Бессмертные Долины Четырёх Сезонов

— А-Сян, что случилось? — спросил Вэнь Кэсин внимательно наблюдая за девушкой, пока она вновь полоскала кусок ткани. Сегодня она была необычно тихой. А-Сюй, сидевший за столом и писавший какие-то письма, на мгновение обернулся и взглянул на них. — Ничего. Кэсин вздохнул и протянул руку, чтоб вытереть слезу, скатившуюся по щеке А-Сян. Он был рад, что может двигать хотя бы руками, даже если его силы ещё не вернулись, он хотя бы мог уже сидеть самостоятельно. А-Сян явно нуждалась в нём. — Это ты называешь ничем? А-Сян решительно отвела взгляд. — Сяо Цао обижает тебя? — спросил Кэсин, зная, что такой вариант маловероятен, но эти слова должны были вызвать хоть какую-то реакцию. — Даже если я не могу избить его сейчас, А-Сюй может сделать это вместо меня. — Гэ! Дело не в нём! — А-Сян подняла голову и свирепо посмотрела на него. — Почему ты всё ещё так груб с ним? — Потому что я не знаю, почему ты расстроена. Я буду винить его, если ты не расскажешь мне настоящую причину. — Ты и правда такой злой, — сказала она, но уже не так воинственно. — Он сейчас очень расстроен. Тебе запрещено быть грубым с ним. Кэсин нахмурился. Когда они только прибыли в гостиницу, Сяо Цао был в хорошем настроении. Он ушёл по каким-то делам, и с тех пор Кэсин его не видел, так как отдыхал в своей комнате. — Расскажи гэ, что случилось, — он взял А-Сян за руку. А-Сян шмыгнула носом. — Он наконец узнал, что стало с остальными членами ордена Цифэн. Его шифу привёл на свадьбу большую часть адептов, и все они погибли. Но его Фань-шишу и Мо-шисюна не было среди погибших. Цяньцяо-цзе так и не получила ответа на письмо, что она отправила в орден, чтобы они забрали останки погибших, Цао-дагэ тоже написал им, но не получил ответа. Всё время, что мы были в пути он расспрашивал окружающих, когда уходил пополнить запасы. Он, наконец, узнал, что произошло. А-Сян снова шмыгнула носом и вытерла глаза. Кэсин положил свободную руку ей на плечо. — Фань-шишу пытался защитить нас и не позволить главе Мо напасть на Долину. Глава Мо обвинил Фань-шишу в сговоре со злом и убил его. Мо-шисюн видел, как это произошло. Но так как он был родственником главы Мо, его не убили, а накачали наркотиками и посадили под домашний арест, и за ним присматривали двое шиди. Когда он получил письмо, то сошёл с ума от горя и покончил собой. Двое его шиди сбежали. Школы Меча лёгкого ветра больше не существует. Кэсин повернулся и встретился взглядом с А-Сюем, отражающим его удивление и печаль. — Фань-шишу и Мо-шисюн были хорошими людьми, — прохрипела А-Сян, слёзы снова начали литься у неё из глаз. — Они пытались защитить меня, когда Скорпионы со своими марионетками окружили школу Меча лёгкого ветра. Они позаботились о том, чтобы я не встречала Новый год в одиночестве, хотя я была никем, и ещё даже не вышла замуж за Цао-дагэ. Фань-шишу приготовил мне самые лучшие пельмени. А-Сян начала рыдать, и Кэсин потянул её к себе. А-Сян, не нуждавшаяся в большем утешении, обняла его, рыдая у него на груди. Он обнял её, поглаживая по спине. Так вот что случилось с Фань-шишу. Кэсин тоже думал об этом человеке, несмотря на все дифирамбы, что пела ему А-Сян. Было нелегко поверить в лучшее как А-Сян. — А-Сян… мои соболезнования, — сказал он, хотя слова казались бесполезными и чрезмерно официальными. И всё же, к добру это было или нет, А-Сян встретилась и сблизилась с кем-то, кто мог бы быть — или был, пусть и недолго — её семьёй. Чтобы их вырвали из её жизни таким жестоким образом… — Я знаю, что выживают те, кто сильнее, а хорошие люди всегда умирают, — икнув, сказала А-Сян. — Но почему Фань-шишу и Мо-шисюн не могли оказаться среди счастливчиков? Почему быть человеком так больно? — А-Сян… — Кэсин чувствовал себя бесполезным больше, чем когда-либо. Пока они росли в Долине Призраков, он как мог защищал А-Сян от самых уродливых истин в жизни. Теперь она выросла, ушла в мир и вышла замуж, и было так много вещей, от которых Кэсин больше не мог её защитить. Он не знал, что делать. А-Сюй подошёл к ним, сел позади А-Сян и тоже погладил её по спине. Кэсин позволил ему это, положив руки сестре на плечи. — Действительно, быть человеком трудно, — сказал А-Сюй. — Бывают как взлёты, так и падения. Есть печаль и смерть, но здесь же есть и радость, и семья, и пельмени. Не забывай о хороших моментах. Твои Фань-шишу и Мо-шисюн на небесах знают, что вы с Сяо Цао поженились, они должны быть счастливы за тебя. А-Сян немного успокоилась. — Правда? А-Сюй кивнул, хотя А-Сян не могла этого видеть. — Правда. Они гордятся вами. А-Сян всё ещё держалась за Кэсина, но плакать перестала. Кэсин послал А-Сюю благодарную улыбку, тот улыбнулся в ответ. Они ещё некоторое время просидели так, пока А-Сюй гладил А-Сян по спине. В конце концов А-Сян отстранилась и вытерла глаза. — Мне нужно проверить, как там Цао-дагэ. Когда я уходила, он пил с Е-цяньбэем. — Я пойду с тобой, — немедленно сказал Кэсин. Он испытывал острую потребность лично увидеть своего зятя, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке. А-Сян удивлённо посмотрела на него. — Но ты… — Я понесу его, — сказал А-Сюй, вот и всё. Другие постояльцы провожали их пристальными взглядами, пока Цзышу нёс Кэсина на руках по коридорам. К счастью у Е Байи хватило предусмотрительности забронировать отдельный обеденный зал, и Кэсин вздохнул с облегчением, когда дверь за ними закрылась. Однако облегчение длилось недолго. — Цзышу-гэ, дагэ! — Сяо Цяо пробормотал невнятно, он был как следует навеселе, если не пьян совсем. — Вы присоединитесь к нам за ужином? Разве вы не должны… пить одну воду? — Цао-дагэ, сколько ты выпил? — обеспокоенно спросила А-Сян, садясь рядом с ним. Цзышу усадил Кэсина рядом с Чэнлином и убедился, что тому удобно, прежде чем сесть рядом. Он расположил одну руку за спиной Кэсина, готовый подхватить его, если он вдруг упадёт. Кэсин одарил его благодарной улыбкой. — Мы хотели посмотреть, как у тебя дела, — сказал А-Сюй Сяо Цао, сидевшему напротив них. Справа от него, Чэнлин обменялся взглядами с Кэсином и покачал головой. Зная, каким был этот мальчик, можно было с уверенностью сказать, что Чэнлин уже пытался помочь. — Помирать не собирается, — легко сказал Е Байи, сидевший во главе стола. — Я же присматриваю за ним, правда? А-Сян уже было открыла рот, чтобы возразить, но Сяо Цао заговорил первым. — Правда, я в порядке! Я даже… не так много, — сказал он, наливая себе ещё одну чашку. А-Сян выглядела так, словно хотела остановить его, но сдержалась. — А-Сян сообщила нам новости, — сказал Кэсин, у него болело сердце за этого юношу. Он никогда не видел Сяо Цао таким опустошённым. — Соболезную твоей утрате. Сяо Цао на мгновение замер. Затем он тяжело опустил кувшин и чашу с вином на стол, его глаза наполнились слезами. — Я потерял своих родителей, когда был совсем маленьким. Я вырос в ордене Цифэн, и все они были для меня как семья. Фань-шишу рассказывал нам самые удивительные истории, и он всегда защищал нас, когда шифу злился. Мо-шисюн был мне как старший брат. Он всегда оставлял для меня самую вкусную еду. Он моргнул, и слёзы потекли по его щекам. Он нетерпеливо вытер их. — Я знал, что жизнь в цзянху опасна, но я всегда думал, что буду стоять с ними плечом к плечу, чтобы бороться против зла и несправедливости. Я думал, что бы ни случилось, мы разделим одну судьбу, будем жить и умрём вместе. Я никогда не думал, что шифу, который… который… А-Сян, сама смаргивавшая слёзы, обняла его, осторожно поглаживая по плечам. — А-Сян, ты права, — сказал Сяо Цао срывающимся голосом. — Я и правда дурак. — Цао-дагэ! — слабо запротестовала А-Сян, Вэйнин дрожал, пытаясь не плакать. — Хитрость и коварство Мо Хуайяна были безграничны, он одурачил множество людей, которые были куда старше тебя, — сказал А-Сюй. — Не будь слишком строг к себе. Сяо Цао кивнул, вытирая глаза. — Я знаю, что я не такой уж умный, но я много думал о действиях моего шифу в последнее время. Я никогда не смогу его понять, да я и не хочу. Просто дело в том, что… с исчезновением Фань-шишу, Мо-шисюна и других моих соучеников я чувствую, что я вновь потерял семью. Я единственный, кто остался. — Ты не один! — А-Сян взяла его за руку. — У тебя всё ещё есть я! — И я! — воскликнул Чэнлин. — Ты не одинок, Сяо Цао, — сказал Кэсин. — Я знаю, что мы никогда не сможем заменить тебе твоих Фань-шишу и Мо-шисюна, но теперь мы твоя семья. Ты никогда не будешь один. Вэйнин посмотрел на него глазами полными слёз. Когда слёзы всё-таки вновь полились, А-Сян крепче обняла его. Кэсин поймал взгляд Чэнлина и кивнул в сторону Сяо Цао. Чэнлин сразу же понял, чего от него хотят. Он встал со своего места, обошёл стол и тоже заключил Сяо Цао в объятия, юноша шмыгнул носом и вздрогнул. Тепло руки А-Сюя ощущалось на спине Кэсина, и Кэсин повернулся к Цзышу. В глазах А-Сюя была печаль, но в то же время и гордость. А-Сюй протянул свободную руку и переплёл свои пальцы с пальцами Кэсина. Теперь они были семьёй, и они никогда больше не будут одни. . Три дня спустя они снова были в пути, и тогда Кэсин заметил кое-то интересное. — Как вам суп, Е-цяньбэй? — спросил Сяо Цао, забирая у него пустую тарелку. Кэсин зачарованно наблюдал, как Е Байи серьёзно обдумывает ответ на заданный вопрос, прежде чем ответить. — Лучше, чем был в прошлый раз. Всё ещё не хватает глубины аромата, подумай о том, чтобы посмотреть на те приправы, что добавляешь в начале, и о том, как они готовятся, прежде чем добавлять остальные ингредиенты. Сяо Цао со всей серьёзностью поклонился ему. — Спасибо за совет, Е-цяньбэй! В следующий раз я приготовлю лучше! Кэсин приподнял бровь, наблюдая за тем, как Сяо Цао уходит, чтобы помочь А-Сян помыть посуду. Он очень внимательно наблюдал за Сяо Цао последние несколько дней, и хотя он был рад, что Вэйнин, казалось, медленно возвращается к своему привычному настроению, он не мог не заметить, что Е Байи был… очень дружелюбным и любезным с Сяо Цао. Когда это Е Байи был добр к кому-либо? Поначалу Кэсин списал это на то, что Е Байи сочувствует утрате Сяо Цао, но, наблюдая за происходящим, он почувствовал, что здесь скрывается что-то большее. — Старый монстр, когда ты успел стать таким дружелюбным с Сяо Цао? Е Байи повернулся к нему, приподняв бровь. — А почему я не должен быть дружелюбен с Сяо Цао? Он всё время приносит мне еду, уважительно спрашивает моё мнение и действительно слушает. Тебе бы не помешало у него поучиться. Кэсин усмехнулся и почувствовал тихий смешок в груди А-Сюя. Е Байи даже использовал Сяо Цао, а не маленький сопляк, или идиот, или глупый ученик. Кэсин почувствовал странное ощущение ревности, хотя сразу же пришёл в ужас от этого чувства. Он не завидовал Сяо Цао, да всем вокруг, о ком у Е Байи было хорошее мнение. Абсолютно точно нет. Пытаясь сменить тему, он, наконец, вспомнил спросить то, что собирался спросить с тех пор как очнулся семь дней назад. — Кстати, почему ты снова путешествуешь с нами, старый монстр? Разве ты не говорил, что с тебя хватит горы Чанмин? Е Байи взглянул на него и снова отвернулся, чтобы подбросить дров в огонь. — Е-цяньбэй везёт останки Жун Сюаня обратно на гору Чанмин, — тихо объяснил А-Сюй. — Чтобы его можно было похоронить рядом с его родителями. Кэсина словно окунули в таз с холодной водой. Он пожалел, что спросил. Он вспомнил, как объяснял Чэнлину, когда они направлялись в Драконий Павильон, почему люди прячутся от мира. Первая причина: они нажили себе врагов. Вторая — у них было разбито сердце, потому что они потеряли людей, которые были дороги им больше всего, и они больше не хотели смотреть в лицо этому миру. Тогда он не очень хорошо знал Е Байи и не думал применять такие смертные рассуждения к такому бессмертному, как он. Но теперь он знал, кем был для него Жун Сюань. Он слышал о том, почему Е Байи был настроен уничтожить Долину Призраков — он пообещал это своему близкому другу Жун Чанцину, создателю Долины Призраков, сделать это, если призраки вновь вырвутся в мир. Отец Жун Сюаня хотел создать место, которое могло бы дать людям второй шанс на жизнь, и заставил своего близкого друга помочь всё исправить, если его план провалится. Подумать только, когда-то у Е Байи были близкие друзья, ради которых он сделал бы всё. Что не так давно он воспитывал и учил сына этого близкого друга только для того, чтобы увидеть, как его сбили с пути честолюбие и нетерпение, прежде чем он трагически погиб. Несмотря на то, что тем, кто освоил технику Шести гармоний лучше находиться в холоде, неужели он тоже прятался на горе Чанмин из-за разбитого сердца? Бессмертный он или нет, Кэсину внезапно стало совершенно ясно, что Е Байи тоже человек. Тот, кому, по большему счёту, может повезти даже меньше, чем самому Кэсину. По крайней мере, у Кэсина был А-Сюй. — Прошу прощения, — сказал он. — Я не хотел проявить неуважение. Е Байи фыркнул. — Кому нужны твои извинения? Он снова подбросил дров в огонь, и несколько мгновений они молчали. — Я думал, что как только я спущусь с горы, я уничтожу Долину Призраков и проведу остаток своих дней, наслаждаясь самой вкусной едой и вином, — сказал Е Байи, небрежно отбросив ветку, которую держал в руках. — Но мне нужно было вляпаться в тебя и твою группку нарушителей спокойствия. Ты заставил меня пробежать тысячи ли как простого посыльного, заставил обучить тебя моей священной технике и чуть не растратил всю ци, что я дал тебе, впустую, едва не выбравшись из неё живым. Даже сейчас ты всё ещё бесполезен. Разве не ты говорил, что не заставишь меня потерять лицо? Кэсин отвёл взгляд. А-Сюй крепче обнял Кэсина, защищая. — Е-цяньбэй! Е Байи потребовалось мгновение, чтобы заговорить снова. — Ладно, хорошо, что ты последовал моему совету расположиться где-нибудь в холоде. Раз уж я направляюсь туда же, знай, что я буду присматривать за тобой. Тебе лучше бы не расслабляться и выздоравливать, прекрати тратить мою ци впустую. Кэсин позволил себе лёгкую улыбку, зная, что это был самый лучший ход назад, который стоило бы ожидать от Е Байи. Он снова посмотрел на бессмертного мастера. — Да, старик. Я хочу выздороветь. Я буду усердно трудиться. — Старик? — Е Байи усмехнулся. — Роскошь слышать от тебя такое. Ты когда последний раз в зеркало смотрелся? Ты выглядишь намного старше меня! — он рассмеялся над собственной шуткой, прежде чем встать и уйти. Кэсин поморщился. В последний раз он видел свой отражение в зеркале в гостинице три дня назад, он был измучен после того, как долго сидел, и едва взглянул в него, когда А-Сян принесла его. Тогда ему показалось, что он выглядит усталым и, конечно, немного старше, чем был до техники Шести гармоний. Но… он правда выглядел теперь старым? — А-Сюй… я выгляжу старым? А-Сюй усмехнулся. — Почему ты воспринимаешь слова Е-цяньбэя всерьёз? Ты же знаешь, что ему нравится издеваться над тобой. Кэсин сглотнул. Слова А-Сюя звучали искренне, но, может быть, он просто пытался заставить Кэсина чувствовать себя лучше? — Я серьёзно, А-Сюй. Я что, теперь выгляжу старым? — спросил он, его голос немного дрожал. Он почувствовал, как вспыхнуло его лицо — было неловко задавать такой тщеславный вопрос. Но он всегда знал, что хорошо выглядит и прекрасно подходит А-Сюю. Но если А-Сюй будет выглядеть так же великолепно, как сейчас, всю оставшуюся вечность, а Кэсин рядом с ним будет стариком… — Лао Вэнь… Кэсин невесело рассмеялся. — Как это уместно сейчас, все твои Лао Вэнь, Лао Вэнь то, Лао Вэнь сё… — теперь я и правда старый Вэнь! — Лао Вэнь, — с мольбой в голосе позвал Цзышу, разворачивая его так, чтобы он мог посмотреть ему в лицо. Кэсин усмехнулся и, к своему стыду, почувствовал, как из глаз потекли слёзы. Кто знал, что даже спустя столько времени он всё ещё будет пятном на жизни А-Сюя? Сначала из-за своего статуса Владыки Долины Призраков. Теперь, когда он избавился от Долины, он должен быть стариком, недостойным стоять рядом с А-Сюем. — Ты совсем не выглядишь старым. Ты по-прежнему самый красивый и привлекательный мужчина, которого я когда-либо встречал, — сказал А-Сюй и Кэсин недоверчиво посмотрел на него. Но взгляд А-Сюя был твёрд и полон любви к нему. Он нежно отвёл волосы Кэсина в сторону, улыбаясь. — Ну и что с того, что у тебя белые волосы? Я бы хотел, чтобы ты мог увидеть себя, когда улыбаешься под лучами солнца. Теперь ты выглядишь ещё более поразительно. Иногда мне приходится щипать себя, чтобы убедить себя, что это всё реально, что я действительно могу целый день держать в своих объятиях самого красивого и привлекательного мужчину. Ещё больше слёз покатилось по щекам Кэсина. — А-Сюй… А-Сюй наклонился и поцеловал его, медленно и глубоко. Отстранившись, он прижался лбом ко лбу Кэсина. — Когда ты поправишься, я покажу тебе, насколько великолепным ты мне кажешься. Кэсин усмехнулся, его сердце уже предвкушало наступление этого дня. Он не открывал глаза, чтобы сильнее ощутить тепло любви А-Сюя. Они просто сидели так, соприкасаясь лбами, дыша в унисон. — А-Син, — внезапно сказал А-Сюй. Он отстранился и встретился взглядом с удивлённым Кэсином. — Я могу называть тебя А-Син? Кэсин моргнул, глядя на него. Его сердце пропустило удар, когда А-Сюй назвал его так. Честно говоря, в ту ночь, когда он спросил А-Сюя, может ли он называть его А-Сюй, часть него хотела, чтобы он ответил взаимностью, назвав его А-Син. К тому времени прошло уже восемь лет с тех пор, как кто-то в последний раз называл его так, восемь лет с тех пор, как он мог позволить кому-то приблизиться так близко, чтобы называть его так. Даже тогда он готов был позволить А-Сюй быть этим человеком. Он знал, что А-Сюй был особенным. Этого не произошло, но Кэсин не стал бы ничего менять. — Ты мне не особо нравился, когда я решил называть тебя Лао Вэнем, — А-Сюй улыбнулся. — Ты продолжал липнуть и просил называть тебя по имени. Мне нужно было что-нибудь, что могло держать тебя хоть немного на расстоянии. Кэсин усмехнулся. — Ты думаешь, я этого не знал? Хотя должен признать, с тех пор Лао Вэнь мне приелось. — Мне тоже. И всё изменилось с тех пор. Я больше не хочу держать тебя на расстоянии. Ты мой чжицзи, партнёр, с которым я хочу провести остаток своей жизни. Мы равны, — А-Сюй сжал руку Кэсина. — Ты называешь меня А-Сюй, позволь мне называть тебя А-Син. Кэсин сглотнул. Он хотел этого, он хотел этого так сильно. — Я могу… Возможно я никогда больше не буду тебе равен, А-Сюй. Я… — Тс-с-с, я не это имел в виду, — сказал А-Сюй. — Мы равны в наших умах и сердцах. Даже если ты не вернёшь свои боевые искусства — а этого не произойдёт — но даже если произойдёт, мы всё равно будем равны. В этом мире нет никого другого, кто так идеально подходил бы мне. — А-Сюй… — А-Син, — позвал Цзышу, наблюдая за реакцией, Кэсина. Медленно Кэсин улыбнулся. А-Сюй улыбнулся в ответ и поцеловал его. — А-Син. Он коснулся губами его лба. — А-Син. Оставил поцелуй на кончике носа. — Мой А-Син. Кэсин хихикнул. — А-Сюй, ты распугаешь остальных! — Хорошо.