Время принесло твое сердце ко мне

Будучи взрослым, Тони ненавидел пресс-конференции. Будучи теперь подростком, он ненавидит их еще больше. Он сидит за длинным низким столом, Пеппер с одной стороны и Роуди с другой, и изо всех сил старается не сердито смотреть на толпу репортеров. Реакция, когда Тони вошел в комнату, была чуть ли не ужасающей, с множеством драматических вздохов, громко бормочущих комментариев и тонны снимков. Этого и следовало ожидать, так как это его первое публичное выступление после изменения, и СМИ задыхались, чтобы узнать об этом, но это не делает их менее раздражающими. Пеппер берет на себя инициативу, потому что она замечательная, делая тщательно сформулированное заявление, которое в основном классифицирует изменение как необратимую случайность, что иногда случается, когда ты Мститель. Роуди немного ерзает, когда она это говорит, и сердце Тони падает прямо в живот. Ему шестнадцать лет, и Роуди в значительной степени парализован ниже пояса. Эти две вещи даже близко не совпадают, и он не уверен, как он вообще вышел вперед, когда Роуди всегда был лучше. Затем она предоставляет возможность для вопросов. — Какое влияние это окажет на будущее компании? — Значит ли это, что между вами и мистером Старком все кончено? — Что насчет школы? Будете ли вы ее посещать? Школа?! Тони оскорбленно хмурится. Он не собирается ходить в школу. Что за трата времени. Когда ему было шестнадцать, он уже ходил в университет. Мария хотела, чтобы он ходил в школу вместе со своими сверстниками, но по настоянию Говарда он перескочил из старшей школы прямо в МТИ. Это оказалось к лучшему, поскольку именно здесь Тони встретил Роуди, но школьный учитель ничему не мог его научить тогда и уж точно ничему не сможет научить сейчас. Он не смотрит на Пеппер, когда она отвечает на вопрос об их отношениях. По крайней мере, это простое оправдание, даже если он и Пеппер не вместе уже несколько месяцев. Тони предчувствовал это задолго до того, как разразилась так называемая «гражданская война», как ее назвали СМИ. Пеппер была достаточно любезна, чтобы некоторое время спустя не поднимать этот вопрос, но это было очевидно. Она слишком хороша для него, и, честно говоря, сейчас, когда ему шестнадцать, это было бы немного жутковато. — Я останусь генеральным директором компании, — говорит Пеппер в микрофон, — Мистер Старк останется в стороне, пока не достигнет восемнадцати лет либо пока он не решит иначе. Конечно, он продолжит предоставлять компании как технологии, так и обновления, как обычно. Не стоит беспокоиться о новейшем планшете; релизы будут продолжаться, как и планировалось, — она улыбается, чтобы скрыть напряжение. — Как мы можем быть уверены, что ментально мистер Старк не шестнадцатилетний? — спросила репортер из Бьюгл, — Вы пытаетесь выдать ребенка за Тони Старка? Я серьезно. Посмотрите на него. Он не может продолжать быть Железным человеком. Тони ощетинился. — Я Железный человек, — сказал он резче, чем намеревался, — Я всегда буду Железным человеком, вне зависимости, как я выгляжу. Миру сейчас нужны супергерои больше, чем когда-либо. Я не собираюсь уходить в отставку из-за незначительной неудачи. — Но вы всего лишь ребенок, — отмечает репортер, — Не логичнее ли будет для вас уйти в сторону и проложить путь к возвращению Капитан Америки? Сторонница Кэпа. Тони должен был догадаться. Роуди и Пеппер напряглись. Тони держится хладнокровным. — Возвращение Капитана Америки и других бывших Мстителей зависит не только от меня. Они нарушили закон. Мировое правительство решает их судьбу. К сожалению, я не всемогущ, не важно сколько людей думает наоборот. Этот комментарий вызывает рассеянный смех в толпе. Репортер хмурится. — Это не отменяет того факта, что вы все еще ребенок. — Физически. Я физически ребенок. Я все еще помню всю свою жизнь. К примеру, я помню, что вы не можете удержаться от алкоголя, — говорит он, и улыбка застывает на его лице. Больше смешков. Репортер вспыхивает ярко-красным, точно вспоминая, как и все остальные, вечеринку, на которой она напилась и вылила бокал вина на дочь президента, став главным объектом для фотографий. — Вы контактировали с Капитаном Америкой? — спрашивает другой репортер. — Учитывая, что он разыскиваемый беглец, а я изо всех сил стараюсь оставаться по эту сторону закона, нет, я не контактировал с ним, — говорит Тони. Он намеренно не думает о том тупом старом телефоне, который спрятан в ящике в мастерской. Он не использовал его и не собирается. Потому что Стив-мать-его думает, что Тони когда-нибудь попросит его о помощи. — Но, конечно, он будет помилован. Он же Капитан Америка. — Это не мистеру Старку говорить, — произносит Пеппер, слава Богу, потому что легкие Тони слишком сжаты, чтобы он мог вдохнуть и говорить. Все взгляды направлены на него — кто-то жалеет, кто-то завидует, кто-то презирает, кто-то осуждает — он должен держать их все. Он пытается не думать о помиловании команды. Он знает, где они, но не виделся и не говорил ни с кем с того момента, как ушла Наташа. Честно говоря, он даже не хочет. Как бы он не скучал по тому, какой была команда (какой он хотел, чтобы она была), мысль о том, чтобы снова услышать голос Стива, не очень приятна. У него слишком много кошмаров, в которых этот голос обращается к нему, пока как щит направляется к его голове. Но теперь, когда репортеры об этом упомянули, он не может не задастся вопросом смотрит ли это Стив. Возможно, они все смотрят, чтобы лицезреть последствия недавней лажи Тони Старка. Жалеют ли они его? О, скорее всего они все думаю, что он получил то, чего заслуживал. Потому что, скорее всего, этого бы не случилось, будь Мстители все еще командой, а не он и Вижен пытаются сами справиться с клептоманом. Может быть Стив сидит там со всем своим самодовольным превосходством, думая, что Тони после всего этого попросит о помощи. Либо он неосознанно подает какой-то сигнал Пеппер, либо она настолько хорошо знает, когда он подавлен. Она вскоре заканчивает пресс-конференцию с еще одни коротким, но милым заявлением о том, что Джеймс Роудс становится опекуном Тони. Вся комната на это разражается; Пеппер остается, чтобы ответить на несколько вопросов, а Роуди поднимается — с рукой на плече Тони — помогая тому встать. Они спускаются со сцены под дюжину ярких вспышек и голосов, выкрикивающих имя Тони. — Ты в порядке? — спрашивает Роуди, когда они оказываются закулисами. Его рука крепко сжимает плечо Тони и он свирепо смотрит на толпу вокруг них, не давая людям подойти слишком близко, пока Тони не будет готов. К счастью, они проявляют толику ума и держатся на расстоянии. — Все нормально, — говорит Тони. Ему приходится выдавливать слова сквозь стиснутые губы и он уверен, что Роуди чувствует, как его трясет и знает, что он не до конца честен. Но он не может развалиться здесь. Слишком много людей и он сомневается, что все они подписали соглашение о неразглашении. Последнее, что у них должно быть так это история о том, что у Тони Старка началась паническая атака при упоминании Капитана Америки. Это слишком плохо, чтобы его реакция была заснята на камеру. Естественно, Роуди не выглядел убежденным. — Присядь, пока Пеппер не закончит. Я принесу тебе воды. — Вообще, мы можем просто уйти? Хэппи может подождать, чтобы подобрать Пеппер, я просто… — Конечно, конечно, Тони. Пошли, — Роуди ведет его сквозь толпу. Тони фокусирует свое внимание на ноги и пытается вспомнить, как дышать. Выход на улицу помогает, несмотря на то, что они оказались в другой толпе репортеров, которые не попали на пресс-конференцию. Роуди сжимает челюсти и мускулы, запихивая Тони на заднее сидение машины. Как только машина двигается с бордюра, телефон Тони звонит. Он вынимает его из кармана онемевшими руками, от части ожидая увидеть номер Стива. Но, конечно, это не он. Это Лора. Он прикладывает телефон к уху. — Алло? — Тони? — голос Лоры всегда наполнен беспокойством, когда она с ним говорит. Не то, чтобы он мог винил ее. У них обычно не самые спокойные беседы. Их первый разговор по телефону был о том, как Клинт вырвался из тюрьмы и скрылся в бегах, так что это не совсем задало позитивный тон разговору. Долгое время она была зла и расстроена, не то, чтобы Тони винит ее. И он был счастлив вынести всю тяжесть этого гнева, поскольку Клинт и Стив были вне досягаемости. Даже сейчас она все еще злится, но он видит, как она пытается смириться с ситуацией. Начало бракоразводного процесса, похоже, помогло, хотя от этого не менее легко справиться с детьми. Сердце Тони разрывалось на части, когда Лайла в первые со слезами на глазах спросила, когда ее отец вернется домой, так что он понятия не имел, как она выдерживает это каждый день. — Привет, Лора. Как детишки? — спрашивает Тони. Сразу же хочется съежиться. Его голос звучит поддельно радостно, а Лора раздражающе проницательна. — Ты в порядке? — конечно же спрашивает она. — Все нормально. — Я смотрю пресс-релиз. Я знаю, что не все хорошо. Он не может найти ответ на этот вопрос, как бы он не пытался. Слова застревают в горле. Рядом с ним Роуди поворачивает голову и смотрит сострадательными глазами. Тони должен отвернуться. Поток слез собирается в его глазах и он должен смахнуть их обратно. Он на протяжении лет не плакал и не собирается делать этого сейчас, когда он должен показывать сильный вид. — Я хотела навестить тебя, если ты не против, — продолжает Лора, — У детей весенние каникулы и они отправляются к моей сестре, так что, они не будут мешать. Буду только я. Что думаешь? Тони кажется, что его действительно тошнит от того, что люди считают, что должны оказать ему помощь. — Ты не должна этого делать, — говорит он. — Я знаю. Поверь мне, это совершенно эгоистично с моей стороны. Я не хочу провести две недели, слоняясь по этому старому дому в одиночестве, и Купер очень ясно дал понять, что если в поездке, которая должна была быть веселой, будет мама, поездка станет чертовски менее веселой. Плюс, я несколько лет не была в Нью Йорке. Ты окажешь мне услугу, если позволишь посидеть у тебя на шее некоторое время, — Тони мог сказать, что она улыбается. Он вроде как ненавидит то, что она уже знает, как играть с ним, но на самом деле он просто любит ее за это. — Ты не бездельничаешь, — говорит он. Тони никогда не был против давать Лоре деньги. Она много напрягается с тремя детьми и фермой, о которой нужно заботиться самой; счета Клинта были заморожены на долгое время после того, как он сбежал из тюрьмы, и, хотя с тех пор Тони работал над их разморозкой, новых доходов по-прежнему не так много. — Я это и делаю. Ты просто слишком хороший, чтобы признать это. Так это «да»? — Всегда «да». — Хорошо. Дети уезжаю завтра утром. Я планирую приехать позже. Хочешь, чтобы я по пути захватила тех пончиков, которые ты любишь? Ком в горле становится больше, ведь она помнит. Она помнит время, когда Тони неожиданно заглянул к ним, обнаружив, что у Нейта колики, а Лора была в отчаянии. Тони затолкал всю семью в машину, и они просто ехали. Километры. Пока дети не уснули, даже Нейт, и остались только он, Лора и открытая дорога. Пока они не достигли старой пекарни, в которой продавались самые лучшие пончики, которые Тони когда-либо пробовал, и тогда они с Лорой разделили дюжину на двоих, сидя на капоте машины, пока дети спали. — Хорошо. Я принесу двадцать штук, — говорит она, будто он ответил, — Увидимся завтра днем. Пока, Тони. — Пока, — он едва может произнести слово и, как только слышит гудок, роняет телефон, будто обжог пальцы. Роуди притягивает его за плечи в еще одни объятия, и Тони не сопротивляется. Просто проще спрятать свое лицо в приятную знакомую шею Роуди.