Клянусь, что больше не солгу

Подобные прятки и молчанка продолжались в доме Лорда Гонта вот уже пару дней. Том откровенно не понимал, что происходит. Если честно, то он думал, даже в какой-то степени надеялся, что Чарльз проявит инициативу. Нет, он был не против сделать первый шаг, но боялся, что подросток расценит его слишком напористым и забаррикадируется в своей комнате. Всё чаще Том жалел, что вообще выделил её. Чарльз бывал там большую часть времени, прерывая своё затворничество лишь на совместные приёмы пищи и экскурсию по дому. Хоть в этом Лорд Гонт не оплошал. Мужчина продуманно растянул экскурсию на пару дней, чтобы хоть таким образом видеться с женихом. Кому сказать — не поверят! Тёмный Лорд, правитель и диктатор, ищет предлог, чтобы вытянуть словечко из собственного жениха в собственном поместье. Каждый робкий взгляд, лёгкая улыбка и односложный ответ, чаще положительный, стоили ему непомерных усилий, словесных манипуляций и, видит Мерлин, искусства обольщения, с которым, как думал Том, у него никогда не было проблем. Но подросток только заливался краской, отводил взгляд и сбегал в комнату. Чёртова комната! Он поселит Чарльза в гостиной, чтобы хоть там встречать его помимо столовой! А лучше сразу в подвал, чтобы тот уже никак не смог сбежать от разговора! Ради такого дела Темный Лорд был готов вспомнить прошлое и провести парочку эффективных допросов, чтобы банально выяснить любимую еду, увлечения или желания жениха. В конце концов, Том устал от этих игр. Рано или поздно Чарльз сам захочет взаимодействовать с ним хотя бы потому, что этого требует контракт: не просто жить в одном доме, а общаться и узнавать партнёра. Мужчина мысленно поблагодарил Люциуса за его талант к составлению документов. Подтолкнули его к этой мысли горы бумаги, которых с каждым днём становилось больше в два раза. Лорд Гонт работал большую часть суток, тратя остальные часы на выслеживание Чарльза и сон. Работа так поглотила Тома, что тот практически перестал показывать нос из кабинета, стал пропускать обеды, заменяя их быстрыми перекусами. Рутина политической жизни, которая в этот период бурлила и кипела похлеще варева Снейпа, крепко оккупировала сознание мужчины: бесконечные отчёты, приказы, взятки, урегулирование ситуации на рынке, скандалы с высокопоставленными аристократами и чиновниками. Лорд Гонт как никогда чувствовал себя ответственным за грехи этого мира. Не удивительно, что на долгий месяц в поместье воцарилась тишина. Пока Том тонул в водовороте политических интриг и чужих проблем, Гарри потихоньку стал выбираться на разведку из своего укрытия, то есть комнаты. Сидеть там целыми днями, конечно, было прекрасной идеей, но довольно деятельная натура парня требовала исследования. Поняв, что его жених в ближайшее время будет слишком занят, чтобы соблазнять его и смущать, Гарри без зазрения совести кинулся изучать поместье. Он облазил вдоль и поперек весь дом. Нашёл убежище эльфов, музыкальную гостиную, куда пообещал себе заглядывать хоть иногда, сад, за которым ухаживали всё те же помощники, даже библиотеку. Вот в ней парень задержался подольше. На целых три часа, чтобы похоронить с почестями свои мечты поселиться здесь навсегда. Библиотека была огромная. Просто невероятно гигантское помещение, доверху наполненное книгами и знаниями. Бесценные рукописные труды учёных многих столетий были практически на каждой полке. По сравнению с владениями Мадам Пинс в Хогвартсе, эта библиотека была совершенной. А ещё в ней были книги о Тёмной магии. Много книг. Гарри кончиками пальцев чувствовал, как от фолиантов фонит тёмной энергией, которая возбуждала каждую клеточку его тела. Лорд Гонт и не предполагал, какой сильный афродизиак хранится в его поместье. Однако страх быть раскрытым не давал Гарри совершать импульсивных поступков. Кто знает, что сделает с ним Темный Лорд, когда узнает об обмане? Даже если виноваты его родители, весь гнев обрушится в первую очередь на него. Повторяя про себя, что он — Чарли, значит, не должен интересоваться библиотекой, а пойти на поле для квиддича, подросток печально прошёл мимо рая Гермионы, но не утерпел и захватил с собой парочку стилистически нейтральных книг. Даже Чарли должен был их прочитать. В конце концов, сейчас Том занят и Гарри не знал, увидит ли его вообще сегодня и надеялся, что эльфы не станут докладывать о каждом его шаге. Порой подросток проходил мимо кабинета Тома и на несколько секунд останавливался, прислушиваясь. Был слышен только скрип пера и шелест бумаги, но иногда хозяин поместья что-то устало бормотал, то ли проклиная, то ли благодаря кого-то. Гарри было в какой-то степени его жаль. Нет, не таинственного «кого-то». Тома. Жить в поместье и каждый день наблюдать, как он всего себя отдаёт работе, забывая о сне и пище, хотя мог бы спокойно ухаживать за будущим супругом, было чем-то новым. До этого о Лорде Гонте он слышал лишь плохое в своём доме, но сейчас бывший Поттер вновь уверился, что Орденцы не знают, о чем говорят. Упорство, самоотдача и верность делу привили Гарри уважение к Тому, так что тот волей-неволей перестал быть «нежелательным собеседником», а поднялся в разряд «попросить совет и слинять». Как собственного жениха парень его упорно не рассматривал. За это время Гарри даже успел написать несколько писем Северусу и друзьям, заверив всех, что с ним всё в порядке, и он лишь занят новым исследованием в артефакторике. В какой-то степени это было правдой. Гарри действительно изучал один интересный артефакт. Интересный (проклятый, омерзительный, надоевший, пугающий, упрямый) артефакт. Кулон. В течение месяца Гарри делал заметки каждый раз, когда артефакт проделывал надрез специальным лезвием, которое, как он знал, встроено в оправу камня. Результаты его не обрадовали. Даже те крупицы информации, коими он владел за столь короткое время, говорили ему, что эта вещица не принесёт ему ничего, кроме проблем. Отец явно был не дураком и подстраховался, а с ним и старик Дамблдор. По-видимому, оба даже предполагали бунт подростка, поэтому дали ему в руки гранату с вынутой чекой и, чтобы аккуратно выйти из игры, Гарри следовало заполучить заветный ключ из рук терпеливого кукловода. Дело в том, что периодичность, с которой кулон совершал надрезы и впитывал в себя кровь, постепенно увеличивалась. За месяц это происходило всего несколько раз, но всё меньший промежуток времени предполагал, что крови в конце концов забирается у Гарри больше. Это пугало парня столь же сильно, как и подстёгивало его к активному исследованию и экспериментам с этим кулоном. По его расчётам, артефакт высушит его к концу года, если Гарри не начнёт постоянно пить крововосполняющее зелье. Да и в этом случае подобные меры лишь отсрочат приговор. Порой у Гарри закрадывалась предательски заманчивая мысль рассказать обо всём Лорду Гонту и молча ожидать смертельного проклятья в порыве гнева Магистра Темной Магии. Лишь надежда, которая ещё наполняла подростка, не давала дойти до таких крайностей. Нет, он только начал. И ради матери, томившейся в этой светлой тюрьме, ради Чарли, который, несмотря ни на что, был его братом, ради друзей и Северуса, которые будут скорбеть о его гибели и точно отправятся мстить Тому, ради самого Тома, который всего лишь хотел заключить помолвку с перспективным молодым аристократом, а вместо этого получил тихого ботаника с кучей комплексов и грузом лжи за плечами. Ради них Гарри не собирался сдаваться в своём стремлении изучить проклятую Мерлином вещь самостоятельно, а потом аккуратно слиться из игры, в которую его ввёл отец. Лорд получит возможность выбрать кого-то другого. Гарри — распоряжаться жизнью самостоятельно. И все счастливы. Главное, сказал себе парень, не дать понять им всем, что что-то не так. Так уверял себя Гарри, запечатывая сухие письма друзьям о том, что он не выйдет на связь в ближайшее время. Это лишь малое, что он мог сделать для их безопасного неведения. Письма, разумеется, не удовлетворили друзей. Перечитывая их и сверяя друг с другом, Гермиона с женской проницательностью утверждала, что что-то произошло. Луна помутневшими глазами вглядывалась неизвестно куда, потом качала головой и без привычной мечтательной улыбки говорила: — Нужно дать ему время, — но тут же прерывала себя, сжимая листы пергамента. — Одинокий кот в логове василиска?.. Я скучаю и надеюсь, что не слишком сильно надоедаю его мозгошмыгам. Им сейчас следует оставаться на привычных местах. — Так ты думаешь, что Гарри следует оставить в покое? — Невилл лишь беспокойно вычленил из слов Луны понятное ему. — Да. Нет. Никто не знает, — она вновь перевела взгляд в неизвестность и больше ничего не добавила в тот вечер. Гермиона, несмотря на свой гриффиндорский порыв найти друга и всё выяснить, сдержалась. Обычно такая неуверенность Луны судила о событиях гораздо более важных, чем кажется на первый взгляд, значит, надо действовать осторожно. Сперва, как предположила Гермиона, следует разузнать, где сейчас Гарри, и что происходит в семье Поттеров. Невилл ничего не знал о воинственных планах Гермионы, о молчаливом участии и тревоге Луны, но мог лишь догадываться по выражениям лиц подруг, с которыми знаком много лет. Догадываться, но не разделять. Парень почему-то был уверен, что его друг сейчас в безопасности, как никогда раньше. Что-то свербело внутри него неприятным зудом, от которого он не мог избавиться, но по крайней мере Гарри был жив и здоров. Невилл успокаивал себя этим знанием как мог, но неприятности, грозившие совсем скоро показаться на горизонте, заставляли его вновь и вновь оглядываться на Луну и Гермиону и мысленно вопрошать: «Гарри, что же с тобой происходит?..» Этим же вопросом задавался далеко-далеко от Англии Северус Снейп. Его чутье просто вопило, что мальчишка опять влез во что-то очень глубокое и дурно пахнущее. Но бросить всё и приехать он не мог. Тёмный Лорд поручил ему наладить контакты с итальянскими мастерами зелий, которые издавна славились своим умением отравлять жизнь врагов в прямом и переносном смысле. Северусу предстояла командировка на несколько месяцев, в течение которых он будет подтверждать своё звание Мастера Зелий не только Англии. Нужно было зарабатывать престиж за рубежом, обзаводиться связями и учиться тому, в чём консервативная Англия давно отстала от остальной Европы. А тут ещё этот Поттер со своими проблемами! Ведь просил же не встревать в неприятности, пока его не будет! Всё беспокойство и заботу о крестнике Снейп вложил в трогательное душещипательное письмо, где подробно и чётко описал, что он с ним сделает, если, вернувшись в Англию, найдет труп подростка в лаборатории. Письмо улетело вместе с какой-то пёстрой птицей, но Северусу казалось этого мало. Беспокойство не утихало, поэтому он решился написать ещё два послания. Женщины, которым он их адресовал, вполне способны, как он думал, вправить мозги Гарри, либо сообщить Снейпу то, что паршивец от него скрыл. Следовало, наверное, написать ещё Беллатрисе, но та, по словам Поттера, была в неведении о его личности, и тогда бы вся анонимность крестника пошла бы прахом. Только поэтому письмо для Беллы было отложено в ящик до тех пор, пока кто-нибудь из адресатов не ответит. Северус просто хотел работать, а не мучиться тревогой, ожидая новостей с родины. Но когда его кто-то спрашивал?