от наблюдения за аурой демона. Она стрелой пронеслась по малочисленным улицам, выискивая еще не вернувшихся домой детей. Никого. В этой деревне уже были жертвы, и местные, кажется, учились на ошибках. Мечница еще раз оглядела селение. Все попрятались по домам.       Демон, видимо, тоже это понял, и направился на север. Шуань знала – там недалеко еще одна деревенька. Но теперь она не стала преследовать нелюдя, она понеслась вперед, в надежде успеть предупредить местных об опасности. Если демон не найдет детей и здесь, он может вернуться в логово, и тогда Истребители узнают его местоположение. Мечница уже не сомневалась, что ее подозрения оправдаются, что этот демон замешан в похищениях и что за эту ночь они серьезно продвинуться в расследовании этого дела.       Девушка перемахнула через забор, окружавший деревню, и прикинула, как скоро сюда прибудет демон. В ее распоряжении – не более получаса.       Шуань сосредоточилась на аурах местных. Выцепила среди них детские, и кинулась проверять, где именно были их обладатели.       Что же, здесь все тоже по домам. Отлично.       Акияма затаилась в ожидании демона. Вблизи больше не оставалось поселений, и потому нелюдь, не найдя здесь жертв, должен будет вернуться в свое убежище, иначе он не успеет до рассвета. Шуань не могла не радоваться – кажется, ее экспромт удался.       Зловещая аура приблизилась, ноздри защекотал знакомый сладко-тошнотворный запах. Он очень близко – метрах в десяти. Но Шуань пряталась на верхних ветках дерева. Ночь стояла пасмурная, и ее темную фигуру разглядеть было невозможно.       Еще минут пять нелюдь порыщет по деревне, и потом вынужден будет уйти ни с чем. Хотелось быстрее найти логово и быстрее вернуться к Томиоке. Но время как назло тянулось со скоростью черепахи.       Вдруг – тот сорвался с места. Он был зол. Очень. Шуань, конечно, точно знать не могла, но она чувствовала – сейчас он нападет.       Еле слышный лязг металла. Напрячь, напружинить ногу и быть готовой в любую секунду сорваться с места. Демон приближался к одному из домов – Шуань уже видела его отвратительный силуэт, мелькнувший возле двери.       Все, медлить нельзя. Выдох. Замах, прыжок, знакомая раскрутка в воздухе. Тот заметил ее в последний момент. Отскочил, рыкнул. Но второго шанса Акияма ему не дала, и в то же мгновение голова с хрустом отлетела от шеи. Девушка услышала торопливые шаги у входной двери и поспешила уйти.       О черт. Гребаный ублюдок. Из-за него она подвела Томиоку. Шуань скрипнула зубами от злости, замерла на ближайшей ветке, прикусила губу до крови, выдохнула и зажмурила глаза. Оставался лишь один способ оправдаться в глазах Хаширы Воды: за остаток ночи найти логово. Иначе она точно подведет его. Точно разочарует. Такого допустить никак нельзя. Ни совесть, ни гордость, ни статус Шуань не позволили бы ей хоть на сколько-нибудь упасть в его глазах – это было воистину делом чести.       Попыталась абстрагироваться от провала, думать только лишь об демонических аурах и о том, как можно ускорить поиски, как за треть ночи совершить невозможно и прочесать огромную территорию. Шуань стремительно рванула в то направление, откуда изначально шел демон – только так можно было успеть. Только так была возможность уложиться в план.       Тут в голову пришла мысль, что демоны, догадавшись, что их посланник не вернулся потому, что был убит Истребителем, могут уйти. Нужно найти их убежище до следующей ночи. Иначе из-за ее самоуверенности жертвами нелюдей падут еще с десяток детей, иначе она подведет весь отряд, самого Томиоку и Штаб Истребителей в целом… Черт.       За полчаса до рассвета мечница добралась до того места, где она впервые столкнулась с демоном. Она спешила. Невероятно спешила. Через пару часов ей уже нужно было прибыть в деревню Камиоси, найти Томиоку и отчитаться, что всю ночь она потратила на слежку, которая мало того, что не принесла результата, так еще и дала понять демонами, что Истребители ведут за ними охоту. Полный провал. И какого черта она тогда, во второй деревушке, прячась глубже в ветки дерева, торжествующе улыбалась? Какого черта?       Шуань по максимуму вкладывала силы в поиск враждебных аур, и все еще – ничего. От волнения она каждые пару километров останавливалась, сверялась с картой, и вновь бежала вперед. На востоке задребезжал рассвет, и тут ее наконец накрыло мерзко-гнилостная аура демона.       Он был не один. Далеко не один. Много, очень много врагов, и руководит ими и впрямь один из Дюжины, он силен, силен очень.       От сердца немного отлегло, кажется, их логово и впрямь недалеко – Акияма сделала пометку на карте. Затаила ауру еще тщательнее, и уже медленнее и осторожнее двинулась вперед.       Девушка остановилась на краю рощи, осматривая поле, расстилавшееся перед ней. Невдалеке виднелось заброшенное пару десятков лет назад поселение – очень даже подходящее место для обитания демонов.       Но на таком расстоянии нельзя точно определить, где скрывается враг, нельзя даже накидать план местности, словом, нельзя существенно облегчить задачу отряду. Плохо.       – Черт, и как мне незаметно подобраться ближе? – раздраженно пробормотала Шуань себе под нос, нервно озираясь кругом.       – Даже не думай, – послышался тихий шепот.       Мечница мгновенно среагировала. Резко обернулась, сжимая рукоять катаны и чуть выдвигая ее из ножен. Но столкнувшись со спокойным взглядом Томиоки, с облегчением выдохнула, отнимая руку от клинка.       – Вы тоже здесь, – проговорила она, делая шаг назад и опираясь спиной ствол дерева.       Раздражение и злость ушли почти сразу. Почему-то в присутствии Хашира Воды Шуань чувствовала себя комфортно. В безопасности. Даже в самой гуще сражения она знала, что есть кому прикрыть ей спину и вытащить из любой передряги.       Гию кивнул, внимательно посмотрев ей в глаза.       – Лучше тебе прямо сейчас вернуться к отряду, – заметив ее удивленный взгляд, он пояснил, – выглядишь так, будто еле на ногах держишься. Возвращайся, ты вторые сутки не спишь и почти не ешь, а ночью нас ждет серьезный и опасный противник, – произнес он уже не терпящим возражений тоном.       – Но нужно сначала уточнить расположение демонов, – все же ответила ему девушка, – так мы сможем лучше составить план сражения.       Томиока еле заметно сжал губы. Акияма и раньше замечала, что он терпеть не мог, когда раненые или ослабевшие Истребители лезли на рожон, всегда незамедлительно отсылая их в тыл, к медикам. Себя же при этом никогда не щадил, и до самого конца, до победы, не покидал гущу битвы.       – Шуань. То, что ты смогла найти их убежище, говорит о многом. Но дальнейшее предоставь мне. Знаешь, от тебя измотанной и выдохшейся толку будет мало. А ты, как никто другой, нужна отряду. Поэтому иди, – закончил он уже чуть смягчившимся голосом.       Пришлось подчиниться – в конце концов, он был прав. У мечницы уже пару часов кружилась голова от недосыпа и голода, а руки била почти незаметная легкая дрожь. В таком состоянии она действительно не может сражаться в полную силу, действительно может наделать ошибок. Но тут Шуань вспомнила об убитом демоне, и торопливо проговорила:       – Да, я вас поняла. Но, Томиока-сан, думаю, демоны уже знают о том, что мы разыскиваем их. Этой ночью я заметила демона, который вел себя довольно подозрительно, и я решила проследить за ним. Он добрался до одной лесной деревни, но ней все жители, в том числе и дети, уже скрылись по домам. Тогда он направился во вторую деревню – там тоже никого не было, и так как рядом больше селений не оставалось, он решил вломиться в один из домов, – она на мгновение замялась, чтобы перевести дыхание и глянуть на реакцию Хашира.       – И ты его убила, – тут же закончил Гию.       Акияма почти незаметно дернула плечом, и прямо посмотрела в глаза Томиоке:       – Простите. Но у меня не было другого выбора.       – Действительно. Не было, – нахмурился мечник, кидая взгляд на заброшенную деревню впереди, – я это учту. Не вини себя, тут уже ничего не поделаешь, – прибавил он, и развернулся к полю лицом, давая понять девушке, что ей пора уходить.       Через полтора часа Гию вернулся в лагерь, разбитый отрядом недалеко от Камиоси. Он еле заметно закатил глаза, увидев спящую под раскидистым деревом Шуань. Мечница сидела в явно неудобной позе, прижав коленки к груди и свесив на них голову. Впрочем, ее дело.       Ему удалось аккуратно разведать ситуацию и Хашира Воды понимал, что они находятся далеко не в выигрышном положении. Если бы этой ночью Шуань бы не сразила того демона, Гию вообще предпочел бы дождаться подкрепления, но время играло не им на руку. Атаковать нужно сегодня. Иначе – никак. Атаковать нужно на закате, или демоны могут уйти, и тогда задание будет провалено. Но на Акияму он нисколько не сердился – на ее месте Гию поступил бы точно так же.       Он закончил отчет для Штаба и отправил письмо с вороном. Он все же решил запросить подмогу – возможно, те успеют прибыть к середине ночи и смогут хоть немного переломить ситуацию в пользу Истребителей.       Через шесть часов должны были прибыть какуши и медики, Шуань все еще спала, так что Гию решил часа два отдохнуть – все-таки ночь предстоит непростая. Конечно, в победе он не сомневался, но вот цена, которую придется заплатить за нее, внушала мужчине опасения. Погибнут многие. Точно больше половины вверенных ему людей, и потери хотелось хоть немного уменьшить.       Шуань проснулась от шума в лагере – прибыли какуши и трое врачей. Она встала, затекшие мышцы шеи и плеч тут же отозвались ноющей болью, и она потянулась до хруста в спине. На ходу разминая их, она огляделась кругом. Кажется, прибыло подкрепление, Акияма уже сейчас отметила пять-шесть незнакомых лиц. Это не могла не настораживать – если Томиока-сан запросил поддержку, значит, их положение довольно затруднительно. Наконец отыскав взглядом Хашира Воды, она направилась к мужчине.       Гию сидел, расстелив перед собой план заброшенной деревни, и изредка поглядывая на собственноручно составленный список отряда. Всех вверенных ему мечников он разбил на пять групп по два-три человека, стараясь, чтобы по силе группы примерно были равны.       – Томиока-сан, – он заметил подходящую к нему Шуань, – подкрепление? Все серьезно?       – Более чем, – хмуро отозвался мужчина, – это Вторая или Третья Низшая Луна, и с ним почти пятьдесят демонов. Около трети откровенно слабые, половина – уровня ранга Каноэ, остальные довольно опасны. В центре заброшенной деревни – этот каменный храм, – указал он на плане, – в нем Луна и около десяти средних по силе демонов, под храмов обширное подземелье, в нем – все слабые демоны и половина сильных. Остальные – в домах, и, кажется, некоторые дома связаны друг с другом подземными ходами, я чувствовал перемещения аур. Надеюсь, эти ходы друг с другом не связаны и более того – не связаны с подземельем храма, иначе наше положение откровенно ужасное, – рассказал Томиока, сосредоточенно глядя на карту.       – Раньше с нами были пятеро мечников ранга Каното, четверо Тсучиното и трое Хиното, сейчас прибыли еще трое Тсучиното и двое Тсучиное. Тройки Тсучиное-Тсучиное-Хиното и Хиното-Хиното-Тсучиното отправятся со мной в храм и зачистят подземелье. Я возьму на себя Луну. Остальных я разбил на пары, их возьмешь ты на зачистку самой деревни. Ваша цель – как можно быстрее убить всех демонов в домах. Семерых потом оставишь там же, пусть на всякий случай окружают местность, четверых отправляй в подземелье. Потом мы с тобой добьем Луну и оставшихся в живых демонов.       – И к двум часам ночи должен прибыть отряд из семерых Каноэ. Надеюсь, мы успеем перебить демонов до их прихода, но на всякий случай резервный отряд пригодится.       Шуань молча слушала Томиоку, изредка кивая. Потом Хашира Воды стал отдельно для каждой группы разъяснять их действия, затем – подробно изложил план уже всем мечникам.       – Выдвигаетесь на позицию через полчаса, группами, с промежутком в двадцать минут. Демоны уже знают, что мы здесь, так что нападаем на закате, чтобы не дать им возможность сбежать, – закончил Томиока и окинул Истребителей требовательным взглядом. Уточнять у него никто ничего не стал, так что через пять минут Гию и Шуань уже направлялись к логову Низшей Луны.       Мечница чувствовала знакомое легкое волнение, но она твердо знала, что стоит ей обнажить клинок и вступить в бой, от него не останется ни следа. Будет только полная уверенность в своих силах, хладнокровие, решительность и здравый рассудок.       Наконец на западе заалело небо. Последние три часа томительного ожидания прошли как во сне.       – Всем рассредоточиться по периметру, – вывел ее из оцепенения голос Томиоки-сана, – начинаем через пять минут.       Акияма встала, намереваясь уйти левее, но он остановил ее.       – Шуань, – послышался голос за спиной. Девушка обернулась к Томиоке, и тот продолжил, – все нормально?       Она молчала секунды три.       Истребители почти бесшумно занимали позиции, готовясь атаковать. Деревня демонов по-прежнему оставалась тихой, такой безжизненной и мрачной, но сейчас там закипит сражение, и от этой холодной пугающей тишины не останется ни следа, в воздухе повиснет тяжелый запах крови и гнилой плоти, вокруг послышался крики боли и ужаса, а в руке окажется знакомая успокаивающая своим холодом рукоять синей катаны.       – Плохое предчувствие, – проговорила Шуань, не отводя взгляд.       – И у меня, – выдохнул Гию, и кивнул ей напоследок, – осторожнее.       – Вы тоже, – ответила девушка и сорвалась с места.       Они бросились к логову демонов одновременно. Шуань тут же крикнула бегущей рядом паре Каното:       – Вы сейчас добиваете!       Девушка успела выцепить взглядом, как Томиока первым ворвался в каменных храм, и за ним внутрь последовали еще шестеро наиболее опытных мечников. Остальные одиннадцать остались на ее совести. И некоторые из них спустя мгновение уже вступят в бой. Черт.       Акияма на лету с ноги выбила дверь в один из домов и, не давая демонам ни шанса на атаку, крутанулась водным торнадо. Деревянный дом разлетелся в щепки, а израненным нелюдям снесли головы те Каното.       Битва началась.       Шуань тут же отметила действительно сильных врагов. Бросилась на одного. Лязг катаны о когти, и вот уже он без руки. Оттолкнуться ногами от стены дома. Налететь на врага ураганом. Вновь отразить атаку и – быстрее, быстрее, Томиока-сан просил поторопиться – Десятой катой, водным драконом, покромсать на куски его жалкую технику демонический крови. Контратака, быстрая серия ударов, жесткая подсечка – и у него не останется ни шанса на жизнь.       Слева сразу трое накидываются на нее. Чуть отступить, взмыть вверх, в небо, закрутиться бешено и яростно и одним ударом снести голову сразу двоим, третьего проигнорировать. Там, впереди, она нужнее, там сильный и опасный противник. Сосредоточиться. Перехватить катану и вновь – в торнадо, скорее, нужно скорее с этим покончить, врагов еще очень много. Увернуться от атаки, стиснуть зубы от колющей вспышки боли, и не сметь отпускать врага. Быстро, играючи, снести голову вереломно напавшему сзади, еле-еле, на ниточке, ускользнуть от когтистой могучей лапы и ринуться в ответную атаку. Парировать удар. Быстрее, быстрее.       Сконцентрироваться на одной цели и добить. Гад, ушел. Снова дракон, снова Десятая, серия вращений, прыжок – чтоб избежать магии крови и чтоб размахнуться, Водяная мельница, и брызги мерзкой крови Мудзана на ее лице.       Снова найти самого сильного, и вперед, только вперед, выпад, перегиб, кувырок и опять раскручиваться в смертельном танце торнадо, опять нещадно перерубать шеи и не сметь замирать ни на мгновение.       Бой – это лишь танец со смертью. В нем нет ничего сложного. Правила давно известны, их не переиначивали со дня сотворения мира, надо лишь не сдаваться и не останавливаться, ибо это означает немедленную и мгновенную капитуляцию.       Двое окружают одного из мечников. Какая подлость и мерзость. Броситься на одного, жестко пнуть коленом между лопаток и снести голову. Проигнорировать пульсацию в ноге. Пле-вать. Третья ката, танец быстротечного потока, да, опять танец, только теперь – более плавный, более спокойный, будто даже через силу. Чем-то обожгло бедро, обернуться, гневным взглядом припечатать нелюдя, накинуться на него с катаной наперевес, и одним жестким сильным ударом обезглавить ублюдка.       Не останавливаться. Рвануть к другому упырю, на лету перестроиться и горизонтальным кольцевым, Второй катой, перерезать шею клинком.       Сталь опасно светится синим, холодным ярким синим, и это сияние становится последним бликом в глазах поверженных врагов.       Шуань не считает их, она никогда не считает побежденных.       Киное – высший ранг. Достигнуть его сложно, невероятно сложно, но она смогла. Значит, победить кучку ублюдков без потерь со стороны отряда теперь нетрудно. Смертей пока нет. Отлично.       Двое демонов вместе несутся на одного из товарищей. Вместе. И это огромная ошибка, и Шуань не может не воспользоваться ею. Скорее. Закрутиться в бешеном смерче, приземлиться точечно за спинами истерзанных врагов, как в масло, вогнать катану в шею одному, вновь оросить руки кровью. Горизонтальный кувырок, и второй тоже падает замертво.       Торопись. Из сильных демонов еще двое живы. Нельзя расслабляться. Ни на мгновение. Отбить израненного Истребителя у упыря. Жестоко искромсать противника двумя жесткими водяными мельницами – горизонтальной и вертикальной.       Вдруг бедный спасенный парнишка как сквозь землю пропадает. Точно. Подземный ход. Мигом оглядеть поле битвы. Никого? Все упыри убиты? Тогда можно, точно можно. На миг, один лишь миг подумать об ауре Гию Томиоки – он жив, он не ранен, он сражается, великолепно.       – Быстрее, вниз! – крикнуть другим мечником и первой ринуться к лазу.       Скорее, там же раненый! Нельзя медлить, Шуань уже готовится применять Одиннадцатую и вытаскивать соратника из плена, как ее перехватывают за талию и откидывают назад. Гневно окинуть того мечника взглядом, но все же, скрипнув зубами, дальше не лезть. Видимо, и вправду там опасно.       – Быстро, доложить ситуацию, – холодным жестким голосом требует Акияма.       – Де-демоны с магией крови, способны управлять землей, – тараторит тот, – они уже убили У-умару!       Убили? Один уже мертв? Хреново.       Но выхода нет, надо спасать того бедолагу.       Узкий коридор и два сильных демона с магией крови. Опасно. Но выхода нет.       Думай, черт, думай скорее! На счету каждый миг.       Но ведь демоны не будут убивать того парня. Они уже видели ее торнадо и понимают, что без заложника они точно трупы.       Значит, есть пара десятков секунд. Более чем достаточно.       – Окружите подземный ход со всех сторон, у них не должно быть пути к отступлению! – выкрикивает она стоящим позади мечникам и обращается уже к наиболее опытным, – страхуйте, я иду туда.       И молнией броситься вниз, так, чтоб ни секунды на то, чтоб струсить и раздумать. Тут же – штиль, Одиннадцатая, творение Гию Томиоки – очевидно, что ее тут же атакуют.       Отбилась. Пока что. Вперед.       Земляной коридор небольшой, но зигзагом. И на каждом повороте – приходится прорываться с боем.       Жесткая вспышка обжигающей боли. Не думать о ней. Это сейчас неважно. Вперед. Враг сильный, так что ауру прочувствовать досконально.       Отлично, значит, земля, но еще - низкая скорость и реакция. Надо выманить наружу.       Сосредоточиться максимально и ударить торнадо так, чтоб его глаз попал точно на раненого паренька.       Концентрация. Дыхание Воды. Двенадцатая Ката. Морское торнадо.       Получилось. Вода с ревом разнесла весь туннель, и Шуань увидела тех демонов.       Господи, черт возьми, да это же… Дети.       Акияма на долю секунды застыла на месте, и за эту долю секунды ее чуть не убила огромная грязевая рука, выросшая из земли.       Дело плохо.       Ей нужно еще секунд двадцать.       – Отступить, скорее! – кричит она Истребителям, сама смерчем изрубая руку. Ошметки грязи летят всюду, но это неважно.       Срочно. Думай. Они сильны и у них заложник.       И еще они – дети. Совсем малыши, лет по шесть. Убить? Их? Черт. Она сможет? Точно?       Шуань отскакивает назад и окидывает местность взглядом. Эти двое – последние выжившие демоны деревни. Остальные – в храме. Кстати, о храме, две секунды у нее есть.       Томиока жив. Цел. Еще не зацепило. Это хорошо.       И снова – все внимание на эту парочку. Определенно, нужно вытащить раненого. Но как?       Задумалась на миг о своем отряде, отскочила за один из домов.       – Микото, срочно, за мной, – выкрикивает она группе мечников, и одна из девушек вмиг оказывается рядом.       – Ты же с Дыханием Насекомого? Быстрая и ловкая, так? – мечница кивает в ответ, и Шуань отрывисто говорит, – сейчас они отвлекут демонов, и ты прыгаешь синхронно со мной, движешься строго снизу меня. Как будем над тем парнем, я создам торнадо вокруг него, а ты вытащишь его. Возражения есть?       – Нет, – мотает головой Микото, и обе девушки срываются с места.       – Прикрывайте нас, – кричит Шуань перед тем, как взмыть высоко-высоко в небо. Торнадо придется держать долго. У нее опять будет кашель кровью.       Получается.       Акияма вновь закручивается ураганом ровно над пленником и держит кату пятнадцать секунд, давая Микото шанс вытащить несчастного, и затем обе срываются в сторону – все так же синхронно – и раненого передают какуши. Отлично.       Но расслабляться нельзя. Демоны живы, и сейчас они атакуют отряд с утроенной силой. Срочно, надо помочь, и Шуань, стерев первую струйку крови, вновь кружится в смертельном танце, проносясь над противниками, но те успевают прикрыться плитой из грязи, и атака почти не ранит их.       Разозленная, Акияма вновь кидается на них, на этот раз с Десятой катой, и ей вновь приходится отскочить от столбов земли. Черт. И как прикажете их убивать?       Выход есть один – держать водяное торнадо долго. Очень долго. Настолько, чтобы оно вытянуло щиты тех ублюдков – Шуань очень старалась не думать о том, что это лишь невинные обращенные дети. Если еще хоть раз она вспомнит об этом, то прикончить их не сможет. Потом ей будет плохо, очень. Эта мысль об убийстве будет разъедать ее душу серной кислотой, но выбора нет. Срочно. Нужно заканчивать. Томиока-сан ждет ее в храме. Там – настоящий противник, там Низшая Луна, а не эти жалкие упыри.       – Готовьтесь к атаке! – взмахивает рукой и первой кидается вперед.       Адские вращения. Шуань считает секунды.       Двадцать.       Тридцать.       Сорок.       Сорок пять.       Больно. Бронхи саднит, легкие раздирает, горло будто расцарапано. Кровь. Знакомый вкус, знакомый запах. Но она справится. Еще десять секунд.       Семь.       Пять.       Три.       Одна.       Шуань, не думая об адской боли, пикирует вниз, перерубая шею… кажется, оно было девочкой неделю назад…       Тут же, группируясь, отлетает в сторону, и тут же – Одиннадцатая. Защита, полная, глухая защита.       Снова вперед. Она не одна нападает, и спустя секунд двадцать ожесточенной схватки один из мечников добивает последнего демона.       Пять секунд на то, чтоб выкашлять остатки легких, стереть кровь рукавом, отдышаться. Не упасть от судороги в груди. Не падать. Ни в коем случае. Держаться.       Все, стереть кровь, окинуть отряд взглядом, отдать хриплым-хриплым голосом приказ:       – Вы, трое, – кивнула она трем наиболее опытным (и наиболее уцелевшим) Истребителям, – идете за мной в храм, остальные – оцепите периметр и ждите дальнейших указаний.       Шуань, поборов еще один приступ судороги, кинулась вперед. Скорее.       Есть две секунды.       Томиока-сан, конечно, жив. Черт. Ранен. Не серьезно, но ранен. Черт. Если бы она только быстрее соображала…       Вперед, теперь только вперед, вот она - каменная арка. Скорее. И так слишком много времени потеряно.       Акияма влетает в храм, сжимая рукоять катаны до побеления пальцев. Тут же – не останавливаясь – находит взглядом Томиоку и демона. Кидается наперерез атаке упыря, отражая удар когтистой лапы. Тут же замечает, что внутри храм выглядит бесконечно огромным. Техника крови? Определенно.       Со стены на Шуань кидается еще один – внешне такой же – демон. Отбиться, скорее, перерезать шею и хрипло проговорить Томиоке:       – Иллюзии, да?       Хашира кивает в ответ, и они, не сговариваясь, кидаются вглубь храма. Нужно найти настоящую Низшую Луну. Возможно, ее получится отличить по ауре.       Шуань стискивает зубы, завидев впереди еще четверых упырей. Больно. Слишком больно. Все ее существо буквально распирали вспышки адской боли, но оставалось лишь терпеть.       Гию уже давно догадался, где настоящее тело демона, но не мог пойти туда до того, как все нелюди снаружи не будут уничтожены – иначе, если бы Шуань не справилась, они были бы окружены. Поэтому он выжидал, попутно уничтожая всех приспешников Низшей Луны.       Впереди – четверо, и Томиока сносит их к чертям водяным торнадо, и они прорываются дальше, все глубже и глубже в убежище демона. Единственно, что его сейчас беспокоит – это Шуань. Она слишком серьезно ранена и вытягивает чисто на морально-волевых. И больше получаса она не выдержит. Плохо. Хотелось отправить ее назад, подальше от гущи битвы, но мужчина знал – Акияма ни за что не согласиться. Не в первый раз такое случалось, и Шуань всегда оставалась или до победы, или до потери сознания.       Снова демон, но уже сильнее, гораздо сильнее. Толчок, размах, сильный удар – против Томиоки фантом все равно не выдержал бы ни минуты. Шуань на пути к Луне ни разу не пришлось браться за клинок – Гию с поразительной скоростью убивал нелюдей. Акияме даже началось казаться, что он нарочно не позволяет ей вступать в бой. Наверное, Томиока по ауре понял, как тяжело дается мечнице каждый шаг и каждый вдох, и как мог пытался помочь.       Внезапно перед ними белым пятном мелькнул проход в какую-то комнату, разительно отличающуюся от обстановки храма. Посреди каменных стен, поросших мхом, гор обглоданных костей, луж крови и потрескавшегося булыжника – приятное глазу дерево, традиционный японский стиль, аккуратно расстеленный футон и льющийся из окна свет. Этот островок уюта посреди океана всеобщей мерзости и грязи слишком бросался в глаза. Выглядел слишком подозрительно.       Томиока остановился невдалеке от комнатки и внимательно прощупывал окружающие его ауры. Демон был здесь, совсем близко, но Хашира Воды не спешил нападать. Накидываться на серьезного противника, не зная его сильных и слабых сторон – верх глупости и самонадеянности. Гию чувствовал, что нелюдь тоже пытался прощупать их, и еще тщательнее скрывал ауру.       Впрочем, долго тянуть тоже нельзя – сюда могут подтянуться демоны из подземелья, и тогда придется сражаться на два фронта. Внезапно Гию показалось, что аура демона будто стала отчетливее. До этого тот будто прятал ее… Но это невозможно. Томиока твердо знал, что скрывать ауры способны лишь люди. Он быстро кинул взгляд на Шуань – девушка тоже выглядела настороженной и обеспокоенной. Она тоже это почувствовала. Странно. Очень странно.       Но сейчас у Томиоки наконец-то появился шанс проанализировать способности Низшей Луны. Мечник прикрыл глаза, прощупывая демона, и через полминуты Гию уже хорошо понимал, что представляет собой враг. Медлить дальше было никак нельзя. Он кивнул Шуань, и они одновременно с двух сторон кинулись на противника.       Громкий рев. Комната внезапно захлопывается, и они оказываются наедине с демоном. Гию ожидал этого, и был готов пойти на риск и сразиться с Луной на ее территории.       Началось. Футон отлетает в сторону, и из под него ломятся фантомы. Шуань кинулась на них, давая Томиоке шанс заняться самим демоном.       Хашира Воды почувствовал мощную демоническую энергию в одном из углов и бросается туда, тут же закручиваясь ураганом – чтобы с самого начала ранить врага. Последний оборот, рокот воды затихает на миг – но лишь для того, чтоб спустя секунду вернуться драконом, Десятой катой, и лишить упыря обеих рук. Но демон не из простых, он тут же отскакивает с поражающей скоростью – Гию даже не смог разглядеть этого, нелюдь будто исчез и материализовался в другой точке пространства – и оттуда уже кидается наутек. Томиока уже готов был ринуться в погоню, но тут же замирает.       Гию даже не смог разглядеть этого, нелюдь будто исчез и материализовался в другой точке пространства.       Он Хашира, а это – Низшая Луна. Это невозможно. Демон не может быть настолько быстрее его. Это – очередная иллюзия.       Томиока закрывает глаза – больше ни на одну уловку нелюдя он не поведется. Он помнил о том, что раньше упырь как-то неумело скрывал ауру. Ему помогал… человек? Да, наверное. Но кто, кто посмел пойти на такое?       Но сейчас они наедине – он и Луна. Вторая, кстати. Шуань убивала фантомов, и Хашира Воды мог целиком и полностью отдаться сражению с демоном, ни на что не отвлекаясь. У него было мало времени – еще через минут десять девушке станет критически плохо.       Впрочем, хорошо, что мужчина на долгое время задержался у входа в храм – нелюдь вложил в те иллюзии непозволительно много энергии. Сейчас он был уже ослаблен, и потому убить его сложным не представлялось.       Он сможет. Кувырок, перегиб, жесткая атака, а теперь – уйти в сторону. Быстро измотать противника, заставить уйти в глухую оборону, довести врага до полного истощения и убить – таков был план Гию.       Хорошо, что Шуань здесь. На управление фантомами, чувствовал Томиока, шло огромное количество демонической энергии, и это играло серьезную роль.       Враг уходил зигзагами, петлял, но Гию словно каждый раз понимал, куда отскочит тот. Словно катана преследовала нелюдя. Словно исход был заранее предопределен, когда двое мечников вступили под свод храма. Уловки не помогут, если соперник читает твои действия, если соперник чуток к малейшим твоим движениям, если соперник просто знает, как ты намерен поступить.       Так что спустя минуту жесткой, адской резни, ударов, бешеных атак демон в бессилье зарычал.       Загнанный в ловушку зверь опасен, невероятно опасен.       Количество фантомов увеличивается в разы, и все они кидаются на Акияму. Семь противников. Словно по закону подлости, тут же легкие пробирает волной судороги вновь. Она на мгновение теряется, а затем понимает, что выход – только один. Только так можно выстоять против семи врагов. Потом ей будет плохо, очень. Потом она еле на ногах устоит. Если Томиока-сан не убьет Луну до этого, то ей, скорее всего, конец. Но выбора нет. Надо сделать хоть что-то, хоть немного истощить врага, хоть немного помочь Томиоке.       Шуань зажмуривает глаза. Легкие, казалось, сейчас разорвут грудную клетку, но она должна.       Сильный толчок ногой, и все вокруг разрывается от рокота водяного смерча.       Пятнадцать секунд.       Надо держаться, несмотря на боль. Мечница пытается сконцентрироваться только на дыхании и отсчете секунд, полностью ее игнорируя – не выходит. Не получается. Черт. Надолго ее не хватит, и сейчас как никогда Шуань надеется на Томиоку – иного ей не остается.       Десять секунд.       Тяжело, очень тяжело. Дышать… А, черт возьми, чем, чем ей дышать, она захлебывается в крови, но не смеет отступить. Не смеет не продержать торнадо хоть на миг меньше, чем требуется.       Пять секунд.       Четыре.       Три.       В ушах знакомый звон. Но сейчас в обморок падать нельзя. Она не имеет права на это.       Одна.       Гию продолжал атаковать. Но вот нелюдь коварно, хищно глянул на него исподлобья – так не смотрят проигравшие, так не смотрят сдавшиеся. Сзади утихает шум торнадо, и Томиока понимает, что дела плохи – и бросается назад. Ей плохо, крайне плохо. Надо отступить, как бы сильно он не ненавидел этого делать. Но стоп, кажется… О черт. Гию по напряженной позе упыря и занесенной когтистой руке понимает, на кого тот сейчас нападет. Нет. Не на него.       Ноль.       Все. Можно отпустить. Можно прекратить эти адские вращения – и адские страдания. Двенадцатая ката мощна, очень мощна и за эту мощь приходится расплачиваться собственной кровью.       Шуань падает на пол и в бессилии смотрит в глаза Луне. В этом и был план демона: измотать – не Томиоку, а ее, его слабое место – и вероломно напасть.       Рев демона оглушает ее, она замечает две одновременно метнувшиеся к ней тени: коричнево-серую и бордово-зеленую.       Замахнуться. Десятая ката. Рядом в тот же миг появляется дракон, и Хашира Воды ожесточенно нападает. У него один шанс. Демон ослаблен последней своей атакой на Шуань, и сейчас он, наверное, чувствует себя победившим, считает, что Томиока не заметил тогда, на кого нелюдь целит… Ошибка, серьезнейшая ошибка в битве против Хашира.       Кровь из перерубленной шеи брызжет ему на руки.       Гию быстро опускается на колени возле девушки, чуть приподнимает ее голову, вглядывается в застывшие от боли глаза, тут же отстегивает от пояса походную аптечку.       В подземелье большие проблемы. Жертв уже четверо. Сильных демонов – еще двое. Плохо. Он нужен там – но здесь он тоже нужен.       Семь минут. Не больше. Семь минут на то, чтобы помочь ей. Перевязать опасные раны, перетянуть сломанные ребра, заставить выпить сильный анестетик, дотянуть до выхода из храма, по возможности – до отряда какуши и врачей.       – Дыши. Слышишь, дыши. Я сейчас, – негромко говорит он Шуань, чуть касаясь ее плеча.       Скорее. Достать бинты, ампулы, бутылек с перекисью. Влить ей в приоткрытый рот обезболивающее – иначе до шока недалеко. На правой руке серьезное кровотечение. Залить дезинфицирующим, туго перебинтовать, и снова глянуть Шуань в глаза.       Кажется, сознание возвращается, взгляд становится осмысленным.       – Очень сильное, но действует недолго. Так что осторожнее, – поясняет он, – отпусти ауру. Не от кого больше прятаться, демона мы убили.       Еле заметный кивок, и спустя миг Томиоку накрывает. Раны, переломы, кровь – как, как она вообще держалась? На силе воли? На стиснутых кулаках и сжатых окровавленных губах?       Срочно обработать и перебинтовать тяжелую рану на ноге. Затем – кажется, уже можно – заставить выпить общеукрепляющее.       Перевязать грудную клетку, чтоб переломы ребер не так саднили. Осторожно перенести девушку ближе к стене.       – Ты как? – коротко спрашивает он.       Шуань кивает головой, по прежнему пытаясь отдышаться, и вдруг заходится в приступе жесткого кровавого кашля, растворяясь в боли.       Как же хреново. Как же разрывается все изнутри. Томиока-сан, просто добейте милосердно.       Она приходит в себя от легкого потряхивания за плечи. Выход из храма. Оттуда льется приятный ночной свет. Небо, глубокое синее небо, уже чуть светает – уже давно минула полночь – и природа так прекрасна в эту минуту.       Кажется, в нее влили еще анестетика – чертова дыхательная система совсем не дает о себе знать.       Томиока. Сидит рядом на коленях, держит ее за руку, что-то говорит – сфокусироваться бы еще на его словах.       Надо поддерживать концентрацию дыхания, хоть это и нелегко. Надо бороться. Она выжила – Томиока-сан спас ее – и она обязана жить. Самое сложное позади.       Прикрывает глаза. Вдох. Выдох. Нежный ночной ветерок обдувает лицо. Вдох. Выдох. Прохладный камень приятно охлаждает спину. Вдох. Выдох. Теплая рука на секунду касается щеки, вынуждая распахнуть глаза.       – Смотри на меня, просто смотри на меня, – наконец врывается в воспаленное сознание знакомый мягкий голос, – не отключайся. Дыши. Концентрируйся. Станет лучше.       Еще минуты две – выполнять технику Дыхания Воды через силу. Терпеть. Не отрубаться. Выдержать.       Шуань наконец-то полностью приходит в себя. Странно, совсем не больно. Да, это ненадолго, минут на пятнадцать, потом нервные окончания знатно отыграются над ней за затишье, но сейчас – она жива, она дышит, она не сгибается пополам от судорог.       – Прибыло подкрепление. Они пока не будут спускаться, думаю, там мы справимся. Тебя донесут до врача, все будет хорошо, – заговорил Гию, – через минуту они будут здесь.       И вправду. Он отрывисто приказывает:       – Подождите, пока ей станет немного легче и доставьте к медикам. Вниз спускайтесь, только если за десять минут мы не одолеем противника.       Томиока – в последний раз – скользит взглядом по ней. В последний раз – видит ее без уродливого шрама от ожога. И спешно уходит вниз. За эти двенадцать минут и тридцать шесть секунд погибло двое его людей и пять слабых демонов.       Шуань провожает его взглядом. Мужчина спрыгивает в глубокую расщелину, обнажая катану, и – Акияма уверена – тут же кидается в гущу битвы. Он, кстати, ранен. Довольно серьезно. И конечно, ни жестом, ни словом, ни взглядом этого не показывает. И конечно себе раны не обработал. Конечно. Есть же она, на которую ушли все бинты и все лекарства.       Минуты три Шуань усиленно дышит – и становится полегче.       Внезапно то плохое предчувствие, так часто посещавшее мечницу до начала сражения, приходит вновь. Приходит в десятикратном объеме. Пробивает до дрожи.       Шуань оглядывается. Вокруг нее – семеро мечников. Один из них говорит что-то про то, что ее сейчас доведут до медика, что ей помогут, но Акияма останавливает его взмахом руки.       Обнажает катану и успевает сделать пару шагов к расщелина до того, как ее хватают за руку.       – Вы туда не пойдете, Акияма-сан, – решительно заявляет командир отряда, – Томиока приказал доставить вас к врачу.       – Томиока-сан, – механически поправляет Шуань, и с силой вырывает руку из захвата, – и не смей мешать мне, – голос из сипло-обессиленного становится хрипловато-угрожающим, – дотронешься до меня еще раз – отрублю руку. Пойдешь за мной вниз – отрублю голову. Катитесь все к черту и выполняйте приказ, – ледяным тоном заканчивает она, и тут же кидается вниз.       Скорее, пока обезболивающее действует. Медлить нельзя. Интуиция кричит о неизбежном – и как окружающие еще не оглохли от ее криков?       Перед ней – лабиринт. Множество ходов. Теперь понятно, почему подземелье долго зачищали.       Предчувствие и аура Томиоки-сана ведут в самый левый, и мечница кидается туда. Бежать тяжело, но надо, надо. До самого конца надо быть сильным. До самого конца – бороться. Она еще может изменить ход событий.       Поворот, дыхание чуть не сбивается. Руки и ноги слабеют нещадно, но Шуань стискивает кулаки – нельзя сдаться сейчас. Она чувствовала, что уже близко.       Пара поворотов, минута блужданий – кажется, она ошиблась, – еще минута бега сквозь силу и наконец – Акияма видит его силуэт. Томиока. Живой.       Аур демонов вокруг почти нет, Хашира Воды только что добил двоих, но у нее очень, очень плохое предчувствие. На миг девушка замирает, и тут на Гию кидается демон из-за угла. Тот, конечно, расправляется с ним, но Шуань уже, ведомая интуицией, бросается к нему – и вовремя.       Вот он. Единственный демон на их – Томиоки и Акиямы – памяти, способный скрывать ауру. Именно он – понимают оба – какое-то время прятал Вторую Низшую Луну.       Шуань рвется наперерез атаке. На ходу, или на лету - раскинуть руки в стороны – чтобы задело лишь ее. Прикрыть глаза, задрать подбородок, обнажая шею. Огонь, на нее несется чистый огонь. Все.       Бинты, стягивающие ребра. Вспыхивают. Пряди волос, выбившиеся из косы. Вспыхивает. Нежная, смуглая кожа шеи. Идет волдырями.       Огонь пробирает до костей. До костей прошибает вспышка резкой боли. Уши принимает чей-то истошный крик – ее? Огонь всюду. Огонь везде. Адская боль и страдания – тоже везде.       Когда это кончится? Никогда. Или умрет Мудзан, или сама Шуань.       За секунду до обморока от болевого шока девушка приходит в себя. Всего на секунду – чтобы увидеть перед собой глубокие синие глаза. Как небо за полтора часа до рассвета.