Бессмертные Долины Четырёх Сезонов

— А-Син, как же здорово видеть тебя в добром здравии, — тётушка Ло взяла Кэсина за руку и свободной рукой погладила по голове. — Дай мне на тебя посмотреть. Кэсин ухмыльнулся. Но когда он увидел влажный блеск в глазах тётушки Ло, он поддался порыву и наклонился, чтобы крепко обнять её. — Мне жаль, что моё выздоровление заняло так много времени, тётушка Ло. Тётушка Ло похлопала его по спине. — Теперь ты вернулся, и это главное. Все вокруг тактично отвели глаза, когда они оторвались друг друга, промокая уголки глаз. — Пожалуйста, присаживайтесь. Путь назад не был слишком сложным? — Цяньцяо привлекла внимание остальных, давая Кэсину и Ло Фумэн время прийти в себя. Когда Ло Фумэн заняла одно из главных мест в зале, Цяньцяо села рядом с ней, вместо того, чтобы встать позади, как она привыкла. Кэсин заметил это, и ему стало интересно, как сильно изменились отношения между женщинами. — Нет! — защебетала А-Сян. — На этот раз всё было намного быстрее и проще! Сяо Цао, сидевший рядом с ней, с энтузиазмом закивал. — И как же красива сейчас природа! Листья только начинают окрашиваться в осенние цвета. — Но похоже прекрасен был не только пейзаж, мимо которого мы проезжали, — сказал А-Сюй. — По дороге в Долину я заметил, что здесь стало гораздо больше цветов, а украшения намного элегантнее, чем раньше. Чэнлин согласно закивал. — Я тоже заметил, интересно, а усадьба Четырёх сезонов тоже изменилась? Ло Фумэн с гордостью взглянула на Цяньцяо. — Цяньцяо усердно трудилась. Она целиком и полностью преобразила это место, сделав всё более изысканным и элегантным. Цяньцяо улыбнулась ей в ответ. — Ты мне тоже помогала, Фумэн. Я не могу приписать эту заслугу полностью себе. Кэсин приподнял бровь, наблюдая за взаимодействием женщин, и поймал взгляд А-Сюя. Они обменялись понимающими улыбками. — Единственное, что мы не можем изменить, — гигантские уродливые изображения дьяволов в главном зале, — с лёгким раздражением сказала Ло Фумэн. — Нам, вероятно, нужно раздобыть огромные куски ткани, чтобы прикрыть это бельмо на глазу. — Вы хотите изменить эти чудовищные скульптуры? — внезапно с другого конца зала в разговор вмешался Е Байи, его рука была уже на полпути ко рту с закуской. — Я могу уничтожить их! Когда Чанцин впервые предложил их, я сказал ему, что это дурацкая идея, но он рассмеялся. Я почти уверен, что он пошёл на это, назло мне. Из-за его слов в комнате воцарилась тишина. Он только что объяснил, что эти чудовищные огромные скульптуры были сделаны шутки ради? Цяньцяо пришла в себя первой. — Если Е-Цяньбэй будет так добр, Цяньцяо будет бесконечна благодарна, — сказал она, слегка поклонившись со своего места. — Будет намного лучше, если это будут просто плоские колонны. Е Байи фыркнул. — Не проблема. Фэншань цзянь довольно удобен для таких вещей. Мне не терпелось уничтожить их с тех пор, как я пришёл сюда в прошлый раз. А-Сян и Чэнлин захихикали, а Кэсин спрятал улыбку. Что бы сказали в Цзянху, если бы узнали, что легендарный Бессмертный Меч горы Чанмин помогал восстанавливать Долину Четырёх сезонов, используя одну из своих знаменитых техник? — Владыка, могу ли я узнать, здоровы ли Бэйюань и У Си? Ло Фумэн улыбнулась. — Цзышу, нет необходимости в формальностях между нами. Раз уж ты партнёр А-Сина, ты можешь называть меня тётушкой Ло. Кэсин ухмыльнулся, глядя на растерянность А-Сюя. Он давно уже не видел его взволнованным. А-Сян поймала взгляд Кэсина, и они обменялись ухмылками. Наконец, А-Сюй сложил руки и поклонился со своего места. — Тётушка Ло. Цяньцяо усмехнулась. — Она хотела, чтобы ты был не таким официальным, Цзышу. По комнате разнеслись смешки. Кэсин фыркнул и мгновение спустя с удивлением заметил, что Е Байи сделал то же самое. Их взгляды пересеклись, и они тут же отвели глаза. Ло Фумэн усмехнулась. — Прекратите, все вы. Не дразните Цзышу. Цзышу, сейчас они осматривают окрестности вокруг долины. Они усердно работали, помогая нам искоренить предателей, и теперь, когда всё улажено, они решили воспользоваться возможностью попутешествовать. Они вернутся, как только получат известия о вашем возвращении. Они хотели лично попрощаться с тобой. А-Сюй кивнул, с облегчением улыбаясь. — Хорошо. Они так много для меня сделали, я рад, что у них есть возможность развлечься. — Мы тоже им очень благодарны, — сказала Цяньцяо. — Мы не смогли бы так быстро очистить наши ряды, если бы не их поддержка. Мы сказали им, что их всегда будут рады видеть в Долине в качестве почётных гостей. — Как вы планируете изменить название Долины? — с мрачным лицом спросил Е Байи. — Технически это долина горы Цинья. Долина Призраков — название, с годами распространившееся среди людей. Изменить его будет нелегко. — Мы создали Долину Четырёх Сезонов точно также, как была создана Долина Призраков, — сказал Цяньцяо. — Для внешнего мира мы будем называться только так и ни на что другое не будем отзываться. Как говорится, капля камень точит. На это уйдут годы, но при наличии терпения и настойчивости нет ничего невозможного. Е Байи фыркнул, глядя куда-то в сторону. — Терпение? Это было, пожалуй, единственным, чем Чанцин не овладел. Е Байи сделал глоток чая и больше ничего не сказал. Когда в наступившей тишине все начали немного беспокоиться, заговорил Кэсин. — Тётушка Ло, у меня не было возможности рассказать тебе об этом в последнем письме, но на обратном пути мы заехали в деревню Ли. Женщина уставилась на него широко распахнутыми глазами. — Та деревня… Кэсин кивнул. — Нам повезло, мы нашли кое-кого, кто знал, где похоронены мои родители. Я привёз их останки. Я хочу установить для них здесь алтарь. — Здесь? — переспросил А-Сюй, прежде чем Ло Фумэн успела ответить. — Разве ты… Ты не хочешь поселить их в усадьбе Четырёх Сезонов? Кэсину потребовалось мгновение, чтобы понять его вопрос, и тогда он ухмыльнулся. — С чего бы мне это делать? Я там не живу. А-Сюй широко распахнул глаза. Его испуганный взгляд был очарователен. — Но… ты… А-Сян и Сяо Цао обменялись взглядами и захихикали. Тётушка Ло и Цяньцяо не смогли скрыть своих улыбок. Даже Е Байи наблюдал за представлением, приподняв бровь. Именно Чэнлин из всех людей сжалился над Цзышу. Он сказал с понимающей улыбкой: — Шифу, вы никогда не просили шишу переехать в усадьбу. У него здесь есть собственные покои, как вы можете быть таким самонадеянным? О, боги, А-Сюй покраснел. Кэсин никогда не думал, что доживёт до этого дня. Он прикусил губу, чтобы не рассмеяться вслух. Или протянуть руки, чтобы обхватить лицо А-Сюя и поцеловать его. И всё же он не удержался от того, что уколоть его. — А-Сюй, я знаю, что я довольно толстокожий, но не настолько же, чтобы пригласить самого себя. У меня ещё осталась капля гордости. А-Сюй впился в него взглядом, его щёки всё ещё были красными. Кэсин разразился смехом. — Гэ, сжалься над Цзышу-гэ, — выдавила А-Сян сквозь хихиканье. — Сян-эр, речь идёт не о милосердии, — сказала тётушка Ло с улыбкой, хотя её тон был серьёзным. — Речь идёт о демонстрации серьёзности намерений. Цзышу, дело не в том, что тётушка хочет быть строгой к тебе, раз уж вы с Кэсином уже достаточно взрослые, чтобы решать всё самостоятельно. Но ты должен, по крайней мере, сообщить старшим Кэсина, если хочешь, чтобы он переехал к тебе. Глаза Кэсина расширились от удивления. Он всего лишь хотел немного пошутить над А-Сюем. Это становилось слишком неловко. — Тётушка Ло… А-Сюй резко поднялся и вышел на середину зала. Он опустился на колени перед Ло Фумэн и сложил перед собой руки. — Тётушка Ло, — он на мгновение засомневался, но чуть повернулся вправо. — Цяньцяо-цзе. Пожалуйста, позвольте А-Сину переехать ко мне. Я обещаю, что буду заботиться о нём и защищать его. Он никогда не будет нуждаться ни в чём большем. Кэсин уставился на него, открыв рот. И не он один. Все присутствующие в комнате затаили дыхание. Ло Фумэн и Цяньцяо обменялись довольными взглядами. — Хорошо, ты получил наше благословение. Но он уже достаточно взрослый, ты должен спросить у него самого, хочет ли он переехать к тебе. Цзышу встал и повернулся к Кэсину. Его лицо всё ещё было раскрасневшимся, но место ярости в его взгляде заняли серьёзность и решительность. Кэсин поднялся. — А-Сюй… — Сядь, — приказал Цзышу. Кэсин повиновался. И к его удивлению, А-Сюй опустился перед ним на одно колено и сжал его правую руку в своих ладонях. Он встретился взглядом с Кэсином и расслабился. Он улыбнулся. — Ты прав. Я должен был спросить. А-Син, ты переедешь ко мне? Кэсин в шоке уставился на него. Неужели А-Сюй только что попросил его переехать к нему, преклонив колено перед всей их семьёй? Это и правда происходит? Он не спит? А-Сюй всё ещё улыбался ему. — А-Син, — тётушка Ло отчитала его. — Не заставляй Цзышу ждать. Кэсин на автомате кивнул тётушке Ло. Затем он яростно закивал в ответ А-Сюю. — Да! Да! Я перееду к тебе! Улыбка А-Сюя стала шире. Он встал, и как раз в тот момент, когда Кэсин решил, что ситуация не может стать ещё более неловкой, Цзышу наклонился и поцеловал его в щёку. Кто-то засвистел. Все вокруг хихикали и хлопали в ладоши. Но Кэсин не видел всего этого. Он не отрывал глаз от пола, его щёки пылали. И загорели ещё сильнее, когда А-Сюй сел на своё место рядом с ним и не отпустил его руку. — Посмотрите сколько уже времени, — пришла ему на помощь Цяньцяо. — Вы, должно быть, все голодны. Давайте перейдём в столовую. Еда скоро будет готова, но мы можем начать с чая. И все неторопливо направились к выходу, не скрывая своего хихиканья, оставив Кэсина и Цзышу одних. Кэсин решительно уставился на пол перед собой. Через мгновение он почувствовал, как сжимают его ладонь. Он поднял глаза и встретился взглядом с А-Сюем. На его щеках всё ещё оставался румянец, но он сдерживал рвущуюся улыбку. Кэсин почувствовал, что улыбается в ответ. У кого-то из них с губ сорвался смешок, и они больше не могли сдерживаться. Они смеялись и смеялись, не выпуская рук друг друга. . Кэсин осторожно положил благовония и отступил назад, чтобы полюбоваться. Таблички с именами его родителей гордо стояли рядом с табличками Цинь Хуайчжана и его семьи и родителей А-Сюя. Он повернулся к А-Сюю, и они обменялись улыбками. Все были там, где должны были быть. Кэсин снова повернулся к алтарю и сложил ладони вместе. — Отец, мама, Янь-эр будет часто навещать вас в будущем. Я… Он сглотнул и глубоко вздохнул. — Я изучу ваши записи и сделаю всё возможное, чтобы усвоить знания, что вы передали. Возможно, у меня нет сердца целителя, но я научусь исцелять других и распространю ваши знания, чтобы искупить свои прошлые грехи. Пожалуйста, примите моё сыновье сердце, готовое сохранить ваше наследие, и простите меня за то, что запятнал его. — А-Син… — Идём, — сказал Кэсин, не желая вести в этой комнате разговор, который А-Сюй, он знал, хотел начать. А-Сюй понял его намерение. Они молча вернулись в свои новые общие комнаты. Кэсин прошёл в центр комнаты и сел рядом с круглым столиком. Его руки всё ещё дрожали, когда он налил себе воды и выпил её залпом. — А-Син, — тихо позвал А-Сюй. Он сел и подождал, пока Кэсин наполнит чашу для него. — А-Сюй, — Кэсин выдавил улыбку. — Возможно, тебе придётся пересмотреть свои планы тренировок. Мне понадобится время, чтобы учиться. — Конечно, — ответил он, положив руку на поверх руки Кэсина. — Мы всё уладим. Я рад, что ты решился. — Что, если я обманываю себя? Что если пациент будет раздражать меня, и вместо того, чтобы исцелить его, я решу его убить? А-Сюй фыркнул. — Ты так не поступишь. — Разве ты не слышал, — Кэсин грустно улыбнулся, вспоминая, как его мать говорила ему, — лекарство и яд принадлежат одной семье? Само по себе знание не является ни добром ни злом, оно зависит от обладателя знания. Я мог бы изучить эти книги, чтобы исцелять, или мог бы просто научиться убивать более эффективно. А-Сюй ответил не сразу. — Ты сказал, что у тебя нет сердца целителя. Но в твоём сердце есть доброта, — наконец сказал он. — Если бы это было не так, ты бы не спас жизнь А-Сян и не вырастил её, ты бы не помогал Чэнлину так сильно, как ты это делаешь. Я не о той части, где ты спас наши жизни, я о том, как ты поощрял его, и о том, как ты учил его разной чепухе вроде ни одна женщина не устоит перед упорством мужчины. Кэсин не мог удержаться от ухмылки. — И ты всегда присматривал за ним, чтобы убедиться, что я не слишком усердствую с ним, выставляя меня плохим парнем. — А-Сюй, ты должен признать, что ты очень строгий наставник. А-Сюй пытался не улыбаться, Кэсин был в этом уверен. — Я не буду сегодня спорить с тобой об этом. Не пытайся сменить тему. Я собирался сказать, что, когда ты заботишься о ком-то, ты делаешь это очень хорошо. Кэсин отвёл взгляд. — Это же Чэнлин. Он достаточно страдал в прошлом, не говоря уже о том, какую роль я сыграл в уничтожении его семьи. — Тогда как насчёт А-Сян? Ты сыграл какую-то роль в том, что она оказалась в Долине Призраков и чуть не была убита старым Владыкой? — Конечно нет, — тихо ответил он. — Если бы ты был всего лишь убийцей, как ты продолжаешь настаивать, ты бы всего этого не сделал, — А-Сюй вздохнул и сжал руку Кэсина. — Ты больше, чем просто твоё прошлое, А-Син, как и я. Твоё сердце всегда было добрым, как и сердца твоих родителей. Кэсин тихо ахнул и удивлённо уставился на А-Сюя. А-Сюй слегка улыбнулся. — Ты всегда был сыном своих родителей. Они знают об этом на небесах. Они, должно быть, очень гордятся тобой. Глаза Кэсина были на мокром месте. — Откуда ты знаешь? А-Сюй вздохнул. — Ты не можешь видеть себя таким, как вижу я, — сказал он, проводя пальцами по волосам Кэсина. — Я вижу кого-то, у кого были все причины, чтобы продолжить идти по пути разрушения, но вместо этого у него хватило смелости, чтобы повернуть назад и заново научиться доверять, заботиться и любить. Это прекрасно. Как любой родитель может не гордиться этим? Кэсин закрыл глаза, давая волю слезам. Он почувствовал, как А-Сюй заключил его в объятия, и Кэсин наклонился к нему, прячась в его тепле, обнял его в ответ, содрогаясь от слёз. Его родители гордились им. Может ли это быть правдой?