Абсолютная высота. Часть вторая

«Спокойствие — это когда жизнь течет неторопливо, чуть слышно, но уверенно. А если жизнь застыла и не движется, то какая она? Оцепенелая? Безмолвная? И есть ли она вообще?» Халед Хоссейни. «Бегущий за ветром»

Себастьян

До места встречи мы идем пешком. И уже через каких-то десять минут прогулки данное решение полностью себя оправдывает. Энджи была права, не восхищаться этими местами просто невозможно. И если быть честным с самим собой, то бурлящий в груди коктейль из эмоций одновременно настораживал меня, но и приближал к состоянию безмятежного счастья. Что-то можно увидеть в интернете, что-то услышать в рассказах знакомых, но есть и такие вещи, которые нужно увидеть своими глазами. Почувствовать их. Пропустить через себя. Небо над головой приобретает ультрамариновый оттенок в тех местах, где оно не затянуто тяжелыми облаками. Из-за этого солнечные лучи падают на землю не повсеместно, а словно выборочно освещают только некоторые участки города. Недостаток кислорода ударяет в голову, и я невольно вспоминаю свой неудачный опыт в Денали. Закончить в горизонтальном положении и с охапкой таблеток в руках мне очень бы хотелось. Остается надеяться на своего личного проводника, который пока ведет себя более чем спокойно. Я не спрашиваю, как далеко нам нужно идти, просто слепо следую за человеком, которому всецело доверяю. Лина в свою очередь не спешит делиться исчерпывающей информацией о своей обожаемой Андорре. Да, наверное, это и не нужно. Весь местный колорит как на ладони. Маленькие каменные домики издалека выглядят как готовый сюжет для фото пейзажа на обложку журнала о путешествиях. Дорога уходит вверх, круто виляя на поворотах, и, кажется, ведет до самых горных вершин. Ну или как минимум превращается на границе города в пешую тропу. Центр здесь — это вам не центр на Манхэттене, но мне становится интересно, что скрывают улочки Канильо, которые ветвятся от главной дороги по левую и правую сторону. Вполне ухоженное место, и в этом несомненно заслуга туристов, привозящих в год тысячи долларов и евро. Я понимаю, что меня сюда привел его величество случай, но именно этот факт делает знакомство с маленьким городом — особенным. А еще Энджи, бесконечная влюбленная в это место. Недалеко от площади, на которой утром мы все разъехались в разных направлениях, нас встречает Трейс с Джессикой. По выражению лица жены своего лучшего друга я с уверенностью могу сказать, что она не разделяет восторга Моррисона по поводу поездки и этой прогулки в частности. Увидев в Энджи спасительный островок, Джесс тут же направляется к ней, чтобы поведать о всех тягостях жизни с Трейсом. Не могу сказать, что им удалось подружиться за время перелета. Скорее Джессика воспринимает вежливость Лины за безразмерное дружелюбие, а та в силу воспитания не станет отталкивать человека. В любом случае между ними быстро завязывается разговор, и я перевожу взгляд на воодушевленного Моррисона. — Это местный виски, мне порекомендовали консультанты, — с гордостью объявляет Трейс. Следом за бутылкой достает из рюкзака одноразовые стаканчики, и я не могу сдержать смешок, — вспомним студенческие годы, а? — Тогда мы не пили виски, Моррисон. Трейс отмахивается от моего комментария, как от надоедливого насекомого, и уже пытается открутить крышку. Всего каких-то полминуты борьбы с горлышком бутылки в перчатках, и благородный напиток разлит в бумажные стаканчики. — Джесс, детка, это тебе, — он протягивает один стаканчик жене, и та разочарованно вздыхает, глядя на предложенный алкоголь. Я мысленно усмехаюсь, как много времени прошло, что Джессика из гламурной клубной девицы превратилась в ворчливую моралистку? Это, скорее всего, заслуга Трейса, потому что рядом с ним волей-неволей становишься на путь истинный. Иначе этот неразумный локомотив снесет вас ко всем чертям. — Ну мы на курорте или как? Ты обещал мне приличный отдых, — морщится Джессика, принюхиваясь к виски. Моррисон и её слова пропускает мимо ушей. Он передает следующую порцию мне и удивленно выгибает бровь, когда я жестом пресекаю его. — Планы изменились, Трейс, — коротко поясняю я. К нему присоединяется Энджи, и теперь они оба сверлят меня удивленными взглядами. — Какие еще планы? — спрашивает Лина, забирая свой стаканчик. Будет неплохо, если хоть кто-то из нас действительно отдохнет, — проносится у меня в голове. — Сегодня вечером у меня важная встреча, и лучше, если я останусь в трезвом уме. Думаю, что в последующие несколько дней я буду вынужден говорить прямо. Во-первых потому, что это значительно упростит мне жизнь. А во-вторых, тащить этот груз на себе просто осточертело. — Сегодня? — настороженно переспрашивает Трейс. Он прекрасно знает, что это означает, и я понимаю нескрываемую тревогу в его взгляде. Моррисон изначально был против моего плана, но отговаривал недолго, потому что знал — бесполезно. У него был вариант взять Джесс, собрать чемоданы и отправиться куда-нибудь на Мальдивы. Пересидеть там. Процедура переоформления всех бумаг заняла бы по меньшей мере месяц, а присутствие Трейса в Нью-Йорке не только необязательно, но даже небезопасно, поэтому я настоял на отъезде. «Мы пойдем на дно вместе», — гордо провозгласил мой лучший друг. На самом деле это означало, что он отдаст свой последний доллар за то, чтобы посмотреть, в какой заднице я по итогу окажусь. — Работа — есть работа, — я говорю это не для Моррисона, а для Энджи, в голове у которой уже начали складываться сложные уравнения. Такое объяснение её, конечно же, не устраивает. Смерив меня пытливым взглядом, девушка упирает одну руку в пояс, а во второй держит свой стаканчик, из которого, к сожалению, не успела сделать ни одного глотка. — Поясни. Еще до того, как я успею открыть рот, из моего кармана раздается телефонный звонок, который чудесным образом спасает положение. — Скоро вернусь, — бросаю я перед тем, как отойти от своей не сильно расстроившейся компании. Энджи провожает меня долгим взглядом, но потом всё-таки пробует купленный Трейсом виски и с выражением крайнего пофигизма пожимает плечами. Вроде как «твое дело». И это действительно мое дело, которое при самом удачном исходе событий никого не долго коснуться. Эдвард Нортон, мой личный юрист, сообщает, что все документы в полном порядке и факт передачи их мне — лишь формальность, которую он всё-таки решает соблюсти. Вообще я надеялся, что он провозится на пару дней подольше и таким образом даст мне возможность на время забыть обо всех минусах должности управляющего крупным бизнесом. Наверное, раньше мне бы такое и в страшном сне не приснилось, но сейчас я сам с чувством долгожданного облегчения выхожу из групповых чатов, отключаю уведомления, а некоторых личностей и вовсе отправляю в черный список. На протяжении почти двадцати лет я выстраивал конгломерат, укреплял связи, устанавливал свой бесспорный авторитет. Цена за всё это была заплачена баснословная, и я говорю сейчас не только о финансовой составляющей. У красивой жизни была другая сторона. И пусть она с лихвой компенсировалась ночными гулянками, дорогим бухлом, тачками и элитными шлюхами, которые себя называли светскими львицами, но по факту… В какой-то момент и это стало мало. Нет, речь идет не о количестве благ, а об их качестве. О смене приоритетов и ценностей. Иногда нужно сменить и круг общения, чтобы посмотреть на жизнь другими глазами, а порой достаточно и одного человека. Прокручивая в руках смартфон, я наблюдаю за веселящимися Энджи, Джесс и Трейсом. Готов поспорить, что этот придурок травит байки собственного сочинения, и пусть благодарит сорокаградусный виски за то, что девчонки искренне хохочут над его словами. Действительно вспоминаются студенческие годы. Когда еще мы могли позволить себе оставаться беззаботными? Поехать куда-то без повода, напиться, отключить телефон и гулять до рассвета? Чертова горная деревушка! Что она со мной делает? Так и привыкнуть недолго, но сперва придется поставить жирную точку на своей прошлой жизни. Я убеждаюсь, что мое отсутствие никого не смущает, поэтому решаю продолжить серию звонков. Следом за юристом на связь выходит Бейкер, генеральный директор крупнейшей транспортной фирмы в Штатах, с которым мы несколько лет назад хотели заключить соглашение. Точнее, хотел он, я же предпочел отказаться от выгодного контракта, когда понял, что Бейкер будет навязывать свои правила даже в ущерб бизнесу. Сейчас он владеет крупным холдингом на Манхэттене, и я всецело признаю деловую хватку и профессионализм этого человека. Бейкер как всегда краток и говорит лишь по существу. Если в нашей истории что-то пойдет не по плану, то он рискует многое потерять. Я спешу заверить его, что с юридической точки зрения все вопросы улажены. Мои условия остаются прежними, но на ближайшие двенадцать месяцев у него полностью развязаны руки, что несомненно делает Бейкера чуточку счастливее. Думаю, что несмотря на все нюансы договора, ему наше новое сотрудничество придется по душе, ведь общение со мной он переносил с трудом, теперь же нам вовсе не придется видеться. Новый «партнер» перечисляет мне гарантии, которые мы обязательно закрепим документально, и уверяет, что «жалеть мне не придется». А это я и без него знаю. Не для того мы продумывали каждый свой шаг на протяжении двух лет, чтобы потом рыдать в жилетку. Последний звонок, которого никак нельзя избежать, дается особенно тяжело. Голос у Бриттани тихий, подавленный. Она больше слушает, чем говорит сама. Только изредка дополняет мои слова комментариями. От дел мы плавно переходим к общим, даже личным вопросам, и обратно к работе. Бри не интересуется, куда конкретно мы отправились. Точнее, куда поехал я, потому что остальным членам нашей компании она не придает особого значения. Да, нам с ней пришлось пройти нелегкий путь, и эта история завершилась совсем не так, как хотелось бы Бриттани. К сожалению, я не чувствую того же, что и она. Исход наших отношений меня не огорчает, и даже предпосылок к подобным чувствам никогда не было. Даже в момент нашего знакомства, в те недолгие недели, когда мы с Бри «пытались» построить что-то вроде здоровых отношений, я всё равно мыслями возвращался к другой. И вряд ли бы успокоился через месяц, год, да хоть через десять лет. Если женщине действительно удалось задеть мужчину за живое, то эта связь с годами не исчезнет. В нашем случае можно даже сказать, что с «горами не исчезнет». С этим безумным увлечением Энджи я буду соперничать о-о-чень долго. Через пару минут, поняв, что сострадания от меня ждать не стоит, Бри берет себя в руки. И правильно делает, сейчас совсем неподходящее время, чтобы ударяться в меланхолию. Я пересказываю ей все то, что сообщили мне Нортон и Бейкер. И по мере того, как Бри вникает в суть происходящего, я все отчетливее слышу знакомые мне уверенные нотки в голосе. Что в сотый раз говорит мне о том, что я сделал правильный выбор. Каждое звено в этой цепи было выковано и выстрадано не зря. В конце концов, вариантов не так много, а любое промедление могло стоить очень и очень дорого. Наша поездка в Андорру действительно не была спланирована, однако она так органично вписалась в общий план, что теперь я даже не представляю, что смог бы найти достойную альтернативу. — Пауза неприлично затянулась, — оповещает подошедшая ко мне Энджи, — завязывай с работой. С самоуверенностью, которой ей точно не занимать, девушка забирает мой телефон и убирает его в задний карман своих джинсов. В очередной раз я скольжу взглядом по аппетитной попке, обтянутой плотным материалом, и смотрю куда угодно, но не на конфискованный мобильный. — Слышишь меня? — обхватив пальцами подбородок, Лина заставляет меня поднять голову и посмотреть ей в глаза. Расслабленный, чуть захмелевший взгляд взывает к моему внутреннему зверю, с которым мне едва удалось договориться этим утром. — Я много пропустил? Я перехватываю её ладонь и обнимаю обеими руками за талию. Лина послушно укладывает голову мне на грудь и замирает, как приласканная кошечка. Если бы мне когда-то сказали, что я буду сходить с ума от одной только мысли о близости с любимой женщиной, я бы сам назвал этого человека сумасшедшим. И до сих пор я не могу поверить, что во мне столько желания просто прикасаться к ней, держать в своих руках, обнимать, убаюкивать на груди. — Смотря что ты имеешь ввиду под словом «много». Трейс рассказывал нам про какую-то потасовку в Бруклине семилетней давности. — Дай угадаю. Он в этой истории был — герой, который все разрулил? — Да, но я сразу поняла, что достоверной информации там мало. — За Трейса сейчас говорит алкоголь, не вините его, — усмехаюсь я, и мы оба замолкаем. Но когда вы начинаете ощущать друг друга на ментальном уровне, то за комфортным молчанием уже не скрыть истинных настроений. Энджи выдерживает недолго, прежде чем задать давно назревший вопрос. — Что-то случилось?

Энджелина

— Случилось, — говорит он то, чего я совсем не ожидаю, — но прежде, чем ты всеми незаконными и доступными только тебе способами заставишь меня все рассказать, ответь на один вопрос? Я утвердительно киваю головой, глядя ему прямо в глаза. — Если бы у меня не было ничего, я бы представлял для тебя хоть какую-то ценность? — А у тебя что-то было? — хохотнув, отвечаю я. И говорит во мне сейчас, как и в Трейсе, алкоголь, а не здравый смысл. — Мэтьюс, будь ты посерьезнее, в конце концов. — Мне непонятен твой вопрос, — пожимаю плечами я, — разве когда-то наши отношения сводились к материальному достатку? По-моему все дело было исключительно в невыносимом характере и дьявольски красивых глазах. — Только глаза? — Ну, еще у тебя великолепное тело. — Конкретнее, — просит он, хитро прищурившись. — Не могу выделить что-то одно, Стэн, каждая часть тебя нравится мне одинаково сильно. — Отлично, принцесса. Надеюсь, это было искренне. — Так что ты хотел сказать? — Мне кое-что пришлось сделать перед отъездом сюда, viața mea. И сегодня вечером сюда должен прилететь мой юрист. Думаю, что лучше тебе будет самой все увидеть, чем слушать сейчас сжатый пересказ. — Мне уже начинать волноваться? — Пока я рядом, волноваться тебе не о чем. Запомни это. — Знаешь, не хочу спорить. Ты в любом случае будешь делать то, что считаешь нужным и правильным, а если ты в чем-то уверен, то сомневаться в исполнении этого нет никакого смысла. — Когда два года назад я настаивал на нашей встрече, ты говорила совсем другие вещи. Хотя я никогда не скрывал от тебя своего истинного «Я». — Просто к тебе нужно привыкнуть, — пожимаю плечами и протягиваю руку к его лицу. — И это я тебе тоже говорил, — мужчина улыбается сквозь поцелуй, позволяя мне бесцеремонно виснуть на его шее посреди улицы. Впрочем не думаю, что Стэна это смущает. — Ужас какой, — прижавшись щекой к его, произношу я, — не может быть, чтобы всё, что ты говорил, сейчас оказалось правдой. — Стоило поверить мне в первый раз, viața mea, мы бы избежали многих сложностей. — А я из тех, кто не ищет легких путей, Стэн. — Еще бы, — усмехается он, — так нас сегодня ждет краткий экскурс по окраинам или нет?

***

К семи часам вечера, как и говорил Себастьян, на пороге моей квартиры появляется неизвестный мужчина. Он представляется как Эдвард Нортон, и от слов очень быстро переходит к делу. Пока так называемый личный юрист Стэна достает из своего дипломата какие-то документы и раскладывает их на журнальном столе, я могу наблюдать за этой картиной со стороны и лишь догадываться, какой очередной «сюрприз» подготовил Себастьян и насколько он меня шокирует. Его юрист, мужчина на вид сорока лет, в темно-сером дорожном деловом костюме. На его чуть вытянутом по форме лице нет даже намека на растительность. Гладко выбритые щеки, на переносице низко посажена изящная оправа очков, которые он поправляет, как только заканчивает манипуляции с бумагами. Жестом он подзывает Себастьяна ознакомиться с содержимым документов и протягивает ему паркер, предварительно выкрутив стержень в нужное положение. Стэн на его фоне выглядит так, словно прожил в Канильо не меньше полугода. Свободные штаны, утепленная толстовка, спортивные кроссовки. А еще внушительного вида борода и взлохмаченные волосы. — Спасибо, Эдвард, всё в полном порядке, — снисходительным тоном сообщает Себастьян, ставя последнюю размашистую подпись. — Миссис Стэн бумаги со своей стороны тоже подписала, — услышав упоминание о «фиктивной» жене Себастьяна, меня на мгновение посещает радостная мысль о том, что юрист привез документы на развод. Но как бы не так. — Завтра я вернусь в Нью-Йорк, и мы обсудим с ней дальнейшее положение дел при личной встрече. Планы у неё, осмелюсь заметить, самые что ни наесть глобальные. — Сделай так, чтобы все они осуществились, — бросает Себастьян и поднимается с дивана. Эдвард утвердительно кивает головой в подтверждение, а Стэн выборочно забирает со стола несколько листов и подносит их мне, — я бы хотел сказать, что это логичный конец, но боюсь, что это далеко не так. В любом случае ты будешь в курсе всех моих бредовых и не очень идей. Насторожившись, я всё-таки забираю документы из его рук, и пару минут трачу на то, чтобы по диагонали изучить изложенную в них информацию. С каждой прочитанной строчкой сердце в груди начинает колотиться быстрее, пока пульс не перерастает в барабанную дробь, отдававшуюся эхом в висках. Я не знаю, злиться мне, радоваться или наоборот плакать. Я поднимаю глаза на Себастьяна и молча возвращаю ему бумаги. — Если есть какие-то вопросы, — вежливо вклинивается в повисшую между нами тишину юрист, — то я с радостью всё поясню. — Ты передал всё ей? — игнорируя предложение мужчины, обращаюсь напрямую к Стэну. — Всё, Лина. — Господи, Стэн, ты здоров?! — Как никогда, Энджи. Это осознанное и взвешенное решение. Больше меня с Нью-Йорком ничего не связывает. Его последние слова окончательно выбивают остатки витающих паров алкоголя из моей головы. Я определенно должна радоваться этим новостям, но почему-то не получается даже улыбнуться. Он переписал весь свой бизнес и активы в Штатах на Бриттани. Передал своей всё еще законной жене права на недвижимость и все когда-либо заключенные им договора. Бросить всё и уехать. Кого-то мне это напоминает. — Бриттани готова посвящать работе практически двадцать четыре часа в сутки, а меньше просто не получится. У меня времени на эти глупости теперь нет. — Глупости, — эхом повторяю я, все еще не до конца веря в происходящее. — Да, родная. Так что теперь я официально безработный, и постоянного места жительства у меня тоже нет. И я хочу тебе напомнить, что ты любишь меня не за «материальный достаток». — Слишком много информации. Слишком. Оставив мужчин одних, я молча ухожу из комнаты. Я никогда в жизни не курила, но сейчас появилось жгучее желание попросить у Стэна одну сигарету. Впрочем, его реакцию предсказать несложно, поэтому я ограничиваюсь стаканом холодной воды. Вкупе с панорамным видом на горы это оказывает благоприятное воздействие на мою нервную систему. Из глубины квартиры раздаются голоса, становящиеся все громче. Когда Эдвард Нортон проходит мимо, то скромно заглядывает в дверной проем. И, одарив меня теплой, но немного извиняющейся улыбкой, произносит: — Всего доброго, мисс Мэтьюс. Рад был встрече. Думаю, что она не последняя. Я нахожу в себе силы лишь на то, чтобы вяло помахать ему ладонью. Когда закрывается входная дверь, Стэн присоединяется ко мне, и теперь мы оба наблюдаем, как яркое солнце медленно скрывается за горными вершинами. — Скажи что-нибудь, — мягко просит он спустя пару минут. Затем подходит ближе и кладет голову мне на плечо, обнимая сзади. — Мне нужно сперва разложить все по полочкам. Ты утром сказал, что сегодня больше откровений не будет. — Я глубоко извиняюсь, — раздается низкий бархатных шепот за моей спиной. — И что ты теперь собираешься делать, а? Безработный, бесперспективный, без своего жилья и весь такой несчастный, — хохотнув, спрашиваю я, и разворачиваюсь к нему лицом. Мужчина прижимается теснее, поддевает указательным пальцем мой подбородок и наклоняется к самым губам. — Вообще я надеялся, что ты приютишь меня у себя и не позволишь погибнуть на улицах незнакомого города, — на выдохе произносит он и, не дав мне ответить, накрывает мои губы своими в требовательном поцелуе. Тем самым, когда отпадает любое желание спорить и пререкаться. Нашу идиллию прерывает телефонный звонок. И до меня не сразу доходит, что звук раздается из того кармана, куда я еще днем убрала телефон Стэна. Оторвавшись от его губ, я выуживаю смартфон, на экране которого мелькает имя «Трейс». — Вовремя, — бубнит Себастьян, нажимая иконку «ответить» и ставя вызов на громкую связь, — Трейс, тебе общения за сегодня не хватило? — Ты новости читал? — холодным голосом спрашивает Моррисон. Таким я его еще не видела. — Сейчас совсем не до этого, но если ты вычитал что-то неебически интересное, то можешь посвятиться нас в это, но завтра. А еще лучше, послезавтра. — Я не шучу, Стэн, — Трейс настаивает на своем, и я не выдерживаю первая. Достаю второй телефон, на этот раз свой, и открываю краткую новостную сводку по старой геолокации: Нью-Йорк. Пролистываю несколько заголовков вниз, пока взгляд не цепляется за знакомую фамилию. «Этой ночью в собственном доме был убит бизнесмен — Стивен Стаффорд. На месте происшествия работает полиция» — гласит надпись, выделенная жирным шрифтом. — Стэн. — Вот этого сегодня я точно не планировал.