Клянусь, что больше не солгу

Гиппократ Сметвик является дежурным целителем госпиталя Святого Мунго уже долгие годы. За это время он успел повидать тысячи пациентов, степень серьезности случаев которых варьируется от смертельно-неизлечимых до обычной детской шалости. Мало кто знает, но свою профессию тогда ещё молодой и зелёный парнишка с факультета барсуков выбрал уже на шестом курсе Хогвартса. В то время шла Первая Магическая война с Гриндевальдом, маги пачками гибли на местах сражения с армией нацистов, а единственный работающий госпиталь Мунго трудился без продыху. Врачи принимали пациентов, шили, отрезали, выращивали, вливали зелья галлонами, работая по шестнадцать часов в сутки на одних только моральных принципах. Были задействованы все свободные руки, кто мало-мальски владел медицинскими заклинаниями. Гиппократ знал это не хуже других. Он сбегал из Хогвартса, аппарируя в самую гущу сражений, где наравне с профессиональными целителями спасал жизни многих авроров и простых людей. Много раз его приводили в Хогвартс настолько уставшего, что он не мог стоять в кабинете директора, чтобы слушать, как его отчитывают за побег и халатное отношение к собственному здоровью. Много раз, но ни один не стал последним. Гиппократ настойчиво продолжал искать возможность помочь своим, как он уже считал, коллегам. Закончил эти вылазки действующий на то время глава госпиталя — Харольд Уолред. Уставший, немолодой мужчина с глубокими морщинами на лбу и острым, словно скальпель, взглядом однажды пришёл в кабинет Диппета, чтобы официально просить его отпускать Гиппократа на стажировку в одно из отделений госпиталя. Раз уж парню так хочется помочь, пусть принимает пациентов в палате вместо того, чтобы бегать под заклятьями, подвергая себя опасности. Директору Диппету ничего не оставалось кроме как согласиться. Гиппократ и сейчас вспоминает свои первые дни в госпитале с горькой улыбкой. Это была настоящая проверка его способностей, и он никогда не пожалел, что прошёл её. Мало кто может похвастаться такой практикой и умением оказывать помощь в самых экстренных ситуациях. Сметвик действительно прошёл школу жизни, видя с юности, чем оборачивается жестокость и насилие. На подобные размышления о прошлом целителя натолкнул необычный пациент, которого он принимал утром. Мистер Тёрнер был далёко не молодым магом, полукровкой, если угодно. Он был во всех смыслах весёлым и оптимистичным человеком, в глазах которого таилась мудрость пережитого. Он застал и пережил Гриндевальда, Дамблдора и Воландеморта, но сразило мужчину какое-то неустойчивое к нагреванию зелье, взорвавшееся прямо в котле. Мужчина во время всего осмотра с хитрой улыбкой беззлобно подтрунивал над целителем, вспоминая забавные случаи из его военной практики, которые Мистер Тёрнер застал. — А помнишь, Гиппократ, ты того шпиона поймал? Помнишь? — с энтузиазмом воскликнул пациент, приглаживая свои светлые и редкие волосы. Целитель усмехнулся и послушно спросил: — Которого? — Ну, того, который в… как там было? А! В Фоксинском лесу, которого нашли. Мы-то не сразу сообразили, вроде наш с виду был. Напоили, накормили, стали расспрашивать, что он видел, что знает. А знал он много, Мерлин его дери, мерзавца, но рассказывал совсем другое. — Не шевелите, пожалуйста, рукой, Мистер Тёрнер, — спокойно прервал его Гиппократ, аккуратно убирая осколки стеклянных пробирок из раны, которые разбились во время взрыва. — А ты тогда при целителях бегал, стажировался значит, ну и решил осмотреть этого, которого нашли только. С виду-то он был здоровый, да и не жаловался, а у ваших тогда забот полно было, вот и не приставали с помощью. А ты пристал, упрямый книззл, — мужчина хохотнул и тут же зашипел от отголосков боли, которые прорывались сквозь обезболивающее. Сметвик капал настойку бадьяна на рану, чтобы та зажила. Старик поморщился и отвернулся, чтобы продолжать вспоминать. — Кинул на него, значит, это твоё диагностическое, а оно не работает. Что делать? Чудеса же. На всех работает, а на нём нет. Позвал своего старшего, который… — наморщив нос, он судорожно пытался вспомнить имя. — …Целитель Денлес, — подсказал Гиппократ с улыбкой. — …Точно! Вот его! Ну, Денлес тоже кинул — результата нет. Стали обычно этого пришлого осматривать, по-магловски. Он сопротивлялся, конечно, но кто же вас, костоломов, поборет? — …Костоправов. — …Одна Моргана, — пренебрежительно махнул рукой мужчина. — Осмотрели, и выяснилось, что этот драккл под оборотным был. Модифицированное какое-то зелье пил, от которого сам же и страдал. — Да, припоминаю, — вдруг отвлекся от заполнения карты целитель, — оно держалось дольше, чуть ли не пару суток, только истощало организм страшно. Парень смертник был, идейный последователь Гриндевальда. Ему жизни не жалко, чтобы втереться к вам в доверие, передать сведения своим, а потом взорвать к Мерлину всех авроров. — Диверсанты, что б их, — по-простому сплюнул старик, разминая зажившую руку. — А ты молодец тогда был. Первый заметил, что заклинание не сработало, и спас нас. — Да, Мистер Тёрнер, было время геройствовать. С вами мы закончили, можете купить восстанавливающее зелье в аптеке Мунго, чтобы ткани регенерировали быстрее. Прошу вас, будьте аккуратны, приходите в госпиталь лучше просто поговорить, — доброжелательно хлопнул по плечу целитель. Маг рассмеялся и клятвенно заверил, что может припомнить ещё кучу историй и обязательно зайдет к Сметвику на чай. Как только дверь за пациентом закрылась, Гиппократ позволил своим мыслям отразиться на лице. Что-то не давало ему покоя в рассказе Мистера Тёрнера, будто мысль, пришедшая в голову, ещё не сформировалась в полноценные слова. Война? Нет, Сметвик отодвинул эту идею. Тогда что? Практика? Диверсант? Вот это вероятнее. Мужчина устало присел в кресло, бездумно скользя взглядом по рабочему столу, на котором пылились карты всех его пациентов за последнее время. Он мысленно себя остановил. Не всех. Чарльз Поттер, жених Лорда Гонта, который совсем недавно наглотался Бодрящего зелья и чуть не впал в кому от истощения. Подумать только, тёмный маг. Целитель нахмурился. Что-то в этой истории ему не нравилось. Гиппократ, ведомый шестым чувством, направился в архив и, запросив медицинскую карту Чарльза Поттера, углубился в чтение, уже находясь в кабинете. Через полчаса мужчина уже начал сомневаться в своей квалификации. Данные из архива совершенно не совпадали с данными, полученными во время кривой диагностики. И это он имел в виду не состояние тела после приёма губительного зелья, а магический слепок, ауру и, наконец, ядро пациента. Если предположить, что это диагностическое заклинание сработало совершенно неправильно, тогда… Нет, не сходилось. Оно вывело вполне реальные данные, только вот Гиппократ чувствовал, что там должно быть что-то ещё. Что-то помимо дряблых мышц, напряжённой работы мозга и тремора рук. Как будто за этим пытались скрыть нечто большее. В смысле, худшее. Целитель Сметвик откинулся в кресле, мучительно размышляя, что же делать. — Данные не сходятся совершенно. Да ещё и нет возможности точно проверить здоровье пациента. Тёмные маги, чтоб их, со своими заморочками. Том убьёт меня, если выяснится, что его жених чем-то болен, а я не смог этого выявить. Тут мысли мужчины свернули в совершенно иное русло. Мистер Тёрнер. Этот пожилой маг только прикидывался немощным и забывчивым стариком, на самом же деле мужчина помнил очень многое. И историю с диверсантом в том числе. — Оборотное зелье, значит… — пробормотал мужчина, молясь, чтобы всё оказалось не так, как он понял. Гиппократ вскочил с кресла, невербально призвал пергамент, писчие принадлежности и мгновенно стал строчить: «Дорогой Том, Должен тебе сообщить, что у меня возникли подозрения насчёт твоего жениха, Чарльза Поттера, и…» Перо остановилось, оставив жирную кляксу на листе, но целитель не спешил взять новый пергамент. Его взгляд зацепился за фамилию Поттер. Лили Эванс бросила курсы целительства и практику в госпитале Мунго ради этой фамилии. Эта солнечная девчонка, блиставшая, по словам Слизнорта, в зельеварении, прошла вступительные тесты на неплохие баллы и зарекомендовала себя, как ответственная и толковая волшебница. Сметвик был лично знаком с Лили и готовил место в Мунго, как только она подтвердит мастерство в Чарах и Зельеварении. Но та резко оборвала контакты, бросила учёбу и выскочила сразу после школы за этого шалопая Поттера, у которого ветер вместо мозгов. Сметвик чуть лично не задушил мерзавца, когда узнал, что именно он отговорил Эванс становиться целителем. Видите ли, это недостойная для Леди Поттер профессия. Такие кадры потеряли! Гиппократ в голове уже видел эту рыжую девчонку в педиатрии, но та предпочла участь домохозяйки и повелительницы домовиков. Цветочек совсем завял в неволе. И вот сейчас Гиппократ понял, что Чарльз Поттер — это сын той самой Лили Эванс. Той милой солнечной девчонки, которая действительно способна на большее. Он сжал в руке испорченный пергамент и испепелил его заклинанием. Если кто и может дать нужные ответы, то это Лили. В конце концов, она мать двоих детей, одному из которых угрожает опасность. Сметвик не хотел разочаровываться в девушке. Мужчина аккуратным, для врача, почерком выписал все данные, собранные диагностическим заклинанием, а рядом прикрепил данные из медицинской карты. В письме было всего несколько строк. «Кто у Лорда, Цветочек? Ваш почти коллега, Мунго.» Гиппократ не рискнул написать прямым текстом про обман Лорда Гонта и подмену жениха, а уж раскрывать личность Лили не желал подавно. Эванс должна понять послание. Если она не ответит в течение нескольких дней, Сметвик пообещал себе, что пойдет каяться к Тому. Но до тех пор надеялся, что у Лили найдётся достойное объяснение всех странностей. Сова с письмом немедленно отправилась в солнечную Италию, где с недавних пор обитала семья Поттеров. Северус Снейп был вполне доволен жизнью. Он продуктивно провёл месяцы, отведённые ему на командировку, и в скором времени планировал отправляться домой в дождливую Англию. В Италии Северус повстречал очень занимательных магов, с которыми ему без сомнения хотелось продолжить общение. Среди тех немногих оказалась Фредерика Мелроуз. Итальянка, чуть младше Северуса, но уже добившаяся признания мастеров зельеварения. Она была ниже Снейпа, всегда ярко красила пухлые губы и густые ресницы, которые подчеркивали глубину глаз. Её тяжёлые темные локоны красиво спадали на плечи, а алое шёлковое платье выгодно отмечало фигуру девушки так, что даже формальная мантия поверх не давала простора воображению. Северус, разумеется, оценивал коллегу лишь с рабочей точки зрения, не позволяя себе рушить прекрасное общение в угоду низменным потребностям. Сейчас они с Фредерикой сидели в открытом кафе, в одном из магических кварталов Италии. — …не думаю, что кровь мантикоры поможет сдержать реакцию между листьями папоротника и драконьей чешуёй. Хотя Синьор Честер утверждает, что я просто не умею правильно разделывать мантикору, — девушка фыркнула, будто это было величайшее оскорбление, и вновь мило защебетала. — Северус, вот вы когда-нибудь пытались добыть кровь из живой и сопротивляющейся мантикоры? Я тоже! Но если это поможет нам наконец стабилизировать зелье, я знаю отличных людей. Они принесут нам хоть кентавра с акромантулом, главное, обойтись без лишнего шума. Северус сглотнул и проследил, как девушка прикладывает палец к своим прекрасным губам, шепча что-то о мафиозных друзьях. Мужчина ничего не мог поделать, но согласитесь, невозможно оторвать взгляд, когда девушка так свободно рассказывает о крови опасной твари, предлагая добыть её вместе ради интересного проекта. — …Северус, боюсь, вы опять задумались, — она мягко рассмеялась, но вдруг замерла, заметив что-то позади мужчины. — О, та милая синьора пытается купить корень женьшеня у лавочника, может, помочь ей? У старика Эланто никогда не бывает хороших трав, зато он может подобрать отличные органы животных для зелий. Снейп, наконец, перестал так откровенно пялиться на свою спутницу и перевел взгляд на торговую площадь, где действительно какая-то рыжая женщина в тёмной, явно английского фасона, мантии пыталась торговаться с синьором Эланто за сушеные глаза жабы. Видимо, она тоже поняла, что брать травы здесь бесполезно. — Да, Фредерика, вы правы. Скорее всего, эта синьора… — мужчина пораженно охнул, когда на краткий миг незнакомка повернулась к нему лицом. Лили. Мерлин подери, Лили! Что она тут забыла? Пока Северус соображал, итальянка заметила, что рыжая синьора приобретает безоар и стандартный набор ингредиентов для зелья против синяков. — Лили… Что, драккл тебя дери, происходит? — отчаянно прошептал Снейп, вставая из-за стола. — Фредерика, простите за столь грубый уход, но, кажется, это не требует отлагательств. — Конечно, Северус, если вам потребуется спрятать труп или сварить качественное зелье, вы смело можете связаться со мной, — лучезарно улыбнулась девушка, допивая свой кофе. Мужчина позволил себе чуть улыбнуться и, кивнув, последовал сквозь толпу к силуэту с рыжими волосами. Однако догонять и накидываться с вопросами он не спешил. Годы обучения на слизерине и шпионская деятельность научили его сперва выведать информацию, а потом делать выводы. Северус решил проследить за Лили. Она, купив, очевидно, всё необходимое, направилась вдоль узкой улочки к неприметному светлому дому из камня, где доброжелательно поздоровалась с хозяйкой — милого вида старушкой с проседью на тёмных кудрявых волосах. Лили передала меньшую часть покупок знакомой и быстрым уверенным шагом зашагала вдоль площади, в конце концов аппарировав в неизвестном направлении. Северус мог бы отправиться за ней по магическому следу от аппарации, но подозревал, что просто раскроет своё нахождение в Италии, так ничего и не узнав. Он пожалел о своём решении через пару дней, когда Лили так и не объявилась ни на площади, ни у старушки. С последней Снейп принял решение познакомиться лично. Сеньора Франческа оказалась столь же проницательной, сколько гостеприимной женщиной, и сразу поняла, зачем пришёл мужчина. — Сеньора хорошая девушка, муж её бьёт. Я помогаю ей, варю зелья, чтобы свести следы злости этого мерзавца, — просто ответила женщина, выставляя на стол напитки и угощения перед гостем. — Лили, прекрасный цветок, приходила ко мне не часто, только когда муж отпускает её за зельями. У мужчины заходили на лице желваки. Этот ублюдок… этот поганый… олень посмел ударить Лили? Снейпу хотелось крови. И он чувствовал, что помощь Фредерики ему понадобится, чтобы грамотно разделать, надругаться и спрятать труп. Он убьёт Джеймса Поттера без малейшего сожаления. — Синьора, вы можете помочь мне? Лили — моя подруга детства. Я не позволю этому… мужу обижать её. Мне нужно, чтобы вы сообщили ей обо мне, когда она в следующий раз придет сюда, и уговорили её сделать портключ в дом, где живёт. Женщина серьезно посмотрела на Северуса, как бы оценивая его для миссии по спасению Лили, кивнула себе и сказала: — Этот мерзавец должен ответить по заслугам. Лили запретила мне вмешиваться, но я не могу смотреть, как она страдает. Ты должен помочь ей, мрачный путник. Я рассчитываю на тебя! — она ткнула его в грудь, опалила воинственным взглядом и, всучив какой-то пирог, выставила за дверь. Все то время, пока Снейп ожидал весточки от сеньоры Франчески, он мысленно перепробовал десятки способов убийства Джеймса Поттера. Северус с трудом удерживал себя, чтобы не совершить глупость. Надо вначале увидеться с Лили, а потом идти убивать Поттера. Она может пролить свет на другие его преступления, чтобы у Снейпа было больше причин поиздеваться над трупом мерзавца. Хотя один только крестник чего стоил! Северус ещё как следует не отомстил ублюдку за попытку убийства ребенка. Размышления прервал короткий стук в дверь, за которой оказался мальчишка с письмом для мрачного сеньора из Англии. Там старушка Франческа передавала координаты аппарации сада напротив дома Поттеров и точное время, когда туда можно попасть. Северус кинул мальчишке монетку и запер дверь. Совсем скоро он планировал разобраться со всем этим дерьмом, вытащить Лили и вернуться в Англию, чтобы надрать уши Гарри за то, что тот игнорирует его письма, отделываясь лишь короткими записками о своем состоянии здоровья. В нужный день и час Северус аппарировал по указанным координатам. Лили была там. Стояла тенью себя прошлой, закутавшись в огромную черную мантию, и смотрела на Снейпа своими невозможными зелёными глазами. — Лили, что этот ублюд.? — мужчина хотел подбежать к ней, но рыжая голова отрицательно качнулась из стороны в сторону. Женщина приложила палец к губам, призывая к тишине. Как странно. В исполнении Фредерики этот жест казался сексуальным, в то время как у похудевшей бледной Лили это было скорее отчаяньем и мольбой. Только сейчас Северус заметил, что они стоят по разные стороны от защитных заклинаний дома. — Мы можем встретиться и поговорить? — спросил вполголоса мужчина. Лили вновь отрицательно покачала головой. — Ты должна впустить меня в поместье, чтобы я убил этого ублюдка Поттера. Женщина грустно улыбнулась, зажмурилась, а потом одними губами сказала: «Прости, Сев», и громко закричала: — Ублюдок! Убирайся отсюда! Как ты меня нашёл? Пришёл от этого жалкого отродья, чтобы просить денег? Я так и знала, что он не продержится и полугода! Снейп опешил. — Лили, подожди… — Я не желаю слышать! Этот монстр не мой сын! Тюфяк, не способный жить самостоятельно! Ты хотел прийти разжалобить меня? Не выйдет! Женщина неловко вытащила скомканное бумажное письмо и кинула его сквозь защитный барьер. — На! Подавись! Это письмо, что написал мне твой щенок! Я не желаю впредь получать подобное! Ясно?! Плёнка щита мигнула красным, и Северус догадался, что сработали оповещающие чары. Он подобрал с земли смятый листок и бездумно положил его в карман мантии. Лили, казалось, облегчённо перевела дыхание и вновь разразилась визгливым криком. — Убирайся, Северус! Сейчас придёт Джеймс, он боец куда лучше тебя, и понятно объяснит, почему твой крестник отныне предатель в доме Поттеров. Вон отсюда! Женщину колотила дрожь, а из глаз текли слезы. Она стояла, словно кукла, посреди сада и смотрела только на мужчину. Северус сжал в руках палочку, готовясь к аппарации, и прошептал: — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь… Придя домой, первым делом Снейп откупорил бутылку виски и залпом выпил два стакана, прежде чем начать думать. Выходка Лили… шокировала, если не больше. Нашарив в кармане смятое письмо, Северус развернул его, гадая, правда ли крестник написал матери. Но вместо почерка Гарри он обнаружил совершенно незнакомые и весьма корявые строчки выписки из медицинской карты. В письмо было вложено два листа, один из которых был подписан как «Мед. карта Ч. Поттера», а другой «Диагностика Ч. Поттера» (?!). В самом конце, тем же почерком, была приписка: «Кто у Лорда, Цветочек? Ваш почти коллега, Мунго» И абсолютно точно, знакомым до последней буковки, почерком Лили: «Помоги, Сев. Он обедает в «Бубновом тузе».